Виктор Резунков: Сегодня у нас в гостях - сопредседатель Петербургского отделения партии ПАРНАС Андрей Пивоваров и политолог, доцент кафедры прикладной политологии Санкт-Петербургского филиала Высшей школы экономики Михаил Горный.
На следующей неделе Государственная Дума примет во втором и третьем чтениях законопроект, существенно упрощающий порядок регистрации политических партий в стране. В России начинается партийное строительство. По данным Министерства юстиции, заявки на регистрацию подали уже 68 партий. Причем в этом списке много партий с экзотическими названиями, например: партия «Без названия», Нетократическая партия, Субтропическая партия, Партия любви, Партия социальных сетей. Есть даже Партия народной консолидации непартийных общественных организаций и политических партий, которым отказано в регистрации. И это только начало. Если закон будет принят Госдумой на следующей неделе, то уже с 1 апреля партии будут регистрировать по-новому. Для этого активному россиянину достаточно будет собрать 500 единомышленников и идти в Минюст.
Это, по мнению многих экспертов, на самом деле достаточно серьезное испытание для оппозиции, особенно раздробленной правой. Что ей делать, объединяться или нет? И возможно ли это объединение? По мнению президента Центра стратегических разработок Михаила Дмитриева, правые партии в ближайшие годы так и останутся маргинальными.
И вообще, сколько партий должно быть в России – две, три, может быть, сто, как в Германии сегодня, а может быть, их количество вообще ни в коем случае нельзя ограничивать. Во всем этом мы и попытаемся сегодня разобраться.
Андрей, как вы относитесь к этой реформе политической и к такой концепции создания партий? По вашему мнению, какой должна быть минимальная численность партий?
Андрей Пивоваров: Во-первых, здорово, что вообще прошла реформа. Мне кажется, это и стало одним из достижений тех декабрьских дней, когда мы видели множество людей на площадях, которые требовали политических свобод. Во-вторых, понятно, что здесь кроется некая ложка дегтя в бочке меда. Нам предоставили политические свободы. Но максимально упростив, сделав очень свободный допуск к регистрации партий, Кремль заготовил такую ловушку, что с его подачи или не с его подачи, но мы получим огромное количество партий. Безусловно, их будет очень много. И будут партии-фейки, как была Демократическая партия Богданова, которая называется демократической, имеет древнюю историю, но мы понимаем, что это богдановский проект, который направлен лишь на отток электората.
Мне кажется, что несмотря на то, что партий будет много, мы получим несколько сильных игроков на этом поле. Останется КПРФ, в каком-то перерождении останется «Единая Россия», пока жив Жириновский – будет жива ЛДПР. На правом фланге будет чуть сложнее ситуация. Я уже сейчас знаю, что несколько политиков выразили желание о регистрации партий, которые будут демократически оппозиционными, но, может быть, не столь крупными. Трудно кого-то осуждать в желании зарегистрировать большое количество партий, каждый хочет проявить себя. И было бы, конечно, очень полезно, если бы появились блоки. В свое время на выборы шел СПС, это был блок партий. И если бы можно было сделать то же самое, то было бы отлично. Есть чуть более правая идеология демократическая, чуть левая, но если все придерживаются демократических устоев, было бы прекрасно.
Виктор Резунков: Но как раз блоки разрешать не собираются.
Андрей Пивоваров: В этом и есть основной подвох: хотят, чтобы в этой раздробленности мы перегрызли сами себя, воевали не с «Единой Россией», а выясняли, кто более матери-демократии верен.
Я считаю, что будет немножко по-другому. Я надеюсь, что с подачи местных, региональных лидеров мы сможем договориться. В регионе, наверное, нам проще будет договориться, чем федеральным политикам. Борис Немцов говорил о том, что он верит в идею большой объединенной партии и готов этим заниматься, об этом разговаривать. Очень хотелось бы верить, что это будет удачный проект. Но практика показывает, что с «Яблоком» договориться на федеральном уровне практически невозможно. Мы считаем, что после провала на выборах в Госдуму шансы сохраняются, будем надеяться, что, может быть, оценив свои реальные электоральные шансы, Григорий Явлинский, Сергей Митрохин все-таки примут желание коалиции. Они обычно говорят о том, что все демократы уже в «Яблоке». Если они позволят поддержать волю своих сторонников, что единая демократическая партия должна существовать, - это будет прекрасный вариант. Если нет, то мы опять получим несколько организаций. Я уверен, что ПАРНАС и Республиканская партия останутся. Несмотря на то, что Рыжков в суде получил регистрацию Республиканской партии, но он не говорил о том, что он будет выходить из ПАРНАСа. Я думаю, что и Михаил Касьянов тоже не будет регистрировать партию «Народ за демократию и справедливость», которую в 2008 году подавали на регистрацию. Поэтому я уверен, что на правом фланге мы все-таки будем иметь крупную партию формата ПАРНАСа и несколько менее крупных. Будем надеяться, что мы сможем договориться между собой.
Честно говоря, трудно строить догадки, потому что закон еще не принят. Давайте подождем, что это будет. Сейчас все выжидают до мая. Я думаю, в мае мы увидим целый ряд перевыборных собраний, учредительных, и поймем, что появляется в палитре. Уже Прохоров заявил о создании партии. Кудрин говорит о создании фонда, но ходят упорные слухи, что он тоже хочет делать партию. Насколько самостоятельные и сильные игроки на правом фланге – трудно сказать.
Виктор Резунков: Но сейчас уже можно сказать о двух вещах. Первое – будет много партий заявлено, даже с экзотическими названиями. Второе – скорее всего, останется принцип «минимальное количество – 500 членов партии» для возможности подачи заявки в Минюст. Насколько я понимаю, это вопрос решенный. И блоки создавать не будут. В любом случае, это будет фантастически менять политический ландшафт.
Андрей Пивоваров: Безусловно. И он будет фантастически смешным. Наверняка в Партии любителей пива есть здравые люди. Но вся ситуация будет больше комичной представляться, и тогда мы вряд ли сможем говорить о серьезности политики. Нам будут говорить, что политика – это несерьезно, этим занимаются, условно говоря, маргиналы.
Виктор Резунков: Михаил, какая должна быть минимальная численность? Говорят о 500. А есть мнение – 5 тысяч. Как в 90-ые годы, когда в выборах участвовали 50 партий.
Михаил Горный: 500 человек – это все-таки маловато. Я берусь в городе 500 человек набрать. Ну, сделали 500. В пику тем партиям, которые уже есть. «Что, хотите плюрализма? Вот вам плюрализм». Проблема в том, что эти 500 в блоки не могут объединяться, а это плохо. Это опять распыление электорального спектра, а выигрывает от этого партия власти. А минимальная численность, ну, тысяч 5, наверное. 500 тоже можно, но разрешите в блоки объединяться.
Виктор Резунков: А чем плохо - много партий? В Германии 100 партий, в Бундестаге, по-моему, пять или шесть. И все нормально живут.
Михаил Горный: У нас многопартийная система приведет к атомизации системы политической. Проблема в том, что партии будут слабыми. Я очень хорошо помню, когда мне давали лист, там было 43 партии. Я с 93-го года в «Яблоке», тогда это называлось РПЦ, и мне более-менее понятно, за кого я буду голосовать. Но это резкое распыление политического спектра. Есть правые, есть правенькие, есть очень правые, есть между правенькими и очень правыми.
Виктор Резунков: А может быть, надо установить какой-то контроль, регламент? Допустим, в партии тысяча человек. Проходит определенный период времени, все смотрят на ее деятельность, становится ли она популярной. Например, она может участвовать только в муниципальных выборах, если она политически неактивна, или в выборах в местное Законодательное собрание. А если вдруг она становится популярной, начинает расширяться на всю страну, тогда она имеет право участвовать в выборах в Госдуму.
Михаил Горный: Нельзя же шарахаться из стороны в сторону. Было у нас 43 партии, четко был взят курс: не надо 43 партии. А что надо? Надо не так много, но чтобы они были сильные. В результате у нас сейчас 7 партий, из них 4 в Государственной Думе. А для этого подняли проходной барьер – раз. Увеличили число минимальное, которое возможно для того, чтобы партию регистрировать – два. Убрали все региональные партии – три. Слова-то говорятся правильные: чтобы не допустить сепаратизма. Но получилось то, что получилось. Я считаю, что есть одна партия – «Яблоко». Но люди говорят, что есть партия власти, которую очень тяжело партией назвать. Некоторые причисляют к партиям КПРФ, где есть традиции, команда. «Справедливая Россия», либерально-демократические партии... Очень слабо они подходят под понятие партии. Наличие идеологии, наличие представительства интересов. ПАРНАС – это куда ближе, по крайней мере, это либеральная партия. Так она не зарегистрирована. Может быть, зарегистрируют, а может быть – нет.
Андрей Пивоваров: Одна из идей, которые высказывало наше федеральное руководство, - в случае многопартийности, возможно, полезно было бы в отсутствие блоков подумать об условной технической партии для выборов. Условно, партия-основа, а в отсутствие блоков в этой основе формируются списки на основании членов разных партий. Технически это сложно, но в этой ситуации...
Михаил Горный: Такие партии есть – партии под выборы.
Андрей Пивоваров: Но очень много федеральных политиков, которые, наверное, не видят себя вне своих партий.
Виктор Резунков: А есть ли возможность создать интернет-партии? Без учредительных собраний, без членских билетов, а именно на основе виртуальной реальности.
Андрей Пивоваров: Сейчас есть, по-моему, идея «Пиратской партии». При всей интересности идеи, я ее всерьез не воспринимаю, хотя я знаю, что в Швеции они, по-моему, взяли даже места в парламенте. Я скептически отношусь к интернет-активности. Может быть, это движение, которое может поднимать массы, это общественные движения, люди могут приходить на какие-то акции, как форма коммуникации. Но говорить о том, чтобы создать партии в Интернете, когда от человека требуется всего лишь несколько раз щелкнуть мышкой... Мне кажется, гражданский поступок вхождения в партию должен быть чуть более осязаемым, может быть, какую-то активность проявить. И к тому же фальсификации. Если у нас КОИБы люди взламывают, то уж взломать электронную почту – нет проблем. И появление многомиллионных партий-однодневок или фиктивных партий, мне кажется, не будет проблемы. А проведение съездов все-таки нужно. Очень много маленьких партий, на пустом месте создающихся, и прохождение, пускай минимальных, бюрократических барьеров, соблюдение минимальных правил нужно, чтобы уж совсем не превращать все в полный фарс, чего хочет добиться сейчас, мне кажется, власть.
Михаил Горный: А я все-таки старомодный. Для меня партия – это прежде всего выразители интересов, то есть носители какой-то идеологии, а уже потом это машина для того, чтобы приводить кандидата в Думу, в президенты. То, о чем вы говорите, на мой взгляд, это хорошая иллюстрация приведения к абсурду таких партий, которые сейчас на Западе распространены. Идеологии нет, работают исключительно в периоды выборов. Единственная задача – привести кандидата на выборы. Будет этот кандидат носителем одной идеологии – будем его проводить, будет другой – будем его проводить. А чем это отличается от политтехнологов? Применительно к Интернету. В принципе, это очень выигрышно. Все уже признают, акции протеста во многом благодаря сетевой активности произошли. Много всяких факторов, но это один из. И почему бы не предположить, что по мощной Сети, которой доверяют, которой все пользуются, рассылается сообщение: «Ребята, тогда-то все приходим на выборы и голосуем за кандидата номер 507!». Все приходят и голосуют за кандидата 507. И почему бы не предположить, что какая-то другая Сеть будет говорить абсолютно те же слова, но вместо 507 кандидата будет агитировать за 183-го.
Виктор Резунков: Ну и замечательно! Владимир Путин в двух последних статьях возражает против создания региональных партий. Он боится, что это приведет к распаду России.
Михаил Горный: В национальных республиках – можно понять, даже можно поверить. Была региональная партия «Центр». Я первый раз вступал в Региональную партию «Центр», потом мы в «Яблоко» вошли. Ну, какой сепаратизм?! Интересы региона отстаиваем. И чем это плохо?
Андрей Пивоваров: Но мы же не можем в разных регионах делать разные правила. В Чечне вы не имеете права партию создавать, а в Петербурге можете. Это не очень корректно.
Михаил Горный: А как насчет Конституции, где абсолютно разные правила у национальных республик и у регионов? Но его логика понятна, и какая-то доля правды в этом есть.
Андрей Пивоваров: А я бы не боялся регионального сепаратизма. Если он и будет существовать, то он будет существовать даже не в рамках партий, а по-своему. Эти организации есть, и без всякой регистрации. А под лозунгом «ограничим сепаратизм» у нас многие законы... как раньше, ради борьбы с терроризмом запретили выборы губернаторов.
Виктор Резунков: Сегодня президент Центра стратегических разработок Михаил Дмитриев озвучил свои прогнозы: «Конкуренция между партиями на правом фланге неизбежна». Поэтому правые партии останутся маргинальными. Вы с этим согласны?
Михаил Горный: Сегодня согласен. Ну, жалко, конечно. Я вообще либерал до мозга костей. Не востребована сейчас либеральная идея, следовательно, либеральные партии все больше и больше скатываются к маргиналам. Но потом-то будут востребованы. Он говорит, что через 6 лет изменятся ценностные ориентации, изменится структура населения, изменится демографическая ситуация. Так что терпение и такт.
Виктор Резунков: Андрей, вы согласны с Михаилом Дмитриевым?
Андрей Пивоваров: Хочется верить, что он ошибается. Наверное, сейчас есть элемент выжидания, нужно посмотреть, в какой форме будет принят закон, какие игроки появятся на этом фланге. Да, будет много, но в то, что это будут совсем маргинальные структуры, верить не хочется.
Михаил Горный: За них мало будут голосовать.
Виктор Резунков: Михаил Дмитриев заявляет, что левые партии получат большинство на следующих выборах в Госдуму, скорее всего. Он предполагает, что будут назначены перевыборы в ближайшие три года.
Михаил Горный: Все-таки давайте различать. То, что назначат перевыборы в ближайшие три года, - этому можно верить. Большинство будет за левые идеи голосовать. Почему за Путина проголосовали? Стабильность, порядок, предсказуемость. Но год-два, а потом другие идеи возобладают. Большинство людей будут другие ценности исповедовать – ценность свободы, карьеры, а это уже вовсе не левые идеи. Ну, если через год-два будут выборы, наверное, левые получат больше. Но Михаил Эгонович предсказывает, что в 2018 году возможна смена режима.
Виктор Резунков: На 24 марта уже согласован митинг со Смольным. Главный вопрос касается выборов губернатора Петербурга, с требованием проведения выборов уже осенью этого года, при этом без «президентского фильтра». А надо ли продолжать акции протеста? Имеет смысл выводить людей на улицы?
Михаил Горный: Я сюда пришел со встречи, которая была в «Вышке», Санкт-Петербургский филиал, с Григорием Явлинским. Был переполненный зал. И ему, конечно, такие вопросы задавали: будущее акций протеста, их эффективность. Мне очень понравилось, как он ответил, я попробую воспроизвести: на марши и на митинги следует ходить, если они преследуют конкретную и понятную цель. Как ему кажется, акции, где размахивают белыми шариками или белыми ленточками, по-видимому, уже отошли. А вот такого рода акции, которые запланированы на 24 марта, то есть – митинг, марш за то, чтобы в Петербурге происходили выборы губернатора, соответственно, в Москве – выборы мэра, - это понятно. И мне это нравится, и практически во всех таких акциях я участвую, и в этой поучаствую с большим удовольствием. То есть: да, следует участвовать, если такие акции преследуют определенные цели и возможен определенный результат – сбор подписей...
Виктор Резунков: Выдвижение своих кандидатов, например. Андрей, есть у вас, как у одного из организаторов проведения митинга 24-го числа, большого шествия, соображения какие-то о возможных кандидатах на пост губернатора Петербурга?
Андрей Пивоваров: Не только требование о выборах губернатора высказано, просто оно стало новым, поэтому ярко прозвучало в СМИ. Но мы не отказываемся от тех требований, которые были высказаны в декабре-феврале, потому что ни одно из них не было выполнено. Так что мы будем добиваться их выполнения. Вот Явлинский сказал о неких новых политических требованиях. Но стоит помнить, что после выборов в Госдуму, после выборов президента у людей осталось чувство потерянности, чувство того, что у них украли голоса, и вот это остается. И понятно, что Григорию Явлинскому проще сейчас говорить о какой-то политической подоплеке. Конечно, политикам это тоже важно, но для людей те ситуации, которые были, остаются не менее важными. Более того, после выборов у нас не было ни одной согласованной акции. Была акция гражданского неповиновения 5 марта, когда у ЗакСа было задержано огромное количество людей. И мне кажется, Явлинскому было бы важнее говорить о том, что политические цели – это хорошо, но не надо забывать о количестве избитых, задержанных людей, которых двое суток мариновали в отделениях. И это тоже должно быть важным фактором. Люди должны выйти и сказать об этом. И я бы не тушил градус протеста, который был до этого. Тема новых выборов и тема того, что происходило 5 марта, и тема 4 марта должны не менее ярко звучать, и не менее ярко об этом стоит говорить.
И по кандидатам. Я уверен, что если выборы будут честными и свободными, у нас в городе достаточно политических лидеров, которые смогут выдвинуться и составить реальную конкуренцию в случае отсутствия «президентского фильтра».
Виктор Резунков: Предположим, Оксана Дмитриева от «Справедливой России».
Андрей Пивоваров: Я не поддерживаю ни «Справедливую Россию», ни Оксану Дмитриеву, но считаю, что на честных и свободных выборах Оксана Дмитриева с большим перевесом победит Григория Полтавченко.
Виктор Резунков: Это если брать их двоих. А если выдвинется третий человек?
Андрей Пивоваров: Но выдвинет ли Миронов Оксану Дмитриеву? Если бы вместо Миронова на выборы шла Оксана Дмитриева, я думаю, более весомый у «эсеров» был бы результат.
Виктор Резунков: Михаил из Ленинградской области, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Григорий Явлинский в своем ключе, прослеживается оппортунизм, прогибание под власть: давайте немножко отодвинем протестное движение, а будем за что-то конкретное голосовать. Народ начинает просыпаться. К сожалению, русский народ просыпается медленно. Масса людей говорили: нельзя прекращать, только началось протестное движение. Мы на вас смотрим. Если выгорит в Москве, в Питере – все затухнет. На это и рассчитывает власть. Вот для чего нужно много партий – чтобы протестную волну погасить. Сейчас все силы надо направить на то, чтобы протестное движение вылилось, в конце концов, в реальные действия, чтобы власть прислушалась и начала соблюдать все статьи Конституции, в частности 31-ую о равенстве и возможности выборов и так далее. А если протестная волна сейчас пойдет на спад – будет застой. Может и 15 лет этот режим просуществовать.
Виктор Резунков: Я так понимаю, Григорий Явлинский имел в виду, что надо конкретнее ставить цели. Так, Михаил?
Михаил Горный: Да. Какое же это протестное движение, когда шариками размахивают?.. Это больше на карнавал похоже. И что касается акции 5 марта, то задержали нескольких моих студентов, заступались за них депутаты от фракции «Яблоко». Как говорится, глазки боятся, а ручки делают. Но надо смотреть на последствия. И что касается протестной активности. Мне очень не нравится, но она угаснет. А будем ли мы этому способствовать? Наоборот, мы будем и участвовать, и организовывать акции протеста, но такие, которые будут преследовать конкретный результат.
Виктор Резунков: Геннадий Сергеевич из Смоленской области, пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте. Сейчас я слышу парадокс в выступлениях ваших гостей. Получается, тоталитарный режим имени Путина приглашает вас поучаствовать сейчас в работе вертикали власти. Да он вам бросил кость, чтобы отвлечь ваше внимание, если вы себя считаете оппозицией, от основного вопроса, который был выдвинут на Болотной «Путин – вон!».
Андрей Пивоваров: Сейчас новый лозунг был выдвинут, и кажется, что он стал первым. Но те 6 требований, которые были высказаны на Болотной и в Петербурге на всех митингах, они остаются не менее важными, и никто от них не отказывается. Здесь никакого противоречия нет.
Виктор Резунков: Геннадий из Москвы пишет: «Однажды народ спросили, желает ли он жить в едином государстве. 73% пожелали. Государства нет. В конце концов, вы народ когда-нибудь спросите, сколько он партий хочет иметь, путем референдума?». Оппозиция сейчас рассматривает вопрос о проведении референдума. Может быть, и по этому поводу провести референдум?
Андрей Пивоваров: Мне кажется, ограничивать количество партий и количество нотариусов – это некорректно. Что, у нас будет 50 партий, и все? Мне кажется, здесь должен быть какой-то другой фильтр. А у нас есть региональный фильтр, что 500 человек должны проживать...
Михаил Горный: Нет, могут в одном регионе, могут во всех 83-х.
Виктор Резунков: Это сейчас есть ограничение по регионам.
Михаил Горный: В каждом регионе – не менее 450 человек.
Виктор Резунков: Роза пишет: «Ведь многие сейчас заявленные новые партии нельзя назвать политическими. Партия, сажающая деревья, - разве это политическая партия? Я могу набрать под такое название не 500, а тысячу человек. Как можно определить эти партии? Какие у них планы, программы, какое они имеют отношение к политическому устройству России?».
Михаил Горный: Конечно, это не политическая партия, у нее нет идеологии, но она представляет интересы. А какие у нее планы? Провести своего представителя в органы власти для того, чтобы он стал лицом, принимающим решения, чтобы его решения были обязательными для всех остальных. Но на Западе сейчас таких партий масса: партия «Хватай всех», Партия избирателей, Партия функционеров... Высокопрофессиональные политтехнологи объединились, и единственная задача – проведение в органы власти тех, кто больше заплатит.
Виктор Резунков: Кстати, по поводу губернаторских выборов. Если губернаторские выборы в Петербурге будут проходить по новому закону, как предполагается, и будут уже по новому закону зарегистрированы какие-то партии, то, по новой версии закона о выборах губернаторов, партийным кандидатам уже не надо будет собирать подписи для выдвижения. И тогда на новые партии будет большой спрос у богатых людей в регионах. Они будут покупать их для того, чтобы избираться губернаторами.
Андрей Пивоваров: Раньше были политтехнологи, которых покупали, а теперь партии будут... С другой стороны, серьезный бизнесмен, который избирается от Партии любителей пива, наверное, будет иметь мало шансов на выборах.
Виктор Резунков: Но создать партию не так просто.
Михаил Горный: Почему бы не представить себе регион, где градообразующее предприятие – какой-нибудь сумасшедший пивной завод. Запросто имеет шанс.
Виктор Резунков: Зинаида Николаевна из Москвы, добрый день.
Слушатель: Добрый день. Меня интересует, почему так много разговоров о Явлинском, что он не участвовал в выборах. Ведь он никогда не набирал 10-15% избирателей. Мне кажется, что Явлинского интересуют только деньги, которые он получит за своих избирателей.
Виктор Резунков: Если бы Явлинский участвовал в этих президентских выборах...
Михаил Горный: ...была бы вероятность второго тура.
Андрей Пивоваров: А мне кажется, что нет. Многие политологи, люди, занимающиеся политикой, говорят о том, что выборы в какой-то мере были честными, что пририсовано 5-10%. А те люди, с которыми я сталкивался, причем не только в Петербурге, но и в других регионах, говорили о таких фальсификациях... Есть регионы, где люди, которые работали в комиссиях, не знают реального результата. Поэтому не было бы второго тура, было бы все нарисовано.
Виктор Резунков: И еще один из прогнозов Михаила Дмитриева, что ситуация с губернаторами непростая: «Если подтвердится наша гипотеза о быстром распространении недовольства в условиях сложившейся ситуации на периферию российского общества, в глубинку, в регионы, то выборы губернаторов приведут к кардинальной трансформации политической ситуации в стране. В России идущие на более открытые выборы губернаторы могут получить дополнительный потенциал легитимности». То есть вопрос, который будет обсуждаться ближе к осени в Петербурге – выборы губернатора, может иметь кардинальное значение.
Андрей Пивоваров: Мне кажется, надо поближе смотреть – на Ленинградскую область. Если я правильно понимаю, срок губернатора подходил к концу в июне, и предполагалось, что по всем правилам должен...
Виктор Резунков: А когда Сердюков уходит в отставку?
Андрей Пивоваров: Так теперь это меняет ситуацию. Если в июне был конец срока, то по новым правилам должны быть новые выборы. По-моему, он три срока уже провел. И теперь, по-моему, имеет право снова избираться. Я не уверен, что в этой ситуации мы не получим реальную политическую борьбу там. Это серьезный регион, там есть серьезные политики, есть федеральный интерес. И мне кажется, уже до выборов губернатора петербургского, возможно, мы увидим реальную политическую борьбу и независимых кандидатов.
Михаил Горный: В проекте закона два срока, но когда этот закон вступит в силу. Действительно, может избираться. Михаил Дмитриев про глубинку говорил. Первые лица, которые когда-то выбирались, а это 96-98-ые годы, выбирались всем населением. И достаточно явно прослеживалась связь с криминалом. И вам обязательно скажут: для этого и нужен «президентский фильтр». Конечно, чем больше выборность, тем больше легитимность, кто ж с этим спорит.
Андрей Пивоваров: По-моему, пресс-секретарь президента Ингушетии очень негативно по поводу фильтра сказал. Если брать центральные регионы, там более-менее понятно, а на Кавказе это может вылиться в то, что появятся московские ставленники на регион. И были большие волнения в Дагестане, в Ингушетии, когда ставленники из Москвы были не приняты местными кланами. Это может породить то, о чем мы говорим – о боязни отделения, сепаратизма и просто внутренних волнений. На Кавказе будет другая ситуация, намного тяжелее, чем в Ленинградской области или в Петербурге.
На следующей неделе Государственная Дума примет во втором и третьем чтениях законопроект, существенно упрощающий порядок регистрации политических партий в стране. В России начинается партийное строительство. По данным Министерства юстиции, заявки на регистрацию подали уже 68 партий. Причем в этом списке много партий с экзотическими названиями, например: партия «Без названия», Нетократическая партия, Субтропическая партия, Партия любви, Партия социальных сетей. Есть даже Партия народной консолидации непартийных общественных организаций и политических партий, которым отказано в регистрации. И это только начало. Если закон будет принят Госдумой на следующей неделе, то уже с 1 апреля партии будут регистрировать по-новому. Для этого активному россиянину достаточно будет собрать 500 единомышленников и идти в Минюст.
Это, по мнению многих экспертов, на самом деле достаточно серьезное испытание для оппозиции, особенно раздробленной правой. Что ей делать, объединяться или нет? И возможно ли это объединение? По мнению президента Центра стратегических разработок Михаила Дмитриева, правые партии в ближайшие годы так и останутся маргинальными.
И вообще, сколько партий должно быть в России – две, три, может быть, сто, как в Германии сегодня, а может быть, их количество вообще ни в коем случае нельзя ограничивать. Во всем этом мы и попытаемся сегодня разобраться.
Андрей, как вы относитесь к этой реформе политической и к такой концепции создания партий? По вашему мнению, какой должна быть минимальная численность партий?
Андрей Пивоваров: Во-первых, здорово, что вообще прошла реформа. Мне кажется, это и стало одним из достижений тех декабрьских дней, когда мы видели множество людей на площадях, которые требовали политических свобод. Во-вторых, понятно, что здесь кроется некая ложка дегтя в бочке меда. Нам предоставили политические свободы. Но максимально упростив, сделав очень свободный допуск к регистрации партий, Кремль заготовил такую ловушку, что с его подачи или не с его подачи, но мы получим огромное количество партий. Безусловно, их будет очень много. И будут партии-фейки, как была Демократическая партия Богданова, которая называется демократической, имеет древнюю историю, но мы понимаем, что это богдановский проект, который направлен лишь на отток электората.
Мне кажется, что несмотря на то, что партий будет много, мы получим несколько сильных игроков на этом поле. Останется КПРФ, в каком-то перерождении останется «Единая Россия», пока жив Жириновский – будет жива ЛДПР. На правом фланге будет чуть сложнее ситуация. Я уже сейчас знаю, что несколько политиков выразили желание о регистрации партий, которые будут демократически оппозиционными, но, может быть, не столь крупными. Трудно кого-то осуждать в желании зарегистрировать большое количество партий, каждый хочет проявить себя. И было бы, конечно, очень полезно, если бы появились блоки. В свое время на выборы шел СПС, это был блок партий. И если бы можно было сделать то же самое, то было бы отлично. Есть чуть более правая идеология демократическая, чуть левая, но если все придерживаются демократических устоев, было бы прекрасно.
Виктор Резунков: Но как раз блоки разрешать не собираются.
Андрей Пивоваров: В этом и есть основной подвох: хотят, чтобы в этой раздробленности мы перегрызли сами себя, воевали не с «Единой Россией», а выясняли, кто более матери-демократии верен.
Я считаю, что будет немножко по-другому. Я надеюсь, что с подачи местных, региональных лидеров мы сможем договориться. В регионе, наверное, нам проще будет договориться, чем федеральным политикам. Борис Немцов говорил о том, что он верит в идею большой объединенной партии и готов этим заниматься, об этом разговаривать. Очень хотелось бы верить, что это будет удачный проект. Но практика показывает, что с «Яблоком» договориться на федеральном уровне практически невозможно. Мы считаем, что после провала на выборах в Госдуму шансы сохраняются, будем надеяться, что, может быть, оценив свои реальные электоральные шансы, Григорий Явлинский, Сергей Митрохин все-таки примут желание коалиции. Они обычно говорят о том, что все демократы уже в «Яблоке». Если они позволят поддержать волю своих сторонников, что единая демократическая партия должна существовать, - это будет прекрасный вариант. Если нет, то мы опять получим несколько организаций. Я уверен, что ПАРНАС и Республиканская партия останутся. Несмотря на то, что Рыжков в суде получил регистрацию Республиканской партии, но он не говорил о том, что он будет выходить из ПАРНАСа. Я думаю, что и Михаил Касьянов тоже не будет регистрировать партию «Народ за демократию и справедливость», которую в 2008 году подавали на регистрацию. Поэтому я уверен, что на правом фланге мы все-таки будем иметь крупную партию формата ПАРНАСа и несколько менее крупных. Будем надеяться, что мы сможем договориться между собой.
Честно говоря, трудно строить догадки, потому что закон еще не принят. Давайте подождем, что это будет. Сейчас все выжидают до мая. Я думаю, в мае мы увидим целый ряд перевыборных собраний, учредительных, и поймем, что появляется в палитре. Уже Прохоров заявил о создании партии. Кудрин говорит о создании фонда, но ходят упорные слухи, что он тоже хочет делать партию. Насколько самостоятельные и сильные игроки на правом фланге – трудно сказать.
Виктор Резунков: Но сейчас уже можно сказать о двух вещах. Первое – будет много партий заявлено, даже с экзотическими названиями. Второе – скорее всего, останется принцип «минимальное количество – 500 членов партии» для возможности подачи заявки в Минюст. Насколько я понимаю, это вопрос решенный. И блоки создавать не будут. В любом случае, это будет фантастически менять политический ландшафт.
Андрей Пивоваров: Безусловно. И он будет фантастически смешным. Наверняка в Партии любителей пива есть здравые люди. Но вся ситуация будет больше комичной представляться, и тогда мы вряд ли сможем говорить о серьезности политики. Нам будут говорить, что политика – это несерьезно, этим занимаются, условно говоря, маргиналы.
Виктор Резунков: Михаил, какая должна быть минимальная численность? Говорят о 500. А есть мнение – 5 тысяч. Как в 90-ые годы, когда в выборах участвовали 50 партий.
Михаил Горный: 500 человек – это все-таки маловато. Я берусь в городе 500 человек набрать. Ну, сделали 500. В пику тем партиям, которые уже есть. «Что, хотите плюрализма? Вот вам плюрализм». Проблема в том, что эти 500 в блоки не могут объединяться, а это плохо. Это опять распыление электорального спектра, а выигрывает от этого партия власти. А минимальная численность, ну, тысяч 5, наверное. 500 тоже можно, но разрешите в блоки объединяться.
Виктор Резунков: А чем плохо - много партий? В Германии 100 партий, в Бундестаге, по-моему, пять или шесть. И все нормально живут.
Михаил Горный: У нас многопартийная система приведет к атомизации системы политической. Проблема в том, что партии будут слабыми. Я очень хорошо помню, когда мне давали лист, там было 43 партии. Я с 93-го года в «Яблоке», тогда это называлось РПЦ, и мне более-менее понятно, за кого я буду голосовать. Но это резкое распыление политического спектра. Есть правые, есть правенькие, есть очень правые, есть между правенькими и очень правыми.
Виктор Резунков: А может быть, надо установить какой-то контроль, регламент? Допустим, в партии тысяча человек. Проходит определенный период времени, все смотрят на ее деятельность, становится ли она популярной. Например, она может участвовать только в муниципальных выборах, если она политически неактивна, или в выборах в местное Законодательное собрание. А если вдруг она становится популярной, начинает расширяться на всю страну, тогда она имеет право участвовать в выборах в Госдуму.
Михаил Горный: Нельзя же шарахаться из стороны в сторону. Было у нас 43 партии, четко был взят курс: не надо 43 партии. А что надо? Надо не так много, но чтобы они были сильные. В результате у нас сейчас 7 партий, из них 4 в Государственной Думе. А для этого подняли проходной барьер – раз. Увеличили число минимальное, которое возможно для того, чтобы партию регистрировать – два. Убрали все региональные партии – три. Слова-то говорятся правильные: чтобы не допустить сепаратизма. Но получилось то, что получилось. Я считаю, что есть одна партия – «Яблоко». Но люди говорят, что есть партия власти, которую очень тяжело партией назвать. Некоторые причисляют к партиям КПРФ, где есть традиции, команда. «Справедливая Россия», либерально-демократические партии... Очень слабо они подходят под понятие партии. Наличие идеологии, наличие представительства интересов. ПАРНАС – это куда ближе, по крайней мере, это либеральная партия. Так она не зарегистрирована. Может быть, зарегистрируют, а может быть – нет.
Андрей Пивоваров: Одна из идей, которые высказывало наше федеральное руководство, - в случае многопартийности, возможно, полезно было бы в отсутствие блоков подумать об условной технической партии для выборов. Условно, партия-основа, а в отсутствие блоков в этой основе формируются списки на основании членов разных партий. Технически это сложно, но в этой ситуации...
Михаил Горный: Такие партии есть – партии под выборы.
Андрей Пивоваров: Но очень много федеральных политиков, которые, наверное, не видят себя вне своих партий.
Виктор Резунков: А есть ли возможность создать интернет-партии? Без учредительных собраний, без членских билетов, а именно на основе виртуальной реальности.
Андрей Пивоваров: Сейчас есть, по-моему, идея «Пиратской партии». При всей интересности идеи, я ее всерьез не воспринимаю, хотя я знаю, что в Швеции они, по-моему, взяли даже места в парламенте. Я скептически отношусь к интернет-активности. Может быть, это движение, которое может поднимать массы, это общественные движения, люди могут приходить на какие-то акции, как форма коммуникации. Но говорить о том, чтобы создать партии в Интернете, когда от человека требуется всего лишь несколько раз щелкнуть мышкой... Мне кажется, гражданский поступок вхождения в партию должен быть чуть более осязаемым, может быть, какую-то активность проявить. И к тому же фальсификации. Если у нас КОИБы люди взламывают, то уж взломать электронную почту – нет проблем. И появление многомиллионных партий-однодневок или фиктивных партий, мне кажется, не будет проблемы. А проведение съездов все-таки нужно. Очень много маленьких партий, на пустом месте создающихся, и прохождение, пускай минимальных, бюрократических барьеров, соблюдение минимальных правил нужно, чтобы уж совсем не превращать все в полный фарс, чего хочет добиться сейчас, мне кажется, власть.
Михаил Горный: А я все-таки старомодный. Для меня партия – это прежде всего выразители интересов, то есть носители какой-то идеологии, а уже потом это машина для того, чтобы приводить кандидата в Думу, в президенты. То, о чем вы говорите, на мой взгляд, это хорошая иллюстрация приведения к абсурду таких партий, которые сейчас на Западе распространены. Идеологии нет, работают исключительно в периоды выборов. Единственная задача – привести кандидата на выборы. Будет этот кандидат носителем одной идеологии – будем его проводить, будет другой – будем его проводить. А чем это отличается от политтехнологов? Применительно к Интернету. В принципе, это очень выигрышно. Все уже признают, акции протеста во многом благодаря сетевой активности произошли. Много всяких факторов, но это один из. И почему бы не предположить, что по мощной Сети, которой доверяют, которой все пользуются, рассылается сообщение: «Ребята, тогда-то все приходим на выборы и голосуем за кандидата номер 507!». Все приходят и голосуют за кандидата 507. И почему бы не предположить, что какая-то другая Сеть будет говорить абсолютно те же слова, но вместо 507 кандидата будет агитировать за 183-го.
Виктор Резунков: Ну и замечательно! Владимир Путин в двух последних статьях возражает против создания региональных партий. Он боится, что это приведет к распаду России.
Михаил Горный: В национальных республиках – можно понять, даже можно поверить. Была региональная партия «Центр». Я первый раз вступал в Региональную партию «Центр», потом мы в «Яблоко» вошли. Ну, какой сепаратизм?! Интересы региона отстаиваем. И чем это плохо?
Андрей Пивоваров: Но мы же не можем в разных регионах делать разные правила. В Чечне вы не имеете права партию создавать, а в Петербурге можете. Это не очень корректно.
Михаил Горный: А как насчет Конституции, где абсолютно разные правила у национальных республик и у регионов? Но его логика понятна, и какая-то доля правды в этом есть.
Андрей Пивоваров: А я бы не боялся регионального сепаратизма. Если он и будет существовать, то он будет существовать даже не в рамках партий, а по-своему. Эти организации есть, и без всякой регистрации. А под лозунгом «ограничим сепаратизм» у нас многие законы... как раньше, ради борьбы с терроризмом запретили выборы губернаторов.
Виктор Резунков: Сегодня президент Центра стратегических разработок Михаил Дмитриев озвучил свои прогнозы: «Конкуренция между партиями на правом фланге неизбежна». Поэтому правые партии останутся маргинальными. Вы с этим согласны?
Михаил Горный: Сегодня согласен. Ну, жалко, конечно. Я вообще либерал до мозга костей. Не востребована сейчас либеральная идея, следовательно, либеральные партии все больше и больше скатываются к маргиналам. Но потом-то будут востребованы. Он говорит, что через 6 лет изменятся ценностные ориентации, изменится структура населения, изменится демографическая ситуация. Так что терпение и такт.
Виктор Резунков: Андрей, вы согласны с Михаилом Дмитриевым?
Андрей Пивоваров: Хочется верить, что он ошибается. Наверное, сейчас есть элемент выжидания, нужно посмотреть, в какой форме будет принят закон, какие игроки появятся на этом фланге. Да, будет много, но в то, что это будут совсем маргинальные структуры, верить не хочется.
Михаил Горный: За них мало будут голосовать.
Виктор Резунков: Михаил Дмитриев заявляет, что левые партии получат большинство на следующих выборах в Госдуму, скорее всего. Он предполагает, что будут назначены перевыборы в ближайшие три года.
Михаил Горный: Все-таки давайте различать. То, что назначат перевыборы в ближайшие три года, - этому можно верить. Большинство будет за левые идеи голосовать. Почему за Путина проголосовали? Стабильность, порядок, предсказуемость. Но год-два, а потом другие идеи возобладают. Большинство людей будут другие ценности исповедовать – ценность свободы, карьеры, а это уже вовсе не левые идеи. Ну, если через год-два будут выборы, наверное, левые получат больше. Но Михаил Эгонович предсказывает, что в 2018 году возможна смена режима.
Виктор Резунков: На 24 марта уже согласован митинг со Смольным. Главный вопрос касается выборов губернатора Петербурга, с требованием проведения выборов уже осенью этого года, при этом без «президентского фильтра». А надо ли продолжать акции протеста? Имеет смысл выводить людей на улицы?
Михаил Горный: Я сюда пришел со встречи, которая была в «Вышке», Санкт-Петербургский филиал, с Григорием Явлинским. Был переполненный зал. И ему, конечно, такие вопросы задавали: будущее акций протеста, их эффективность. Мне очень понравилось, как он ответил, я попробую воспроизвести: на марши и на митинги следует ходить, если они преследуют конкретную и понятную цель. Как ему кажется, акции, где размахивают белыми шариками или белыми ленточками, по-видимому, уже отошли. А вот такого рода акции, которые запланированы на 24 марта, то есть – митинг, марш за то, чтобы в Петербурге происходили выборы губернатора, соответственно, в Москве – выборы мэра, - это понятно. И мне это нравится, и практически во всех таких акциях я участвую, и в этой поучаствую с большим удовольствием. То есть: да, следует участвовать, если такие акции преследуют определенные цели и возможен определенный результат – сбор подписей...
Виктор Резунков: Выдвижение своих кандидатов, например. Андрей, есть у вас, как у одного из организаторов проведения митинга 24-го числа, большого шествия, соображения какие-то о возможных кандидатах на пост губернатора Петербурга?
Андрей Пивоваров: Не только требование о выборах губернатора высказано, просто оно стало новым, поэтому ярко прозвучало в СМИ. Но мы не отказываемся от тех требований, которые были высказаны в декабре-феврале, потому что ни одно из них не было выполнено. Так что мы будем добиваться их выполнения. Вот Явлинский сказал о неких новых политических требованиях. Но стоит помнить, что после выборов в Госдуму, после выборов президента у людей осталось чувство потерянности, чувство того, что у них украли голоса, и вот это остается. И понятно, что Григорию Явлинскому проще сейчас говорить о какой-то политической подоплеке. Конечно, политикам это тоже важно, но для людей те ситуации, которые были, остаются не менее важными. Более того, после выборов у нас не было ни одной согласованной акции. Была акция гражданского неповиновения 5 марта, когда у ЗакСа было задержано огромное количество людей. И мне кажется, Явлинскому было бы важнее говорить о том, что политические цели – это хорошо, но не надо забывать о количестве избитых, задержанных людей, которых двое суток мариновали в отделениях. И это тоже должно быть важным фактором. Люди должны выйти и сказать об этом. И я бы не тушил градус протеста, который был до этого. Тема новых выборов и тема того, что происходило 5 марта, и тема 4 марта должны не менее ярко звучать, и не менее ярко об этом стоит говорить.
И по кандидатам. Я уверен, что если выборы будут честными и свободными, у нас в городе достаточно политических лидеров, которые смогут выдвинуться и составить реальную конкуренцию в случае отсутствия «президентского фильтра».
Виктор Резунков: Предположим, Оксана Дмитриева от «Справедливой России».
Андрей Пивоваров: Я не поддерживаю ни «Справедливую Россию», ни Оксану Дмитриеву, но считаю, что на честных и свободных выборах Оксана Дмитриева с большим перевесом победит Григория Полтавченко.
Виктор Резунков: Это если брать их двоих. А если выдвинется третий человек?
Андрей Пивоваров: Но выдвинет ли Миронов Оксану Дмитриеву? Если бы вместо Миронова на выборы шла Оксана Дмитриева, я думаю, более весомый у «эсеров» был бы результат.
Виктор Резунков: Михаил из Ленинградской области, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Григорий Явлинский в своем ключе, прослеживается оппортунизм, прогибание под власть: давайте немножко отодвинем протестное движение, а будем за что-то конкретное голосовать. Народ начинает просыпаться. К сожалению, русский народ просыпается медленно. Масса людей говорили: нельзя прекращать, только началось протестное движение. Мы на вас смотрим. Если выгорит в Москве, в Питере – все затухнет. На это и рассчитывает власть. Вот для чего нужно много партий – чтобы протестную волну погасить. Сейчас все силы надо направить на то, чтобы протестное движение вылилось, в конце концов, в реальные действия, чтобы власть прислушалась и начала соблюдать все статьи Конституции, в частности 31-ую о равенстве и возможности выборов и так далее. А если протестная волна сейчас пойдет на спад – будет застой. Может и 15 лет этот режим просуществовать.
Виктор Резунков: Я так понимаю, Григорий Явлинский имел в виду, что надо конкретнее ставить цели. Так, Михаил?
Михаил Горный: Да. Какое же это протестное движение, когда шариками размахивают?.. Это больше на карнавал похоже. И что касается акции 5 марта, то задержали нескольких моих студентов, заступались за них депутаты от фракции «Яблоко». Как говорится, глазки боятся, а ручки делают. Но надо смотреть на последствия. И что касается протестной активности. Мне очень не нравится, но она угаснет. А будем ли мы этому способствовать? Наоборот, мы будем и участвовать, и организовывать акции протеста, но такие, которые будут преследовать конкретный результат.
Виктор Резунков: Геннадий Сергеевич из Смоленской области, пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте. Сейчас я слышу парадокс в выступлениях ваших гостей. Получается, тоталитарный режим имени Путина приглашает вас поучаствовать сейчас в работе вертикали власти. Да он вам бросил кость, чтобы отвлечь ваше внимание, если вы себя считаете оппозицией, от основного вопроса, который был выдвинут на Болотной «Путин – вон!».
Андрей Пивоваров: Сейчас новый лозунг был выдвинут, и кажется, что он стал первым. Но те 6 требований, которые были высказаны на Болотной и в Петербурге на всех митингах, они остаются не менее важными, и никто от них не отказывается. Здесь никакого противоречия нет.
Виктор Резунков: Геннадий из Москвы пишет: «Однажды народ спросили, желает ли он жить в едином государстве. 73% пожелали. Государства нет. В конце концов, вы народ когда-нибудь спросите, сколько он партий хочет иметь, путем референдума?». Оппозиция сейчас рассматривает вопрос о проведении референдума. Может быть, и по этому поводу провести референдум?
Андрей Пивоваров: Мне кажется, ограничивать количество партий и количество нотариусов – это некорректно. Что, у нас будет 50 партий, и все? Мне кажется, здесь должен быть какой-то другой фильтр. А у нас есть региональный фильтр, что 500 человек должны проживать...
Михаил Горный: Нет, могут в одном регионе, могут во всех 83-х.
Виктор Резунков: Это сейчас есть ограничение по регионам.
Михаил Горный: В каждом регионе – не менее 450 человек.
Виктор Резунков: Роза пишет: «Ведь многие сейчас заявленные новые партии нельзя назвать политическими. Партия, сажающая деревья, - разве это политическая партия? Я могу набрать под такое название не 500, а тысячу человек. Как можно определить эти партии? Какие у них планы, программы, какое они имеют отношение к политическому устройству России?».
Михаил Горный: Конечно, это не политическая партия, у нее нет идеологии, но она представляет интересы. А какие у нее планы? Провести своего представителя в органы власти для того, чтобы он стал лицом, принимающим решения, чтобы его решения были обязательными для всех остальных. Но на Западе сейчас таких партий масса: партия «Хватай всех», Партия избирателей, Партия функционеров... Высокопрофессиональные политтехнологи объединились, и единственная задача – проведение в органы власти тех, кто больше заплатит.
Виктор Резунков: Кстати, по поводу губернаторских выборов. Если губернаторские выборы в Петербурге будут проходить по новому закону, как предполагается, и будут уже по новому закону зарегистрированы какие-то партии, то, по новой версии закона о выборах губернаторов, партийным кандидатам уже не надо будет собирать подписи для выдвижения. И тогда на новые партии будет большой спрос у богатых людей в регионах. Они будут покупать их для того, чтобы избираться губернаторами.
Андрей Пивоваров: Раньше были политтехнологи, которых покупали, а теперь партии будут... С другой стороны, серьезный бизнесмен, который избирается от Партии любителей пива, наверное, будет иметь мало шансов на выборах.
Виктор Резунков: Но создать партию не так просто.
Михаил Горный: Почему бы не представить себе регион, где градообразующее предприятие – какой-нибудь сумасшедший пивной завод. Запросто имеет шанс.
Виктор Резунков: Зинаида Николаевна из Москвы, добрый день.
Слушатель: Добрый день. Меня интересует, почему так много разговоров о Явлинском, что он не участвовал в выборах. Ведь он никогда не набирал 10-15% избирателей. Мне кажется, что Явлинского интересуют только деньги, которые он получит за своих избирателей.
Виктор Резунков: Если бы Явлинский участвовал в этих президентских выборах...
Михаил Горный: ...была бы вероятность второго тура.
Андрей Пивоваров: А мне кажется, что нет. Многие политологи, люди, занимающиеся политикой, говорят о том, что выборы в какой-то мере были честными, что пририсовано 5-10%. А те люди, с которыми я сталкивался, причем не только в Петербурге, но и в других регионах, говорили о таких фальсификациях... Есть регионы, где люди, которые работали в комиссиях, не знают реального результата. Поэтому не было бы второго тура, было бы все нарисовано.
Виктор Резунков: И еще один из прогнозов Михаила Дмитриева, что ситуация с губернаторами непростая: «Если подтвердится наша гипотеза о быстром распространении недовольства в условиях сложившейся ситуации на периферию российского общества, в глубинку, в регионы, то выборы губернаторов приведут к кардинальной трансформации политической ситуации в стране. В России идущие на более открытые выборы губернаторы могут получить дополнительный потенциал легитимности». То есть вопрос, который будет обсуждаться ближе к осени в Петербурге – выборы губернатора, может иметь кардинальное значение.
Андрей Пивоваров: Мне кажется, надо поближе смотреть – на Ленинградскую область. Если я правильно понимаю, срок губернатора подходил к концу в июне, и предполагалось, что по всем правилам должен...
Виктор Резунков: А когда Сердюков уходит в отставку?
Андрей Пивоваров: Так теперь это меняет ситуацию. Если в июне был конец срока, то по новым правилам должны быть новые выборы. По-моему, он три срока уже провел. И теперь, по-моему, имеет право снова избираться. Я не уверен, что в этой ситуации мы не получим реальную политическую борьбу там. Это серьезный регион, там есть серьезные политики, есть федеральный интерес. И мне кажется, уже до выборов губернатора петербургского, возможно, мы увидим реальную политическую борьбу и независимых кандидатов.
Михаил Горный: В проекте закона два срока, но когда этот закон вступит в силу. Действительно, может избираться. Михаил Дмитриев про глубинку говорил. Первые лица, которые когда-то выбирались, а это 96-98-ые годы, выбирались всем населением. И достаточно явно прослеживалась связь с криминалом. И вам обязательно скажут: для этого и нужен «президентский фильтр». Конечно, чем больше выборность, тем больше легитимность, кто ж с этим спорит.
Андрей Пивоваров: По-моему, пресс-секретарь президента Ингушетии очень негативно по поводу фильтра сказал. Если брать центральные регионы, там более-менее понятно, а на Кавказе это может вылиться в то, что появятся московские ставленники на регион. И были большие волнения в Дагестане, в Ингушетии, когда ставленники из Москвы были не приняты местными кланами. Это может породить то, о чем мы говорим – о боязни отделения, сепаратизма и просто внутренних волнений. На Кавказе будет другая ситуация, намного тяжелее, чем в Ленинградской области или в Петербурге.
