Дмитрий Быков: "Есть два варианта: либо Владимир Путин не побеждает на выборах, и Россия одерживает победу, либо Владимир Путин на выборах побеждает, и страна начинает жить самостоятельно, не обращая внимания на то, что происходит"

Елена Рыковцева: С чем уходящий 2011 год войдет в историю? Вот главный вопрос нашей сегодняшней программы. В прошлом выпуске мы встречали Новый 2012 год с прогнозами Рафа Шакирова, а в этом году провожаем с итогами Дмитрия Быкова.
Дмитрий, хочу начать разговор с обсуждения новогоднего подарка, который я только что получила из редакции "Новой газеты". Это картонный календарь в форме мобильного телефона на 2024 год. Разворачиваете его к себе и видите переливающийся портрет: повыше поднимете – будет Путин, пониже опустите– это Медведев. Наклоните в сторону – эти двое сливаются, и появляется будто бы общий сын Путина и Медведева. В 2024 году. И тут же появляется красненькая надпись "Разблокировать". Все. Это такой подарок.

Дмитрий Быков: А разблокировать нельзя, да?

Елена Рыковцева: Нет. Можно только подержать в руках. Я хочу понять – "Новая газета" что, живет старыми представлениями о том, что Путин и Медведев это навсегда? Она не хочет признавать, что какой-то тектонический сдвиг произошел в декабре? Он всерьез не воспринимается?

Дмитрий Быков: У меня есть странное ощущение, что этот тектонический взрыв произошел совершенно не в тех сферах, в которых находится власть. Он не повлиял, грубо говоря, на конфигурацию власти. Более того, наверху предпочли сделать вид, что его не заметили. Есть такая универсальная реплика: Зеленогорский недавно хорошо написал о том, что "самая хамская форма ответа – это "я вас услышал"". Я вас услышал, а что я буду потом делать – это уже мои проблемы. Ну, вот они нам сказали "мы вас услышали". Мы вам тоже можем сказать – мы вас услышали, спасибо, достаточно. Это не год ни революций, ни переворота. Это год окончательного развода со страной. Мне кажется, что стране надо просто…

Елена Рыковцева: Их со страной.

Дмитрий Быков: Их со страной. Мне кажется, надо просто сейчас нам всем формулировать другую повестку, формировать альтернативные центры власти, чем сейчас и заняты все – от Навального до Немцова, от Акунина до Парфенова и т. д. А о том, о чем говорят вот те люди, по-моему, пора забыть. Они владеют очень маленькой территорией в центре Москвы – это называется Кремлем. И довольно большой территорией в районе Новой Риги и Рублевки. Я думаю, что в этом гетто мы можем их оставить, а дальше совершенно спокойно жить собственной жизнью.

Елена Рыковцева: Вы всерьез верите, что Владимир Путин не владеет душой этого рабочего, который вчера получил госзаказ?

Дмитрий Быков: Он абсолютно не владеет его душой. Это абсолютно очевидно. Потому что вопрос – кого представляет этот рабочий? Явно он представляет ту самую коррумпированную верхушку рабочего класса, о которой в свое время так справедливо писал Джек Лондон, и снимали фильм "Кулак". Мы прекрасно понимаем, что… Я об этом написал, но почему-то многие на эту реплику в "Снобе" ужасно заобижались. Хотя совершенно не понимаю, на что здесь обижаться. Видимо, дело в том, что люди сильно испортились за последние 10 лет. Они привыкли, что им льстят: вот вы, народ, вы большинство. Никакого большинства не существует. Есть огромная инертная масса, которая очень быстро ионизируется, как правило, и принимает те решения, которые принимает активное меньшинство. В начале 2000-х это активное меньшинство надеялось на Путина, верило в Путина, видело в Путине определенные позитивные сдвиги. Потом оно в нем разочаровалось, и все про него поняло. Сейчас никакого путинского большинства не существует. Существует постепенно прозревающая масса.

Елена Рыковцева: Почему вы считаете, что активное меньшинство, в лице прозревших людей, сильнее, чем активное меньшинство в виде Путина и Медведева? Это тоже активное меньшинство, которое давит на ту же массу. Почему вы считаете, что масса воспримет идеи этого меньшинства, а не вот этого меньшинства?

Дмитрий Быков: Потому что им ничего воспринимать от того меньшинства. Там нет идей. Административный ресурс – не есть идея. Дело в том, что, не моя эта мысль, это старая мысль о том, что общество похоже на организм. В этом организме некоторый процент, очень незначительный от общей массы тела составляет голова. Но есть же масса других органов. Есть спинной хребет наций, как называл Набоков троечников. Есть ноги, есть голова, есть задница, которая всегда критикует всех и сама ничего не может. Есть очень много довольно интересных вещей.

Елена Рыковцева: Есть микроорганизмы.

Дмитрий Быков: Микроорганизмы, причем, под задницей я понимаю вовсе не интеллигенцию, как подумают многие, а ту вечно бурчащую часть народа, которая сама ничего не имеет – люмпен-класс. Кстати, именно к люмпен-классу все чаще обращаются сверху, судя по лексике. Решение принимает голова, то есть мыслящее 10-20% меньшинство, где-то этот процент поменьше, где-то побольше. У нас он примерно такой – 10-15% - больше, к сожалению, я не вижу. Но дело в том, что именно голова решает - куда ходить организму.

Елена Рыковцева: И она пришла в движение, эта голова.

Дмитрий Быков: Она зашевелилась, потому что она вышла из того дурного сна, в котором она пребывала, и поняла, что если еще немного, то вот она просто сгниет вместе со всем этим туловищем. И сейчас это туловище проснулось на краю пропасти, сразу скажем, в полусвязанном состоянии и с тенденцией сползания ниже. Разумеется, оно не захотело.

Елена Рыковцева: Каким органом мы обозначим этот все еще существующий тандем - другую маленькую, но активно цепляющуюся за власть группу?

Дмитрий Быков: Про орган не знаю. Боюсь, что пока это аппендикс.

Елена Рыковцева: Дмитрий, вы вдруг в перерыве сказали: «А ведь не выберут Путина, Лена». Это что такое за заявление?

Дмитрий Быков: Я допускаю, что Владимир Путин может даже и на выборах президента не победить в этом году. Если же он побеждает, то это, к сожалению, будет означать только одно – еще 6 лет путинского правления – это окончательное удаление Путина из общественного поля. Это окончательный разрыв между страной и властью. Потому что совершенно очевидно, что страна не может жить без новых идей. А новых идей мы пока не слышим.

Елена Рыковцева: Как это у него получится не победить?! Почему он устроил всю эту заварушку с прозрачными урнами, с 3D трансляциями и т. д.? Для того чтобы показать, что его победа обставлена еще и прозрачностью, а в ней он все-таки не сомневается.

Дмитрий Быков: Я думаю, что он очень серьезно в ней сомневается.

Елена Рыковцева: А в чем это проявляется?

Дмитрий Быков: Он был свидетелем того, как его президентский рейтинг накачался с сентября по декабрь 1999 года в десятки раз, а не в разы. Он поэтому должен понимать: то, что стремительно накачано, стремительно и опадает.

Елена Рыковцева: Как анаболики.

Дмитрий Быков: Как анаболики, которые в некоторой чрезмерной пропорции уже губят организм. Я абсолютно убежден, что ионизация населения в России – это всегда вещь очень стремительная. Русские долго запрягают, но потом едут очень быстро. Вот сейчас запряжка эта состоялась. И сейчас оптимальной реакцией был бы все-таки возможный диалог. Но мы диалог не слышим. Мы слышим как раз разговоры о том, что второго Путина не бывает и не будет. Это он сказал. Никакого Путина-два невозможно. Кстати, очень саморазоблачительная мысль.

Елена Рыковцева: Он тут как раз хорошо сказал. Вот как не может быть второго Гамова – так и его быть не может.

Дмитрий Быков: Очень честная мысль. Правда, и Гамов сформулировал вопрос ровно так, чтобы на него нельзя было ответить иначе. Здесь все продумано. Затем, очевидно совершенно, что любые силы, которые во власти пытаются организовать этот диалог, тот же Кудрин, например, наверху никакого понимания не встречают. Ясно, что хождение на митинг, как было сказано, это «его частное дело», он «большой мальчик». Стилистика разговора не меняется абсолютно. Все, кто вышел на площадь, по-прежнему маргиналы. Более того, против них включается революционная антиоранжевая, антимайданная риторика, хотя совершенно очевидно, что это не Майдан, не революция и, вообще, сугубо мирная акция, просто обозначающая перемену настроения масс. Совершенно очевидно в этом случае – наверху ничего не поняли. Поэтому есть два варианта – либо Владимир Путин действительно не побеждает на выборах, и Россия одерживает победу, я думаю, сопоставимую с 1991 годом, либо Владимир Путин на выборах побеждает, и страна просто начинает жить самостоятельно, не обращая особого внимания на то, что происходит.

Елена Рыковцева: Путин отдельно, страна отдельно.

Дмитрий Быков: Путин отдельно, страна отдельно. Но ведь по большому счету это давно уже так. Страна давно уже, как мне кажется, свободнее, гуманнее и попросту умнее своей власти.

Елена Рыковцева: А в этой конструкции Медведев как-то присутствует?

Дмитрий Быков: Нет. А что, он сейчас присутствует в какой-то конструкции? По-моему, человека, более себя уронившего в этом году, трудно найти. Думаю, что даже Барак Обама выходит из него с гораздо лучшими результатами.

Елена Рыковцева: Вы же первым похоронили Медведева…

Дмитрий Быков: Я никогда его не хоронил. Я глубоко ему сострадаю.

Елена Рыковцева: … когда вы написали ему поздравление ко дню рождения.

Дмитрий Быков: Это был сентябрь 2010 года года. "Глядишь, заностальгируем по вас, подумать страшно, Дмитрий Анатольевич". Это было поздравление ему к 45-летию. Кончалось оно очень хорошо: "Но если кто не смог за 45, за 1,5 не сможет и подавно".

Елена Рыковцева: Читаю сообщения: «Мне это напоминает времена, когда Путин в свое время говорил, что ему не с кем переговариваться о Чечне".
Действительно, он сейчас пробрасывает, насчет того, что диалог какой-то нужен, но «я не знаю, с кем, кто эти лидеры». Ему говорят слово "Навальный". Это сочетание букв ему о чем-то говорит, но он не хочет признавать, что ему это о чем-то говорит: наверное, есть и такой человек… Что означают эти пробросы? Они могут означать панику?

Дмитрий Быков: Это не паника. Это принципиальная позиция. Это попытка имитировать силу и презрение. Это попытка имитировать дух человека, который не может быть поколеблен всей этой мелочью. Но совершенно очевидно, что он поколеблен.

Елена Рыковцева: А зачем ему это пробрасывать тогда? Он тогда вообще может об этом не говорить.

Дмитрий Быков: Но все-таки ноги-то вытереть хочется слегка о них: я не знаю, я их не вижу. Ну, прекрасно! Ты не видишь, вы не видите. Простите, 200 тыс., 150 тыс. если собрать вместе Болотную и эту, даже 100 тыс. не видеть тоже довольно странно. Пожалуйста, ради Бога. Спасибо, конечно, за то, что не давят – это уже очень приятно. Но все-таки желательно было бы немножечко как-то поспевать за временем. Если человек так демонстративно пренебрегает вот этой дельтой в эпохе, это значит, что просто произойдет как в пьесе "Баня": "Меня переехало временем".

Елена Рыковцева: Есть ли в вашем представлении модель какого-то путинского поступка, которая могла бы примирить вас с ним?

Дмитрий Быков: Зачем меня с ним?! Кто я такой?!

Елена Рыковцева: Я скажу вам, кто вы такой. Вы – «элита России», и чуть ли не первый номер этой элиты, как пишет еженедельник «Собеседник».

Дмитрий Быков: В котором я работаю (смеется). На самом деле, я скромный русский писатель. У меня есть очень простая идея. Я думаю, что Владимир Владимирович Путин мог бы войти в историю с одним из самых лучших реноме среди российских представителей власти, если бы он нашел в себе силы отказаться от выборов 2012 года, сказав: ребята, достаточно. Мы сохранили страну, если вам нравится так думать, пожалуйста.
Может быть, так оно и есть, скорее всего, потому что действительно, первые годы путинского правления подавали не только тревожные сигналы, но и довольно много оптимистических. Я, например, был в числе тех, кто очень многие его движения одобрял. Более того, я активно защищал его и продолжаю защищать от очень многих обвинений. Я уверен, например, что Лубянка совершенно непричастна к московским взрывам 1999 года. Я не так дурно думаю о людях. Я абсолютно уверен, что Владимир Владимирович Путин, когда равноудалял олигархов, поступал очень достойно. Вот когда он вырастил новых олигархов и приблизил их, это был дурно. Так вот, у Владимира Владимировича есть отличный шанс уйти, сохранив прекрасную репутацию.

Елена Рыковцева: Он их равноудалил в очень разных направлениях – одного в Лондон, другого в "Матросскую тишину".

Дмитрий Быков: Но даже это история ему может простить, если Михаил Ходорковский в этом году выйдет на свободу, как обещают все другие кандидаты в президенты. Все-таки он мог поступить гораздо хуже. У России ужасные традиции в этом смысле, у власти – сведение личных счетов. Давайте смотреть не на то, что в идеале должно быть.

Елена Рыковцева: Вы добрый человек. Вы оцениваете по принципу – могло быть хуже.

Дмитрий Быков: Более того, я абсолютно убежден, что Путин в 2000 году гораздо лучше, чем Примаков или Лужков на этом же посту в 2000, когда была реальная опасность победы "Отечества" против "Единства". Но сейчас у Владимира Владимировича есть прекрасный шанс – уйти, оставив по себе хорошую память. После 2012 года такого шанса нет. Есть шанс уйти, в лучшем случае, как Брежнев - героем анекдотов, а в худшем я даже не хочу об этом говорить.

Елена Рыковцева: Но вы согласны с тем, что он не может позволить себе уйти, потому что элементарно опасается за свою будущую жизнь, за свою свободу и т. д.

Дмитрий Быков: Здесь совершенно нечего опасаться. Борис Николаевич ушел тоже, кстати, в новогодние дни.

Елена Рыковцева: Договорившись обо всем.

Дмитрий Быков: Договорившись и ничего совершенно не потеряв. Более того, современная русская элита довольно монолитна, как и элита свободолюбивая – одна башня Кремля, так и элита, условно говоря, силовая. Они, конечно, не будут преследовать друг друга, да и зачем преследовать. Я абсолютно уверен в том, что лично Владимир Владимирович для себя ничего такого сверхъестественного не урвал. Об этом знали бы просто. Партия жуликов и воров – другое дело. Есть, конечно, предстоит за что-то ответить, но ведь ей при Путине грозит гораздо большая опасность, потому что Владимир Владимирович для того, чтобы удерживаться у власти, обязан будет рубить ближние головы. Поэтому для партии жуликов и воров оптимальный вариант, чтобы победили их противники. Потому что если останется Владимир Владимирович, то головы опричнины полетят со страшной силой. Именно они будут объявлены ответственными за все возможные неудачи.

Елена Рыковцева: Вы считаете смещение Суркова – это отрубленная голова?

Дмитрий Быков: Нет, мне кажется, это какой-то жест, все больше подчеркивающий фарсовый характер происходящего. То, что сугубый гуманитарий Сурков, насколько я помню, выпускник Института культуры или даже не выпускник, так долго занимавшийся идеологией, литературой, культурой перекачен на экономику и, более того, на модернизацию экономики, это примерно то же, что выпускник журфака нашего родного Дмитрий Рогозин, который сейчас занимается оборонкой. Как ни странно, первый его шаг в этом направлении – ограничить доступ посторонних на эти объекты, то есть чтобы не болела голова, давайте мы ее покрасим. Эти два сугубо гуманитария на двух важнейших вице-премьерских постах, лишний раз показывают, что, конечно, с этой властью уже невозможно иметь дело.

Елена Рыковцева: А они-то что хотели, когда перемещали, показать и продемонстрировать? Тут какие-то другие идеи в голове были!

Дмитрий Быков: Видимо, они хотят этим показать, что у них не осталось кадрового резерва. Видимо, у них просто нет другого выхода. Давайте вспомним, за последнее время хоть какой-то свежий человек появился на общественном горизонте?

Елена Рыковцева: Собянин разве что в виде мэра. До этого он не был в публичном поле.

Дмитрий Быков: Собянин находился в кремлевском аппарате до этого 5 лет. Мы все знали, что он там работает. Нарышкин в Думе, Володин на идеологическом посту. Где хоть одно новое лицо?

Елена Рыковцева: Нет.

Дмитрий Быков: Покажите стране, что у вас есть хоть какая-то вертикальная мобильность. Пока никого решительно!

Елена Рыковцева: Мы же не можем считать, что они передвинули Суркова, чтобы показать, что некому работать по модернизации.

Дмитрий Быков: Конечно, некому! А кому?!

Елена Рыковцева: Они же с какой-то другой целью убирали его с идеологии. Почему они отобрали у него идеологию?

Дмитрий Быков: Видимо, потому что в настоящий момент некому заниматься модернизацией в экономике. Вы все рассматриваете это как репрессию.

Елена Рыковцева: Да.

Дмитрий Быков: Но есть мнение Ксении Собчак, которая пишет о том…

Елена Рыковцева: Еще не хватало мнения Ксении Собчак.

Дмитрий Быков: Она пропела такой неожиданный панегирик Суркову. Говорит, вот после него придет Володин, и вы тогда поймете. Есть такая точка зрения, что Володин будет на этом посту еще хуже Суркова. Потому что Сурков – это такой демонизм, несколько провинциального толка, это такая мягкая диктатура с попыткой договориться с вернейшими типа Миронова. А этот будет просто давить.

Елена Рыковцева: Просто эти женщины уже привыкли к нему. Это их человек, из их тусовки. Он приходил на их светские мероприятия. Он свой.

Дмитрий Быков: Грубо говоря – это замена диктатора-тусовщика на диктатора-баобаба. Но у меня все равно есть полное ощущение, что здесь самый плохой шаг – это вообще кого-то ставить на идеологию. Он каждым своим шагом будет компрометировать себя все дальше. Ну, какой из господина Володина руководитель идеологии?! Его главное достоинство – это откровенная фамилия.

Елена Рыковцева: Так может быть им и нужно было, чтобы этот был кем-то занят, но не таким активным конструктором конструкций каким являлся Сурков.

Дмитрий Быков: Я предлагаю судить по результатам. Этот конструктор, что сконструировал?

Елена Рыковцева: Все.

Дмитрий Быков: Да, ничего абсолютно.

Елена Рыковцева: Движение "Наши" он сконструировал.

Дмитрий Быков: Нет. Оно не работает абсолютно. Улица не принадлежит этому движению. Максимум, что может устроить это движение – это некоторое количество хулиганств на Триумфальной.

Елена Рыковцева: Оно устраивает гадость за гадостью. И это его конструкция.

Дмитрий Быков: Да, никакой гадости оно не устраивает. Эти гадости должны быть хотя бы полезны власти. А они для нее вредны и опасны.

Елена Рыковцева: Это с вашей точки зрения.

Дмитрий Быков: Нет, это так и есть.

Елена Рыковцева: А ему кажется, что это очень даже ок! Есть выражение – забанить, а эти – забарабанить.

Дмитрий Быков: И что они забарабанили? Вот стоит весь проспект Сахарова. Что и кого они могут забарабанить? Они даже нормальной провокации националистической не могут организовать.

Елена Рыковцева: Они устроят ее.

Дмитрий Быков: Нет.

Елена Рыковцева: Устроят.

Дмитрий Быков: Нет, и я вам скажу – почему.

Елена Рыковцева: Они привезут грузовик свистков.

Дмитрий Быков: Девочка из этого движения подходит потом к Немцову и говорит – Боря, ничего личного и дарит ему этот свисток. Но нельзя с такими людьми иметь дело.

Елена Рыковцева: Это правда, что все эти акции выглядят глупо, нелепо и т. д. Но скольких людей они затравили!

Дмитрий Быков: Никого абсолютно.

Елена Рыковцева: Да, ладно! А Подрабинека?

Дмитрий Быков: Подрабинека они травили. И что с Подрабинеком?

Елена Рыковцева: А этих послов бесконечных…

Дмитрий Быков: И все себя прекрасно чувствуют. Эстонское посольство работает, а в наших все пальцами тычут. Ни чего не произошло.

Елена Рыковцева: Такое маленькое, безобидное, бессмысленное совершенно…

Дмитрий Быков: Оно не безобидное, но оно бесполезное. Я вам больше скажу. У нас есть такой слух, что Навальный – проект Суркова. Абсолютно нет по одному критерию. Знаете почему? Потому что Навальный успешный проект, и неважно самого он себя или чей-то. А у Суркова был пока один успешный проект – это массовый общественный интерес к журналу "Русский пионер".

Елена Рыковцева: Не массовый никакой.

Дмитрий Быков: Массовый. "Околоноля" прочли многие.

Елена Рыковцева: Вы сейчас под массой опять …

Дмитрий Быков: Мне очень нравится одно стихотворение у него про старый погост "Черные дни". Пророческое стихотворение.

Елена Рыковцева: Хорошо. 10 лет абсолютно тотально контролируемое телевидение. До чего нужно дойти, чтобы визжали от восторга, что - надо же! – митинги показали. Но это же Сурков!

Дмитрий Быков: Они добились только одного, что никто не смотрит этот телевизор. Вот это гениально. Если бы все смотрели…

Елена Рыковцева: Опять – никто! Как это никто?! Вы на цифры посмотрите – миллионы смотрят, страна, эти два канала.

Дмитрий Быков: Посмотрите на те каналы цифровые, которые сегодня смотрит страна. Посмотрите на стремительный рост "Дождя", у которого свои тараканы и т. д.

Елена Рыковцева: Расскажите, сколько человек его смотрят? Даже статистики такой нет.

Дмитрий Быков: Эта статистика имеет свойство меняться очень быстро. Потом дело в том, сколько народу смотрят телевизор.

Елена Рыковцева: Ну, давайте ждать, когда его будут смотреть больше, чем Первый канал.

Дмитрий Быков: Мыслящий класс смотрит телевизор или нет? Он его смотрит только тогда, когда ему нужно от противного подрастить в себе самоуважение. Он включает телевизор и говорит – слава тебе Господи, я не они.

Елена Рыковцева: Мы снова вернулись к тому, что мыслящий класс должен повлиять на массу. В ее руках избирательные участки и избирательные бюллетени – в руках массы. А как ему повлиять? Он не может пока на нее повлиять, потому что телевидение у Суркова.

Дмитрий Быков: Нет. Есть очень важная вещь. Дело в том, что влияет всегда на массу тот, кто повышает ее самоуважение.

Елена Рыковцева: Как он повысит? Какими способами? Интернета нет. Расскажите про Интернет, у которого 30 млн.

Дмитрий Быков: На самом деле – 55, но не в этом дело. На самом деле, 55 млн. – это не мало.

Елена Рыковцева: Мало!

Дмитрий Быков: Это две большие европейские страны. Но интересно другое.

Елена Рыковцева: В процентном отношении – это мало.

Дмитрий Быков: Но, тем не менее, самоуважение народа сегодня за отсутствием реальных и конкретных дел – полета в космос, больших масштабных модернизационных проектов – сегодня самоуважение можно повысить только одним – если этот народ, который лишили всех прав абсолютно, возьмет и сам решит свою судьбу и решит ее мирным путем. Вот то, что самоуважение народа сегодня поднимают такие люди как Акунин, Парфенов и Навальный, это еще и тем вызвано, что слушаться, совпадать по вектору с голосами кремлевской идеологии уж очень нелестно для собственного ума. Для ума лестно совпадать с Акуниным, Парфеновым и даже травимым всеми Немцовым. Он лучше выглядит. Поэтому я абсолютно убежден, что сегодня самоуважение народа поднимается на протестной волне.

Елена Рыковцева: Хорошо бы, чтобы народ побольше слышал этих героев, которых вы перечислили.

Дмитрий Быков: Те, кто нас слышит, это и есть народ.

Елена Рыковцева: Александр Николаевич из Москвы.

Слушатель: Про самоуважение интеллигента в ГУЛАГе почитайте у Шаламова. Путин закончил строительство своей управляемой вертикали. И она показала свою полнейшую эффективность и показывает каждый день. Правильно сказала судья Боровикова – никто ей ничего не говорил. Она сама. Она по зову своего сердца. Эти люди, расставленные Путиным на все ключевые посты в государстве, которые управляют всеми финансовыми потоками, у которых под контролем все силовые структуры... Так вот, их может быть намного меньше, чем других, но у них в руках управление всеми ключевыми постами.

Дмитрий Быков: Хочу сказать, что страной управляет не тот, кто управляет финансовыми потоками. Это очень важная вещь. Пока эти финансовые потоки за этот год… Сколько там, 74 млрд. долларов увезли из страны? Это кровопотеря очень серьезная. Но, тем не менее, она не означает, что хоть что-то в этой стране от этого радикально меняется. Пусть они тырят свое бабло. Нам просто пора научиться делать бабло независимо от них, что большинство в стране уже умеют. Но это не бабло, это маленькие суммы.

Елена Рыковцева: Игорь Анатольевич спрашивает вас: "Будете ли вы сегодня на Пушкинской площади в защиту политзаключенного Удальцова?"

Дмитрий Быков: Если я из эфира успею выйти, то – да. Если – нет, то тогда будет кто-то от нашей редакции с тем же плакатом.

Елена Рыковцева: "Меня удивило и насторожило новое в нашей жизни, которое случилось 10 и 24 декабря в Москве – это Болотная и Сахарова. Я думаю, это поворотный момент в новейшей истории России. Я думаю, что эти движения будут нарастать. Просто времена меняются", - Борис пишет. Будут нарастать?

Дмитрий Быков: Они уже нарастают. Просто они будут выражаться в разных формах. Это же необязательно будет стояние на площади. Это будет электоральное движение. Это будет движение разоблачительное. Это будет движение идеологическое и т. д. и т. д.

Елена Рыковцева: Владимир Михайлович из Ульяновска: "Как вы думаете, играет ли Навальный, пусть и невольно, на победу Путина?"

Дмитрий Быков: Нет, разумеется. А вот Путин на победу Навального играет каждый день.

Елена Рыковцева: "Срочно бедный кадровый резерв Кремля заменить богатым резервом оппозиции", - Анатолий. Не знаю, иронизирует Анатолий или нет.

Дмитрий Быков: У оппозиции огромный резерв. Резерв оппозиции – это миллионов 80 активного населения страны. Она же не за себя туда идет. Она призывает наладить, наконец, лифты какие-то.

Елена Рыковцева: Почему, как вам кажется, нет у оппозиции все-таки четко выраженного лидера?

Дмитрий Быков: Какие могут быть лидеры?! Перед нами ризома, структура грибницы, сеть. Россия – сетевая страна. Мы не за лидера, мы за институт. Нам нужны социальные институты. Зачем сейчас опять выстраивать пирамиду, вертикаль, иерархию и т. д.? Нужна сетевая страна, в которой бы каждый имел право в любой момент заявить о своих проблемах и привлечь остальных к их решению. Ведь именно эти сетевые структуры занимаются в России эффективной, непубличной благотворительностью. Именно они тушили пожары прошлого года. Именно они помогают больным или потерянным детям, или усыновляют детей. Сетевыми структурами живет сейчас Россия. Именно такая сетевая структура будет работать у оппозиции. Зачем обязательно лидер? Чтобы можно было подкараулить его у входа? Спасибо, достаточно, накараулились.

Елена Рыковцева: Но ведь все равно же переговоры должны быть персонифицированными. Это сильный аргумент у Путина – предъявите мне список людей, с которыми мы сядем и обсудим их повестку, давайте мне повестку, давайте мне этих людей. Они сформированы эти люди?

Дмитрий Быков: Этих людей очень много.

Елена Рыковцева: Надо же разговаривать с кем-то. У любой сети должны быть представители.

Дмитрий Быков: Давайте разговаривать. А почему должны быть конкретные лидеры? Почему представитель не есть лидер? Представители – пожалуйста, вот они выходят.

Елена Рыковцева: Потом это сливается в одно целое: сначала представитель, потом лидер?

Дмитрий Быков: Нет, вот этого хватит, спасибо. Мы этих лидеров навидались. У нас очень долго лидером свободолюбивой интеллигенции был Ельцин. И мы получили полное извращение всех принципов, за которые он стоял. Это не его вина и не вина интеллигенции. Это вина структуры. Значит, структуру надо менять. И система эта будет меняться. Если в России не произошло радикальной перемены во власти, произошла радикальная перемена в медиа. Я думаю, что настоящих революций в ХХ веке было две: первая – ликбез, вторая – Интернет.

Елена Рыковцева: Что радостного было в 2011 году? Что вас порадовало?

Дмитрий Быков: Во-первых, меня порадовало то, что огромный процент населения страны гораздо лучше, дальновиднее, увереннее, не агрессивнее, чем мы могли предполагать.

Елена Рыковцева: Вы стали лучше думать о людях.

Дмитрий Быков: Да. Я всегда о них хорошо думал, но теперь мои мысли стали подтверждаться. Потом меня чрезвычайно радуют успехи сынка в кинематографе. Хотя ему 13 лет, он учится в киношколе. Много снимает, много играет. Это лишний раз доказывает, что чем больше человек занимается делом, тем лучше это влияет на его нравственный облик.

Елена Рыковцева: Это какая-то специальная школа.

Дмитрий Быков: Это хорошая московская киношкола. То, что Андрей туда перешел – это очень сильно повлияло на атмосферу в доме, своевременный выгул собак, выметание пола даже. Будем профессионалами, и у нас будет все хорошо.

Елена Рыковцева: Сергей пишет: "Отличие года - неспособность нашей власти понимать, что хочет от нее народ".

Дмитрий Быков: Не нужно о ней думать так много. Эта повестка закончилась. Эта лошадь кончилась. Давайте думать о том, как наладить собственную жизнь без этих людей, а их оставим пребывать в их странном состоянии.

Елена Рыковцева: Это возможно?

Дмитрий Быков: Это уже произошло.

Елена Рыковцева: Мы завершаем на этом программу "Час прессы" на волнах Радио Свобода.