Виктор Резунков: 31 марта в рамках «Стратегии-31» в Москве на Триумфальной площади и в Петербурге у Гостиного двора пройдут акции в защиту 31-ой статьи Конституции Российской Федерации, в соответствии с которой граждане России имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирования. В Петербурге Следственный комитет предъявил обвинение 13-ти активистам партии «Другая Россия» в организации «деятельности экстремистской организации». Причем главным пунктом обвинения является «нетерпимость к существующей власти». Вчера, 29 марта, стало известно, что лидер Петербургской организации партии «Другая Россия» Андрей Дмитриев получил повестку о вызове на допрос в Следственный комитет Санкт-Петербурга на 31 марта в 17 часов – за час до начала акции у Гостиного двора. Следственный комитет готовится к «Стратегии-31». А власти, похоже, готовятся к массовым посадкам активистов российской оппозиции по статье 282 Уголовного кодекса Российской Федерации. Сообщения на эту тему приходят уже со всех концов страны. Эти сообщения мы, анализируя последние публикации в российской прессе, сегодня и обсудим.
В Петербургской студии Радио Свобода - политический обозреватель интернет-издания «Агентство политических новостей Северо-Запад», лидер Петербургской организации партии «Другая Россия» Андрей Дмитриев и директор программы «Права человека» факультета свободных искусств и наук Санкт-Петербургского государственного университета Дмитрий Дубровский.
Андрей, расскажите о том, что происходит.
Андрей Дмитриев: Не происходит ничего необычного. Сейчас расследуется уголовное дело по статье 282, часть вторая «Создание экстремистской организации» в отношении меня и еще 11 моих товарищей по «Другой России». В отдельное производство выделено дело Сергея Порохового, тоже активиста «Другой России», который уехал в Финляндию и попросил там политического убежища. Следственный комитет регулярно, когда происходят какие-то знаковые оппозиционные акции в городе, таскает нас на допросы. Например, меня 4 февраля, когда был «Марш за честные выборы» абсолютно легальный, я был одним из организаторов его, санкционированный, согласованный, вызвали и весь день продержали в Следственном комитете. Никакого допроса не производилось, просто вызвали повесткой и держали там.
Виктор Резунков: И вам пришлось через окно вылезать оттуда.
Андрей Дмитриев: Да, была такая ситуация. Потому что они не имели законных прав меня держать. Я пытался вылезти на улицу через окно, чтобы попасть на акцию. Но дойти не удалось, к сожалению. Теперь 31 число – и опять вызов на 5 часов вечера. Очень работоспособные люди – следователи Ромицын и Ломакин, которые ведут наше дело, они готовы работать день и ночь, в выходные, вечером, только чтобы все сделать для того, чтобы нас упрятать за решетку. Так что придется мне завтра идти на допрос. Но акция «Стратегия-31» состоится в 6 часов вечера у Гостиного двора, как обычно.
Мы слышали много критических разговоров о том, что якобы «Стратегия-31» идет на спад, пора ее заканчивать. Мне кажется, что именно сейчас, когда спала митинговая волна, с декабря по март которая продолжалась, «Стратегия-31» может обрести второе дыхание. Понятно, что основные массы с улиц ушли. Выборы состоялись – и волна схлынула. Но появилось достаточно много новых активистов, а также людей, пришедших впервые в протестное движение, на протестные акции после думских и президентских выборов. Многие из этих людей готовы выходить на несанкционированные акции и продолжать отстаивать свои права. И они не собираются останавливаться, складывать лапки, убирать белые ленточки и флаги в шкаф и терпеть еще 12 лет Путина. Для них и существует формат «Стратегия-31», который, мне кажется, может наполниться новым содержанием в ближайшую субботу.
Виктор Резунков: Я процитирую заявление незарегистрированной партии ПАРНАС (Партия народной свободы) в Санкт-Петербурге: «Как нам кажется, после череды достаточно крупных митингов сейчас «Стратегия-31» переживает новое рождение, и мы увидим достаточно массовую акцию, где будет много людей. Мы предупреждаем горожан о том, что акция будет несанкционированная. Смольный в очередной раз отказал в согласовании нашей заявки, но акция состоится в 18:00. Люди должны понимать, что действия властей будут направлены на то, чтобы запугать. Там будет много полиции, будут задержанные и, скорее всего, людей продержат в отделах полиции до следующего дня, а может и сутки. В любом случае, мы понимаем, что эти репрессивные меры не останавливают граждан. Мы видели это 5 марта на Исаакиевской площади и до этого по 31-ым числам, все равно люди выходили, и репрессивные меры не имели воздействия».
Дмитрий, статья 282 уже стала, по-моему, одной из самых обсуждаемых и в Интернете, и в средствах массовой информации.
Дмитрий Дубровский: Да. Очень неприятно, когда сбываются прогнозы, даже если прогнозы делаешь ты сам. Года четыре назад я выступал в Европейском университете с рассказом о своей критике Института социально-гуманитарной экспертизы, что происходит с экспертами, с 282 статьей, которая судит за слова. Это даже не преступление как таковое, это некое произнесение слов. У меня была масса критиков. И коллеги мне говорили, что это отдельный случай, надо думать, как улучшать работу этой статьи, посмотрите на Нюрнбергский процесс.
Виктор Резунков: У нас в эфире тоже были дебаты на эту тему.
Дмитрий Дубровский: К сожалению, то, что происходит сейчас, показывает, что мой прогноз относительно того, что 282 статья будет все больше и больше использоваться не против тех, против кого гипотетически она должна была бы использоваться изначально – против насильственных радикалов, прежде всего праворадикалов, а именно против оппозиции, в любом ее виде. И то, что раньше вызывало дружный смех, когда социальная группа, по отношению к которой рознь должна была гипотетически разжигаться тем или иным текстом, превращается во что-то невообразимое... Это были бывшие чиновники Марий Эл, это была, как в деле Ирека Муртазина, власть вообще, как социальная группа. Уже притча во языцех, что полиция – это социальная группа, которая сильно страдает от разжигания по отношению к ней ненависти гражданами и чувствует острую необходимость себя защитить.
Виктор Резунков: И ситуация в Казани показала, как «нападают» на полицию.
Дмитрий Дубровский: Мне кажется, очень показательно, что то, что мы имеем с правоприменением, мягко говоря, указывает на то, что эта статья направлена прежде всего на грубейшее нарушение свободы слова, она позволяет в высокой степени манипулировать и делать все что угодно с экспертами, с экспертизой. И фактически она является инструментом очень серьезного давления на оппозицию.
Виктор Резунков: Я хотел бы обратить внимание на новость, которая касается полиции и статьи 282. Я процитирую «Интерфакс»: «Глава Министерства внутренних дел Рашид Нургалиев пообещал открыть по всей стране специализированные центры для выявления экстремизма в электронных СМИ. Кроме того, в этих центрах будет проводиться экспертиза печатной продукции, а также аудио- и видеороликов. По словам главы ведомства, соответствующее решение было принято межведомственной комиссией. Сейчас над реализацией проекта работают в полпредствах президента в федеральных округах. В настоящее время специализированные центры действуют на базе Санкт-Петербургского государственного университета и ГУП «Центр информационно-аналитических технологий» в Москве. В ближайшее время будет открыт такой центр в Южном федеральном университете».
Андрей Дмитриев: Отличная новость! Я думаю, что бюджеты будут хорошие под это дело, и еще куча рабочих мест для дармоедов, которые будут за бюджетный счет выискивать экстремизм в Интернете, в газетах и в роликах, которые размещают в Интернете. Мне интересно, ролики, которые снимаются на выборах, будут признаны экстремистскими. Господин Чуров уже что-то говорил на эту тему, что там что-то не то снимают. К сожалению, мы видим, что после 5 марта пошел вал репрессий новых, вал возбуждения уголовных дел за такого рода вещи – за ролики с критикой «национального лидера», за какие-то призывы в блогах. Например, уголовное дело Андрея Коломойского, выборгского журналиста, за то, что он разместил ролик с высказываниями Путина. Возбуждено дело «Призыв к экстремистской деятельности». Аркадий Бабченко, журналист, блогер, - возбуждено дело за то, что он призывал к «русскому Майдану» перед 5 марта у себя в блоге, по доносу Бориса Якеменко. И таких дел много.
И ситуация здесь не очень хорошая в том числе и потому, что у нас масса ненужных структур государства, которые занимаются борьбой с экстремизмом. В Питере существует городской центр, центр окружной при Окружном управлении Министерства внутренних дел, который занимался делом «Другой России». Существует специальный отдел в ФСБ по борьбе с экстремизмом. И Нургалиев хочет еще создать какие-то структуры. Они все получают бюджетное финансирование, они хотят получать больше. Они и так живут прекрасно – у них хорошие костюмы, отличные ноутбуки, они ездят на хороших машинах, отдыхают в Латинской Америке и так далее, куда большинство наших соотечественников поехать не могут. Они все соревнуются между собой, они хотят звездочки на погоны, а для этого им нужны «палки» - раскрытые дела. Поэтому они тупо придумывают «экстремистские дела» на пустом месте, а государство это поощряет, поскольку боится того, чтобы снова не стали выходить люди на улицу, не повторились массовые митинги, которые были в декабре-марте. И предложение Нургалиева ровно в этом русле и лежит. Мне кажется, что общественности имело бы смысл здесь высказаться, хотя бы в том плане, что на это тратится огромное количество бюджетных денег, которые могли бы пойти на больницы, школы и так далее.
Дмитрий Дубровский: Видимо, есть еще элемент продолжающейся или не прекращающейся «оранжевой паранойи». После арабских революций, которые были сильно связаны с активностью в социальных сетях, я думаю, это еще попытка взять под контроль социальные сети, и прежде всего те, которые так или иначе были использованы, например, для организации протестных акций декабря-марта – «В контакте» и так далее. Те российские Сети, которые работали на мобилизацию протестных групп и пытались мирным образом выразить свой протест против результатов того, что у нас называется выборами, в декабре и в марте. Мне представляется, что это очень неприятный звонок не только в сторону общего усиления репрессивного аппарата государства, но и переноса этого аппарата в значительной степени в область хай-тека, и прежде всего – Интернета.
Виктор Резунков: А насколько реальны шансы у российских властей создать «китайский» Интернет в России?
Дмитрий Дубровский: Технически это возможно. Вопрос в том, насколько это практически реализуемо. Все-таки уровень контроля и порядка в Китайском государстве, насколько я представляю, существенно выше, чем в современном Российском государстве. А для того чтобы организовать такую систему репрессивную, которую предлагает Нургалиев... Я уже довольно давно занимаюсь анализом СМИ, и я плохо себе представляю, сколько надо иметь экспертов, которые будут денно и нощно сидеть в Интернете, читать огромное количество контента, которое там есть, и это – блоги, социальные сети...
Андрей Дмитриев: И какие бюджеты!..
Дмитрий Дубровский: Я думаю, что это будет классическим приемом избирательного правоприменения и будет использоваться, главным образом, против людей, которые и так уже всем известны. К сожалению, практика показывает, что при небольшом усилии и взаимопонимании между следствием и экспертом довольно легко этот вопрос может решаться положительно.
Андрей Дмитриев: Есть новость. Расследование нашего уголовного дела закончено, оно передано в суд. Полтора года это продолжалось, 16 томов уголовного дела.
Виктор Резунков: А вы их читали?
Андрей Дмитриев: Да, очень впечатляющее чтение. В Выборгском федеральном суде начнется рассмотрение дела в апреле. И Следственное управление по Санкт-Петербургу разослало замечательный пресс-релиз, где описывается суть нашего преступления. Нас обвиняют в том, что мы возобновили деятельность, признанную судом экстремистской, Национал-большевистской партии. Они подозревают, что мы под видом «Другой России» возобновили деятельность страшной и ужасной, экстремистской НБП. Следователи пишут: «Деятельность партии была направлена на выражение нетерпимости к руководителям действующих органов государственной власти», - вот суть преступления.
Виктор Резунков: Гениально!
Дмитрий Дубровский: Так это уже довольно бродячая формула, она вовсе не здесь изобретена. Мне в ходе дела по «Войне» встречалась такая формула в справке по Движению сопротивления Петра Алексеева. Где речь шла о том, что основным доказательством экстремистской деятельности данной организации является публичное выражение недовольства деятельностью государственных органов и высших должностных лиц Российской Федерации.
Андрей Дмитриев: У нас сотрудники Следственного комитета и Центра «Э» изобрели новый вид преступления – нетерпимость к руководителям действующих органов государственной власти. Я думаю, что по этой статье можно очень много народа в России привлечь, включая и тех, кто ругает власть каждый день в очередях в магазинах.
Исходя из этого пресс-релиза, из материалов уголовного дела, можно сделать только один общий вывод: дело от начала и до конца сфабриковано правоохранительными органами. Там три основных доказательства нашей вины. Первое. В пресс-релизе следователи пишут: «Раскрыть деятельность Национал-большевистской партии следствию удалось в результате обращения двух ее членов в правоохранительные органы. Благодаря их активному сотрудничеству со следствием, были установлены и задержаны руководители, активные участники партии». Эти два человека не являются активистами партии, они являются внедренными полицейскими агентами, и мы это на суде докажем. В деле расписано, как им оперативники в Центре «Э» давали деньги, чтобы они сдавали взносы на собраниях, вели оперативную деятельность.
Виктор Резунков: А это есть в материалах дела?
Андрей Дмитриев: Да. Они сами внедрили людей к нам, которые потом сказали, что они посещали собрание страшной и ужасной НБП.
Второе доказательство – это видеозаписи с собраний, которые осуществлялись в квартире, которая была подыскана для проведения собраний с помощью провокаций внедренным агентом. Нашли нам помещение, а правоохранительные органы установили там видео и снимали кино с наших собраний. Практически все сами и организовали.
И третье доказательство – это экспертиза. Сначала они заказали экспертизу видеозаписей в Петербурге, является ли это собраниями НБП или нет, или это «Другая Россия». В Петербурге им нужных выводов экспертов получить не удалось, поэтому они обратились в Москву, к проверенным господам Крюкову и Батову из Института культурологии, которые давно известны как «эксперты по вызову». Признавали экстремистской листовку «Убей в себе раба!» и так далее.
Дмитрий Дубровский: Батов меня особенно потряс. Этот глубокоуважаемый господин имеет степень доктора культурологии. Он написал диссертацию по психогерменевтическому анализу стихов Владимира Высоцкого. Нет такого термина «психогерменевтика». Человек изобрел метод, и он единственный его использует. А это напрочь противоречит логике Уголовно-процессуального кодекса, потому что любая экспертиза должна быть верифицируемой. А у него есть психогерменевтика...
Андрей Дмитриев: «Городские сумасшедшие» обычно такими вещами занимаются – придумывают теории всякие...
Дмитрий Дубровский: Но «городские сумасшедшие», к счастью, еще пока не привлекаются в качестве экспертов по серьезным уголовным делам.
Андрей Дмитриев: Ну, это еще вопрос.
Дмитрий Дубровский: Надо же было иметь такого эксперта, который написал экспертизу, благодаря которой человек в майке с надписью «Убей в себе раба!» получил реальный срок – 1,5 года – за разжигание ненависти и экстремизма, чуть ли не призыв к свержению государственного строя. Это немыслимо!
Андрей Дмитриев: Итак, дело полностью сфабриковано правоохранительными органами, создано ими самими. Они пишут, что были установлены и задержаны руководители, активные участники партии. Они отчитываются в том, что раскрыли страшное подполье национал-большевистское в Петербурге. Хотя на самом деле наша деятельность публичная, она протекает на виду у всего города. И просто смешно делать такого рода выводы. На суде мы будем защищаться, как Георгий Димитров защищался в нацистской Германии. Посмотрим, какое правосудие более независимое. В гитлеровской Германии Димитрову удалось защитить себя, он был оправдан по делу о поджоге Рейхстага, которое было сфабриковано нацистскими властями.
Самое интересное, что в деле отсутствуют потерпевшие. В деле прямо сказано – потерпевших нет. То есть мы никого не побили, не оскорбили, не нанесли кому-то материального ущерба. Потерпевшим считается как бы государство, как мне объяснил следователь, то есть система потерпела от того, что молодые люди собирались, обсуждали политическую ситуацию в стране, собирали взносы, выходили на «Стратегию-31» - а это у нас один из основных пунктов обвинения. Сказано, что это страшная, экстремистская акция НБП. И в этом плане очень важно сейчас продолжать «Стратегию», чтобы люди продолжали выходить, потому что необходимо проявлять солидарность.
Виктор Резунков: Я приведу выдержку из доклада Информационно-аналитического центра «СОВА». Выдержка из него опубликована на страницах интернет-издания «Slon.ru». «Федеральный список экстремистских материалов пополнился за 2011 год на 318 пунктов, или более чем на треть (данный перечень Минюста включает 1123 материала). Во многих случаях это делалось неправомерно: суд «автоматически» добавлял в список материалы запрещенных организаций, не анализируя их содержание – «Сова» насчитала как минимум 27 таких случаев. Так случилось, к примеру, с 16 материалами Свидетелей Иеговы, книгой Саида Нурси и двумя футболками с лозунгом «Православие или смерть!». В список экстремистских материалов попадали и крупные интернет-ресурсы: так, в Хабаровском крае было вынесено решение о запрете YouTube и еще нескольких всемирно известных сервисов (но оно было отменено). Зато вступило в силу не менее нелепое решение одного из судов города Ульяновска, запрещающее порталы www.liveinternet.ru и www.tatarlar.ru, поскольку некоторые из их страниц содержали экстремистские материалы».
Дмитрий Дубровский: Тут есть две проблемы, на мой взгляд. Первая проблема – это то, что никакой систематической работы по сколько-нибудь осмысленному изучению Интернета... Ведь действительно в Интернете можно какие-то вещи важные знать или понять оттуда. Например, скинхеды тоже используют социальные сети. Но за этим надо следить. Мониторинг был бы весьма осмыслен, потому что он помогал бы предотвращать насильственные преступления. Но я так понимаю, что не об этом речь. Может быть, побочным эффектом будут какие-то более-менее осмысленные вещи, но похоже, что основная задача – сконцентрироваться на публикациях, которые направлены прежде всего в сторону критики существующей власти, критики тех ограничений политических прав и свобод, которые происходят. И дальше идет наращивание логики безумства.
В следующую среду будет процесс по обвинению людей в организации несанкционированного митинга, которые занимались тем, что на велосипедах с белыми шариками пытались раздавать рекламу в отношении санкционированного митинга. Оказывается, что если вы, готовясь к санкционированному, официально согласованному митингу... Да и слово «несанкционированный» юридически безобразное. Митинг должен быть согласован. И власть постоянно меняет этот режим. Люди сообщают, что «мы хотели бы собраться в этом месте и в это время», и власть обязана обеспечить это право людей собраться в этом месте и в это время. Вместо этого включен режим разрешения. И как это бывает со «Стратегией-31»: собирайтесь не с утра, а вечером, и не здесь, а где-нибудь в Полюстровском парке. Этим, конечно, нарушается принцип равенства. А каким-нибудь прогосударственным, проправительственным демонстрациям предоставляется полный карт-бланш. А когда речь идет об оппозиции, начинаются всякого рода манипуляции. Власть сознательно идет на провокации и выталкивает оппозицию за правовое поле, чтобы потом иметь возможность сказать: они же экстремисты, они же не согласовывают акции, а мы должны держаться в правовом русле. Сама власть не дает людям держаться в правовом русле, она выдавливает людей за правовое русло, после чего начинает клеймить оппозиционеров как экстремистов и правонарушителей.
Виктор Резунков: Что может иметь очень серьезные последствия в будущем.
Эдуард из города Луга, пожалуйста.
Слушатель: Добрый день. По поводу уличной борьбы. Митингующие выходят с плакатами, с белыми флажками, а полиция не с цветами и шариками выходит против них, она вооружена до зубов. Как вы думаете, не время ли вам создавать отряды самообороны? Как вы будете поступать, если против вас будут направлены танки?
Дмитрий Дубровский: Я не имею отношения к действиям оппозиции прямого, но сказал бы, что в момент, когда власть выведет танки на улицы – это будет началом ее конца. Когда власть выводит на улицы танки, она признается в своем бессилии и в своей недостаточной легитимности. На мой взгляд, наиболее неприятный результат митинговой активности – примерно понятно, что, как минимум, половина населения все-таки существующий режим поддерживает. Может быть, равнодушием, скорее, поддерживает, чем активными действиями, но тем не менее, во всяком случае, не против него. Но не хотелось бы, и я надеюсь, этого не хочется в равной мере никому, ввергнуть Россию в очередную кровавую баню. Важно держаться принципов ненасилия, мирного гражданского протеста. И как показывает история, это наиболее верный путь к тому, чтобы действительно изменить страну, сделать ее максимально демократической, свободной и мирной.
Виктор Резунков: Дмитрий, на 1 апреля запланирована в Москве акция, люди выйдут с белыми ленточками на Красную площадь, без плакатов и так далее. И недавно такое уже было. Но людей задерживали, отправляли в отделения. Получается, что нельзя выходить с белыми ленточками? 31-го числа к Гостиному двору могут прийти люди, не скандируя, без плакатов, но с белыми ленточками. Их можно арестовывать?
Дмитрий Дубровский: Это очень любопытный сюжет. Я провел эксперимент. Я пришел с такой ленточкой на телеканал «100», и меня очень вежливо, но попросили ее снять. Я отказался. А когда меня попросил «Пятый» телеканал дать комментарий по одному поводу, я сказал: «Имейте в виду, у меня белая ленточка», - «Ничего страшного. У нас это не является основанием для снятия с эфира». Это значит, что люди по-разному интерпретируют этот сюжет, в том числе и руководители, и политики, по всей видимости. Но я сильно подозреваю, что если я (или кто-то другой) появлюсь с белой лентой в место и время, назначенное для так называемой несанкционированной акции, скорее всего, это будет воспринято как знак участия в этой акции.
Виктор Резунков: А как юридически это можно объяснить?
Дмитрий Дубровский: В законе написано элегантно: транспаранты, плакаты или иные средства агитации. И под «иными средствами агитации» может пониматься, в том числе, и белая лента, которая может пониматься как запрещенная. Хотя, на мой взгляд, это чрезвычайно широкое толкование закона.
Андрей Дмитриев: Объяснить можно все очень просто. Наш либеральнейший действующий президент Дмитрий Анатольевич Медведев в Сеуле сказал: «Надеюсь, что очень скоро сам по себе термин «внесистемная оппозиция» отойдет в прошлое. Почему? Потому что оппозиция, если она есть и действует на основе законов, включая закон о политических партиях, другие законы, в любом случае системная. Она может быть очень жесткая, радикальная, может быть мягкой, тем не менее, это все равно легальная оппозиция. А тот, кто законов не соблюдает – тот преступник, а не несистемный оппозиционер. На мой взгляд, нам нужно переходить именно к такой модели». Для того чтобы сделать вид, что Дмитрий Медведев пошел на уступки народу, они разрешили регистрацию политических партий. Сейчас уже лежит 80 заявок. Снизили порог численности до 500 человек – полное торжество демократии! На самом деле они просто пытаются на новом витке истории сохранить за собой власть, распылить всячески силы оппозиции, а эта модель блестяще для этого подходит. Порог численности – это очень лукавый вопрос. Те оппозиционные партии несистемные, например, «Другая Россия», ПАРНАС, «РОТ Фронт», которые существовали и боролись все эти годы за регистрацию, они по численности подходили и под те законы. Там десятки тысяч человек членов. Документы подавались, но отказывали вовсе не на основании численности, а на основании того, что якобы устав не соответствует Конституции. Нам сказали, что устав не соответствует Конституции, хотя он полностью был списан с устава КПРФ от начала и до конца. Сейчас они зарегистрируют кучу подставных кремлевских партий, кучу идиотских партий – Партия любителей пива, будет представлена куча фриков. И реальную оппозицию, я думаю, они попытаются сделать все, чтобы не зарегистрировать, не допустить к выборам. А вот тех, кого не зарегистрируют, как сказал Дмитрий Анатольевич Медведев...
Виктор Резунков: Тех объявят радикалами.
Андрей Дмитриев: Партия «Дело», партия «Субтропическая Россия», Партия любителей пива – пожалуйста, а вышел с белой ленточкой товарищ – ты уже не несистемный оппозиционер, ты – преступник, и место твое – в полиции, в ментовке.
Виктор Резунков: Виктор из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Добрый день. У нас так называемое «министерство по борьбе с недостатками» - милиция, ФСБ, сюда же можно здравоохранение приписать, содержание под стражей – при нынешнем положении вещей они заинтересованы в продуцировании своих недостатков. Чем больше преступности и так далее, тем больше финансирование.
Андрей Дмитриев: А я призываю все-таки не забывать про бюджеты. Первое дело для них – это освоение бюджетов. Министр Нургалиев предложил ввести курс человеколюбия, если я не ошибаюсь, в программу полицейских вузов. Вот его реакция на событие в Казани. Вместо того чтобы проводить чистки, нанимать на работу нормальных людей, выгонять садистов и жестко их наказывать, они возьмут «бабло» и будут осваивать его на введении человеколюбия в полицейских вузах, которое там не нужно. Бюджет будет – введут человеколюбие.
Виктор Резунков: Юрий из Волгоградской области, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Какова сейчас судьба Вани Свиридова, которого задерживали полицейские на «Стратегии-31»? По-моему, сына Ваню грозились у Свиридовых отобрать.
Андрей Дмитриев: Ваня Аксенов – это сын активиста «Другой России» Сергея Аксенова, который участвовал в акции «Стратегия-31» на Триумфальной площади. А на другой стороне улицы няня стояла с его ребенком – 6-летним Ваней Аксеновым. Его тогда задержал печально известный капитан Окопный. Потом был уникальный документ – допрос 6-летнего ребенка в полиции, который написал: «Мой папа иногда ходит на Триумфальную площадь и бросает бумажки за правду». Слава Богу, дело получило большой общественный резонанс. Ребенок находится с родителями, хотя действительно были попытки со стороны органов ювенальной юстиции к ним в квартиру проникнуть, отобрать его. Но родителям удалось от этого дела отбиться. Сергей Аксенов подал сейчас иск к господам из Центра «Э», к господину Окопному и к Московскому ГУВД. Будем надеяться, что ему удастся отбиться. Это очень опасная история, на которую нужно обращать пристальное внимание, потому что дети – для любого человека это самое уязвимое место, и власть это прекрасно понимает. И нужно любой такой случай пресекать немедленно и на корню, как это получилось с Ваней Аксеновым.
Виктор Резунков: Андрей, 24-го числа оппозиция выступила на митинге, вы призвали к выборам губернатора. И вот сообщение газеты «КоммерсантЪ»: «Депутат Госдумы Евгений Федоров («Единая Россия») предлагает отсрочить вступление в силу закона о прямых выборах губернаторов до избрания следующего президента РФ. Свою поправку к законопроекту Дмитрия Медведева о возвращении губернаторских выборов он объясняет тем, что Госдума не должна уменьшать объем полномочий президента, уже избранного 4 марта. «У нас в соответствии с Конституцией при выборе должностных лиц избирается человек или орган с определенным набором полномочий, и люди за него голосуют. Мы не имеем права менять полномочия текущего депутатского корпуса. Поэтому принимаемые нами поправки вступают в силу для депутатов следующего созыва».
Андрей Дмитриев: Власть наша хитра и коварна, и любые обещанные реформы она может спокойно свернуть. Не надо верить в то, что нам сейчас на блюдечке с голубой каемочкой все принесут – выборы губернаторов, регистрацию партий, свободные выборы и освобождение политзаключенных. Пока ничего из этого не произошло еще. По Санкт-Петербургу звучат требования на митингах об уходе Полтавченко и проведении выборов губернаторов в течение года. Есть слухи в политической тусовке города о том, что рассматривается вариант, что Полтавченко убрать, потому что показал себя слабым губернатором, в Кремле не довольны его деятельностью, на 5 лет оставлять не хотят. Но убрать немедленно и сейчас, и назначить ему преемника из Кремля, пока еще закон не вступил в силу о выборах губернаторов – потому что они боятся, что может победить представитель оппозиции на выборах. Я уверен, что если это произойдет, все «Марши миллиона» в Москве покажутся ерундой по сравнению с тем, что начнется в Питере. Мы тогда устроим настоящий «Марш миллиона» и добьемся выборов губернатора прямых. Только таким образом и можно добиваться чего-то. От власти можно добиваться чего-то только силовым давлением на улице, выводом большого количества людей, и давить на них, давить и давить – и только тогда можно получить какой-то результат. И давление это не сбавлять, иначе ничего не получится, иначе будем до конца жизни терпеть Путина, никогда у нас не будет свободных выборов и той России, которую мы хотим построить. Другой России – свободной, где граждане сами решают, кто у них власть.
Дмитрий Дубровский: Я думаю, что самая большая проблема заключается в том, что в самое ближайшее время столкнутся с проблемами прежде всего блогеры, социальные сети. И Интернет, как свободная площадка, будет испытывать очень серьезные проблемы в связи с новой тенденцией к ограничению свободы слова в Интернете.
Виктор Резунков: Вы думаете, это будет в геометрической прогрессии?
Дмитрий Дубровский: Думаю, что да. Если тот план, который озвучил Нургалиев, вступит в силу, то все эти люди будут как раз сконцентрированы на производстве дел из Интернета прежде всего.
Виктор Резунков: Очень печальный прогноз.
В Петербургской студии Радио Свобода - политический обозреватель интернет-издания «Агентство политических новостей Северо-Запад», лидер Петербургской организации партии «Другая Россия» Андрей Дмитриев и директор программы «Права человека» факультета свободных искусств и наук Санкт-Петербургского государственного университета Дмитрий Дубровский.
Андрей, расскажите о том, что происходит.
Андрей Дмитриев: Не происходит ничего необычного. Сейчас расследуется уголовное дело по статье 282, часть вторая «Создание экстремистской организации» в отношении меня и еще 11 моих товарищей по «Другой России». В отдельное производство выделено дело Сергея Порохового, тоже активиста «Другой России», который уехал в Финляндию и попросил там политического убежища. Следственный комитет регулярно, когда происходят какие-то знаковые оппозиционные акции в городе, таскает нас на допросы. Например, меня 4 февраля, когда был «Марш за честные выборы» абсолютно легальный, я был одним из организаторов его, санкционированный, согласованный, вызвали и весь день продержали в Следственном комитете. Никакого допроса не производилось, просто вызвали повесткой и держали там.
Виктор Резунков: И вам пришлось через окно вылезать оттуда.
Андрей Дмитриев: Да, была такая ситуация. Потому что они не имели законных прав меня держать. Я пытался вылезти на улицу через окно, чтобы попасть на акцию. Но дойти не удалось, к сожалению. Теперь 31 число – и опять вызов на 5 часов вечера. Очень работоспособные люди – следователи Ромицын и Ломакин, которые ведут наше дело, они готовы работать день и ночь, в выходные, вечером, только чтобы все сделать для того, чтобы нас упрятать за решетку. Так что придется мне завтра идти на допрос. Но акция «Стратегия-31» состоится в 6 часов вечера у Гостиного двора, как обычно.
Мы слышали много критических разговоров о том, что якобы «Стратегия-31» идет на спад, пора ее заканчивать. Мне кажется, что именно сейчас, когда спала митинговая волна, с декабря по март которая продолжалась, «Стратегия-31» может обрести второе дыхание. Понятно, что основные массы с улиц ушли. Выборы состоялись – и волна схлынула. Но появилось достаточно много новых активистов, а также людей, пришедших впервые в протестное движение, на протестные акции после думских и президентских выборов. Многие из этих людей готовы выходить на несанкционированные акции и продолжать отстаивать свои права. И они не собираются останавливаться, складывать лапки, убирать белые ленточки и флаги в шкаф и терпеть еще 12 лет Путина. Для них и существует формат «Стратегия-31», который, мне кажется, может наполниться новым содержанием в ближайшую субботу.
Виктор Резунков: Я процитирую заявление незарегистрированной партии ПАРНАС (Партия народной свободы) в Санкт-Петербурге: «Как нам кажется, после череды достаточно крупных митингов сейчас «Стратегия-31» переживает новое рождение, и мы увидим достаточно массовую акцию, где будет много людей. Мы предупреждаем горожан о том, что акция будет несанкционированная. Смольный в очередной раз отказал в согласовании нашей заявки, но акция состоится в 18:00. Люди должны понимать, что действия властей будут направлены на то, чтобы запугать. Там будет много полиции, будут задержанные и, скорее всего, людей продержат в отделах полиции до следующего дня, а может и сутки. В любом случае, мы понимаем, что эти репрессивные меры не останавливают граждан. Мы видели это 5 марта на Исаакиевской площади и до этого по 31-ым числам, все равно люди выходили, и репрессивные меры не имели воздействия».
Дмитрий, статья 282 уже стала, по-моему, одной из самых обсуждаемых и в Интернете, и в средствах массовой информации.
Дмитрий Дубровский: Да. Очень неприятно, когда сбываются прогнозы, даже если прогнозы делаешь ты сам. Года четыре назад я выступал в Европейском университете с рассказом о своей критике Института социально-гуманитарной экспертизы, что происходит с экспертами, с 282 статьей, которая судит за слова. Это даже не преступление как таковое, это некое произнесение слов. У меня была масса критиков. И коллеги мне говорили, что это отдельный случай, надо думать, как улучшать работу этой статьи, посмотрите на Нюрнбергский процесс.
Виктор Резунков: У нас в эфире тоже были дебаты на эту тему.
Дмитрий Дубровский: К сожалению, то, что происходит сейчас, показывает, что мой прогноз относительно того, что 282 статья будет все больше и больше использоваться не против тех, против кого гипотетически она должна была бы использоваться изначально – против насильственных радикалов, прежде всего праворадикалов, а именно против оппозиции, в любом ее виде. И то, что раньше вызывало дружный смех, когда социальная группа, по отношению к которой рознь должна была гипотетически разжигаться тем или иным текстом, превращается во что-то невообразимое... Это были бывшие чиновники Марий Эл, это была, как в деле Ирека Муртазина, власть вообще, как социальная группа. Уже притча во языцех, что полиция – это социальная группа, которая сильно страдает от разжигания по отношению к ней ненависти гражданами и чувствует острую необходимость себя защитить.
Виктор Резунков: И ситуация в Казани показала, как «нападают» на полицию.
Дмитрий Дубровский: Мне кажется, очень показательно, что то, что мы имеем с правоприменением, мягко говоря, указывает на то, что эта статья направлена прежде всего на грубейшее нарушение свободы слова, она позволяет в высокой степени манипулировать и делать все что угодно с экспертами, с экспертизой. И фактически она является инструментом очень серьезного давления на оппозицию.
Виктор Резунков: Я хотел бы обратить внимание на новость, которая касается полиции и статьи 282. Я процитирую «Интерфакс»: «Глава Министерства внутренних дел Рашид Нургалиев пообещал открыть по всей стране специализированные центры для выявления экстремизма в электронных СМИ. Кроме того, в этих центрах будет проводиться экспертиза печатной продукции, а также аудио- и видеороликов. По словам главы ведомства, соответствующее решение было принято межведомственной комиссией. Сейчас над реализацией проекта работают в полпредствах президента в федеральных округах. В настоящее время специализированные центры действуют на базе Санкт-Петербургского государственного университета и ГУП «Центр информационно-аналитических технологий» в Москве. В ближайшее время будет открыт такой центр в Южном федеральном университете».
Андрей Дмитриев: Отличная новость! Я думаю, что бюджеты будут хорошие под это дело, и еще куча рабочих мест для дармоедов, которые будут за бюджетный счет выискивать экстремизм в Интернете, в газетах и в роликах, которые размещают в Интернете. Мне интересно, ролики, которые снимаются на выборах, будут признаны экстремистскими. Господин Чуров уже что-то говорил на эту тему, что там что-то не то снимают. К сожалению, мы видим, что после 5 марта пошел вал репрессий новых, вал возбуждения уголовных дел за такого рода вещи – за ролики с критикой «национального лидера», за какие-то призывы в блогах. Например, уголовное дело Андрея Коломойского, выборгского журналиста, за то, что он разместил ролик с высказываниями Путина. Возбуждено дело «Призыв к экстремистской деятельности». Аркадий Бабченко, журналист, блогер, - возбуждено дело за то, что он призывал к «русскому Майдану» перед 5 марта у себя в блоге, по доносу Бориса Якеменко. И таких дел много.
И ситуация здесь не очень хорошая в том числе и потому, что у нас масса ненужных структур государства, которые занимаются борьбой с экстремизмом. В Питере существует городской центр, центр окружной при Окружном управлении Министерства внутренних дел, который занимался делом «Другой России». Существует специальный отдел в ФСБ по борьбе с экстремизмом. И Нургалиев хочет еще создать какие-то структуры. Они все получают бюджетное финансирование, они хотят получать больше. Они и так живут прекрасно – у них хорошие костюмы, отличные ноутбуки, они ездят на хороших машинах, отдыхают в Латинской Америке и так далее, куда большинство наших соотечественников поехать не могут. Они все соревнуются между собой, они хотят звездочки на погоны, а для этого им нужны «палки» - раскрытые дела. Поэтому они тупо придумывают «экстремистские дела» на пустом месте, а государство это поощряет, поскольку боится того, чтобы снова не стали выходить люди на улицу, не повторились массовые митинги, которые были в декабре-марте. И предложение Нургалиева ровно в этом русле и лежит. Мне кажется, что общественности имело бы смысл здесь высказаться, хотя бы в том плане, что на это тратится огромное количество бюджетных денег, которые могли бы пойти на больницы, школы и так далее.
Дмитрий Дубровский: Видимо, есть еще элемент продолжающейся или не прекращающейся «оранжевой паранойи». После арабских революций, которые были сильно связаны с активностью в социальных сетях, я думаю, это еще попытка взять под контроль социальные сети, и прежде всего те, которые так или иначе были использованы, например, для организации протестных акций декабря-марта – «В контакте» и так далее. Те российские Сети, которые работали на мобилизацию протестных групп и пытались мирным образом выразить свой протест против результатов того, что у нас называется выборами, в декабре и в марте. Мне представляется, что это очень неприятный звонок не только в сторону общего усиления репрессивного аппарата государства, но и переноса этого аппарата в значительной степени в область хай-тека, и прежде всего – Интернета.
Виктор Резунков: А насколько реальны шансы у российских властей создать «китайский» Интернет в России?
Дмитрий Дубровский: Технически это возможно. Вопрос в том, насколько это практически реализуемо. Все-таки уровень контроля и порядка в Китайском государстве, насколько я представляю, существенно выше, чем в современном Российском государстве. А для того чтобы организовать такую систему репрессивную, которую предлагает Нургалиев... Я уже довольно давно занимаюсь анализом СМИ, и я плохо себе представляю, сколько надо иметь экспертов, которые будут денно и нощно сидеть в Интернете, читать огромное количество контента, которое там есть, и это – блоги, социальные сети...
Андрей Дмитриев: И какие бюджеты!..
Дмитрий Дубровский: Я думаю, что это будет классическим приемом избирательного правоприменения и будет использоваться, главным образом, против людей, которые и так уже всем известны. К сожалению, практика показывает, что при небольшом усилии и взаимопонимании между следствием и экспертом довольно легко этот вопрос может решаться положительно.
Андрей Дмитриев: Есть новость. Расследование нашего уголовного дела закончено, оно передано в суд. Полтора года это продолжалось, 16 томов уголовного дела.
Виктор Резунков: А вы их читали?
Андрей Дмитриев: Да, очень впечатляющее чтение. В Выборгском федеральном суде начнется рассмотрение дела в апреле. И Следственное управление по Санкт-Петербургу разослало замечательный пресс-релиз, где описывается суть нашего преступления. Нас обвиняют в том, что мы возобновили деятельность, признанную судом экстремистской, Национал-большевистской партии. Они подозревают, что мы под видом «Другой России» возобновили деятельность страшной и ужасной, экстремистской НБП. Следователи пишут: «Деятельность партии была направлена на выражение нетерпимости к руководителям действующих органов государственной власти», - вот суть преступления.
Виктор Резунков: Гениально!
Дмитрий Дубровский: Так это уже довольно бродячая формула, она вовсе не здесь изобретена. Мне в ходе дела по «Войне» встречалась такая формула в справке по Движению сопротивления Петра Алексеева. Где речь шла о том, что основным доказательством экстремистской деятельности данной организации является публичное выражение недовольства деятельностью государственных органов и высших должностных лиц Российской Федерации.
Андрей Дмитриев: У нас сотрудники Следственного комитета и Центра «Э» изобрели новый вид преступления – нетерпимость к руководителям действующих органов государственной власти. Я думаю, что по этой статье можно очень много народа в России привлечь, включая и тех, кто ругает власть каждый день в очередях в магазинах.
Исходя из этого пресс-релиза, из материалов уголовного дела, можно сделать только один общий вывод: дело от начала и до конца сфабриковано правоохранительными органами. Там три основных доказательства нашей вины. Первое. В пресс-релизе следователи пишут: «Раскрыть деятельность Национал-большевистской партии следствию удалось в результате обращения двух ее членов в правоохранительные органы. Благодаря их активному сотрудничеству со следствием, были установлены и задержаны руководители, активные участники партии». Эти два человека не являются активистами партии, они являются внедренными полицейскими агентами, и мы это на суде докажем. В деле расписано, как им оперативники в Центре «Э» давали деньги, чтобы они сдавали взносы на собраниях, вели оперативную деятельность.
Виктор Резунков: А это есть в материалах дела?
Андрей Дмитриев: Да. Они сами внедрили людей к нам, которые потом сказали, что они посещали собрание страшной и ужасной НБП.
Второе доказательство – это видеозаписи с собраний, которые осуществлялись в квартире, которая была подыскана для проведения собраний с помощью провокаций внедренным агентом. Нашли нам помещение, а правоохранительные органы установили там видео и снимали кино с наших собраний. Практически все сами и организовали.
И третье доказательство – это экспертиза. Сначала они заказали экспертизу видеозаписей в Петербурге, является ли это собраниями НБП или нет, или это «Другая Россия». В Петербурге им нужных выводов экспертов получить не удалось, поэтому они обратились в Москву, к проверенным господам Крюкову и Батову из Института культурологии, которые давно известны как «эксперты по вызову». Признавали экстремистской листовку «Убей в себе раба!» и так далее.
Дмитрий Дубровский: Батов меня особенно потряс. Этот глубокоуважаемый господин имеет степень доктора культурологии. Он написал диссертацию по психогерменевтическому анализу стихов Владимира Высоцкого. Нет такого термина «психогерменевтика». Человек изобрел метод, и он единственный его использует. А это напрочь противоречит логике Уголовно-процессуального кодекса, потому что любая экспертиза должна быть верифицируемой. А у него есть психогерменевтика...
Андрей Дмитриев: «Городские сумасшедшие» обычно такими вещами занимаются – придумывают теории всякие...
Дмитрий Дубровский: Но «городские сумасшедшие», к счастью, еще пока не привлекаются в качестве экспертов по серьезным уголовным делам.
Андрей Дмитриев: Ну, это еще вопрос.
Дмитрий Дубровский: Надо же было иметь такого эксперта, который написал экспертизу, благодаря которой человек в майке с надписью «Убей в себе раба!» получил реальный срок – 1,5 года – за разжигание ненависти и экстремизма, чуть ли не призыв к свержению государственного строя. Это немыслимо!
Андрей Дмитриев: Итак, дело полностью сфабриковано правоохранительными органами, создано ими самими. Они пишут, что были установлены и задержаны руководители, активные участники партии. Они отчитываются в том, что раскрыли страшное подполье национал-большевистское в Петербурге. Хотя на самом деле наша деятельность публичная, она протекает на виду у всего города. И просто смешно делать такого рода выводы. На суде мы будем защищаться, как Георгий Димитров защищался в нацистской Германии. Посмотрим, какое правосудие более независимое. В гитлеровской Германии Димитрову удалось защитить себя, он был оправдан по делу о поджоге Рейхстага, которое было сфабриковано нацистскими властями.
Самое интересное, что в деле отсутствуют потерпевшие. В деле прямо сказано – потерпевших нет. То есть мы никого не побили, не оскорбили, не нанесли кому-то материального ущерба. Потерпевшим считается как бы государство, как мне объяснил следователь, то есть система потерпела от того, что молодые люди собирались, обсуждали политическую ситуацию в стране, собирали взносы, выходили на «Стратегию-31» - а это у нас один из основных пунктов обвинения. Сказано, что это страшная, экстремистская акция НБП. И в этом плане очень важно сейчас продолжать «Стратегию», чтобы люди продолжали выходить, потому что необходимо проявлять солидарность.
Виктор Резунков: Я приведу выдержку из доклада Информационно-аналитического центра «СОВА». Выдержка из него опубликована на страницах интернет-издания «Slon.ru». «Федеральный список экстремистских материалов пополнился за 2011 год на 318 пунктов, или более чем на треть (данный перечень Минюста включает 1123 материала). Во многих случаях это делалось неправомерно: суд «автоматически» добавлял в список материалы запрещенных организаций, не анализируя их содержание – «Сова» насчитала как минимум 27 таких случаев. Так случилось, к примеру, с 16 материалами Свидетелей Иеговы, книгой Саида Нурси и двумя футболками с лозунгом «Православие или смерть!». В список экстремистских материалов попадали и крупные интернет-ресурсы: так, в Хабаровском крае было вынесено решение о запрете YouTube и еще нескольких всемирно известных сервисов (но оно было отменено). Зато вступило в силу не менее нелепое решение одного из судов города Ульяновска, запрещающее порталы www.liveinternet.ru и www.tatarlar.ru, поскольку некоторые из их страниц содержали экстремистские материалы».
Дмитрий Дубровский: Тут есть две проблемы, на мой взгляд. Первая проблема – это то, что никакой систематической работы по сколько-нибудь осмысленному изучению Интернета... Ведь действительно в Интернете можно какие-то вещи важные знать или понять оттуда. Например, скинхеды тоже используют социальные сети. Но за этим надо следить. Мониторинг был бы весьма осмыслен, потому что он помогал бы предотвращать насильственные преступления. Но я так понимаю, что не об этом речь. Может быть, побочным эффектом будут какие-то более-менее осмысленные вещи, но похоже, что основная задача – сконцентрироваться на публикациях, которые направлены прежде всего в сторону критики существующей власти, критики тех ограничений политических прав и свобод, которые происходят. И дальше идет наращивание логики безумства.
В следующую среду будет процесс по обвинению людей в организации несанкционированного митинга, которые занимались тем, что на велосипедах с белыми шариками пытались раздавать рекламу в отношении санкционированного митинга. Оказывается, что если вы, готовясь к санкционированному, официально согласованному митингу... Да и слово «несанкционированный» юридически безобразное. Митинг должен быть согласован. И власть постоянно меняет этот режим. Люди сообщают, что «мы хотели бы собраться в этом месте и в это время», и власть обязана обеспечить это право людей собраться в этом месте и в это время. Вместо этого включен режим разрешения. И как это бывает со «Стратегией-31»: собирайтесь не с утра, а вечером, и не здесь, а где-нибудь в Полюстровском парке. Этим, конечно, нарушается принцип равенства. А каким-нибудь прогосударственным, проправительственным демонстрациям предоставляется полный карт-бланш. А когда речь идет об оппозиции, начинаются всякого рода манипуляции. Власть сознательно идет на провокации и выталкивает оппозицию за правовое поле, чтобы потом иметь возможность сказать: они же экстремисты, они же не согласовывают акции, а мы должны держаться в правовом русле. Сама власть не дает людям держаться в правовом русле, она выдавливает людей за правовое русло, после чего начинает клеймить оппозиционеров как экстремистов и правонарушителей.
Виктор Резунков: Что может иметь очень серьезные последствия в будущем.
Эдуард из города Луга, пожалуйста.
Слушатель: Добрый день. По поводу уличной борьбы. Митингующие выходят с плакатами, с белыми флажками, а полиция не с цветами и шариками выходит против них, она вооружена до зубов. Как вы думаете, не время ли вам создавать отряды самообороны? Как вы будете поступать, если против вас будут направлены танки?
Дмитрий Дубровский: Я не имею отношения к действиям оппозиции прямого, но сказал бы, что в момент, когда власть выведет танки на улицы – это будет началом ее конца. Когда власть выводит на улицы танки, она признается в своем бессилии и в своей недостаточной легитимности. На мой взгляд, наиболее неприятный результат митинговой активности – примерно понятно, что, как минимум, половина населения все-таки существующий режим поддерживает. Может быть, равнодушием, скорее, поддерживает, чем активными действиями, но тем не менее, во всяком случае, не против него. Но не хотелось бы, и я надеюсь, этого не хочется в равной мере никому, ввергнуть Россию в очередную кровавую баню. Важно держаться принципов ненасилия, мирного гражданского протеста. И как показывает история, это наиболее верный путь к тому, чтобы действительно изменить страну, сделать ее максимально демократической, свободной и мирной.
Виктор Резунков: Дмитрий, на 1 апреля запланирована в Москве акция, люди выйдут с белыми ленточками на Красную площадь, без плакатов и так далее. И недавно такое уже было. Но людей задерживали, отправляли в отделения. Получается, что нельзя выходить с белыми ленточками? 31-го числа к Гостиному двору могут прийти люди, не скандируя, без плакатов, но с белыми ленточками. Их можно арестовывать?
Дмитрий Дубровский: Это очень любопытный сюжет. Я провел эксперимент. Я пришел с такой ленточкой на телеканал «100», и меня очень вежливо, но попросили ее снять. Я отказался. А когда меня попросил «Пятый» телеканал дать комментарий по одному поводу, я сказал: «Имейте в виду, у меня белая ленточка», - «Ничего страшного. У нас это не является основанием для снятия с эфира». Это значит, что люди по-разному интерпретируют этот сюжет, в том числе и руководители, и политики, по всей видимости. Но я сильно подозреваю, что если я (или кто-то другой) появлюсь с белой лентой в место и время, назначенное для так называемой несанкционированной акции, скорее всего, это будет воспринято как знак участия в этой акции.
Виктор Резунков: А как юридически это можно объяснить?
Дмитрий Дубровский: В законе написано элегантно: транспаранты, плакаты или иные средства агитации. И под «иными средствами агитации» может пониматься, в том числе, и белая лента, которая может пониматься как запрещенная. Хотя, на мой взгляд, это чрезвычайно широкое толкование закона.
Андрей Дмитриев: Объяснить можно все очень просто. Наш либеральнейший действующий президент Дмитрий Анатольевич Медведев в Сеуле сказал: «Надеюсь, что очень скоро сам по себе термин «внесистемная оппозиция» отойдет в прошлое. Почему? Потому что оппозиция, если она есть и действует на основе законов, включая закон о политических партиях, другие законы, в любом случае системная. Она может быть очень жесткая, радикальная, может быть мягкой, тем не менее, это все равно легальная оппозиция. А тот, кто законов не соблюдает – тот преступник, а не несистемный оппозиционер. На мой взгляд, нам нужно переходить именно к такой модели». Для того чтобы сделать вид, что Дмитрий Медведев пошел на уступки народу, они разрешили регистрацию политических партий. Сейчас уже лежит 80 заявок. Снизили порог численности до 500 человек – полное торжество демократии! На самом деле они просто пытаются на новом витке истории сохранить за собой власть, распылить всячески силы оппозиции, а эта модель блестяще для этого подходит. Порог численности – это очень лукавый вопрос. Те оппозиционные партии несистемные, например, «Другая Россия», ПАРНАС, «РОТ Фронт», которые существовали и боролись все эти годы за регистрацию, они по численности подходили и под те законы. Там десятки тысяч человек членов. Документы подавались, но отказывали вовсе не на основании численности, а на основании того, что якобы устав не соответствует Конституции. Нам сказали, что устав не соответствует Конституции, хотя он полностью был списан с устава КПРФ от начала и до конца. Сейчас они зарегистрируют кучу подставных кремлевских партий, кучу идиотских партий – Партия любителей пива, будет представлена куча фриков. И реальную оппозицию, я думаю, они попытаются сделать все, чтобы не зарегистрировать, не допустить к выборам. А вот тех, кого не зарегистрируют, как сказал Дмитрий Анатольевич Медведев...
Виктор Резунков: Тех объявят радикалами.
Андрей Дмитриев: Партия «Дело», партия «Субтропическая Россия», Партия любителей пива – пожалуйста, а вышел с белой ленточкой товарищ – ты уже не несистемный оппозиционер, ты – преступник, и место твое – в полиции, в ментовке.
Виктор Резунков: Виктор из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Добрый день. У нас так называемое «министерство по борьбе с недостатками» - милиция, ФСБ, сюда же можно здравоохранение приписать, содержание под стражей – при нынешнем положении вещей они заинтересованы в продуцировании своих недостатков. Чем больше преступности и так далее, тем больше финансирование.
Андрей Дмитриев: А я призываю все-таки не забывать про бюджеты. Первое дело для них – это освоение бюджетов. Министр Нургалиев предложил ввести курс человеколюбия, если я не ошибаюсь, в программу полицейских вузов. Вот его реакция на событие в Казани. Вместо того чтобы проводить чистки, нанимать на работу нормальных людей, выгонять садистов и жестко их наказывать, они возьмут «бабло» и будут осваивать его на введении человеколюбия в полицейских вузах, которое там не нужно. Бюджет будет – введут человеколюбие.
Виктор Резунков: Юрий из Волгоградской области, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Какова сейчас судьба Вани Свиридова, которого задерживали полицейские на «Стратегии-31»? По-моему, сына Ваню грозились у Свиридовых отобрать.
Андрей Дмитриев: Ваня Аксенов – это сын активиста «Другой России» Сергея Аксенова, который участвовал в акции «Стратегия-31» на Триумфальной площади. А на другой стороне улицы няня стояла с его ребенком – 6-летним Ваней Аксеновым. Его тогда задержал печально известный капитан Окопный. Потом был уникальный документ – допрос 6-летнего ребенка в полиции, который написал: «Мой папа иногда ходит на Триумфальную площадь и бросает бумажки за правду». Слава Богу, дело получило большой общественный резонанс. Ребенок находится с родителями, хотя действительно были попытки со стороны органов ювенальной юстиции к ним в квартиру проникнуть, отобрать его. Но родителям удалось от этого дела отбиться. Сергей Аксенов подал сейчас иск к господам из Центра «Э», к господину Окопному и к Московскому ГУВД. Будем надеяться, что ему удастся отбиться. Это очень опасная история, на которую нужно обращать пристальное внимание, потому что дети – для любого человека это самое уязвимое место, и власть это прекрасно понимает. И нужно любой такой случай пресекать немедленно и на корню, как это получилось с Ваней Аксеновым.
Виктор Резунков: Андрей, 24-го числа оппозиция выступила на митинге, вы призвали к выборам губернатора. И вот сообщение газеты «КоммерсантЪ»: «Депутат Госдумы Евгений Федоров («Единая Россия») предлагает отсрочить вступление в силу закона о прямых выборах губернаторов до избрания следующего президента РФ. Свою поправку к законопроекту Дмитрия Медведева о возвращении губернаторских выборов он объясняет тем, что Госдума не должна уменьшать объем полномочий президента, уже избранного 4 марта. «У нас в соответствии с Конституцией при выборе должностных лиц избирается человек или орган с определенным набором полномочий, и люди за него голосуют. Мы не имеем права менять полномочия текущего депутатского корпуса. Поэтому принимаемые нами поправки вступают в силу для депутатов следующего созыва».
Андрей Дмитриев: Власть наша хитра и коварна, и любые обещанные реформы она может спокойно свернуть. Не надо верить в то, что нам сейчас на блюдечке с голубой каемочкой все принесут – выборы губернаторов, регистрацию партий, свободные выборы и освобождение политзаключенных. Пока ничего из этого не произошло еще. По Санкт-Петербургу звучат требования на митингах об уходе Полтавченко и проведении выборов губернаторов в течение года. Есть слухи в политической тусовке города о том, что рассматривается вариант, что Полтавченко убрать, потому что показал себя слабым губернатором, в Кремле не довольны его деятельностью, на 5 лет оставлять не хотят. Но убрать немедленно и сейчас, и назначить ему преемника из Кремля, пока еще закон не вступил в силу о выборах губернаторов – потому что они боятся, что может победить представитель оппозиции на выборах. Я уверен, что если это произойдет, все «Марши миллиона» в Москве покажутся ерундой по сравнению с тем, что начнется в Питере. Мы тогда устроим настоящий «Марш миллиона» и добьемся выборов губернатора прямых. Только таким образом и можно добиваться чего-то. От власти можно добиваться чего-то только силовым давлением на улице, выводом большого количества людей, и давить на них, давить и давить – и только тогда можно получить какой-то результат. И давление это не сбавлять, иначе ничего не получится, иначе будем до конца жизни терпеть Путина, никогда у нас не будет свободных выборов и той России, которую мы хотим построить. Другой России – свободной, где граждане сами решают, кто у них власть.
Дмитрий Дубровский: Я думаю, что самая большая проблема заключается в том, что в самое ближайшее время столкнутся с проблемами прежде всего блогеры, социальные сети. И Интернет, как свободная площадка, будет испытывать очень серьезные проблемы в связи с новой тенденцией к ограничению свободы слова в Интернете.
Виктор Резунков: Вы думаете, это будет в геометрической прогрессии?
Дмитрий Дубровский: Думаю, что да. Если тот план, который озвучил Нургалиев, вступит в силу, то все эти люди будут как раз сконцентрированы на производстве дел из Интернета прежде всего.
Виктор Резунков: Очень печальный прогноз.
