Директор Института избирательных технологий Евгений Сучков – один из опытнейших политтехнологов в России. Два десятилетия он работает на выборах в органы власти разного уровня. По его мнению, сценарий выборов, которые пройдут 4 марта, прописан, отступлений от него не будет, как не будет и второго тура.
– 14 января Виктор Черепков, тогда еще кандидат в президенты России, доказывал в нашем эфире, что кандидат-самовыдвиженец честно собрать два миллиона подписей за короткий срок, включая 10 дней новогодних праздников, не может. Вы тоже говорили в интервью "Коммерсанту", что это невозможно.
– Действительно за короткое время собрать два миллиона живых (подчеркну – живых) подписей невозможно. Это огромная организационная работа, огромный механизм. Допустим, за Зюганова можно было бы собрать подписи, потому что у него есть и структура, и сторонники. А как собрать два миллиона подписей Григорию Алексеевичу Явлинскому – это мне совсем непонятно. Прохоров может сказать: я много истратил денег, и мне удалось собрать. Хотя тоже вопрос – ведь деньги должны идти из избирательного фонда.
– Прохоров был у нас на днях в студии и рассказывал, как волонтеры и сотрудники его компаний (на добровольной основе, как он подчеркнул), собирали эти подписи. Вы верите ему?
– Не верю. У меня очень много знакомых и коллег в разных регионах России, и я их просил отслеживать процесс сбора подписей и за Явлинского, и за Прохорова, и смею вас заверить, что в большинстве регионах активного сбора подписей ни за Явлинского, ни за Прохорова не наблюдалось. У нас в России 110 миллионов избирателей. И Прохоров, и Явлинский сказали, что они собрали больше двух миллионов. Разделите 110 миллионов на два миллиона двести тысяч. Получается, что каждый пятидесятый россиянин должен был подписаться за Явлинского, каждый 50-й должен был подписаться за Прохорова, а еще и за Черепкова, а еще и за Мезенцева. Было это? Близко этого не было.
– А как же тогда появились все эти коробки?
– Вот это уже вопрос к Явлинскому и к Прохорову. И вопрос к нашей Центральной избирательной комиссии, как они будут проверять качество этих подписей.
– А как вы объясняете роль Прохорова? Большинство экспертов уверено, что его выдвижение срежиссировано в Кремле, он сам это яростно и довольно убедительно отрицает.
– Среди тех, кто собрал два миллиона подписей, ни одного выдвижения против Кремля не было. Прохоров слишком умный человек для того, чтобы идти на импульсивные ходы. И в этой кампании он ведет себя отнюдь не как ярый оппонент Владимира Путина, а как человек, который развивает некое пространство идей, которые в дальнейшем могут быть востребованы Путиным, но которые в силу тех или иных причин Путин сейчас озвучить не в состоянии.
– Интересна и роль кандидата Мезенцева. Принято считать, что иркутский губернатор выдвигается на тот случай, если все прочие кандидаты вдруг откажутся от участия в выборах, чтобы у Путина остался декоративный соперник. Но ведь сценарий этот невероятен, Жириновский или Зюганов от выборов не намерены отказываться ни в коем случае. Зачем нужен Мезенцев?
– Это элементарная перестраховка. В этой кампании она изначально была лишней, вы правы. Та некрасивая история, в которую попал Мезенцев с якобы сбором подписей, говорит о многом. Это очень неприятный подарок для власти.
– А почему именно Мезенцева выбрали на такую роль?
– Могли выбрать кого угодно. Совершенно случайным образом, я думаю.
– Может случиться так, что кого-то из кандидатов-самовыдвиженцев ЦИК не допустит к выборам?
– Думаю, что сценарий разработан, ломать его вряд ли захотят, лишние скандалы власти сейчас не нужны. Проще закрыть глаза на качество собранных подписей и реализовать тот сценарий избирательной кампании, который сейчас начал реализовываться.
– Что, на ваш взгляд, самое существенное в этой кампании?
– Существенное в любых выборах – это легитимность власти. Выборы и дают ответ, насколько власть легитимна и насколько население страны и мировое сообщество может доверять руководству государства. Именно этот процесс сегодня и происходит в России. Сам Владимир Путин сказал, что победа любой ценой ему не нужна, ему нужна победа легитимная. И очень хорошо, что российская власть наконец стала это понимать. Я прогнозирую достаточно уверенную победу Путина в первом туре. Реальных конкурентов у него нет. Возможно, небольшую конкуренцию может составить Зюганов. В этом смысле легитимность Путина как будущего президента, на мой взгляд, особых сомнений вызывать не должна. Нравится это кому-то или не нравится – это другой разговор.
– То есть второго тура не будет?
– Как любой человек, я могу ошибаться, но на сегодняшний день я таких возможностей не вижу.
– Примечательно, что Путину пришлось пересмотреть сценарий, разработанный осенью, фактически отказаться от упоминаний "Единой России", дистанцироваться от партии, которая его выдвинула. Насколько со стратегической точки зрения это верное решение?
– Я бы не сказал, что Владимир Владимирович очень сильно дистанцируется от партии "Единая Россия". Другое дело, что тему "Единой России" в этой кампании он не педалирует. Но такого, чтобы сказать, что "Единая Россия" мне больше не нужна – такого не было, и поверьте мне, не будет. Исполнительной власти в России и в других странах с авторитарной системой правления всегда нужна партия для реализации своих интересов методами публичной политики. И в этом смысле "Единая Россия" все равно будет востребована сразу же после выборов.
– Мы видим, как в последнее время пробуксовывают политтехнологи в предвыборных кампаниях. Кремль поставил на одного кандидата в Южной Осетии, а побеждает другой. То же самое в Приднестровье. Если в таких скромных масштабах кремлевские политтехнологии не работают, так, может быть, они просчитаются по-крупному и в России в такой зыбкой ситуации, когда недовольство в обществе растет?
– Нет отдельно кремлевских политтехнологий и некремлевских, есть политические технологии, которые известны профессионалам, и они их используют. Другое дело, что одни из моих коллег сидят в Кремле или рядом, а другие на противоположных трибунах. Говорить о том, что есть необыкновенные кремлевские технологии – это несколько наивно.
– Но можно сказать о том, что информационное пространство меняется, самоорганизация общества меняется, а кремлевские политтехнологи не учитывают этого, работают по старым методикам.
– Дело в другом, что аппарат власти (не только технологи), на мой взгляд, проморгали феномен интернета. Та информационная составляющая, которую интернет привнес в массовое сознание за последние два-три года, дает о себе знать на выборах разного уровня, в том числе и на выборах в Осетии, в Приднестровье. Что касается ставки на фигур, которые недостаточно популярны среди населения, то это, конечно, ошибка людей, которые отвечали за данный вопрос.
– Путин тоже теряет популярность. Более того, сейчас против него выступает средний класс, молодые профессионалы, которые пропаганду по телевизору не смотрят, а пользуются социальными сетями, где совсем другая идет агитация и совсем другие разговоры.
– Вы абсолютно правы. Действительно, появляются люди (я бы не назвал это класс, я бы сказал о классовых прослойках), которые лишены возможности делать политическую карьеру. Не все собираются делать такую карьеру, но сам факт, что у них нет такой возможности, подвигает их к активным действиям, которые мы наблюдали и будем наблюдать в ближайшем будущем.
– Одной из их главных требований – отставка Чурова. Долго ли он будет возглавлять ЦИК?
– Я не согласен с самим фактом демонизации господина Чурова. Не тот масштаб личности, чтобы делать ее инфернальной, совсем не тот. Он выполняет команды, которые к нему приходят из администрации. И в этом смысле Чуров достаточно способный "исполнитель". Но вешать всех собак на одного Чурова – это значит уводить ситуацию со столбовой дороги на проселочную.
– Повторится ли 4 марта ситуация 4 декабря с массовыми нарушениями, которые покрывал Чуров?
– Покрывал не столько Чуров, сколько региональные власти. Давайте называть вещи своими именами. Чуров лишь обобщает те данные, которые к нему поступают из территориальных и региональных избирательных комиссий. И здесь он абсолютно прав, когда призывает всех придти к нему, и он всем будет показывать, что он чист. Он действительно практически чист. То, что он возглавляет структуру, которой все недовольны – это другой вопрос. Были нарушения? Да, были. Будут нарушения? Скорее всего, в какой-то степени да, будут. Но отрицать тот факт, что Владимир Владимирович Путин из всех нынешних кандидатов в президентской кампании пользуется наибольшей поддержкой населения, глупо. Это факт, нравится это кому-то или не нравится.
Фрагмент программы "Итоги недели"
– 14 января Виктор Черепков, тогда еще кандидат в президенты России, доказывал в нашем эфире, что кандидат-самовыдвиженец честно собрать два миллиона подписей за короткий срок, включая 10 дней новогодних праздников, не может. Вы тоже говорили в интервью "Коммерсанту", что это невозможно.
– Действительно за короткое время собрать два миллиона живых (подчеркну – живых) подписей невозможно. Это огромная организационная работа, огромный механизм. Допустим, за Зюганова можно было бы собрать подписи, потому что у него есть и структура, и сторонники. А как собрать два миллиона подписей Григорию Алексеевичу Явлинскому – это мне совсем непонятно. Прохоров может сказать: я много истратил денег, и мне удалось собрать. Хотя тоже вопрос – ведь деньги должны идти из избирательного фонда.
– Прохоров был у нас на днях в студии и рассказывал, как волонтеры и сотрудники его компаний (на добровольной основе, как он подчеркнул), собирали эти подписи. Вы верите ему?
– Не верю. У меня очень много знакомых и коллег в разных регионах России, и я их просил отслеживать процесс сбора подписей и за Явлинского, и за Прохорова, и смею вас заверить, что в большинстве регионах активного сбора подписей ни за Явлинского, ни за Прохорова не наблюдалось. У нас в России 110 миллионов избирателей. И Прохоров, и Явлинский сказали, что они собрали больше двух миллионов. Разделите 110 миллионов на два миллиона двести тысяч. Получается, что каждый пятидесятый россиянин должен был подписаться за Явлинского, каждый 50-й должен был подписаться за Прохорова, а еще и за Черепкова, а еще и за Мезенцева. Было это? Близко этого не было.
– А как же тогда появились все эти коробки?
– Вот это уже вопрос к Явлинскому и к Прохорову. И вопрос к нашей Центральной избирательной комиссии, как они будут проверять качество этих подписей.
– А как вы объясняете роль Прохорова? Большинство экспертов уверено, что его выдвижение срежиссировано в Кремле, он сам это яростно и довольно убедительно отрицает.
– Среди тех, кто собрал два миллиона подписей, ни одного выдвижения против Кремля не было. Прохоров слишком умный человек для того, чтобы идти на импульсивные ходы. И в этой кампании он ведет себя отнюдь не как ярый оппонент Владимира Путина, а как человек, который развивает некое пространство идей, которые в дальнейшем могут быть востребованы Путиным, но которые в силу тех или иных причин Путин сейчас озвучить не в состоянии.
– Интересна и роль кандидата Мезенцева. Принято считать, что иркутский губернатор выдвигается на тот случай, если все прочие кандидаты вдруг откажутся от участия в выборах, чтобы у Путина остался декоративный соперник. Но ведь сценарий этот невероятен, Жириновский или Зюганов от выборов не намерены отказываться ни в коем случае. Зачем нужен Мезенцев?
– Это элементарная перестраховка. В этой кампании она изначально была лишней, вы правы. Та некрасивая история, в которую попал Мезенцев с якобы сбором подписей, говорит о многом. Это очень неприятный подарок для власти.
– А почему именно Мезенцева выбрали на такую роль?
– Могли выбрать кого угодно. Совершенно случайным образом, я думаю.
– Может случиться так, что кого-то из кандидатов-самовыдвиженцев ЦИК не допустит к выборам?
– Думаю, что сценарий разработан, ломать его вряд ли захотят, лишние скандалы власти сейчас не нужны. Проще закрыть глаза на качество собранных подписей и реализовать тот сценарий избирательной кампании, который сейчас начал реализовываться.
– Что, на ваш взгляд, самое существенное в этой кампании?
– Существенное в любых выборах – это легитимность власти. Выборы и дают ответ, насколько власть легитимна и насколько население страны и мировое сообщество может доверять руководству государства. Именно этот процесс сегодня и происходит в России. Сам Владимир Путин сказал, что победа любой ценой ему не нужна, ему нужна победа легитимная. И очень хорошо, что российская власть наконец стала это понимать. Я прогнозирую достаточно уверенную победу Путина в первом туре. Реальных конкурентов у него нет. Возможно, небольшую конкуренцию может составить Зюганов. В этом смысле легитимность Путина как будущего президента, на мой взгляд, особых сомнений вызывать не должна. Нравится это кому-то или не нравится – это другой разговор.
– То есть второго тура не будет?
– Как любой человек, я могу ошибаться, но на сегодняшний день я таких возможностей не вижу.
– Примечательно, что Путину пришлось пересмотреть сценарий, разработанный осенью, фактически отказаться от упоминаний "Единой России", дистанцироваться от партии, которая его выдвинула. Насколько со стратегической точки зрения это верное решение?
– Я бы не сказал, что Владимир Владимирович очень сильно дистанцируется от партии "Единая Россия". Другое дело, что тему "Единой России" в этой кампании он не педалирует. Но такого, чтобы сказать, что "Единая Россия" мне больше не нужна – такого не было, и поверьте мне, не будет. Исполнительной власти в России и в других странах с авторитарной системой правления всегда нужна партия для реализации своих интересов методами публичной политики. И в этом смысле "Единая Россия" все равно будет востребована сразу же после выборов.
– Мы видим, как в последнее время пробуксовывают политтехнологи в предвыборных кампаниях. Кремль поставил на одного кандидата в Южной Осетии, а побеждает другой. То же самое в Приднестровье. Если в таких скромных масштабах кремлевские политтехнологии не работают, так, может быть, они просчитаются по-крупному и в России в такой зыбкой ситуации, когда недовольство в обществе растет?
– Нет отдельно кремлевских политтехнологий и некремлевских, есть политические технологии, которые известны профессионалам, и они их используют. Другое дело, что одни из моих коллег сидят в Кремле или рядом, а другие на противоположных трибунах. Говорить о том, что есть необыкновенные кремлевские технологии – это несколько наивно.
– Но можно сказать о том, что информационное пространство меняется, самоорганизация общества меняется, а кремлевские политтехнологи не учитывают этого, работают по старым методикам.
– Дело в другом, что аппарат власти (не только технологи), на мой взгляд, проморгали феномен интернета. Та информационная составляющая, которую интернет привнес в массовое сознание за последние два-три года, дает о себе знать на выборах разного уровня, в том числе и на выборах в Осетии, в Приднестровье. Что касается ставки на фигур, которые недостаточно популярны среди населения, то это, конечно, ошибка людей, которые отвечали за данный вопрос.
– Путин тоже теряет популярность. Более того, сейчас против него выступает средний класс, молодые профессионалы, которые пропаганду по телевизору не смотрят, а пользуются социальными сетями, где совсем другая идет агитация и совсем другие разговоры.
– Вы абсолютно правы. Действительно, появляются люди (я бы не назвал это класс, я бы сказал о классовых прослойках), которые лишены возможности делать политическую карьеру. Не все собираются делать такую карьеру, но сам факт, что у них нет такой возможности, подвигает их к активным действиям, которые мы наблюдали и будем наблюдать в ближайшем будущем.
– Одной из их главных требований – отставка Чурова. Долго ли он будет возглавлять ЦИК?
– Я не согласен с самим фактом демонизации господина Чурова. Не тот масштаб личности, чтобы делать ее инфернальной, совсем не тот. Он выполняет команды, которые к нему приходят из администрации. И в этом смысле Чуров достаточно способный "исполнитель". Но вешать всех собак на одного Чурова – это значит уводить ситуацию со столбовой дороги на проселочную.
– Повторится ли 4 марта ситуация 4 декабря с массовыми нарушениями, которые покрывал Чуров?
– Покрывал не столько Чуров, сколько региональные власти. Давайте называть вещи своими именами. Чуров лишь обобщает те данные, которые к нему поступают из территориальных и региональных избирательных комиссий. И здесь он абсолютно прав, когда призывает всех придти к нему, и он всем будет показывать, что он чист. Он действительно практически чист. То, что он возглавляет структуру, которой все недовольны – это другой вопрос. Были нарушения? Да, были. Будут нарушения? Скорее всего, в какой-то степени да, будут. Но отрицать тот факт, что Владимир Владимирович Путин из всех нынешних кандидатов в президентской кампании пользуется наибольшей поддержкой населения, глупо. Это факт, нравится это кому-то или не нравится.
Фрагмент программы "Итоги недели"
