В Латвии обсуждают итоги референдума о придании русскому языку статуса второго государственного. В соседней Эстонии с интересом следили за ходом голосования в Латвии. В Таллинне сейчас обсуждаются планы правительства о переводе русских школ на обучение на эстонском языке. Ждет ли Эстонию референдум?
На вопросы Радио Свобода ответил обозреватель эстонской газеты "День за днем" Евгения Гаранжа:
– В обозримом будущем такой референдум вряд ли возможен по нескольким причинам. Во-первых, в Эстонии статус русского языка не вызывал в последнее время такой активной полемики. В стране всплески гражданской активности происходили в 2007 году из-за переноса памятника "бронзовому солдату". Сейчас в какой-то мере это выражается в сборе подписей против перевода на эстонский язык в русских гимназиях. Кроме того, если посмотреть, скажем, на ту работу, которую проделало в Латвии общество "Родной язык" и его сторонники, то это чисто с юридической точки зрения была достаточно трудоемкая работа. А в Эстонии нет ни одной политической, а также околополитической силы, которая была бы готова взять на себя эту работу, поскольку партии не заинтересованы в таком демарше, особенно – крупные парламентские. То, что осталось от русских партий, вряд ли способно с этим справиться чисто технически.
– Тем не менее, как в Эстонии отнеслись к инициативе соседей?
– С интересом, хотя и весьма приглушенным.
– Если сравнивать Эстонию и Латвию, насколько схожи проблемы в обществе в этих двух республиках?
– В Эстонии в годы кризиса бытовало выражение – первая и вторая Эстония, то есть первая – богатых, вторая – бедных Для стороннего наблюдателя в Латвии все-таки вот этого социального контраста больше. На этой почве и возникла идея референдума. Собственно, в Эстонии, как и в Латвии, существует одна большая парламентская партия, которую массово поддерживает русскоязычное население. Но она раз за разом остается вне решения политических вопросов. В Эстонии до сих пор не возникло никакой альтернативной силы в ответ на эту изоляцию. В Латвии же этой альтернативной силой стал референдум, его организаторы. Собственно, на месте латвийских властей я бы очень задумалась о том, кто лучше – достаточно лояльный и готовый работать на понятном латвийским политикам уровне мэр Риги Нил Ушаков или же один из лидеров национал-большевистской партии Владимир Линдерман, куда менее предсказуемый.
А вот эстонское общество,его русскоязычная часть, куда менее склонно к каким-то бурным общественным протестам. События 2007 года – это, пожалуй, единственное исключение. В Латвии же такие общественные протесты связаны не только с правами русскоязычного населения, но и какими-то экономическими причинами. Поэтому и вспыхивают легче.
– Тем не менее, ситуация со школами, где обучение ведется на русском языке, может привести к схожим результатам?
– Схожий результат – это что, референдум по этому вопросу? Честно говоря, верится слабо. Вряд ли случится что-то похожее на события 2007 года. Все будет происходить в рамках закона. И люди будут спорить не на улице, а в суде, этот может рассчитывать на активную публичную дискуссию.
– Насколько успешно в Эстонии идет интеграция не граждан?
– Сложно ответить на этот вопрос однозначно. Есть сферы, где она идет, но есть вопросы, по которым взгляды будут оставаться разными не десятилетия, а столетия. Так бывает практически в любом обществе, где есть меньшинства. В Эстонии вопросы, которые волнуют людей в первую очередь, все-таки в основном из категории общих, а национальный акцент в эти вопросы зачастую привносится для того, чтобы как-то обострить дискуссию или наоборот расколоть общество и не привести к организованному протесту.
На вопросы Радио Свобода ответил обозреватель эстонской газеты "День за днем" Евгения Гаранжа:
– В обозримом будущем такой референдум вряд ли возможен по нескольким причинам. Во-первых, в Эстонии статус русского языка не вызывал в последнее время такой активной полемики. В стране всплески гражданской активности происходили в 2007 году из-за переноса памятника "бронзовому солдату". Сейчас в какой-то мере это выражается в сборе подписей против перевода на эстонский язык в русских гимназиях. Кроме того, если посмотреть, скажем, на ту работу, которую проделало в Латвии общество "Родной язык" и его сторонники, то это чисто с юридической точки зрения была достаточно трудоемкая работа. А в Эстонии нет ни одной политической, а также околополитической силы, которая была бы готова взять на себя эту работу, поскольку партии не заинтересованы в таком демарше, особенно – крупные парламентские. То, что осталось от русских партий, вряд ли способно с этим справиться чисто технически.
– Тем не менее, как в Эстонии отнеслись к инициативе соседей?
– С интересом, хотя и весьма приглушенным.
– Если сравнивать Эстонию и Латвию, насколько схожи проблемы в обществе в этих двух республиках?
– В Эстонии в годы кризиса бытовало выражение – первая и вторая Эстония, то есть первая – богатых, вторая – бедных Для стороннего наблюдателя в Латвии все-таки вот этого социального контраста больше. На этой почве и возникла идея референдума. Собственно, в Эстонии, как и в Латвии, существует одна большая парламентская партия, которую массово поддерживает русскоязычное население. Но она раз за разом остается вне решения политических вопросов. В Эстонии до сих пор не возникло никакой альтернативной силы в ответ на эту изоляцию. В Латвии же этой альтернативной силой стал референдум, его организаторы. Собственно, на месте латвийских властей я бы очень задумалась о том, кто лучше – достаточно лояльный и готовый работать на понятном латвийским политикам уровне мэр Риги Нил Ушаков или же один из лидеров национал-большевистской партии Владимир Линдерман, куда менее предсказуемый.
А вот эстонское общество,его русскоязычная часть, куда менее склонно к каким-то бурным общественным протестам. События 2007 года – это, пожалуй, единственное исключение. В Латвии же такие общественные протесты связаны не только с правами русскоязычного населения, но и какими-то экономическими причинами. Поэтому и вспыхивают легче.
– Тем не менее, ситуация со школами, где обучение ведется на русском языке, может привести к схожим результатам?
– Схожий результат – это что, референдум по этому вопросу? Честно говоря, верится слабо. Вряд ли случится что-то похожее на события 2007 года. Все будет происходить в рамках закона. И люди будут спорить не на улице, а в суде, этот может рассчитывать на активную публичную дискуссию.
– Насколько успешно в Эстонии идет интеграция не граждан?
– Сложно ответить на этот вопрос однозначно. Есть сферы, где она идет, но есть вопросы, по которым взгляды будут оставаться разными не десятилетия, а столетия. Так бывает практически в любом обществе, где есть меньшинства. В Эстонии вопросы, которые волнуют людей в первую очередь, все-таки в основном из категории общих, а национальный акцент в эти вопросы зачастую привносится для того, чтобы как-то обострить дискуссию или наоборот расколоть общество и не привести к организованному протесту.
