Американские дипломаты и эксперты со сдержанным оптимизмом восприняли достигнутую 29 февраля договоренность с Пхеньяном, которая может позволить вернуться к шестисторонним переговорам по северокорейской программе ядерных вооружений.
Северная Корея согласилась приостановить обогащение урана а также испытания ядерных боезарядов и ракет дальнего радиуса действия. Это произошло в результате американо-северокорейских переговоров в Пекине. Соединенные Штаты, в свою очередь, пообещали Северной Корее гуманитарную помощь в виде 240 тысяч тонн продовольствия. Северокорейское руководство также согласилось снова допустить инспекторов МАГАТЭ на свои ядерные объекты. Прозвучавшие одновременно из Пхеньяна и Вашингтона официальные заявления о прорыве, по мнению американских политиков и экспертов, дают основания рассчитывать на возобновление шестисторонних переговоров по ядерной программе Северной Кореи, которые зашли в тупик в 2008 году. Госсекретарь США Хиллари Клинтон сказала, что, хотя обещание Северной Кореи приостановить работы по своей ядерной программе является "скромным первым шагом", оно все же "напоминает о том, что в окружающем мире происходят перемены".
Можно ли рассматривать достигнутое американо-северокорейское соглашение как победу американской дипломатии? Старший сотрудник вашингтонского фонда "Наследие" Брюс Клингнер считает:
– Это позитивное проявление. Но даже сами представители администрации Обамы признают его скромным, характеризуя как "очень небольшой шаг вперед". С одной стороны, Северная Корея согласилась вернуться к ряду своих прежних обязательств: пустить в страну инспекторов МАГАТЭ, заморозить работы как минимум на одном ядерном объекте и не проводить больше ядерных и ракетных испытаний, по крайней мере, в обозримом будущем. Это, безусловно, хорошо и соответствует ряду американских и южнокорейских требований, выставленных в качестве предварительных условий возвращения к шестисторонним переговорам. С другой стороны, северокорейцы могут прятать дьявола в деталях. Соединенные Штаты должны убедиться в том, что и Вашингтон, и Пхеньян одинаково интерпретируют достигнутую договоренность. В прошлом американская администрация нередко соглашалась на расплывчатые формулировки, стремясь создать иллюзию прогресса, но впоследствии обнаруживалось, что Пхеньян использовал лазейки в соглашениях, либо тайно жульничал. Особо отмечу, что достигнутая договоренность является лишь первым шагом на долгом пути возвращения к шестисторонним переговорам и далее – к конечному позитивному результату. В прошлом месяце американские официальные лица в беседе со мной признавались, что даже после достижения такой договоренности потребуется серия дополнительных двусторонних американо-северокорейских встреч, на которых в обстановке изматывающих дискуссий предстоит составить программу возвращения к шестисторонним переговорам. Они подчеркивали, что с возвратом к переговорам трудности только начнутся. Например, в 2008 году переговоры провалились из-за отказа Северной Кореи соблюдать протокол верификации, который, как полагал Вашингтон, она ранее готова была соблюдать. Сам возврат к шестисторонним переговорам еще не означает успеха как такового. Я бы это сравнил с возвращением двух изможденных боксеров на ринг для проведения второго раунда в многораундовом бою.
– Какой из вопросов, касающийся реанимации переговоров с Пхеньяном, для вас пока остается без ответа?
– Важнейший из них вытекает из того, что в последние несколько лет высокопоставленные руководители Северной Кореи неоднократно и публично уверяли, что страна не стремится заполучить ядерное оружие. Эта страна в трех различных совместных заявлениях на шестисторонних переговорах заявляла о намерении отказаться от своей программы ядерных вооружений. В американской интерпретации это означает отказ не только от работ, связанных с обработкой урана и плутония, но и от уже имеющихся у Северной Кореи арсеналов ядерного оружия. До согласия США и их союзников вернуться назад к переговорам критически важно получить от Пхеньяна гарантии по денуклеаризации, включая уничтожение арсенала, а не только закрытие ядерных программ.
– Насколько на ваш взгляд сопоставимы модели попыток Соединенных Штатов обуздать ядерные амбиции Северной Кореи и Ирана?
– Прямой связи между дискуссиями по Северной Корее и Ирану не существует. Хотя, конечно, в обоих случаях Соединенные Штаты пытаются применять комплексный подход, совмещающий контакты и переговоры с карательными мерами. Несомненно, Тегеран и Пхеньян действуют с оглядкой друг на друга. Если США откажутся от санкций против одной из этих столиц, тогда другая потребует того же. При отсутствии видимой связи и Иран, и Северная Корея внимательно следят друг за другом в смысле достигаемых друг другом уступок или договоренностей, – отметил старший сотрудник вашингтонского фонда "Наследие" Брюс Клингнер.
Американские наблюдатели рассматривают достигнутое соглашение, прежде всего, в контексте желания правительства живущей впроголодь Северной Кореи получить продовольственную помощь от Соединенных Штатов. Намного менее ясно то, в какой степени это соглашение будет способствовать отказу пхеньянского режима от ядерной программы, которую этот режим, судя по всему, рассматривает как единственную гарантию своего выживания.
Северная Корея согласилась приостановить обогащение урана а также испытания ядерных боезарядов и ракет дальнего радиуса действия. Это произошло в результате американо-северокорейских переговоров в Пекине. Соединенные Штаты, в свою очередь, пообещали Северной Корее гуманитарную помощь в виде 240 тысяч тонн продовольствия. Северокорейское руководство также согласилось снова допустить инспекторов МАГАТЭ на свои ядерные объекты. Прозвучавшие одновременно из Пхеньяна и Вашингтона официальные заявления о прорыве, по мнению американских политиков и экспертов, дают основания рассчитывать на возобновление шестисторонних переговоров по ядерной программе Северной Кореи, которые зашли в тупик в 2008 году. Госсекретарь США Хиллари Клинтон сказала, что, хотя обещание Северной Кореи приостановить работы по своей ядерной программе является "скромным первым шагом", оно все же "напоминает о том, что в окружающем мире происходят перемены".
Можно ли рассматривать достигнутое американо-северокорейское соглашение как победу американской дипломатии? Старший сотрудник вашингтонского фонда "Наследие" Брюс Клингнер считает:
– Это позитивное проявление. Но даже сами представители администрации Обамы признают его скромным, характеризуя как "очень небольшой шаг вперед". С одной стороны, Северная Корея согласилась вернуться к ряду своих прежних обязательств: пустить в страну инспекторов МАГАТЭ, заморозить работы как минимум на одном ядерном объекте и не проводить больше ядерных и ракетных испытаний, по крайней мере, в обозримом будущем. Это, безусловно, хорошо и соответствует ряду американских и южнокорейских требований, выставленных в качестве предварительных условий возвращения к шестисторонним переговорам. С другой стороны, северокорейцы могут прятать дьявола в деталях. Соединенные Штаты должны убедиться в том, что и Вашингтон, и Пхеньян одинаково интерпретируют достигнутую договоренность. В прошлом американская администрация нередко соглашалась на расплывчатые формулировки, стремясь создать иллюзию прогресса, но впоследствии обнаруживалось, что Пхеньян использовал лазейки в соглашениях, либо тайно жульничал. Особо отмечу, что достигнутая договоренность является лишь первым шагом на долгом пути возвращения к шестисторонним переговорам и далее – к конечному позитивному результату. В прошлом месяце американские официальные лица в беседе со мной признавались, что даже после достижения такой договоренности потребуется серия дополнительных двусторонних американо-северокорейских встреч, на которых в обстановке изматывающих дискуссий предстоит составить программу возвращения к шестисторонним переговорам. Они подчеркивали, что с возвратом к переговорам трудности только начнутся. Например, в 2008 году переговоры провалились из-за отказа Северной Кореи соблюдать протокол верификации, который, как полагал Вашингтон, она ранее готова была соблюдать. Сам возврат к шестисторонним переговорам еще не означает успеха как такового. Я бы это сравнил с возвращением двух изможденных боксеров на ринг для проведения второго раунда в многораундовом бою.
– Какой из вопросов, касающийся реанимации переговоров с Пхеньяном, для вас пока остается без ответа?
– Важнейший из них вытекает из того, что в последние несколько лет высокопоставленные руководители Северной Кореи неоднократно и публично уверяли, что страна не стремится заполучить ядерное оружие. Эта страна в трех различных совместных заявлениях на шестисторонних переговорах заявляла о намерении отказаться от своей программы ядерных вооружений. В американской интерпретации это означает отказ не только от работ, связанных с обработкой урана и плутония, но и от уже имеющихся у Северной Кореи арсеналов ядерного оружия. До согласия США и их союзников вернуться назад к переговорам критически важно получить от Пхеньяна гарантии по денуклеаризации, включая уничтожение арсенала, а не только закрытие ядерных программ.
– Насколько на ваш взгляд сопоставимы модели попыток Соединенных Штатов обуздать ядерные амбиции Северной Кореи и Ирана?
– Прямой связи между дискуссиями по Северной Корее и Ирану не существует. Хотя, конечно, в обоих случаях Соединенные Штаты пытаются применять комплексный подход, совмещающий контакты и переговоры с карательными мерами. Несомненно, Тегеран и Пхеньян действуют с оглядкой друг на друга. Если США откажутся от санкций против одной из этих столиц, тогда другая потребует того же. При отсутствии видимой связи и Иран, и Северная Корея внимательно следят друг за другом в смысле достигаемых друг другом уступок или договоренностей, – отметил старший сотрудник вашингтонского фонда "Наследие" Брюс Клингнер.
Американские наблюдатели рассматривают достигнутое соглашение, прежде всего, в контексте желания правительства живущей впроголодь Северной Кореи получить продовольственную помощь от Соединенных Штатов. Намного менее ясно то, в какой степени это соглашение будет способствовать отказу пхеньянского режима от ядерной программы, которую этот режим, судя по всему, рассматривает как единственную гарантию своего выживания.
