Ирина Лагунина: В США во вторник прошел очередной этап первичных выборов – праймериз в штате Нью-Гэмпшир, в ходе которого борьбу за выдвижение от Республиканской партии вели шесть кандидатов. С большим отрывом победил бывший губернатор штата Массачусетс Митт Ромни, однако его соперники не сдаются. Рассказывает Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: После кокусов в Айове и праймериз в Нью-Гэмпшире Митт Ромни возглавил гонку, но говорить о том, что его преимущество стало бесспорным, пока рано. Специфика ситуации состоит в том, что в рядах республиканцев нет единства, партия пребывает в идеологическом, программном кризисе. Кандидаты слишком разные. Поэтому многие избиратели пока не сделали свой выбор, а из тех, кто сделал, многие скорее вообще не пойдут голосовать, чем проголосуют за другого кандидата.
Об этих проблемах говорил за четыре дня до голосования в Нью-Гэмпшире авторитетный специалист по изучению общественного мнения, глава социологической службы «Зогби Интернэшнл» Джон Зогби на брифинге в вашингтонском международном пресс-центре. Он пользовался данными опроса, проведенного накануне. Начал Джон Зогби с успеха Митта Ромни в Айове.
Джон Зогби: В Айове он получил 25 процентов. Интересно, что и в 2008 году он получил в Айове 25 процентов голосов. Первоначально он не планировал вести кампанию в Айове, но в итоге за три недели, остававшиеся до голосования, провел там много времени и потратил миллионы долларов. То есть он вложил кучу сил и денег, а в результате получил те же 25 процентов, с которых начинал, причем не вышел за пределы этой цифры ни в одном из опросов. Напрашивается вопрос: это что, потолок для Ромни? Что будет после Нью-Гэмпшира? Далее, и этот вывод вытекает из 25-процентного потолка Ромни: Республиканская партия в данный момент выглядит раздробленной. В ней существуют три равные фракции. Одна – это либертарианское крыло, представленное Роном Полом. За него голосовали независимые и умеренные избиратели, показавшие рекордную для республиканских кокусов явку. Среди них было значительное число молодых людей. 40 процентов избирателей голосовали в Айове впервые, и их голоса получил Рон Пол. Другая треть партии – ее традиционное христианское крыло. Оно голосовало за бывшего сенатора Рика Сантóрума. Санторум представляет консервативную христианскую фракцию партии, которая многочисленна в Айове, менее значительна в Нью-Гэмпшире, но достаточно велика в Южной Каролине и ряде других штатов. Наконец, третья фракция, равная по численности двум первым – это истеблишмент, умеренно-консервативное крыло, представленное Миттом Ромни.
У Ромни есть реальная возможность выиграть номинацию, он лидер гонки. Но что именно он выигрывает? Способен ли он сплотить эти три крыла в единую партию, чтобы победить президента Обаму?
Владимир Абаринов: Джон Зогби сделал неожиданное предсказание о возможном рождении третьей партии.
Джон Зогби: Я считаю, исходя из цифр, что результатом голосования во вторник может стать рождение третьей партии во главе с либертарианцем Роном Полом. Я нахожу это очень интересным. Я не уверен в том, что избиратели, проголосовавшие за Пола, поддержат другого кандидата-республиканца.
В своей речи после оглашения результатов Рон Пол не говорил о победе. Он сказал: «Движение будет набирать силу, мы продолжим набирать очки». Я считаю, он заинтересован не столько в победе, сколько в создании на базе своего электората третьей партии. Я не представляю себе, что молодежь проголосует в ноябре за республиканца. Они, возможно, не будут голосовать за Барака Обаму, но они могли бы проголосовать за либертарианскую партию.
Владимир Абаринов: Опрос службы «Зогби интернэшнл», проведенный в Нью-Гэмпшире, оказался удивительно точным.
Джон Зогби: Митт Ромни набрал 38 процентов, Рон Пол – 24, Рик Санторум – 11, Ньют Гингрич – 9, Джон Хантсман – 8, Рик Перри – 1 процент и 10 процентов избирателей еще не решили, за кого голосовать.
Владимир Абаринов: Именно 38 процентов избирателей проголосовало за Митта Ромни. Вторым пришел Рон Пол, набравший на один процент меньше предсказанного, а вот Рик Санторум оказался на пятом месте с 10 процентами. На третью позицию неожиданно вырвался бывший губернатор штата Юта, бывший дипломат и бизнесмен Джон Хантсман.
Главный спор кандидаты ведут по вопросам социально-экономической политики. Какое место в президентской кампании занимают международные дела? Весьма скромное, считает эксперт Совета по международным делам Джеймс Линдси, выступивший со своими оценками перед иностранным журналистами в том же вашингтонском международном пресс-центре.
Джеймс Линдси: Первое, что можно сказать о роли внешней политики на выборах 2012 года, - это то, что в глазах американских избирателей вопросы внешней политики не находятся на переднем плане. Все опросы ясно говорят о том, что для избирателей внешняя политика является, в лучшем случае, второстепенной темой. Когда избирателя просят назвать наиболее важную проблему, стоящую перед страной, то он отвечает, что это экономика, рабочие места, пенсионное обеспечение – вот что волнует избирателей. Очень немногих из них беспокоят какие бы то ни было международные проблемы, будь то Китай, Иран, терроризм или изменение климата. Если мы вернемся в 2008 год, примерно к тому же моменту президентской кампании, какой у нас сегодня, то увидим, что каждый третий американец сказал тогда Службе Гэллапа, что самой важной проблемой, стоящей перед Соединенными Штатами, является Ирак. Каждый третий. Сегодня, отвечая на тот же самый вопрос той же Службы Гэллапа, лишь каждый десятый называет ту или иную проблему внешней политики. Так что эти выборы, главным образом, о внутренней, а не о внешней политике.
Это не означает, что кандидаты не собираются говорить о внешней политике. Собираются и будут говорить о ней много. Они сделают это по нескольким причинам. Одна причина заключается в том, что в число должностных полномочий президента Соединенных Штатов входят полномочия главнокомандующего. Поэтому нужно быть готовым отвечать на вопросы об Иране и Китае, Узбекистане и Индонезии.
Другой аспект состоит в том, что внешняя политика – очень удобный способ продемонстрировать свою способность быть лидером в более широком контексте, показать свою твердость, готовность использовать вооруженные силы Америки для решения тех или иных задач за пределами страны. Это также определенная возможность поставить действующего президента в положение, в котором он будет вынужден защищаться.
Существует проверенная временем практика, когда претендент старается найти проблему, которая позволит ему обойти действующего президента справа. В 1960 году сенатор Джон Кеннеди боролся за президентский пост с Ричардом Никсоном, который был тогда вице-президентом. На протяжении всей предвыборной кампании сенатор Кеннеди постоянно и подолгу говорил о так называемом отставании в ракетах, что Советский Союз опережает Соединенные Штаты по числу ракет, и это ставит США в опасное положение. Впоследствии оказалось, что отставание действительно было, но в обратном смысле: у Соединенных Штатов ракет было больше, чем у Советского Союза. Но как политическая проблема, заставившая действующего политика занять оборонительную позицию, прием сработал.
Владимир Абаринов: Джеймса Линдси спросили о месте России в предвыборной дискуссии.
Джеймс Линдси: Что касается американо-российских отношений, то они, конечно, могут стать одной из тем кампании 2012 года. Вероятно, это может произойти при условии, что события в России примут более решительный характер. Если этого не случится, то учитывая тот факт, что американское общество не сконцентрировано на международных делах, а также то, что есть более горячие, если так можно выразиться, международные дела, я не вижу, каким образом Россия станет одним из главных вопросов. Однако, как вам известно, в американско-российских отношениях есть много более мелких проблем, имеющих большое значение для определенных кругов. И разумеется, расправа с протестующими, гражданскими организациями повлекла бы за собой резкую реакцию со стороны правозащитных организаций здесь, в Соединенных Штатах.
Владимир Абаринов: Попробуем составить представление о внешнеполитических взглядах кандидатов на основании дебатов, которые провела телекомпания CNN. Их темой были как раз вопросы внешней политики и национальной безопасности. На один из них, поставленный весьма резко, отвечает конгрессмен Рон Пол.
- Если бы Израиль атаковал Иран, чтобы не дать Тегерану обзавестись ядерным оружием, вы помогли бы Израилю осуществить эту атаку или поддержали бы его другим способом?
Рон Пол: Нет, я бы этого не сделал. И у меня были бы на то серьезные основания. Бывший глава Моссада, который только что вышел в отставку, сказал, что это было бы самым глупым на свете решением. В Израиле на эту тему идут споры. Они не собираются делать это. Ну а если сделают, зачем Израилю наша помощь? Мы должны самоустраниться. Мы вмешиваемся в их дела, когда они решают вопросы своих границ. Когда они хотят подписывать мирные договоры, мы говорим им, что делать, потому что мы покупаем их верность, а они приносят нам в жертву свой суверенитет. А потом они вдруг решают разбомбить что-то. Ну так это их дело, пусть сами расхлебывают последствия. Когда они в 80-е годы разбомбили иракские пусковые ракетные установки, я был одним из немногих в Конгрессе, кто сказал: это не наше дело, Израиль должен заботиться о себе сам. У Израиля 200-300 ядерных ракет. Они могут постоять за себя. У нас даже нет договора с Израилем. Откуда взялось это автоматическое обязательство – чуть что, сразу посылать туда наших детей и наши деньги? Я думаю, они способны сами позаботиться о себе.
Владимир Абаринов: Рика Санторума спросили о стратегии международной помощи, которая в условиях кризиса становится все более обременительной для США.
- При Джордже Буше, который был консервативным республиканцем, Соединенные Штаты потратили миллиарды долларов, чтобы бороться со СПИДом и малярией в Африке и других местах и учредили корпорацию «Вызов тысячелетия», чтобы побуждать правительства бедных стран проводить политику, которая способствует экономическому росту и созданию рабочих мест. Считаете ли вы эти расходы разумными? Или вы полагаете, что мы больше не можем позволить себе такие траты?
Рик Сантроум: Я считаю, это чрезвычайно важно. Африка стояла на грани полной катастрофы и хаоса, который стал бы питательной средой для радикальных исламистов. Мы уже видим это. Работа по стабилизации положения в регионе, будучи гуманитарной по своему характеру, критически важна для нашей национальной безопасности. Я слышу, как кое-кто говорит, что помощь иностранным государствам, особенно гуманитарную, надо свести к нулю. Я думаю, что это - абсолютно ложный курс. Мы должны использовать все свои ресурсы, продвигать наши ценности. Америка – это сияющий град на холме. Она приходит на помощь всем нуждающимся в мире. Мы принесли много пользы Америке своей работой в Африке и в «третьем мире» в целом. Мы сэкономили деньги и обошлись без направления войск, мы тратили деньги не на врагов, а на людей, которые могут стать и станут нашими друзьями.
Владимир Абаринов: Диаметрально противоположного мнения придерживается Рон Пол.
Рон Пол: Я думаю, что помощь бессмысленна. Она не приносит никакого блага большинству людей. Вы отбираете деньги у бедных людей в Америке и отдаете их богатым людям в бедных странах. И эти деньги тратятся на оружие. Так что ничего вы не выигрываете.
Я только что позвонил губернатору Ромни и поздравил его, потому что он одержал убедительную победу. Но мы наступаем ему на пятки. Сегодня одержана и другая победа. Он победил, но и мы победили, победило наше дело свободы. Без сомнения, наши усилия не пройдут бесследно. Я думаю, интеллектуальная революция, имеющая целью вернуть свободу нашей стране, идет полным ходом, и никому не дано остановить то, что мы начали. Я считаю, это занятно, когда про нас пишут, что мы «опасны». Это единственная правда, которую они сообщают о нас – да, мы опасны для существующего положения вещей в Америке!
Владимир Абаринов: В своей победной речи в Нью-Гэмпшире Митт Ромни говорил не о конкурентах-однопартийцах, а о своем главном сопернике.
Митт Ромни: Мы помним, как Барак Обама приезжал в Нью-Гэмпшир четыре года назад. Он обещал сплотить людей. Он обещал сменить сломанную вашингтонскую машину. Он обещал укрепить нашу страну. Это было время щедрых предвыборных обещаний. Сегодня перед нами удручающий послужной список несостоявшегося президента. За последние три года многое изменилось, но эти перемены не принесли надежды. Этот президент просыпается каждое утро, смотрит в окно на Америку и гордо произносит: «Могло быть хуже». Могло быть хуже? И это говорит американец? Американцами нас делает неколебимая убежденность в том, что должно быть лучше и будет лучше!
Владимир Абаринов: Следующим этапом борьбы за партийную номинацию будет Южная Каролина, к избирателям которой обратился Митт Ромни.
Митт Ромни: Президент исчерпал идеи. А теперь от исчерпывает аргументы в собственное оправдание. И сегодня вечером мы призываем всех людей Южной Каролины присоединиться к гражданам Нью-Гемпшира и сделать год 2012 годом, в котором время этого президента истечет.
Владимир Абаринов: Единого кандидата от партии выберут делегаты национального съезда, который пройдет в конце августа в городе Тампа, штат Флорида. Для победы кандидату необходимо получить 1144 голоса.
После Нью-Гэмпшира у Ромни 23 голоса, у Пола – 10, у Санторума – 8. Вся борьба еще впереди.
Владимир Абаринов: После кокусов в Айове и праймериз в Нью-Гэмпшире Митт Ромни возглавил гонку, но говорить о том, что его преимущество стало бесспорным, пока рано. Специфика ситуации состоит в том, что в рядах республиканцев нет единства, партия пребывает в идеологическом, программном кризисе. Кандидаты слишком разные. Поэтому многие избиратели пока не сделали свой выбор, а из тех, кто сделал, многие скорее вообще не пойдут голосовать, чем проголосуют за другого кандидата.
Об этих проблемах говорил за четыре дня до голосования в Нью-Гэмпшире авторитетный специалист по изучению общественного мнения, глава социологической службы «Зогби Интернэшнл» Джон Зогби на брифинге в вашингтонском международном пресс-центре. Он пользовался данными опроса, проведенного накануне. Начал Джон Зогби с успеха Митта Ромни в Айове.
Джон Зогби: В Айове он получил 25 процентов. Интересно, что и в 2008 году он получил в Айове 25 процентов голосов. Первоначально он не планировал вести кампанию в Айове, но в итоге за три недели, остававшиеся до голосования, провел там много времени и потратил миллионы долларов. То есть он вложил кучу сил и денег, а в результате получил те же 25 процентов, с которых начинал, причем не вышел за пределы этой цифры ни в одном из опросов. Напрашивается вопрос: это что, потолок для Ромни? Что будет после Нью-Гэмпшира? Далее, и этот вывод вытекает из 25-процентного потолка Ромни: Республиканская партия в данный момент выглядит раздробленной. В ней существуют три равные фракции. Одна – это либертарианское крыло, представленное Роном Полом. За него голосовали независимые и умеренные избиратели, показавшие рекордную для республиканских кокусов явку. Среди них было значительное число молодых людей. 40 процентов избирателей голосовали в Айове впервые, и их голоса получил Рон Пол. Другая треть партии – ее традиционное христианское крыло. Оно голосовало за бывшего сенатора Рика Сантóрума. Санторум представляет консервативную христианскую фракцию партии, которая многочисленна в Айове, менее значительна в Нью-Гэмпшире, но достаточно велика в Южной Каролине и ряде других штатов. Наконец, третья фракция, равная по численности двум первым – это истеблишмент, умеренно-консервативное крыло, представленное Миттом Ромни.
У Ромни есть реальная возможность выиграть номинацию, он лидер гонки. Но что именно он выигрывает? Способен ли он сплотить эти три крыла в единую партию, чтобы победить президента Обаму?
Владимир Абаринов: Джон Зогби сделал неожиданное предсказание о возможном рождении третьей партии.
Джон Зогби: Я считаю, исходя из цифр, что результатом голосования во вторник может стать рождение третьей партии во главе с либертарианцем Роном Полом. Я нахожу это очень интересным. Я не уверен в том, что избиратели, проголосовавшие за Пола, поддержат другого кандидата-республиканца.
В своей речи после оглашения результатов Рон Пол не говорил о победе. Он сказал: «Движение будет набирать силу, мы продолжим набирать очки». Я считаю, он заинтересован не столько в победе, сколько в создании на базе своего электората третьей партии. Я не представляю себе, что молодежь проголосует в ноябре за республиканца. Они, возможно, не будут голосовать за Барака Обаму, но они могли бы проголосовать за либертарианскую партию.
Владимир Абаринов: Опрос службы «Зогби интернэшнл», проведенный в Нью-Гэмпшире, оказался удивительно точным.
Джон Зогби: Митт Ромни набрал 38 процентов, Рон Пол – 24, Рик Санторум – 11, Ньют Гингрич – 9, Джон Хантсман – 8, Рик Перри – 1 процент и 10 процентов избирателей еще не решили, за кого голосовать.
Владимир Абаринов: Именно 38 процентов избирателей проголосовало за Митта Ромни. Вторым пришел Рон Пол, набравший на один процент меньше предсказанного, а вот Рик Санторум оказался на пятом месте с 10 процентами. На третью позицию неожиданно вырвался бывший губернатор штата Юта, бывший дипломат и бизнесмен Джон Хантсман.
Главный спор кандидаты ведут по вопросам социально-экономической политики. Какое место в президентской кампании занимают международные дела? Весьма скромное, считает эксперт Совета по международным делам Джеймс Линдси, выступивший со своими оценками перед иностранным журналистами в том же вашингтонском международном пресс-центре.
Джеймс Линдси: Первое, что можно сказать о роли внешней политики на выборах 2012 года, - это то, что в глазах американских избирателей вопросы внешней политики не находятся на переднем плане. Все опросы ясно говорят о том, что для избирателей внешняя политика является, в лучшем случае, второстепенной темой. Когда избирателя просят назвать наиболее важную проблему, стоящую перед страной, то он отвечает, что это экономика, рабочие места, пенсионное обеспечение – вот что волнует избирателей. Очень немногих из них беспокоят какие бы то ни было международные проблемы, будь то Китай, Иран, терроризм или изменение климата. Если мы вернемся в 2008 год, примерно к тому же моменту президентской кампании, какой у нас сегодня, то увидим, что каждый третий американец сказал тогда Службе Гэллапа, что самой важной проблемой, стоящей перед Соединенными Штатами, является Ирак. Каждый третий. Сегодня, отвечая на тот же самый вопрос той же Службы Гэллапа, лишь каждый десятый называет ту или иную проблему внешней политики. Так что эти выборы, главным образом, о внутренней, а не о внешней политике.
Это не означает, что кандидаты не собираются говорить о внешней политике. Собираются и будут говорить о ней много. Они сделают это по нескольким причинам. Одна причина заключается в том, что в число должностных полномочий президента Соединенных Штатов входят полномочия главнокомандующего. Поэтому нужно быть готовым отвечать на вопросы об Иране и Китае, Узбекистане и Индонезии.
Другой аспект состоит в том, что внешняя политика – очень удобный способ продемонстрировать свою способность быть лидером в более широком контексте, показать свою твердость, готовность использовать вооруженные силы Америки для решения тех или иных задач за пределами страны. Это также определенная возможность поставить действующего президента в положение, в котором он будет вынужден защищаться.
Существует проверенная временем практика, когда претендент старается найти проблему, которая позволит ему обойти действующего президента справа. В 1960 году сенатор Джон Кеннеди боролся за президентский пост с Ричардом Никсоном, который был тогда вице-президентом. На протяжении всей предвыборной кампании сенатор Кеннеди постоянно и подолгу говорил о так называемом отставании в ракетах, что Советский Союз опережает Соединенные Штаты по числу ракет, и это ставит США в опасное положение. Впоследствии оказалось, что отставание действительно было, но в обратном смысле: у Соединенных Штатов ракет было больше, чем у Советского Союза. Но как политическая проблема, заставившая действующего политика занять оборонительную позицию, прием сработал.
Владимир Абаринов: Джеймса Линдси спросили о месте России в предвыборной дискуссии.
Джеймс Линдси: Что касается американо-российских отношений, то они, конечно, могут стать одной из тем кампании 2012 года. Вероятно, это может произойти при условии, что события в России примут более решительный характер. Если этого не случится, то учитывая тот факт, что американское общество не сконцентрировано на международных делах, а также то, что есть более горячие, если так можно выразиться, международные дела, я не вижу, каким образом Россия станет одним из главных вопросов. Однако, как вам известно, в американско-российских отношениях есть много более мелких проблем, имеющих большое значение для определенных кругов. И разумеется, расправа с протестующими, гражданскими организациями повлекла бы за собой резкую реакцию со стороны правозащитных организаций здесь, в Соединенных Штатах.
Владимир Абаринов: Попробуем составить представление о внешнеполитических взглядах кандидатов на основании дебатов, которые провела телекомпания CNN. Их темой были как раз вопросы внешней политики и национальной безопасности. На один из них, поставленный весьма резко, отвечает конгрессмен Рон Пол.
- Если бы Израиль атаковал Иран, чтобы не дать Тегерану обзавестись ядерным оружием, вы помогли бы Израилю осуществить эту атаку или поддержали бы его другим способом?
Рон Пол: Нет, я бы этого не сделал. И у меня были бы на то серьезные основания. Бывший глава Моссада, который только что вышел в отставку, сказал, что это было бы самым глупым на свете решением. В Израиле на эту тему идут споры. Они не собираются делать это. Ну а если сделают, зачем Израилю наша помощь? Мы должны самоустраниться. Мы вмешиваемся в их дела, когда они решают вопросы своих границ. Когда они хотят подписывать мирные договоры, мы говорим им, что делать, потому что мы покупаем их верность, а они приносят нам в жертву свой суверенитет. А потом они вдруг решают разбомбить что-то. Ну так это их дело, пусть сами расхлебывают последствия. Когда они в 80-е годы разбомбили иракские пусковые ракетные установки, я был одним из немногих в Конгрессе, кто сказал: это не наше дело, Израиль должен заботиться о себе сам. У Израиля 200-300 ядерных ракет. Они могут постоять за себя. У нас даже нет договора с Израилем. Откуда взялось это автоматическое обязательство – чуть что, сразу посылать туда наших детей и наши деньги? Я думаю, они способны сами позаботиться о себе.
Владимир Абаринов: Рика Санторума спросили о стратегии международной помощи, которая в условиях кризиса становится все более обременительной для США.
- При Джордже Буше, который был консервативным республиканцем, Соединенные Штаты потратили миллиарды долларов, чтобы бороться со СПИДом и малярией в Африке и других местах и учредили корпорацию «Вызов тысячелетия», чтобы побуждать правительства бедных стран проводить политику, которая способствует экономическому росту и созданию рабочих мест. Считаете ли вы эти расходы разумными? Или вы полагаете, что мы больше не можем позволить себе такие траты?
Рик Сантроум: Я считаю, это чрезвычайно важно. Африка стояла на грани полной катастрофы и хаоса, который стал бы питательной средой для радикальных исламистов. Мы уже видим это. Работа по стабилизации положения в регионе, будучи гуманитарной по своему характеру, критически важна для нашей национальной безопасности. Я слышу, как кое-кто говорит, что помощь иностранным государствам, особенно гуманитарную, надо свести к нулю. Я думаю, что это - абсолютно ложный курс. Мы должны использовать все свои ресурсы, продвигать наши ценности. Америка – это сияющий град на холме. Она приходит на помощь всем нуждающимся в мире. Мы принесли много пользы Америке своей работой в Африке и в «третьем мире» в целом. Мы сэкономили деньги и обошлись без направления войск, мы тратили деньги не на врагов, а на людей, которые могут стать и станут нашими друзьями.
Владимир Абаринов: Диаметрально противоположного мнения придерживается Рон Пол.
Рон Пол: Я думаю, что помощь бессмысленна. Она не приносит никакого блага большинству людей. Вы отбираете деньги у бедных людей в Америке и отдаете их богатым людям в бедных странах. И эти деньги тратятся на оружие. Так что ничего вы не выигрываете.
Я только что позвонил губернатору Ромни и поздравил его, потому что он одержал убедительную победу. Но мы наступаем ему на пятки. Сегодня одержана и другая победа. Он победил, но и мы победили, победило наше дело свободы. Без сомнения, наши усилия не пройдут бесследно. Я думаю, интеллектуальная революция, имеющая целью вернуть свободу нашей стране, идет полным ходом, и никому не дано остановить то, что мы начали. Я считаю, это занятно, когда про нас пишут, что мы «опасны». Это единственная правда, которую они сообщают о нас – да, мы опасны для существующего положения вещей в Америке!
Владимир Абаринов: В своей победной речи в Нью-Гэмпшире Митт Ромни говорил не о конкурентах-однопартийцах, а о своем главном сопернике.
Митт Ромни: Мы помним, как Барак Обама приезжал в Нью-Гэмпшир четыре года назад. Он обещал сплотить людей. Он обещал сменить сломанную вашингтонскую машину. Он обещал укрепить нашу страну. Это было время щедрых предвыборных обещаний. Сегодня перед нами удручающий послужной список несостоявшегося президента. За последние три года многое изменилось, но эти перемены не принесли надежды. Этот президент просыпается каждое утро, смотрит в окно на Америку и гордо произносит: «Могло быть хуже». Могло быть хуже? И это говорит американец? Американцами нас делает неколебимая убежденность в том, что должно быть лучше и будет лучше!
Владимир Абаринов: Следующим этапом борьбы за партийную номинацию будет Южная Каролина, к избирателям которой обратился Митт Ромни.
Митт Ромни: Президент исчерпал идеи. А теперь от исчерпывает аргументы в собственное оправдание. И сегодня вечером мы призываем всех людей Южной Каролины присоединиться к гражданам Нью-Гемпшира и сделать год 2012 годом, в котором время этого президента истечет.
Владимир Абаринов: Единого кандидата от партии выберут делегаты национального съезда, который пройдет в конце августа в городе Тампа, штат Флорида. Для победы кандидату необходимо получить 1144 голоса.
После Нью-Гэмпшира у Ромни 23 голоса, у Пола – 10, у Санторума – 8. Вся борьба еще впереди.
