Ирина Лагунина: Незадолго до Нового года во фруктовых отделах нью-йоркских супермаркетов появился новый (призовой) сорт яблок – SweeTango (что с некоторой претензией можно перевести как Сладостное танго). Удивительно, что в этом мире по-прежнему появляются новые яблоки, хотя яблони были открыты человечеством столь давно, что, кажется, ничего нового изобрести уже невозможно. С историческим экскурсом о яблоках Марина Ефимова.
Марина Ефимова: В документальном фильме «Ботаника желания» американский натуралист Майкл Поллан даже возбуждает лёгкий мистический трепет у зрителя, убедительно показывая, как в своем шествии по Земному шару яблоко использовало человека – не меньше, чем человек использовал яблоко.
Майкл Поллан: Чтобы развиваться и завоевывать мир, яблоня должна была быть хитрым предпринимателем. Она была привязана к месту (к горным лесам нынешнего Казахстана) и у нее не было цепких семян, которые переносили бы на себе дикие животные. Эволюционной стратегией яблони была сладость плода. Фундаментальная истина биологии – каждое наземное млекопитающее нуждается в сладком. В дикой природе горькое не трогали ни животные, ни люди. Сладкое равнялось понятиям съедобное и сытное - благодаря калорийности сахара. Сладость в природе редка: спелые фрукты, ягоды, мед. И яблоко – небольшой, удобный в переноске, защищённый плотной кожей сосуд со сладостью. Дикие лошади и медведи переносили семена яблок в своем кишечнике, люди – в седельных мешках. Но гениальность растения яблоня – не столько в том, что оно расплодилось по всему миру, сколько в том, что оно вошло в человеческую культуру бессмертным ботаническим героем. Оно присутствует во всей человеческой истории – даже там, где в реальности его не было.
Марина Ефимова: Майкл Поллан намекает на то, что в райском саду, по мнению ученых, Древом познания добра и зла была не яблоня, а скорее всего, гранат. В Библии вид плода не уточнен, а когда сцену грехопадения Адама и Евы начали изображать художники Ренессанса, то главным плодом в мире уже было яблоко. Похоже, этот хитрый плод украл первородство у граната - как Иаков у Исава.
Веков за 10-12 до Рождества Христова богиня Гея подарила Зевсу и Гере яблоню с золотыми яблоками. Одно из них стало Яблоком раздора (начавшим Троянскую войну) и одновременно - символом любви. В Древней Греции Афродиту изображали с яблоком в руке. В Древнем Риме каждый обед заканчивали яблоком – не столько ради его пользы для пищеварения, сколько ради его способности возбуждать страсть, которой предавались после обеда. Соломонова Песнь Песней: «Напоите меня вином, накормите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви».
Мифы и обычаи Греции и Рима, и даже Ветхий Завет для яблока – новейшая история. Следы яблок, найденные в долине Иордана, археологи относят к 6-му тысячелетию до Нашей эры. А первые их путешествия с кочевниками из лесов Тянь-Шаня в Китай начались 10 тысяч лет назад. Вот только в Америку яблоко попало очень поздно - лишь в начале 17-го века, с первыми европейскими поселенцами. Рассказывает историк Джойс Чаплин в фильме «Ботаника желания»:
Джойс Чаплин: В Америке яблоко (уже культивированное в Европе) нашло партнёра – человека-легенду по прозвищу Johnny The Apple Seed – Джонни -Яблочное семечко – полубезумного бродягу, ходившего по стране и сажавшего яблони. Только недавно историки составили по крупицам биографию того реального человека, который скрывается за прозвищем. Это был садовод Джон Чапман, довольно успешный бизнесмен, вовсе не бедный, но с большими странностями. Миф о нём был и остается таким стойким, что легенда полностью заслонила этого человека.
Марина Ефимова: Джону Чапману принадлежали два садоводства в Пенсильвании, но главным его бизнесом стали яблоневые сады на еще незанятых землях фронтира. Чапман с поразительной точностью угадывал, куда двинется следующая волна поселенцев, и опережал её. По закону поселенцам – в основном, ветеранам Войны за независимость - земли давали бесплатно, если в течение 3-х лет они сажали там 50 яблонь. Чапман заранее находил подходящий кусок земли, расчищал его и сажал семена яблок. А когда через 3-4 года поселенцы приходили, он продавал им саженцы - по нескольку центов за деревце. Чапман помогал поселенцам ухаживать за молодыми яблонями, легко прощал долги, и, в конце концов, этот бизнес не то разорил его, не то наскучил, и Чапман превратился в бродягу, в Johnny the Apple Seed. Он появлялся всегда неожиданно и развлекал своими историями жителей глухого фронтира.
Майкл Поллан: Я не мог понять, почему Чапман выращивал яблони из семян. Ведь, у яблок гены одного определенного сорта не передаются семенами. Каждое семечко содержит в себе гены многих сортов, и никогда не знаешь, какой из них победит. Из семян вырастают яблони с плодами, не похожими на родительские ни по виду, ни по вкусу. Поэтому хорошие сорта издавна сохраняли с помощью прививок. Первый известный в истории селекционер, китайский дипломат Фен Ли, применил этот способ 4000 лет назад. Скорее всего, Чапман, который был последователем скандинавского теолога Сведенборга, не хотел регулировать природу, считая это кощунством. Так или иначе, именно благодаря Джону Чапману в Америке выросли сотни разных сортов яблок.
Марина Ефимова: Благодаря такому разнообразию сортов, яблоки сохраняли богатство генофонда, но большинство из них были невкусными. В 17-м – 18-м веках в Америке яблоки не ели, из них делали сидр - «сухой», т.е, алкогольный. Первые поселенцы боялись пить местную воду и пили сидр. Отец-основатель Джон Адамс выпивал пол литра на завтрак. Дети пили сидр. Словом, все. Но с 1830 г. сидр начал крепчать, превращаясь в яблочное брэнди - Apple Jack. Его производство подскочило, пьянство стало проблемой, в стране поднялся ропот. Неожиданно невинное яблоко стало воплощением соблазна – как в Райском саду. Оно спаивало Америку. Энтузиасты сухого закона грозились вырубать сады. Спасла яблоко снова – сладость.
Майкл Поллан: Даже при том, что яблоки, в основном, шли на сидр, в садах попадались и сладкие сорта. Их-то и стали культивировать фермеры, прививая к дичкам. Всем вдруг стало ясно, что сладкие, дессертные яблоки – билет в будущее, путь к успеху. Почти все классические американские сорта: Красный вкусный, Макинтош, Болдуин, Северный шпион – вышли в звёзды из так называемых «сидровых садов». До 1900 года слово яблоко идентифицировалось со словом выпить. С начала 20 века яблоко в понимании американцев приобрело нынешнее значение.
Марина Ефимова: Мне было лет 14, когда я впервые увидела чудо под названием яблоневый сад. Это было на Кавказе, под Туапсе. Три семьи дачников наняли телегу с проводником и отправились за яблоками в горы. Дорога шла по лесу, южному, заросшему кизилом и алычой. Мы шли все время в гору, дорога извивалась, и сад появился неожиданно, под общее «Ах!». Что-то в нем было сказочное: нарочитая корявость старых яблонь; лубочная разноцветность плодов, которыми они были усыпаны, и аромат - такой сильный, что меня стало клонить в сон, как под наркозом. О запахе и вкусе яблок писал американский философ Генри Торо в эссе «Дикие яблоки»:
«Запах спелых яблок нельзя ни купить, ни продать, ни вульгаризировать, но всю его «амброзиеву» полноту не может ощутить смертный, только боги – которым, по скандинавским поверьям, яблоки даруют вечную жизнь. Я видел, как с телеги, полной яблок, яблочный дух поднимался вверх, к небесам, и только их плоть ехала дальше по земле, на рынок... Я пробовал приносить домой яблоки из заброшенных садов, но в доме они становятся несъедобными. Они так долго висят под солнцем, дождём, под первыми заморозками, что впитывают вкус погоды. Ими можно наслаждаться лишь на природе. На некоторых яблоках должен бы быть ярлык: «Есть только на ветру».
Марина Ефимова: В начале 20-го века фруктовые лавки Америки были набиты десертными яблоками: Кортланд, Винсап, Салли Грэй, Арканзасское чёрное, Римское, Ашмид Кернал, любимый сорт Генри Торо Голубой Пирмэйн и британский знаменитый Кокс оранж Пиппин. Но в 20-х годах появляются супермаркеты, и всё меняется. Об этих переменах профессор Университета та Миннесоты, селекционер Дэвид Бедфорд:
Дэвид Бедфорд: Супермаркеты ограничили прейскурант яблок. Они брали только те сорта, которые хорошо хранились, хорошо переносили перевозку и хорошо выглядели. И постепенно фермеры стали выращивать только эти сорта. Появилась индустрия монокультур. Это было выгодно коммерческим садоводствам, но плохо для покупателей - их выбор был ограничен. Трудно поверить, но к 60-м годам в супермаркетах осталось всего три сорта(!): Красный вкусный, Жёлтый вкусный и Макинтош. К тому же монокультура в саду привела к монокультуре на столе. Я вырос на невкусном яблоке под названием Красный вкусный. Дети в школе любили меняться завтраками, но яблоки абсолютно не котировались. И я их не любил – до тех пор, пока в университете один студент не привез из дома мешок местных яблок. Только тогда я понял, чего лишён. Но Красное вкусное долго было чемпионом: большое, красное, хрустящее. Считалось, что это всем должно нравиться.
Марина Ефимова: Яблочный ренессанс начался лишь в последние десятилетия: покупатели, наконец, взбунтовались и показали, что им мало иметь одно красное яблоко, одно желтое и одно зеленое. Они стали ездить на фермы и рынки и покупать местные сорта. Тогда супермаркеты заволновались. Теперь в них уже – по 6-7 сортов яблок.
Тут надо добавить, что индустрия монокультур плоха не только для покупателя, но и для яблока: она делает яблоко уязвимей для болезней и насекомых. Если такой сад поражает болезнь, то сразу все деревья – потому что они все одинаковые. Чтобы этого избежать, садоводы опрыскивают яблони пестицидами – что и само по себе плохо, но, главное, - насекомые и микробы всегда опережают химиков, приспосабливаясь к их ядам. И появилась новая методика выведения новых сортов яблок – генная инженерия. В 1999 г. два американских ботаника-генетика – Олдвинк и Форслайн – отправились на охоту за генами - на родину яблока, в Казахстан. Рассказывает Хёрб Олдвинк в фильме «Ботаника желания»
Херб Олдвинк: Механик имеет огромный выбор инструментов для починки машин. С яблоками – похожая ситуация, но наши инструменты – гены. Леса Казахстана – генетический банк одомашненных яблок. Все дикие леса там давно вырублены, и ничего бы не сохранилось, если бы не нашлись люди, которые собрали семена тысяч сортов и высадили их в заповедниках. Когда я увидел разнообразие их яблонь, буквально невиданное и неслыханное, я забыл все на свете. Понимаете, если яблоню срубить, это – невозместимая потеря, но если собрать её семена и вырастить из них новые деревья, то мы сбережём весь генетический фонд этой яблони, и сохраним ее навсегда. Вот сейчас мы стоим на нашей экспериментальной плодовой станции в штате Нью-Йорк, на участке, который я называю «Казахстан в Нью-Йорке». Здесь мы не только вырастили яблони из привезенных из Казахстана семян, но и снабдили их полной биографической картотекой – как в музее. И вот смотрите – перед вами лист яблони Фуджи, пораженной яблочной паршой. Фуджи легко болеет. Но теперь мы сможем внедрить в это дерево гены стойкого казахского дичка.
Марина Ефимова: Профессор Бедфорд, вы вырастили в Миннесоте совсем недавно два сорта яблок: популярнейший Медовый хрустящий и совсем новый SweeTango. Вы вывели их по старинке, прививками. А как вы относитесь к методу генной инженерии?
Дэвид Бедфорд: Это наше будущее. Генная инженерия предлагает замечательные перспективы. Предположим, мы захотим усовершенствовать Вашу знаменитую Антоновку. Старинными методами гибридизации мы изменим недопустимо много параметров в этом классическом сорте. А генная инженерия позволит ввести в Антоновку лишь один ген, который изменит лишь один параметр – сопротивляемость болезням. И оставит в неприкосновенности вкус, цвет, размер, вес, запах и прочее. Пока генетически созданные сорта не дошли до коммерческих масштабов, но, думаю, в ближайшее десятилетие дойдут.
Марина Ефимова: Здесь, в Америке, я убедилась на собственном опыте, каким поразительно разным может быть вкус яблок одного и того же сорта, но купленных в разных местах или в разное время. Помните, в «Мастере и Маргарите» Воланд спрашивал буфетчика: «Вино какой страны вы предпочитаете пить в это время суток?». А яблочные гурманы спрашивают: «Яблоки какой страны вы предпочитаете есть в это время года?» Советы экспертов: весной - яблоки из Австралии, Новой Зеландии, Бразилии и Чили. Осенью – из Америки, Канады, Европы и Китая. Но лучше всего покупать местные яблоки – среди них вас ждут чудесные сюрпризы
Майкл Поллан: В 19-м веке всё богатство яблочных генов в Америке хранилось по всей стране - в так называемых «сидровых садах». Теперь – только на экспериментальных участках, где прозорливые садоводы создают нечто вроде музеев яблочного антиквариата и библиотек яблочного генофонда. Именно этим умудренным науками потомкам Джонни Яблочное семечко предстоит решать проблемы яблочной индустрии будущего.
Марина Ефимова: В мире много фруктов, привлекательных для млекопитающих вроде нас. Но яблоки заняли особое место в нашей цивилизации. «Их прославляли иудеи, греки и римляне, - пишет Генри Торо, - они росли в саду Гесперид, их охраняли стоглавые драконы, из-за них соперничали богини. И куда бы ни мигрировал человек, с ним всегда были его четвероногие, его насекомые, его меч и его яблоневый сад. Это поразительно, как тесно история яблока переплетается с историей человека».
Марина Ефимова: В документальном фильме «Ботаника желания» американский натуралист Майкл Поллан даже возбуждает лёгкий мистический трепет у зрителя, убедительно показывая, как в своем шествии по Земному шару яблоко использовало человека – не меньше, чем человек использовал яблоко.
Майкл Поллан: Чтобы развиваться и завоевывать мир, яблоня должна была быть хитрым предпринимателем. Она была привязана к месту (к горным лесам нынешнего Казахстана) и у нее не было цепких семян, которые переносили бы на себе дикие животные. Эволюционной стратегией яблони была сладость плода. Фундаментальная истина биологии – каждое наземное млекопитающее нуждается в сладком. В дикой природе горькое не трогали ни животные, ни люди. Сладкое равнялось понятиям съедобное и сытное - благодаря калорийности сахара. Сладость в природе редка: спелые фрукты, ягоды, мед. И яблоко – небольшой, удобный в переноске, защищённый плотной кожей сосуд со сладостью. Дикие лошади и медведи переносили семена яблок в своем кишечнике, люди – в седельных мешках. Но гениальность растения яблоня – не столько в том, что оно расплодилось по всему миру, сколько в том, что оно вошло в человеческую культуру бессмертным ботаническим героем. Оно присутствует во всей человеческой истории – даже там, где в реальности его не было.
Марина Ефимова: Майкл Поллан намекает на то, что в райском саду, по мнению ученых, Древом познания добра и зла была не яблоня, а скорее всего, гранат. В Библии вид плода не уточнен, а когда сцену грехопадения Адама и Евы начали изображать художники Ренессанса, то главным плодом в мире уже было яблоко. Похоже, этот хитрый плод украл первородство у граната - как Иаков у Исава.
Веков за 10-12 до Рождества Христова богиня Гея подарила Зевсу и Гере яблоню с золотыми яблоками. Одно из них стало Яблоком раздора (начавшим Троянскую войну) и одновременно - символом любви. В Древней Греции Афродиту изображали с яблоком в руке. В Древнем Риме каждый обед заканчивали яблоком – не столько ради его пользы для пищеварения, сколько ради его способности возбуждать страсть, которой предавались после обеда. Соломонова Песнь Песней: «Напоите меня вином, накормите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви».
Мифы и обычаи Греции и Рима, и даже Ветхий Завет для яблока – новейшая история. Следы яблок, найденные в долине Иордана, археологи относят к 6-му тысячелетию до Нашей эры. А первые их путешествия с кочевниками из лесов Тянь-Шаня в Китай начались 10 тысяч лет назад. Вот только в Америку яблоко попало очень поздно - лишь в начале 17-го века, с первыми европейскими поселенцами. Рассказывает историк Джойс Чаплин в фильме «Ботаника желания»:
Джойс Чаплин: В Америке яблоко (уже культивированное в Европе) нашло партнёра – человека-легенду по прозвищу Johnny The Apple Seed – Джонни -Яблочное семечко – полубезумного бродягу, ходившего по стране и сажавшего яблони. Только недавно историки составили по крупицам биографию того реального человека, который скрывается за прозвищем. Это был садовод Джон Чапман, довольно успешный бизнесмен, вовсе не бедный, но с большими странностями. Миф о нём был и остается таким стойким, что легенда полностью заслонила этого человека.
Марина Ефимова: Джону Чапману принадлежали два садоводства в Пенсильвании, но главным его бизнесом стали яблоневые сады на еще незанятых землях фронтира. Чапман с поразительной точностью угадывал, куда двинется следующая волна поселенцев, и опережал её. По закону поселенцам – в основном, ветеранам Войны за независимость - земли давали бесплатно, если в течение 3-х лет они сажали там 50 яблонь. Чапман заранее находил подходящий кусок земли, расчищал его и сажал семена яблок. А когда через 3-4 года поселенцы приходили, он продавал им саженцы - по нескольку центов за деревце. Чапман помогал поселенцам ухаживать за молодыми яблонями, легко прощал долги, и, в конце концов, этот бизнес не то разорил его, не то наскучил, и Чапман превратился в бродягу, в Johnny the Apple Seed. Он появлялся всегда неожиданно и развлекал своими историями жителей глухого фронтира.
Майкл Поллан: Я не мог понять, почему Чапман выращивал яблони из семян. Ведь, у яблок гены одного определенного сорта не передаются семенами. Каждое семечко содержит в себе гены многих сортов, и никогда не знаешь, какой из них победит. Из семян вырастают яблони с плодами, не похожими на родительские ни по виду, ни по вкусу. Поэтому хорошие сорта издавна сохраняли с помощью прививок. Первый известный в истории селекционер, китайский дипломат Фен Ли, применил этот способ 4000 лет назад. Скорее всего, Чапман, который был последователем скандинавского теолога Сведенборга, не хотел регулировать природу, считая это кощунством. Так или иначе, именно благодаря Джону Чапману в Америке выросли сотни разных сортов яблок.
Марина Ефимова: Благодаря такому разнообразию сортов, яблоки сохраняли богатство генофонда, но большинство из них были невкусными. В 17-м – 18-м веках в Америке яблоки не ели, из них делали сидр - «сухой», т.е, алкогольный. Первые поселенцы боялись пить местную воду и пили сидр. Отец-основатель Джон Адамс выпивал пол литра на завтрак. Дети пили сидр. Словом, все. Но с 1830 г. сидр начал крепчать, превращаясь в яблочное брэнди - Apple Jack. Его производство подскочило, пьянство стало проблемой, в стране поднялся ропот. Неожиданно невинное яблоко стало воплощением соблазна – как в Райском саду. Оно спаивало Америку. Энтузиасты сухого закона грозились вырубать сады. Спасла яблоко снова – сладость.
Майкл Поллан: Даже при том, что яблоки, в основном, шли на сидр, в садах попадались и сладкие сорта. Их-то и стали культивировать фермеры, прививая к дичкам. Всем вдруг стало ясно, что сладкие, дессертные яблоки – билет в будущее, путь к успеху. Почти все классические американские сорта: Красный вкусный, Макинтош, Болдуин, Северный шпион – вышли в звёзды из так называемых «сидровых садов». До 1900 года слово яблоко идентифицировалось со словом выпить. С начала 20 века яблоко в понимании американцев приобрело нынешнее значение.
Марина Ефимова: Мне было лет 14, когда я впервые увидела чудо под названием яблоневый сад. Это было на Кавказе, под Туапсе. Три семьи дачников наняли телегу с проводником и отправились за яблоками в горы. Дорога шла по лесу, южному, заросшему кизилом и алычой. Мы шли все время в гору, дорога извивалась, и сад появился неожиданно, под общее «Ах!». Что-то в нем было сказочное: нарочитая корявость старых яблонь; лубочная разноцветность плодов, которыми они были усыпаны, и аромат - такой сильный, что меня стало клонить в сон, как под наркозом. О запахе и вкусе яблок писал американский философ Генри Торо в эссе «Дикие яблоки»:
«Запах спелых яблок нельзя ни купить, ни продать, ни вульгаризировать, но всю его «амброзиеву» полноту не может ощутить смертный, только боги – которым, по скандинавским поверьям, яблоки даруют вечную жизнь. Я видел, как с телеги, полной яблок, яблочный дух поднимался вверх, к небесам, и только их плоть ехала дальше по земле, на рынок... Я пробовал приносить домой яблоки из заброшенных садов, но в доме они становятся несъедобными. Они так долго висят под солнцем, дождём, под первыми заморозками, что впитывают вкус погоды. Ими можно наслаждаться лишь на природе. На некоторых яблоках должен бы быть ярлык: «Есть только на ветру».
Марина Ефимова: В начале 20-го века фруктовые лавки Америки были набиты десертными яблоками: Кортланд, Винсап, Салли Грэй, Арканзасское чёрное, Римское, Ашмид Кернал, любимый сорт Генри Торо Голубой Пирмэйн и британский знаменитый Кокс оранж Пиппин. Но в 20-х годах появляются супермаркеты, и всё меняется. Об этих переменах профессор Университета та Миннесоты, селекционер Дэвид Бедфорд:
Дэвид Бедфорд: Супермаркеты ограничили прейскурант яблок. Они брали только те сорта, которые хорошо хранились, хорошо переносили перевозку и хорошо выглядели. И постепенно фермеры стали выращивать только эти сорта. Появилась индустрия монокультур. Это было выгодно коммерческим садоводствам, но плохо для покупателей - их выбор был ограничен. Трудно поверить, но к 60-м годам в супермаркетах осталось всего три сорта(!): Красный вкусный, Жёлтый вкусный и Макинтош. К тому же монокультура в саду привела к монокультуре на столе. Я вырос на невкусном яблоке под названием Красный вкусный. Дети в школе любили меняться завтраками, но яблоки абсолютно не котировались. И я их не любил – до тех пор, пока в университете один студент не привез из дома мешок местных яблок. Только тогда я понял, чего лишён. Но Красное вкусное долго было чемпионом: большое, красное, хрустящее. Считалось, что это всем должно нравиться.
Марина Ефимова: Яблочный ренессанс начался лишь в последние десятилетия: покупатели, наконец, взбунтовались и показали, что им мало иметь одно красное яблоко, одно желтое и одно зеленое. Они стали ездить на фермы и рынки и покупать местные сорта. Тогда супермаркеты заволновались. Теперь в них уже – по 6-7 сортов яблок.
Тут надо добавить, что индустрия монокультур плоха не только для покупателя, но и для яблока: она делает яблоко уязвимей для болезней и насекомых. Если такой сад поражает болезнь, то сразу все деревья – потому что они все одинаковые. Чтобы этого избежать, садоводы опрыскивают яблони пестицидами – что и само по себе плохо, но, главное, - насекомые и микробы всегда опережают химиков, приспосабливаясь к их ядам. И появилась новая методика выведения новых сортов яблок – генная инженерия. В 1999 г. два американских ботаника-генетика – Олдвинк и Форслайн – отправились на охоту за генами - на родину яблока, в Казахстан. Рассказывает Хёрб Олдвинк в фильме «Ботаника желания»
Херб Олдвинк: Механик имеет огромный выбор инструментов для починки машин. С яблоками – похожая ситуация, но наши инструменты – гены. Леса Казахстана – генетический банк одомашненных яблок. Все дикие леса там давно вырублены, и ничего бы не сохранилось, если бы не нашлись люди, которые собрали семена тысяч сортов и высадили их в заповедниках. Когда я увидел разнообразие их яблонь, буквально невиданное и неслыханное, я забыл все на свете. Понимаете, если яблоню срубить, это – невозместимая потеря, но если собрать её семена и вырастить из них новые деревья, то мы сбережём весь генетический фонд этой яблони, и сохраним ее навсегда. Вот сейчас мы стоим на нашей экспериментальной плодовой станции в штате Нью-Йорк, на участке, который я называю «Казахстан в Нью-Йорке». Здесь мы не только вырастили яблони из привезенных из Казахстана семян, но и снабдили их полной биографической картотекой – как в музее. И вот смотрите – перед вами лист яблони Фуджи, пораженной яблочной паршой. Фуджи легко болеет. Но теперь мы сможем внедрить в это дерево гены стойкого казахского дичка.
Марина Ефимова: Профессор Бедфорд, вы вырастили в Миннесоте совсем недавно два сорта яблок: популярнейший Медовый хрустящий и совсем новый SweeTango. Вы вывели их по старинке, прививками. А как вы относитесь к методу генной инженерии?
Дэвид Бедфорд: Это наше будущее. Генная инженерия предлагает замечательные перспективы. Предположим, мы захотим усовершенствовать Вашу знаменитую Антоновку. Старинными методами гибридизации мы изменим недопустимо много параметров в этом классическом сорте. А генная инженерия позволит ввести в Антоновку лишь один ген, который изменит лишь один параметр – сопротивляемость болезням. И оставит в неприкосновенности вкус, цвет, размер, вес, запах и прочее. Пока генетически созданные сорта не дошли до коммерческих масштабов, но, думаю, в ближайшее десятилетие дойдут.
Марина Ефимова: Здесь, в Америке, я убедилась на собственном опыте, каким поразительно разным может быть вкус яблок одного и того же сорта, но купленных в разных местах или в разное время. Помните, в «Мастере и Маргарите» Воланд спрашивал буфетчика: «Вино какой страны вы предпочитаете пить в это время суток?». А яблочные гурманы спрашивают: «Яблоки какой страны вы предпочитаете есть в это время года?» Советы экспертов: весной - яблоки из Австралии, Новой Зеландии, Бразилии и Чили. Осенью – из Америки, Канады, Европы и Китая. Но лучше всего покупать местные яблоки – среди них вас ждут чудесные сюрпризы
Майкл Поллан: В 19-м веке всё богатство яблочных генов в Америке хранилось по всей стране - в так называемых «сидровых садах». Теперь – только на экспериментальных участках, где прозорливые садоводы создают нечто вроде музеев яблочного антиквариата и библиотек яблочного генофонда. Именно этим умудренным науками потомкам Джонни Яблочное семечко предстоит решать проблемы яблочной индустрии будущего.
Марина Ефимова: В мире много фруктов, привлекательных для млекопитающих вроде нас. Но яблоки заняли особое место в нашей цивилизации. «Их прославляли иудеи, греки и римляне, - пишет Генри Торо, - они росли в саду Гесперид, их охраняли стоглавые драконы, из-за них соперничали богини. И куда бы ни мигрировал человек, с ним всегда были его четвероногие, его насекомые, его меч и его яблоневый сад. Это поразительно, как тесно история яблока переплетается с историей человека».
