В театре "Современник" во всех смыслах слова - шумная премьера. Пьесу английского драматурга Майка Пэкера поставил Игорь ( Гарик) Сукачев. В ролях он занял Михаила Ефремова, Дмитрия Певцова, Марию Селянскую, Василия Мищенко и Ольгу Дроздову.
Совсем недавно в РАМТе сыграли "Рок-н-ролл" Тома Стоппарда - историю о "пражской весне" и реально существующей группе "Plastic People of the Universe". Теперь "Современник" представляет "Анархию" - о вымышленной британской панк-группе "Дисфункционалы". Первых пробовала подмять под себя репрессивная государственная машина, вторых старается подчинить шоу-бизнес. То, что не удалось социалистической системе, легко получается у капиталистической.
Кстати, песня, которая должна лечь в основание рекламного ролика корпорации "Свободная пластиковая карта", называется "Plastic People", а одна из героинь "Анархии" больна раком, как и в пьесе Тома Стоппарда. В "Рок-н-ролле" на сцену выведен великий затворник Сид Баррет ( "Pink Floyd"), в "Анархии" часто вспоминают Сида Вишиза и Джонни Роттена ("Sex Pistols"). Для англичан разговор о том, что Сид Вишиз - настоящий панк, а Джонни Роттен - притвора ( настоящий панк - мертвый панк), все еще актуален, большинству российских зрителей эти имена вовсе незнакомы. Дело, конечно, не в этом, а в том, что сэр Стоппард - великий драматург, а Майк Пэкер ( судя по этой пьесе) - обычный ремесленник. В одну кучу он свалил добрую дюжину тем: отношение британцев к Америке ( кстати, она в России тоже не работает), проблемы глобализации и общества потребления, зависть музыкантов к более удачливым конкурентам, их ревность друг к другу, несколько устаревший протест против войны во Вьетнаме и Ираке, очень своевременное обличение банкиров и их бизнеса: " Компания Свобода вас пришла освободить, развести на все, что можно, вас ограбить и убить".
Декорации невыразительны, костюмы будто позаимствованы из провинциального Дома культуры ( художник - А. Шаров). Поведение актеров на сцене максимально приближено к поведению панков в быту. Жизнь их сведена к триаде: секс, наркотики.... алкоголь. Шума и крика много. Музыки мало. Теперь такая мода: Высоцкий без песен ( "Спасибо, что живой"), Маяковский без стихов ( спектакль "Маяковский идет за сахаром"), панки - без рока. Актеры сами исполняют две композиции, претензий к качеству не возникает, поскольку умение музицировать никогда не было существенным для панк-культуры, худо то, что нет ни драйва, ни текстов песен, возмущающих общественное спокойствие .
Актеры выбиваются из сил, но они обречены играть более или менее пьяных, одноообразно матерящихся, уродов (мат в пьесу вписали, видимо, чтобы избавиться от пафоса и сентиментальности, но в результате под бесконечной матерщиной похоронили оригинальный текст). В итоге - поперек всякому смыслу - самым симпатичным персонажем оказывается как раз менеджер американской компании (Ольга Дроздова), которая хотя бы не прикидывается тем, кем не является.
Что и говорить, панки бывают пьяны, агрессивны, они умеют грязно ругаться, резать себе вены, много чего еще умеют. Оправданием бытовому свинству может служить талант. Доказательств тому, что герои "Анархии" талантливы, нет. Не считать же доказательством то, что они сами считают себя таковыми.
На выходе остается довольно мрачная история фронтмена "Дисфункционалов" Билли (Михаил Ефремов), который был самым неподкупным, а оказался самым продажным. Для столь разительной перемены (20 лет человек спивался и не шел ни на какие компромиссы, а тут внезапно, в одночасье, скурвился) нужны убедительные психологические мотивировки, если их нет, нет и художественной правды.
Правды нет и выше, то есть в следующем выводе, который можно сделать, посмотрев спектакль: что бы ни делали эти панки ( оскорбляли президента коропорации или страны, рвали на куски государственные флаги, глумились над памятью людей, погиших 11 сентября 2001 года) им не вырваться за рамки истеблишмента. То, что раньше воспринималось обществом как серьезное нарушение табу, теперь кажется "акцией", "провокацией", безвредной эскападой. В России за нее могут наградить большой денежной премией, в Англии - мировым концертным туром. Вроде, так оно и есть, на самом же деле каждый человек знает, что именно он должен сказать на работе, чтобы с нее вылететь и попрощаться с зарплатой. Музыканты - не исключение из общего правила. Иными словами, изменилась система табу. Например, в 70-е годы нецензурная брань со сцены была признаком нонконформизма, если не революционного протеста. А теперь, по крайней мере, в России, это пошлейшая конъюнктура в угоду худшей части сильных мира сего. Постоянные зрители "Современника", обычные люди, уходили после первого акта со словами: "Для меня этот спектакль ужасен. Я не понимаю ничего вообще. Во-первых, я не выношу ненормативной лекски, а во-вторых, мне кажется, что здесь меня не уважают".
Друзьям Гарика Сукачева - музыкантам Сергею Галанину, Сергею Воронову, спектакль понравился. Александру Скляру тоже:
- Был такой роман у Йэна Бенгса "Улица отчаяния". Это один из моих любимейших романов, связанных с музыкой, который я всегда рекомендовал музыкантам, особенно молодым - для того, чтобы они знали, что с ними может быть, если они будут долго идти по этой дороге. Здесь есть отголосок этого романа. И я рад, что это перенесено на театральную сцену. Я не так часто хожу в театр, у меня в этом смысле незамутненное сознание, но мне показалось, что это здорово. Потому что тема очень непростая: оказалось, что главным предателем оказался , вроде бы, изначально преданный человек. Предает он , в первую очередь, себя, но и своих друзей. По О Генри "дороги, которые мы выбираем". То есть дорога тебя найдет.
На вопрос, что важно для него лично во всей этой истории, Дмитрий Певцов ( он играет рубаху-панка, бесхитростного гитариста Марка) ответил:
- Образ жизни этих людей, которые сжигают сами себя. Это то, чего лишена большая часть общества, которая живет по законам , чтобы не обидеть других, не обидеть себя, и , в общем, это правильно. А здесь - настоящее сумасшествие.
На вопрос, не кажется ли ему безнадежным финал , если тот, кто казался хорошим, оказался настоящим циником , Дмитрий Певцов ответил иначе, чем Скляр
-Можно так сказать, а можно, что он оказался самым последовательным в своем нигилизме, отрицая все, в том числе и то, что он когда-то создал
Совсем недавно в РАМТе сыграли "Рок-н-ролл" Тома Стоппарда - историю о "пражской весне" и реально существующей группе "Plastic People of the Universe". Теперь "Современник" представляет "Анархию" - о вымышленной британской панк-группе "Дисфункционалы". Первых пробовала подмять под себя репрессивная государственная машина, вторых старается подчинить шоу-бизнес. То, что не удалось социалистической системе, легко получается у капиталистической.
Кстати, песня, которая должна лечь в основание рекламного ролика корпорации "Свободная пластиковая карта", называется "Plastic People", а одна из героинь "Анархии" больна раком, как и в пьесе Тома Стоппарда. В "Рок-н-ролле" на сцену выведен великий затворник Сид Баррет ( "Pink Floyd"), в "Анархии" часто вспоминают Сида Вишиза и Джонни Роттена ("Sex Pistols"). Для англичан разговор о том, что Сид Вишиз - настоящий панк, а Джонни Роттен - притвора ( настоящий панк - мертвый панк), все еще актуален, большинству российских зрителей эти имена вовсе незнакомы. Дело, конечно, не в этом, а в том, что сэр Стоппард - великий драматург, а Майк Пэкер ( судя по этой пьесе) - обычный ремесленник. В одну кучу он свалил добрую дюжину тем: отношение британцев к Америке ( кстати, она в России тоже не работает), проблемы глобализации и общества потребления, зависть музыкантов к более удачливым конкурентам, их ревность друг к другу, несколько устаревший протест против войны во Вьетнаме и Ираке, очень своевременное обличение банкиров и их бизнеса: " Компания Свобода вас пришла освободить, развести на все, что можно, вас ограбить и убить".
Декорации невыразительны, костюмы будто позаимствованы из провинциального Дома культуры ( художник - А. Шаров). Поведение актеров на сцене максимально приближено к поведению панков в быту. Жизнь их сведена к триаде: секс, наркотики.... алкоголь. Шума и крика много. Музыки мало. Теперь такая мода: Высоцкий без песен ( "Спасибо, что живой"), Маяковский без стихов ( спектакль "Маяковский идет за сахаром"), панки - без рока. Актеры сами исполняют две композиции, претензий к качеству не возникает, поскольку умение музицировать никогда не было существенным для панк-культуры, худо то, что нет ни драйва, ни текстов песен, возмущающих общественное спокойствие .
Актеры выбиваются из сил, но они обречены играть более или менее пьяных, одноообразно матерящихся, уродов (мат в пьесу вписали, видимо, чтобы избавиться от пафоса и сентиментальности, но в результате под бесконечной матерщиной похоронили оригинальный текст). В итоге - поперек всякому смыслу - самым симпатичным персонажем оказывается как раз менеджер американской компании (Ольга Дроздова), которая хотя бы не прикидывается тем, кем не является.
Что и говорить, панки бывают пьяны, агрессивны, они умеют грязно ругаться, резать себе вены, много чего еще умеют. Оправданием бытовому свинству может служить талант. Доказательств тому, что герои "Анархии" талантливы, нет. Не считать же доказательством то, что они сами считают себя таковыми.
На выходе остается довольно мрачная история фронтмена "Дисфункционалов" Билли (Михаил Ефремов), который был самым неподкупным, а оказался самым продажным. Для столь разительной перемены (20 лет человек спивался и не шел ни на какие компромиссы, а тут внезапно, в одночасье, скурвился) нужны убедительные психологические мотивировки, если их нет, нет и художественной правды.
Правды нет и выше, то есть в следующем выводе, который можно сделать, посмотрев спектакль: что бы ни делали эти панки ( оскорбляли президента коропорации или страны, рвали на куски государственные флаги, глумились над памятью людей, погиших 11 сентября 2001 года) им не вырваться за рамки истеблишмента. То, что раньше воспринималось обществом как серьезное нарушение табу, теперь кажется "акцией", "провокацией", безвредной эскападой. В России за нее могут наградить большой денежной премией, в Англии - мировым концертным туром. Вроде, так оно и есть, на самом же деле каждый человек знает, что именно он должен сказать на работе, чтобы с нее вылететь и попрощаться с зарплатой. Музыканты - не исключение из общего правила. Иными словами, изменилась система табу. Например, в 70-е годы нецензурная брань со сцены была признаком нонконформизма, если не революционного протеста. А теперь, по крайней мере, в России, это пошлейшая конъюнктура в угоду худшей части сильных мира сего. Постоянные зрители "Современника", обычные люди, уходили после первого акта со словами: "Для меня этот спектакль ужасен. Я не понимаю ничего вообще. Во-первых, я не выношу ненормативной лекски, а во-вторых, мне кажется, что здесь меня не уважают".
Друзьям Гарика Сукачева - музыкантам Сергею Галанину, Сергею Воронову, спектакль понравился. Александру Скляру тоже:
- Был такой роман у Йэна Бенгса "Улица отчаяния". Это один из моих любимейших романов, связанных с музыкой, который я всегда рекомендовал музыкантам, особенно молодым - для того, чтобы они знали, что с ними может быть, если они будут долго идти по этой дороге. Здесь есть отголосок этого романа. И я рад, что это перенесено на театральную сцену. Я не так часто хожу в театр, у меня в этом смысле незамутненное сознание, но мне показалось, что это здорово. Потому что тема очень непростая: оказалось, что главным предателем оказался , вроде бы, изначально преданный человек. Предает он , в первую очередь, себя, но и своих друзей. По О Генри "дороги, которые мы выбираем". То есть дорога тебя найдет.
На вопрос, что важно для него лично во всей этой истории, Дмитрий Певцов ( он играет рубаху-панка, бесхитростного гитариста Марка) ответил:
- Образ жизни этих людей, которые сжигают сами себя. Это то, чего лишена большая часть общества, которая живет по законам , чтобы не обидеть других, не обидеть себя, и , в общем, это правильно. А здесь - настоящее сумасшествие.
На вопрос, не кажется ли ему безнадежным финал , если тот, кто казался хорошим, оказался настоящим циником , Дмитрий Певцов ответил иначе, чем Скляр
-Можно так сказать, а можно, что он оказался самым последовательным в своем нигилизме, отрицая все, в том числе и то, что он когда-то создал
