Ирина Лагунина: Массовые акции протеста против фальсификации выборов, прошедшие по всей России, заставляют задуматься о серьезных качественных изменениях в российском общественном сознании. Социологи в течение последнего десятилетия много говорили о пассивности и разобщенности российского общества – уместны ли теперь такие оценки? Что думают эксперты по поводу происходящего? Почему именно сейчас в обществе усилились протестные настроения? Каково может быть дальнейшее развитие событий? Рассказывает Вероника Боде.
Вероника Боде: Вмешиваются ли власти в вашем городе или районе в ход предвыборной кампании, и, если да, то каким партиям они содействуют? – об этом спросили россиян социологи Левада-центра перед самыми выборами. Сорок процентов граждан, отвечая на этот вопрос, назвали партию «Единая Россия», другие партии собрали от четырех до одного процента голосов. Четверть респондентов полагали, что власти никому не оказывают содействия. (Напомним, что опросы по этой тематике центр проводит на свои средства по репрезентативной всероссийской выборке среди 1600 человек. Статистическая погрешность - не более 3,4%.) Директор Левада-Центра Лев Гудков отмечает, что общественные настроения заметно изменились уже за неделю до выборов.
Лев Гудков: Последний опрос показал чрезвычайно любопытную тенденцию – очень быструю мобилизацию протестных настроений, прежде всего, конечно, в крупных городах. Прежняя пассивная среда либералов, которые не знали, за кого голосовать, потому что те партии демократического плана, за которые они могли бы проголосовать, явно не набирали необходимого числа голосов, чтобы пройти. И поэтому до последних буквально двух недель эти избиратели находились в таком состоянии растерянности, отчуждения и некоторой пассивности. Но в последнюю неделю или 10 дней произошла перегруппировка настроений, и эти избиратели приняли решение голосовать за те партии, с которыми они в принципе политически или идеологически не согласны, но из духа противоречия или протеста они решили голосовать за них против "Единой России". Ожидание больших фальсификаций и раздражение против "Единой России" резко увеличило число готовых голосовать за "Справедливую Россию", которая поднялась буквально вдвое за последние две-три недели. Рост поддержки компартии тоже шел за счет не сторонников компартии, идеологически не разделяющих их взгляды, а именно просто рационально рассчитывающих их поддержать, чтобы снизить уровень поддержки "Единой России".
Вероника Боде: Как вы думаете, что именно заставило россиян так резко изменить настроение?
Лев Гудков: Во-первых, раздражение против партии власти. Действительно, уж больно наглое было давление на избирателей. Но это ситуативные причины. А более общие – это падение доверия к руководству страны, растущее недовольство руководством, включая тандем, и ощущение тревоги, вызванное сознанием того, что страна окажется опять при авторитарном режиме еще на 12 лет. Окажется действительно в положении безнадежной стагнации и деградации. Это больше всего беспокоит и заставляет действовать самые активные, самые образованные, самые успешные группы населения.
Вероника Боде: Это был директор Левада-центра Лев Гудков. Почти половина опрошенных этой компанией, 46%, в ноябре 2011 года полагали, что выборы в Госдуму пройдут с манипуляциями и подтасовками. Такие настроения в последние годы - не новость, однако в открытые протесты они вылились только сейчас. Вот впечатления участника многотысячного московского митинга 10 декабря против фальсификации выборов. Писатель и профессор института психоанализа Александр Плоткин отмечает, что в ходе протестных акций особенно ярко проявились настроения молодежи.
Александр Плоткин: В митингах ведущей направляющей силой оказываются люди младше 30 лет, даже те, кому меньше 20 – вот ведущая сила. И за ними тянутся многие родители до смешных историй. Такая мама, которая всегда печется о дочке, дочка говорит: "Я на демонстрацию пойду". "Хорошо, - отвечает мама. – Тогда я с тобой. Возьму одеяло и все, что нам с тобой понадобится в КПЗ". И почему это так? Потому что молодежь, новое поколение чувствительнее всех к этим нравственным вопросам, она совсем не хочет жить в этой безнравственной среде. И эти выборы, и эта рокировка, кстати – это все апофеоз всеобщего обмана и культивируемой безнравственности.
Вероника Боде: Как вы думаете, почему перемены произошли так резко, ведь вроде бы ничего не обещало? Судя по данным социологических опросов, общество было довольно пассивно и разобщено?
Александр Плоткин: Конечно, взорвали выборы и рокировка – это был последний спусковой крючок. Потому что старое поколение терпимо относится: ну да, все врут, но это вроде как нормально. И никто не понимает, что это совершенно ненормально, а очень тяжело и плохо. Я от взрослых, достаточно прожженных бизнесменов, богатых людей, как психотерапевт, слышу следующее: я отравлен реальностью, я нахожусь на духовной мели. Все измотаны безнравственной обстановкой и ничего хорошего не будет, если мы в ней будем продолжать оставаться. А молодежь к этому очень чувствительна и не хочет привыкать.
Вероника Боде: Так думает писатель, психоаналитик Александр Плоткин. Почему протестные настроения в российском обществе резко возросли именно сейчас? Об этом – Владимир Захаров, академик РАН, заведующий сектором математической физики Физического института имени Лебедева.
Владимир Захаров: Это характер российского народа. Он, к сожалению, недаром символом является медведь. Медведь ведь тоже такое существо, которое можно некоторое время дразнить и он не будет реагировать, а потом он ударяет лапой. В России так точно накапливается, накапливается обида, а потом она взрывается. Такая национальная черта. Я оцениваю то, что сейчас происходит в России, как исключительно важное и положительное событие. И я очень надеюсь, что приведет к какому-то изменению ситуации в стране в лучшую сторону. Что касается выборов, то на выборах были весьма серьезные фальсификации, наибольшие фальсификации были в Москве. Говорю достаточно ответственно, я сравнил два исследования на эту тему, которые были проведены компетентными людьми, специалистами по статистике независимые совершенно, они дали один и тот же результат. А именно, что в Москве за "Единую Россию" проголосовало примерно 27%. Фальсификация на выборах есть самое отвратительное проявление неуважения к людям, какое только можно себе представить. Проявление неуважения – это то, что всех людей очень сильно задевает.
Вероника Боде: Говорил академик Владимир Захаров. Рост протестов в России вызывает огромный интерес в мире, в том числе и в США. Профессор Мичиганского университета Владимир Шляпентох – о том, с чем сравнивают российскую ситуацию пресса и эксперты.
Владимир Шляпентох: Понятно, что эти события пытались сравнивать и с событиями на Украине, так называемой "оранжевой революцией", и с событиями в Египте. Обращается внимание прежде всего на очень разнородный характер участников событий на Болотной площади – либералы, националисты, коммунисты. Это нечто похожее на то, что происходило в Каире, но это же и предвещает с точки зрения аналитиков довольно сложные и неожиданные процессы. Что происходит в Египте? В конце концов в результате этой революции к власти рвутся исламисты, у них большинство. Запад надеется только на то, что военные не позволят фундаменталистам захватить власть в Египте. А в России эта разнородность говорит о том, что единой программы кроме как отмена выборов, у участников этих событий нет. Достаточно ли этих программных заявлений для создания в России мощного оппозиционного движения, совершенно неясно.
С другой стороны, произошло событие крайне важного значения. Первый канал впервые сообщил об оппозиции в стране. И вообще Путин находится сейчас в абсолютно новой ситуации. Не будь президентских выборов, он мог бы достаточно спокойно смотреть на эти массовые события. Но идут выборы президента, и теперь у него глубокой уверенности, что эти выборы пройдут гладко, спокойно, уже нет. Власти поняли, что они не могут действовать абсолютно безнаказанно. Власти поняли, что они должны по-настоящему считаться с общественным мнением. На площади вышли не пенсионеры, в 2005 году защищавшие свои льготы, а это молодежь в значительной степени. И потом, как и в Египте, так и в Тунисе это победа социальных сетей. Теперь оппозиция может призвать в течение 30 минут десятки тысяч людей выйти на площадь. Власть потеряла – это вообще событие космического значения, потеряла возможность контролировать коммуникации. Так или иначе, Россия вступила в очень интересный этап.
Вероника Боде: Отмечает американский социолог Владимир Шляпентох. Еще один мой собеседник – ученый из Новосибирска Николай Розов. В своей книге «Колея и перевал» он описывает механизм исторических циклов развития России. Согласно оценке философа, события последних недель - это «выход общества из анабиоза и быстрое снижение легитимности власти», но это еще не преодоление традиционной логики развития.
Николай Розов: Режим пошатнулся, но он еще очень крепок. Практически все ресурсы силовые, административные, финансовые, медийные в руках у правящей группы и пока лояльных ей региональных властей.
Вероника Боде: Тем не менее, как бы вы определили те сдвиги, которые произошли именно в общественном сознании в последнее время?
Николай Розов: Сдвиги, конечно, очень серьезные. Средний класс крупных городов перестал терпеть режим и настроен на перемены. Можно так же сказать – это образованный класс, это так называемые русские европейцы, они чувствуют себя относительно независимыми от государства, знакомы с европейскими порядками, у них высокое чувство собственного достоинства. Кто это – предприниматели, менеджеры, преподаватели вузов, врачи, инженеры, ученые. То есть смело можно сказать, что это есть главный модернизационный класс.
Вероника Боде: Как вы думаете, произошли какие-то качественные перемены в массовом сознании по поводу восприятия оппозиции и проблем, связанных с демократизацией страны?
Николай Розов: Общий настрой о том, что нужна демократизация, он был и раньше, но он был такой пассивный. И сейчас при этом, на мой взгляд, даже у участников митинга наряду с энтузиазмом есть некая растерянность, потому что четкой стратегии как и что делать у людей нет.
Вероника Боде: Как вы оцениваете роль самой оппозиции в событиях последнего времени? Изменилась ли она?
Николай Розов: Нужно, конечно, различать системную и несистемную оппозицию. Первая подтвердила сервильность режиму. Несистемная оппозиция по-прежнему разрознена и по большому счету так же растеряна. Энтузиазма много, а четких планов и стратегии нет. Теперь многое зависит от способности протестного движения к консолидации и организации широкой упорной кампании ненасильственного сопротивления режиму.
Вероника Боде: Доктор философии Николай Розов подчеркивает, что, несмотря на резкое повышение протестной активности населения, российский режим пока остается в рамках стагнации, и дальнейшее развитие событий зависит от того, какую стратегию изберут как власти, так и протестующие. Тем не менее, по оценкам многих экспертов, налицо качественный сдвиг в общественном сознании, в результате которого люди самых разных убеждений нашли для себя возможным объединиться в рамках акций протеста против фальсификации выборов.
Вероника Боде: Вмешиваются ли власти в вашем городе или районе в ход предвыборной кампании, и, если да, то каким партиям они содействуют? – об этом спросили россиян социологи Левада-центра перед самыми выборами. Сорок процентов граждан, отвечая на этот вопрос, назвали партию «Единая Россия», другие партии собрали от четырех до одного процента голосов. Четверть респондентов полагали, что власти никому не оказывают содействия. (Напомним, что опросы по этой тематике центр проводит на свои средства по репрезентативной всероссийской выборке среди 1600 человек. Статистическая погрешность - не более 3,4%.) Директор Левада-Центра Лев Гудков отмечает, что общественные настроения заметно изменились уже за неделю до выборов.
Лев Гудков: Последний опрос показал чрезвычайно любопытную тенденцию – очень быструю мобилизацию протестных настроений, прежде всего, конечно, в крупных городах. Прежняя пассивная среда либералов, которые не знали, за кого голосовать, потому что те партии демократического плана, за которые они могли бы проголосовать, явно не набирали необходимого числа голосов, чтобы пройти. И поэтому до последних буквально двух недель эти избиратели находились в таком состоянии растерянности, отчуждения и некоторой пассивности. Но в последнюю неделю или 10 дней произошла перегруппировка настроений, и эти избиратели приняли решение голосовать за те партии, с которыми они в принципе политически или идеологически не согласны, но из духа противоречия или протеста они решили голосовать за них против "Единой России". Ожидание больших фальсификаций и раздражение против "Единой России" резко увеличило число готовых голосовать за "Справедливую Россию", которая поднялась буквально вдвое за последние две-три недели. Рост поддержки компартии тоже шел за счет не сторонников компартии, идеологически не разделяющих их взгляды, а именно просто рационально рассчитывающих их поддержать, чтобы снизить уровень поддержки "Единой России".
Вероника Боде: Как вы думаете, что именно заставило россиян так резко изменить настроение?
Лев Гудков: Во-первых, раздражение против партии власти. Действительно, уж больно наглое было давление на избирателей. Но это ситуативные причины. А более общие – это падение доверия к руководству страны, растущее недовольство руководством, включая тандем, и ощущение тревоги, вызванное сознанием того, что страна окажется опять при авторитарном режиме еще на 12 лет. Окажется действительно в положении безнадежной стагнации и деградации. Это больше всего беспокоит и заставляет действовать самые активные, самые образованные, самые успешные группы населения.
Вероника Боде: Это был директор Левада-центра Лев Гудков. Почти половина опрошенных этой компанией, 46%, в ноябре 2011 года полагали, что выборы в Госдуму пройдут с манипуляциями и подтасовками. Такие настроения в последние годы - не новость, однако в открытые протесты они вылились только сейчас. Вот впечатления участника многотысячного московского митинга 10 декабря против фальсификации выборов. Писатель и профессор института психоанализа Александр Плоткин отмечает, что в ходе протестных акций особенно ярко проявились настроения молодежи.
Александр Плоткин: В митингах ведущей направляющей силой оказываются люди младше 30 лет, даже те, кому меньше 20 – вот ведущая сила. И за ними тянутся многие родители до смешных историй. Такая мама, которая всегда печется о дочке, дочка говорит: "Я на демонстрацию пойду". "Хорошо, - отвечает мама. – Тогда я с тобой. Возьму одеяло и все, что нам с тобой понадобится в КПЗ". И почему это так? Потому что молодежь, новое поколение чувствительнее всех к этим нравственным вопросам, она совсем не хочет жить в этой безнравственной среде. И эти выборы, и эта рокировка, кстати – это все апофеоз всеобщего обмана и культивируемой безнравственности.
Вероника Боде: Как вы думаете, почему перемены произошли так резко, ведь вроде бы ничего не обещало? Судя по данным социологических опросов, общество было довольно пассивно и разобщено?
Александр Плоткин: Конечно, взорвали выборы и рокировка – это был последний спусковой крючок. Потому что старое поколение терпимо относится: ну да, все врут, но это вроде как нормально. И никто не понимает, что это совершенно ненормально, а очень тяжело и плохо. Я от взрослых, достаточно прожженных бизнесменов, богатых людей, как психотерапевт, слышу следующее: я отравлен реальностью, я нахожусь на духовной мели. Все измотаны безнравственной обстановкой и ничего хорошего не будет, если мы в ней будем продолжать оставаться. А молодежь к этому очень чувствительна и не хочет привыкать.
Вероника Боде: Так думает писатель, психоаналитик Александр Плоткин. Почему протестные настроения в российском обществе резко возросли именно сейчас? Об этом – Владимир Захаров, академик РАН, заведующий сектором математической физики Физического института имени Лебедева.
Владимир Захаров: Это характер российского народа. Он, к сожалению, недаром символом является медведь. Медведь ведь тоже такое существо, которое можно некоторое время дразнить и он не будет реагировать, а потом он ударяет лапой. В России так точно накапливается, накапливается обида, а потом она взрывается. Такая национальная черта. Я оцениваю то, что сейчас происходит в России, как исключительно важное и положительное событие. И я очень надеюсь, что приведет к какому-то изменению ситуации в стране в лучшую сторону. Что касается выборов, то на выборах были весьма серьезные фальсификации, наибольшие фальсификации были в Москве. Говорю достаточно ответственно, я сравнил два исследования на эту тему, которые были проведены компетентными людьми, специалистами по статистике независимые совершенно, они дали один и тот же результат. А именно, что в Москве за "Единую Россию" проголосовало примерно 27%. Фальсификация на выборах есть самое отвратительное проявление неуважения к людям, какое только можно себе представить. Проявление неуважения – это то, что всех людей очень сильно задевает.
Вероника Боде: Говорил академик Владимир Захаров. Рост протестов в России вызывает огромный интерес в мире, в том числе и в США. Профессор Мичиганского университета Владимир Шляпентох – о том, с чем сравнивают российскую ситуацию пресса и эксперты.
Владимир Шляпентох: Понятно, что эти события пытались сравнивать и с событиями на Украине, так называемой "оранжевой революцией", и с событиями в Египте. Обращается внимание прежде всего на очень разнородный характер участников событий на Болотной площади – либералы, националисты, коммунисты. Это нечто похожее на то, что происходило в Каире, но это же и предвещает с точки зрения аналитиков довольно сложные и неожиданные процессы. Что происходит в Египте? В конце концов в результате этой революции к власти рвутся исламисты, у них большинство. Запад надеется только на то, что военные не позволят фундаменталистам захватить власть в Египте. А в России эта разнородность говорит о том, что единой программы кроме как отмена выборов, у участников этих событий нет. Достаточно ли этих программных заявлений для создания в России мощного оппозиционного движения, совершенно неясно.
С другой стороны, произошло событие крайне важного значения. Первый канал впервые сообщил об оппозиции в стране. И вообще Путин находится сейчас в абсолютно новой ситуации. Не будь президентских выборов, он мог бы достаточно спокойно смотреть на эти массовые события. Но идут выборы президента, и теперь у него глубокой уверенности, что эти выборы пройдут гладко, спокойно, уже нет. Власти поняли, что они не могут действовать абсолютно безнаказанно. Власти поняли, что они должны по-настоящему считаться с общественным мнением. На площади вышли не пенсионеры, в 2005 году защищавшие свои льготы, а это молодежь в значительной степени. И потом, как и в Египте, так и в Тунисе это победа социальных сетей. Теперь оппозиция может призвать в течение 30 минут десятки тысяч людей выйти на площадь. Власть потеряла – это вообще событие космического значения, потеряла возможность контролировать коммуникации. Так или иначе, Россия вступила в очень интересный этап.
Вероника Боде: Отмечает американский социолог Владимир Шляпентох. Еще один мой собеседник – ученый из Новосибирска Николай Розов. В своей книге «Колея и перевал» он описывает механизм исторических циклов развития России. Согласно оценке философа, события последних недель - это «выход общества из анабиоза и быстрое снижение легитимности власти», но это еще не преодоление традиционной логики развития.
Николай Розов: Режим пошатнулся, но он еще очень крепок. Практически все ресурсы силовые, административные, финансовые, медийные в руках у правящей группы и пока лояльных ей региональных властей.
Вероника Боде: Тем не менее, как бы вы определили те сдвиги, которые произошли именно в общественном сознании в последнее время?
Николай Розов: Сдвиги, конечно, очень серьезные. Средний класс крупных городов перестал терпеть режим и настроен на перемены. Можно так же сказать – это образованный класс, это так называемые русские европейцы, они чувствуют себя относительно независимыми от государства, знакомы с европейскими порядками, у них высокое чувство собственного достоинства. Кто это – предприниматели, менеджеры, преподаватели вузов, врачи, инженеры, ученые. То есть смело можно сказать, что это есть главный модернизационный класс.
Вероника Боде: Как вы думаете, произошли какие-то качественные перемены в массовом сознании по поводу восприятия оппозиции и проблем, связанных с демократизацией страны?
Николай Розов: Общий настрой о том, что нужна демократизация, он был и раньше, но он был такой пассивный. И сейчас при этом, на мой взгляд, даже у участников митинга наряду с энтузиазмом есть некая растерянность, потому что четкой стратегии как и что делать у людей нет.
Вероника Боде: Как вы оцениваете роль самой оппозиции в событиях последнего времени? Изменилась ли она?
Николай Розов: Нужно, конечно, различать системную и несистемную оппозицию. Первая подтвердила сервильность режиму. Несистемная оппозиция по-прежнему разрознена и по большому счету так же растеряна. Энтузиазма много, а четких планов и стратегии нет. Теперь многое зависит от способности протестного движения к консолидации и организации широкой упорной кампании ненасильственного сопротивления режиму.
Вероника Боде: Доктор философии Николай Розов подчеркивает, что, несмотря на резкое повышение протестной активности населения, российский режим пока остается в рамках стагнации, и дальнейшее развитие событий зависит от того, какую стратегию изберут как власти, так и протестующие. Тем не менее, по оценкам многих экспертов, налицо качественный сдвиг в общественном сознании, в результате которого люди самых разных убеждений нашли для себя возможным объединиться в рамках акций протеста против фальсификации выборов.
