Путешествуя по судам и судебным заседаниям нашей необъятной Родины, сделала вывод: Российской Федерации – чтобы вы знали – на самом деле не существует. Не могут же в разных судах одной страны действовать совершенно разные правила, не может быть разной форменная одежда в строгом военнизированном ведомстве, не может один суд признавать поправки в УК РФ, например, а другой – не признавать. Не может быть разных трактовок разъяснений (!) Верховного или Конституционного суда, не могут так разниться процессуальные требования.

То есть если вы вдруг заехали в Пермский краевой суд, то имейте ввиду: строгие женщины в прокурорской как будто бы форме – это не прокуроры, а помощники судей, и там сильно удивятся вашему вопросу о том, какого числа ввели форменный стиль. В Москве у помощников другая форма, предполагающая жесткий непрерывный секс на работе. Зато буфет в Пермском краевом суде предлагает всем желающим фуршеты, корпоративы и свадьбы. В Темрюке Краснодарского края работники судов (вне зависимости от половой и ведомственной принадлежности) не считают утреннюю трезвость нормой жизни. В Советском районном суде города Тулы потерпевшим считается тот, кто ударил соседа двумя бутылками водки по голове, а обвиняемым – ударенный (видимо, на том основании, что одна бутылка не разбилась). В областном суде (там же) нормы Конституции считаются "загромождающими процесс" (судья Алла Флегонтова). А в Рязани прокурор имеет право без судебного решения упечь человека (полковника-летчика) за решетку на два с половиной года, а суд считает это невинной детской игрой в крысу.

На днях команда неформального движения "Русь Сидящая" посетила суд в г. Электростали (обогатив фольклорные запасы поэмой с зачином "Электрические стали, как же вы меня достали…."). Там граждане, поднаторевшие в судебных порядках, узнали много нового и интересного. Судебный пристав для начала не пустил граждан в здание суда в рабочее время и в урочный день. То, что охламон в ватнике является именно судебным приставом, выяснилось после непринужденной дружелюбной беседы. Товарищ назвался судебным приставом по УПДС Артамоновым Владимиром Николаевичем, а чтобы узнать номер его бляхи, Владимиру Николаевичу пришлось куда-то звонить – но вот, заветный номерок, продиктованный то ли супругой, то ли коллегой: ОП 205 23. Поскольку группа "Руси Сидящей" излучает приязнь и заинтересованность, пристав Владимир Николаевич поделился с нами своим судейским опытом и рассказал, кому и сколько лет следует давать. С нами был прекрасный Валерий, красивый мужчина лет 50-ти, он доктор у нас, отсидевший свой немалый срок по излюбленной "резиновой" ст. 159.4 (Мошенничество в особо крупном размере) – у него так рейдеры отнимали его клинику в Москве (отняли). Выслушав его короткий рассказ, пристав в ватнике вздохнул: "Да… Еще не все сидят у нас в зонах, к сожалению…. Вот я бы…". Ну, в общем, задружились. После чего пристав пропустил нас беспрепятственно, не спросив паспортов, что для нас тоже было новостью в правилах посещения подобных учреждений – ведь поначалу пристав и вовсе слышать не хотел, что граждане могут просто так прийти в суд, без повестки.

Думаю, что мы смогли пробить Владимира Николаевича на социальную близость – ибо я пошла фотографировать новенький "ауди" с блатными номерами молодого электростальского судьи по фамилии Озеров, я много о нем наслышана. После фотографирования автотранспортного средства означенный судья скинул приставу ключи от "ауди", и тот перегнал агрегат от греха подальше, чтобы в глаза не бросался. Но сфоткать успела.


И пошли мы в зал, который украшала табличка, гласящая странное: Лисица Коробко Садовая. Кажется, это знаменитый олбанский язык. Вот прилагаю и фото таблички.




В суд мы сходили очень хорошо – с третьей попытки наш любимый полковник и герой, Володя Сабатовский, который не хотел отдавать землю Минобороны строительной конторе курирующего генерала ФСБ, был таки освобожден. Зато к нам присоединилась еще одна военная пара, опять полковник с женой, Илья и Оля Ханукаевы.


На Илью возбуждено уголовное дело, и его семью в ближайшее время могут лишить их единственного жилья, служебной квартиры, а полковника Илью – свободы. Жена полковника, Оля, сказала мне: "Мы 24 года в войсках. Я на кровати еще ни разу не спала…" Должность Ильи была сокращена несколько лет назад, и он спокойно готовился к гражданской жизни, покуда не узнал, что дан приказ ему в Хабаровск. А в Хабаровск ему нельзя – у него сын на онкологическом учете. Да и комисовывался он уже, по сокращению. Но нет – сажают полковника, то есть это теперь мой клиент, а его семья, которая вот-вот окажется на улице, станет клиентом Доктора Лизы, Лизы Глинки.

Вот взялись мы с ней – поборемся за полковника и семью его. Вот они – тоже на фото.

В общем, с праздником, дорогие наши защитники Отечества!