Виктор Резунков: В центре внимания петербургской прессы в эти дни оказалась судьба местной учительницы школы № 575 Татьяны Ивановой. Бывший завуч школы, почетный работник образования, учитель высшей категории Татьяна Иванова рассказала петербургским журналистам о том, как ее и председателей других избирательных комиссий в преддверии выборов в Государственную Думу 4 декабря прошлого года заставляли подтасовывать итоги голосования, требуя безусловной победы «Единой России». Результатом отказа от фальсификаций для Татьяны Ивановой стал уход из школы. Расстаться с учениками пришлось и заместителю директора школы № 575 Антонине Ковалевой. А результатом публикации откровений учительницы в «Новой газете» стал иск от начальницы отдела образования Василеостровского района Санкт-Петербурга Натальи Назаровой и к учительнице, и к изданию. Чиновница обвиняет педагога и газету в нанесении ущерба ее деловой репутации, который оценивает в 100 тысяч рублей. 18 апреля в суд поддержать Татьяну Иванову пришли десятки петербуржцев. К школе № 575 стали приносить белые цветы. А хэштег «Татьяна Иванова», который появился в «Twitter» в день суда – 18 апреля, почти моментально выбился в лидеры не только петербургского, но и российского рейтинга социальной сети.
Так за что же судят учительницу школы № 575, почетного работника образования, учителя высшей категории Татьяну Иванову? И почему ее история вызвала общероссийский резонанс? В этом мы сегодня и попытаемся разобраться.
Сегодня в Петербургской студии Радио Свобода в гостях – учительница Татьяна Иванова и корреспондент «Новой газеты» в Северо-Западном федеральном округе Нина Петлянова.
Татьяна Васильевна, расскажите, пожалуйста, как хронологически развивались события, начиная с середины ноября.
Татьяна Иванова: На протяжении 14 лет я работала в участковой избирательной комиссии, участвовала во всех выборах, была председателем комиссий. И все разговоры о фальсификациях, которые были вокруг выборов на протяжении многих лет, вызывали у меня возмущение. Я воспринимала их как личную обиду и личное оскорбление, потому что на моем участке и на участке моей коллеги в бывшей моей школе никогда не было никаких подтасовок, никаких жалоб, никаких замечаний, мы никогда не переписывали протоколы, всегда все было честно. А когда нас пригласили на первое совещание накануне выборов декабрьских, первое, что бросилось в глаза, - это то, что наши опытные председатели, с которыми мы работали много лет, отсутствуют. На совещании было большое количество директоров школ. Оказалось, что председателями комиссий в большинстве учебных заведений, где были сформированы комиссии, были директора школ.
Виктор Резунков: ТИКов или УИКов?
Татьяна Иванова: УИКов. С моей точки зрения, это совершенно неправильный шаг. Работая много лет в учреждениях образования, я знаю, как много работы у директора и как много времени отнимает работа в участковой комиссии. Это была излишняя нагрузка на руководителей образовательных учреждений. Но наводило это и на другие мысли.
Виктор Резунков: А это происходит в первый раз?
Татьяна Иванова: Да, это было впервые. Нас, опытных председателей, осталось не так много. Но мы тоже являлись работниками школы.
Через некоторое время было понятно, для чего это было сделано. Обычно нас вызывали на совещание по телефонограмме. И никогда не вызывало никакого сомнения, почему не в территориальной комиссии. И вот первая встреча наша на 17-ой линии в Социальном центре расставила все точки над «i». Дело в том, что нас туда приглашали не полным составом председателей, а группами по 5-6 человек. И на первой встрече с нами вели совершенно непонятную по содержанию беседу, которую мы воспринимали как какую-то проверку. Нам стали говорить, что необходимо помочь, необходимо будет на выборах сделать то-то и то-то. В нашей группе было четыре опытных председателя и один председатель, который работал первый год. Мы, выйдя из помещения, стояли на улице и не могли понять вчетвером, что это было – это проверка нас, как мы себя поведем в данной ситуации...
Виктор Резунков: Или инструкция.
Татьяна Иванова: Да. Подразумевалось, что мы должны обеспечить большое количество в процентах...
Виктор Резунков: «Единой России»?
Татьяна Иванова: Да. Что если мы сами не можем сделать вброс, то мы должны закрыть на это глаза. А что значит вбросить? Значит, я, как председатель, должна выдать бюллетени, а я за них несу ответственность... А ради чего? Нет ни одного депутата, ради которого я под суд бы пошла! И мы вчетвером, естественно, отказались от этого.
Виктор Резунков: То есть вас, по идее, призывали нарушить закон, взять на себя ответственность и оказаться под дамокловым мечом Уголовного кодекса?
Татьяна Иванова: Совершенно верно. И при этом мы приводили какие-то доводы: почему мы должны посадить наблюдателей так, чтобы они ничего не видели, выборы должны быть прозрачными, они должны видеть, что делается, как люди получают бюллетени, откуда их берут члены комиссии, что есть стационарные урны, есть переносная урна, с которой пойдут по домам. Мы не нарушаем закон ни в коей мере. А нам сказали посадить подальше. Я стала возражать, что у меня в комиссии четыре представителя от партий. Предложили: посадите их на телефон, а если рот откроют – просто удалять.
Виктор Резунков: Что и было на других избирательных участках.
Татьяна Иванова: Да, к сожалению. Мы отказались. На второй встрече я не присутствовала – я была на городском селекторном совещании. А там, наоборот, просили, чтобы все было честно. И даже прозвучала такая фраза: «Возможно, вы окажетесь под давлением руководителей, но вы на это не поддавайтесь, физического давления на вас не будет, надо выстоять, надо, чтобы все прошло честно». И в голове - раздрай: свыше нам говорят одно, а на уровне территориальной комиссии нам говорят другое. А третье совещание проводил не член территориальной комиссии, а Пономарев Сергей Викторович, он представился членом Городской территориальной комиссии.
Виктор Резунков: А сейчас он отказывается от того, что он проводил совещание.
Татьяна Иванова: Он сказал, что он вообще никогда на Васильевском не был. Хоть в гости пригласить надо, все-таки центр города - красота!
И на третьем совещании присутствовала Наталья Юрьевна Назарова, начальник отдела образования. Мне вообще не понятно, почему она должна была присутствовать на всех этих совещаниях. И закрадывается мысль. В подчинении у нее находятся директора школ. Присутствие человека такого ранга на таких «докачках» уже говорит о том, что она согласна с этим. Она поддерживала Пономарева. На мой довод, что нельзя посадить наблюдателей на входе, она очень тактично говорила: «Так надо сделать. Вы же работаете уже много лет». Я попыталась сказать по поводу списков. Дело в том, что количество выданных бюллетеней должно соответствовать количеству бюллетеней, выданных по спискам избирателей. То есть, как это будет осуществляться, будет ли вброс, например, 200-400 штук. И на мой вопрос, какой вброс может быть, мне сказали, что до 200 штук, Пономарев сказал.
Виктор Резунков: Что, даже обсуждались цифры, сколько можно вбросить?
Татьяна Иванова: Да. Я задавала вопрос: «Что значит вбросить бюллетени? Сколько это?». И мне сказали: «До 200 штук». Я, как председатель с опытом работы, визуально представляю, сколько это. А если выборы двойные, значит, 400. А 400 просто подойти и вбросить... их надо еще и заполнить. Но это ни у кого не вызывало никакого сомнения: «Не можете сами? Значит, закроете на это глаза». Одна из председателей в шутку спросила: «А цена вопроса?». Нам, не стесняясь, сказали: «70 тысяч».
Виктор Резунков: Если судить по официальному сайту Петербургского избиркома, по итоговому протоколу участка УИК 99, где вы председательствовали, партия «Единая Россия» набрала меньше 23%. А победила партия «Справедливая Россия» - 31,38%, «Яблоко» - 16,44%. Вот и результат. Вбросов не было, ничего не было, вы добились того, чтобы все соблюдалось максимально честно и правильно.
И какая первая информация в «Новой газете»?
Нина Петлянова: Наша информация касалась не столько вбросов. Мы 21 января на «Facebook» обнаружили сканер письма, подписанного заместителем Назаровой Натальи Юрьевны – Натальей Владимировной Красновой, замначальника районного отдела образования, в котором говорилось, что все учителя, которые не прописаны в этом районе, должны получить в своих ТИКах открепительные удостоверения и сдать их в отдел образования. Это письмо вызвало недоверие на «Facebook» у всех, все думали, что это какая-то провокация, к нему отнеслись с большим недоверием. Причем там было интересное указание. ТИКи открывались только 18 января, а письмо было отправлено, судя по исходящим данным, 17 января, то есть накануне. И пока коллеги изучали возможности Photoshop, мы решили провести работу по проверке этого письма, действительно ли было такое письмо разослано. Мы просто прозвонили все школы Василеостровского района на предмет того, собирают ли открепительные. И к великому удивлению, все школы в послушном порядке отчитались, как они собирают открепительные, сколько у них людей не прописано, сколько уже смогли получить, сколько еще не смогли получить, потому что было отведено всего 3 дня на сбор открепительных, а учителя – люди занятые. «Но мы обязательно принесем. Мы вам пришлем списки по электронной почте и принесем в письменном виде». А потом я позвонила в РОНО и сказала: «В нашей школе мы собрали списки. Кому нужно их сдать?». И все специалисты РОНО были абсолютно подкованы, они объясняли, что нужно прийти или прислать Красновой Наталье Владимировне, что она курирует этот вопрос, собирает открепительные удостоверения. И я спрашивала учителей: «Вы их получаете и сдаете. А вам их вернут?». Люди были не в курсе. И я так и не прояснила до конца, с какой целью они их собирали. Задавали вопросы администрации района, администрации города, Комитету образования городскому – тишина. Краснова и Назарова не доступны для комментариев, неделю им было не дозвониться вообще.
Единственный человек, который эту ситуацию разрешил, и я считаю, что он в ней разобрался правильно, компетентно и быстро, - это был вице-губернатор Петербурга Василий Кичеджи. Он через час-два дал мне ответ, что удостоверения действительно собирались, он это выяснил, но такое распоряжение ни на уровне города, как он мне сказал, ни на уровне района не отдавалось, что это личная инициатива Натальи Владимировны Красновой. Ну, давайте доверять его проверке.
Татьяна Иванова: А у меня это вызывает эмоции. Я работала с Натальей Владимировной, когда она еще работала завучем. Она прекрасный человек, она очень хороший исполнитель. А у нас ведь отдаются распоряжения не только в письменном виде, а зачастую устно, по телефону: срочно сделать и срочно сдать. И я уверена, что Наталье Владимировне просто приказали провести такую... И она оказалась хорошим исполнителем. А при разборе стрелочника нашли.
Нина Петлянова: Но на эту ситуацию отреагировал и губернатор города. Он направил 2 февраля письмо прокурору города Сергею Литвиненко с просьбой провести прокурорскую проверку.
А Татьяна Васильевна была одним из завучей школы, которая подтверждала факты давления, которое оказывается. Мы проверяли информацию не только в школах, в администрации, были представители партий, которые тоже следили за нарушениями, которые творятся еще до выборов, и сигнализировали об этом. В том числе были депутаты «Справедливой России». На Васильевском острове был Алексей Ковалев, Неля Вавилина. Которые помогли «Новой газете» связаться с теми учителями, а это была Татьяна Иванова и ее коллега Антонина Ковалева, которые впервые столкнулись с тем, что на них оказывается беззастенчивое давление, и которые с ним не согласились. Они ведь до сих пор остаются фактически единственными учителями, которые об этом говорят открыто. У меня дочка-школьница, а это другой район города. А Полтавченко же заявил откровенно, что такого в городе нигде не происходит. И я поговорила с учителями, которые работают в нашей школе, как они провели эти выборы. И ситуация ничем не отличалась от Васильевского острова. Учителя сетовали, что им приходится отрываться от работы, что-то делать, но спокойно и покорно это делали, и ни у кого это не вызывало возмущения.
Виктор Резунков: Но первая публикация была без упоминания имени Татьяны Васильевны.
Нина Петлянова: Да. Мы решили, чтобы не создавать ей проблем на работе... Мы же предполагали реакцию. Мы видели реакцию по ситуации с Красновой, какой она будет. Если они так легко отказались от Красновой, что никакие распоряжения никто не отдавал, то с Татьяной Ивановой считаться будут еще меньше.
Татьяна Иванова: Я сама очень просила об этом. В то время я уже не работала в школе, я ушла. Я предупреждала за три дня до выборов, когда меня в территориальную комиссию вызвали на «разбор полетов», почему я отказалась принять дополнительные списки, которые мне завезли в комиссию... У меня были рабочие списки, а мне привезли списки для подделывания. Я и Ковалева отказались их взять. Нас вызвали в территориальную комиссию. Мы имели там очень неприятный разговор. Я была поражена уверенностью людей в безнаказанности. И я сказала: «Я не буду молчать». Так и получилось. Я знала, что если я буду работать в школе, то люди, которые со мной работают, они будут подвержены неприятностям, проверкам. Ну, зачем это делать.
Виктор Резунков: А какая реакция была у учителей?
Татьяна Иванова: Никто не одобрял того, что я делаю. Буквально единицы...
Виктор Резунков: А чем вы это объясняете?
Татьяна Иванова: Было распоряжение собрать открепительные. И учителя все это выполняют покорно, у нас эта покорность зарыта в тысячелетия. Приказано – сделано.
Виктор Резунков: То есть политический пессимизм, политическая апатия.
Татьяна Иванова: Да. Очень многие люди мне говорили: «Что ты делаешь?! Ты борешься с ветряными мельницами. Ты ничего не добьешься. С системой не воюют». Я понимаю. Но наступает иногда в жизни момент, когда ты не можешь молчать. Почему ты должен молчать, когда тебя призывают идти вразрез с самим собой, нарушать закон, когда тебя принуждают жить во лжи, в лицемерии? Мы имеем полное право говорить, а не на кухне с друзьями обсуждать. Почему бы не назвать на всю страну фамилии тех, кто дал право людям усомниться в порядочности тех директоров школ, тех председателей комиссий, которые работали на выборах? Кто дал право принуждать людей нарушать закон? Нас всех предупреждают о юридической ответственности за фальсификацию. Люди меньше боялись нарушить закон, чем гнева начальника отдела образования. И это страшно. «На выборах, может быть, проскочит, может быть, не заметят. А тут-то не проскочит уже, госпожа Назарова не простит».
Виктор Резунков: Интернет-издание «Фонтанка.Ру» приводит слова главы Василеостровского района Владимира Омельницкого. Он заявил: «Татьяна Иванова уволилась совсем не из-за того, что ее кто-то к чему-то принуждали, а потому что в ее работе были обнаружены серьезные недостатки. И это было выявлено проверкой прокуратуры, которая проходила даже до выборов, 17 ноября». «Он предъявил соответствующий документ. В выводах прокуратуры Василеостровского района говорится о «скрытом отсеве» (учащихся, которые не посещают занятия), сведения о котором не предоставлены в комитет по образованию».
Татьяна Иванова: Очень удобная позиция – показать меня тетей обиженной: премию с нее сняли – она и обиделась. Здесь есть очень много тонких нюансов. Я работала заместителем директора школы, и у нас Центр образования, у нас больше 60 детей в то время состояли на учете в милиции. Мы постоянно вели работу с ними.
Виктор Резунков: У вас же вечерняя школа.
Татьяна Иванова: Да. И действительно была проверка прокуратуры. И по двум ребятам у нас было замечание. То есть мы разошлись во взглядах с прокуратурой. Мы работали с ними, мы работали с семьей, мы их не подавали в «скрытый отсев», потому что с ними велась работа. А «скрытый отсев» - это дети, которые не посещают школу длительное время, мы не знаем, где они и что они. Было предписание прокуратуры. Но согласитесь, было бы логичнее лишить меня премии в ноябре. Забыли, тогда не лишили. Декабрь, прошли выборы. Премия за год. У нас это бывает крайне редко. Директор распределила премию с учетом своих заместителей. А Наталья Юрьевна решила проверить. Неужели начальник отдела образования будет проверять распределение премий во всех школах района? Нет, конечно. Директор сказала, что у нее неприятности. А в силу того, что в школе со мной работала моя невестка и работал мой сын по совместительству, как рабочий по обслуживанию здания, они за фамилию пострадали. Получилось так, чтобы не было неприятностей у директора, мы были вынуждены написать заявления и отказаться от премии. Наказали меня. Согласна. А за что других?..
Виктор Резунков: Нина, вы были на суде. Какое впечатление он на вас произвел?
Нина Петлянова: Я была только на последнем из трех заседаний предварительных, они все еще предварительные.
Виктор Резунков: Татьяну Васильевну на два заседания даже не пригласили.
Татьяна Иванова: Без меня меня судили.
Нина Петлянова: Татьяну Иванову очень интересно судили, это отдельный разговор. В нашей публикации мы не называли ни номера школы, в которой работает учительница, ни, тем более, ее фамилию. Тем не менее, в иске, который пришел к «Новой газете» 9 февраля, ответчицей была названа Татьяна Васильевна Иванова, с указанием не совсем полного, но ее адреса. Получается, что подавая такой иск, Наталья Назарова подтверждала, что она узнала события, она называет учительницу, и она в какой-то части себя выдает. Татьяну Васильевну вызывали в суд несколько раз. И даже в последний раз, когда ее вызвали, умудрились отправить ей повестку, но забыли отправить иск, в чем в суде признались откровенно. На этом заседании, поскольку о нем уже сообщалось в прессе, ожидалось, что будет какая-то поддержка, потому что накануне суда, 16-го числа, люди, учителя, наблюдатели выходили с одиночными пикетами к зданию районного отдела образования, возмущаясь поступком Назаровой.
То, что происходило в суде, было неожиданным и для журналистов, которые туда пришли, и для судебных приставов, и для судьи. Заседание было на четвертом этаже суда, а приставы сидели на первом. К металлоискателю выстроилась очередь человек из 50, как посчитали коллеги. И приставы, несколько очумев, пешком (там нет лифта) бегали на четвертый этаж консультироваться к судье, всех ли нужно пускать, может быть, какой-то отсев нужно произвести. Зал был небольшим. Они были не готовы. С другой стороны, они несколько опасались, как люди себя поведут, если им отказать. Все-таки открытое заседание, гражданский иск. И судья Оксана Рябко очень корректно себя повела, она извинилась, что в этот раз маленький зал, что в другой раз будет самый большой зал и впустят всех желающих, в том числе и прессу. Прессе разрешили снимать при входе в здание. И замечаний по поведению судьи в данный момент нет, все было очень корректно. Она извинилась, что они забыли отправить иск, признала, что письмо вернулось, они в курсе своей оплошности.
Татьяна Иванова: Оба письма вернулись.
Нина Петлянова: Все письма, которые они отправляли не по адресу. Они не могли узнать адрес, у них нет таких возможностей, как у Назаровой.
Виктор Резунков: Я процитирую, что пишет интернет-издание «NEWSru.com». Оно приводит мнения самых разных людей в поддержку Татьяны Ивановой. «Пока армия сторонников Татьяны Ивановой растет быстрыми темпами. Совершенно незнакомые люди тоже пытаются помочь. Так, в Facebook петербуржцы координируют свои действия для участия в акциях в поддержку учительницы. Например, приносят белые цветы к воротам школы 575. Некоторые готовы оказать и более реальную помощь - в Сети был брошен клич: собирать деньги на оплату 100-тысячной компенсации, если суд встанет не на сторону педагога. В поддержку Татьяны Ивановой выступает и астраханский оппозиционер Олег Шеин, второй месяц держащий голодовку в знак протеста против нечестных, по его сведениям, выборов мэра города. В субботу, 21 апреля, во время протестного митинга в Астрахани Шеин намерен говорить и об истории петербургской учительницы, о чем он сообщает в своем блоге».
Валентин из Рязани, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Так получилось, что учителя в России оказались самой презираемой профессией именно из-за того, что очень много от них обмана. Вы оказались счастливым исключением. И я выражаю вам самое глубокое уважение и полную поддержку.
Татьяна Иванова: Спасибо.
Слушатель: Но у меня к вам вопрос. Почему же так случилось, что вы единственный человек в городе, боюсь, что вы единственный человек в России из учителей, которые так себя поставили? И у нас председателем комиссии был директор школы. Почему так получилось, что только вы одна проявили гражданскую позицию?
Татьяна Иванова: Сейчас говорят о том, что я отказалась фальсифицировать. Я не одна такая, я знаю точно, таких много было председателей. Правда, те люди уже не работали на выборах президента, однако, они были. Речь сейчас идет о том, что я стала говорить об этом открыто. И если говорить о том, почему другие молчат, мне нечего терять. Я ушла на пенсию. А люди продолжают работать в образовательных учреждениях. Труд учителя, поверьте, нелегкий, хлеб этот не очень сладкий. В настоящее время Наталья Юрьевна остается начальником отдела образования. Директора школ, которые были председателями комиссий, находятся у нее в непосредственном подчинении. Вы же знаете, что в наших людях покорность тысячелетиями выработана, страх уже, наверное, на генетическом уровне у нас. И надо, чтобы не одно поколение выросло, чтобы мы не боялись. Думаете, я не боялась? Я целую ночь плакала, прежде чем принять решение уйти из школы. И боялась, и сейчас боюсь. Я стояла в суде – у меня руки дрожали: 53 года, а меня судят. В жизни такого не было. Учила детей всю жизнь, а теперь меня судят. За что? За то, что правду сказала.
Виктор Резунков: Агентство «Росбалт» задается вопросом: «Закономерен вопрос - зачем вообще учителям это «тяжкое бремя» работы в избирательных комиссиях? Ради дополнительного заработка и премиальных? Сейчас директоров школ нанимают администрации районов. В результате и сами директора, и педагоги полностью зависят от районных чиновников. Что говорить, понятия «учитель» и «подневольный» давно встали в один ассоциативный ряд, педагогам приходится голосовать по указке и участвовать в так называемых «путингах» - тут они оказываются на одной линейке с теми, кто сознательно идет в массовку за 500 рублей. В редких случаях, когда преподаватели решаются рассказать об этом общественности, найти концы и наказать провокаторов практически невозможно: ну не привыкли учителя носить с собой камеры и диктофоны, как правозащитники или политактивисты! Им бы тихо вести уроки и не задумываться о том, кто прав, а кто виноват... В апреле от «яблочников» в ЗакС Петербурга был внесен законопроект, в котором предлагается вообще не включать учителей и врачей в составы избирательных комиссий – членов УИКов нужно назначать исключительно по предложению политических партий. Как отметил депутат Максим Резник, этот документ позволит устранить замечания к российскому избирательному законодательству, изложенные в заключении Европейской комиссии».
Татьяна Васильевна, вы согласны с позицией исключить учителей и врачей из состава избирательных комиссий?
Татьяна Иванова: Государству удобно создавать комиссии на базе школ: не нужно искать помещение специальное, оборудование для этого помещения. И ничего плохого в этом нет. Людям удобнее работать на одном месте, чем куда-то бежать. В нашей школе две смены, то есть люди здесь же дежурили на участках. Но я бы категорически запретила назначать председателями комиссий руководителей этих учреждений.
Виктор Резунков: Директоров.
Татьяна Иванова: Да. И тогда бы никто не смог оказывать давление, и все было бы по-другому. Мы работали в комиссии все годы ведь не по политическим убеждениям, мы просто выполняли свою работу. Мы должны были это сделать технически, подготовиться и посчитать. Это все, что мы должны были сделать. И мы должны были это сделать честно, как и любую другую работу. Я считаю, что здесь нужно говорить о назначении председателей, а не об учителях. Масса честных, порядочных людей у меня в комиссии, я приклоняюсь перед ними, я их безумно люблю. И я приношу свои извинения, что получилось так, что сейчас школа оказалась под таким прессингом со стороны СМИ и доброжелателей. Замечательные люди, они делают очень хорошую работу.
Виктор Резунков: Нелегко понять журналистам, которые пишут об этом, что учителя в такой ситуации находятся. Я читаю публикации на эту тему – и вижу, что очень много публикаций, когда журналисты занимают категоричную позицию и очень немилосердны к учителям. Приводят в пример Татьяну Васильевну и говорят: «А у других учителей ни чести, ни совести». Но ведь так нельзя, по-моему.
Татьяна Иванова: Ни в коем случае!
Нина Петлянова: История Татьяны Ивановой – это продолжение истории Болотной, Сахарова, по-моему, это история очень тяжелого, мучительного пробуждения нашего гражданского общества. И я понимаю учителей. Я думаю, что учителя - здравомыслящие люди, они прекрасно понимают ситуацию. Думая о том, что сейчас пожертвуешь своей судьбой, но скажешь правду или сделаешь честнее, чем тебя принуждают, и все равно все останется по-прежнему, но ты при этом потеряешь работу, как потеряла Татьяна Васильевна, потеряешь своих друзей, от тебя многие могут отвернуться, - это тяжелый процесс самоопределения, выбора, пробуждения. Я общалась с учителями, я знаю их позицию, и она отличается от той, которую они могут высказать. Если бы у нас была несколько иная ситуация, если бы люди не были настолько зависимы, если бы они могли говорить правду, но никак за это потом не пострадать, было бы иначе, мы просыпались бы иначе.
Виктор Резунков: Вадим из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я восхищен этими женщинами. Система наша устроена так, что ключевые посты в нашей стране занимают люди беспринципные, серые и бесталанные, и поэтому, наверное, легко расстаются с такими понятиями, как честь, мораль, нравственность, правда. И у меня такая идея – назвать этих женщин примером для мужчин, героями России. Это настоящие герои России. Они на линии огня. Спасибо вам! И душевной крепости!
Виктор Резунков: Рашид из Казани, добрый день.
Слушатель: Добрый день. Я хотел бы поддержать этих учителей, они сильные духом. Я знаю, что очень сильная фракция «Яблоко» в Санкт-Петербурге. Помогают ли они вам? А если нет, то я, как избиратель «Яблока», прошу их помочь вам.
Татьяна Иванова: Когда после моего выступления начались разговоры и шумиха, насколько я знаю, занимался моим вопросом депутат Резник. Ему поступило «письмо 13-ти», так его назвали, это письмо директоров образовательных учреждений Василеостровского района в поддержку Натальи Юрьевны и в котором меня клеймили, говорили, что меня нельзя подпускать к образованию за ложь и тому подобное. В этом письме 7 человек, которые никогда в жизни со мной не сталкивались по работе, однако, посмели так говорить обо мне. Так вот, этим вопросом занимался именно Резник. Мне звонило его доверенное лицо, мы очень много говорили на эту тему, я объясняла. Поэтому я понимаю, что они не в стороне и следят за всем происходящим.
Виктор Резунков: Ну, сейчас за всем происходящим следит не только «Яблоко». Резонанс очень большой.
Александр из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я думаю, что вся эта история с Татьяной Ивановой и с другими учителями, которых увольняют по такому поводу, - это потому, что в нашей стране нет профсоюзов. Если бы у нас были независимые профсоюзы, а не конторы имени Шмакова, чиновники любые просто побоялись бы связываться с такими делами.
Виктор Резунков: А ведь существует, насколько мне известно, независимое объединение учителей в Петербурге, по-моему, общероссийское.
Татьяна Иванова: Мне звонили из Москвы, мы говорили на эту тему.
Виктор Резунков: Так от них можно ожидать поддержки?
Татьяна Иванова: Все, кто мне звонил, предлагали поддержку, помощь. И пользуясь сегодняшним эфиром, я хочу поблагодарить людей.
Нина Петлянова: Я хочу отметить один важный момент. Ведь именно дети отнеслись с самой большой поддержкой к этой ситуации. По-моему, они все единогласно и поддержали, и пришли...
Виктор Резунков: И родители детей обратились с письмом.
Татьяна Иванова: Я была в Москве на пресс-конференции, и за те сутки, что меня не было, на «письмо 13-ти» родители написали свое письмо. 64 подписи, как мне сказали. И передали его в Законодательное собрание. Я его читала, и конечно, была безумно тронута. Там были слова: «Помогите защитить дорогого нам человека».
Нина Петлянова: То, что видят дети, а мы их учим этим примерам, я думаю, дает нам шанс на будущее поколение более свободное, более честное. Надо правильно расставить им акценты. Они видят, какой ценой, но они видят, что и за что, и как. И то, что происходит на их глазах, - это самый главный для них урок. Спасибо вам за этот урок для них, Татьяна Васильевна!
Виктор Резунков: Я хочу обратить внимание на заметку в газете «Мой район» петербургской. Она опубликовала выдержку из сообщения в микроблоге в «Twitter» лидера фракции «Справедливая Россия» в Госдуме Оксаны Дмитриевой. «Госизбирком Петербурга премировал председателей ТИКов за активную работу в ходе выборов. Среди участников избирательного процесса, которые получили денежные вознаграждения и поощрения, оказался и небезызвестный председатель ТИКа № 29 Василий Демкин. Именно с его именем был связан скандал с пропажей 560 открепительных удостоверений накануне парламентских выборов в ноябре 2011 года. Горизбирком не только не уволил Демкина за «неудовлетворительную работу» по хранению открепительных удостоверений, но и наградил его в размере 140 тысяч рублей».
А главы ТИКов – это в основном директора школ, да?
Татьяна Иванова: Нет. Дело в том, что председатели территориальных комиссий, по-моему, работают на постоянной основе.
Виктор Резунков: Тамара из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте. Истинная героиня нашего Отечества будет поддержана именно теми, кого она смогла воспитать. Дай, Бог, ей сил, выдержки и стойкости! И побольше нам таких истинно педагогов, воспитателей, кто учит наших детей, создает образ воина, бойца, защитника Отечества, который сбережет наше Отечество и поможет ему окрепнуть! Спасибо вам за ваш труд!
Татьяна Иванова: И вам спасибо за такие слова!
Виктор Резунков: Татьяна Васильевна, а что вы собираетесь теперь делать? Вам психологически тяжело?
Татьяна Иванова: Это шокирующее для меня явление. 53 года – и вдруг меня судят. И за что? Меня судят за то, что я осмелилась это сказать не у себя на кухне, а на всю Россию. А почему нет? Меня принуждали нарушать закон. Почему я должна утереться и продолжать стоять на коленях? Когда я прощалась со своими детьми, они меня спросили: «А как жить дальше?». Я тогда сказала фразу, которая почему-то сейчас везде повторяется. Это не громкие слова, я говорила то, что думала: «Ребята, я не знаю, как дальше. Но я точно знаю одно – никогда и никому не разрешайте поставить себя на колени. Встанете – не поднимитесь никогда». Так и есть.
Люди, давайте просыпаться. Мы имеем то, что мы заслужили. Нельзя так жить! Мы не умеем говорить «нет», мы разучились говорить «нет», мы боимся. Один раз нужно переступить через себя, только один раз – и дальше все будет по-другому. Мне сейчас легче. Когда я увидела в суде количество людей, которых я не знаю, я никогда их не встречала... Ко мне подошла женщина и говорит: «Татьяна Васильевна, я мать. Это вам от матерей». И протягивает мне розу. Это громадная, белая роза. Она от чистого сердца подарила. Она стоит у меня на кухне, и вся семья любуется этой розой. И поддержка со стороны людей, письма, которые мне пишут, - у меня сейчас крылья за спиной, мне легче. А тогда мне было очень тяжело.
Так за что же судят учительницу школы № 575, почетного работника образования, учителя высшей категории Татьяну Иванову? И почему ее история вызвала общероссийский резонанс? В этом мы сегодня и попытаемся разобраться.
Сегодня в Петербургской студии Радио Свобода в гостях – учительница Татьяна Иванова и корреспондент «Новой газеты» в Северо-Западном федеральном округе Нина Петлянова.
Татьяна Васильевна, расскажите, пожалуйста, как хронологически развивались события, начиная с середины ноября.
Татьяна Иванова: На протяжении 14 лет я работала в участковой избирательной комиссии, участвовала во всех выборах, была председателем комиссий. И все разговоры о фальсификациях, которые были вокруг выборов на протяжении многих лет, вызывали у меня возмущение. Я воспринимала их как личную обиду и личное оскорбление, потому что на моем участке и на участке моей коллеги в бывшей моей школе никогда не было никаких подтасовок, никаких жалоб, никаких замечаний, мы никогда не переписывали протоколы, всегда все было честно. А когда нас пригласили на первое совещание накануне выборов декабрьских, первое, что бросилось в глаза, - это то, что наши опытные председатели, с которыми мы работали много лет, отсутствуют. На совещании было большое количество директоров школ. Оказалось, что председателями комиссий в большинстве учебных заведений, где были сформированы комиссии, были директора школ.
Виктор Резунков: ТИКов или УИКов?
Татьяна Иванова: УИКов. С моей точки зрения, это совершенно неправильный шаг. Работая много лет в учреждениях образования, я знаю, как много работы у директора и как много времени отнимает работа в участковой комиссии. Это была излишняя нагрузка на руководителей образовательных учреждений. Но наводило это и на другие мысли.
Виктор Резунков: А это происходит в первый раз?
Татьяна Иванова: Да, это было впервые. Нас, опытных председателей, осталось не так много. Но мы тоже являлись работниками школы.
Через некоторое время было понятно, для чего это было сделано. Обычно нас вызывали на совещание по телефонограмме. И никогда не вызывало никакого сомнения, почему не в территориальной комиссии. И вот первая встреча наша на 17-ой линии в Социальном центре расставила все точки над «i». Дело в том, что нас туда приглашали не полным составом председателей, а группами по 5-6 человек. И на первой встрече с нами вели совершенно непонятную по содержанию беседу, которую мы воспринимали как какую-то проверку. Нам стали говорить, что необходимо помочь, необходимо будет на выборах сделать то-то и то-то. В нашей группе было четыре опытных председателя и один председатель, который работал первый год. Мы, выйдя из помещения, стояли на улице и не могли понять вчетвером, что это было – это проверка нас, как мы себя поведем в данной ситуации...
Виктор Резунков: Или инструкция.
Татьяна Иванова: Да. Подразумевалось, что мы должны обеспечить большое количество в процентах...
Виктор Резунков: «Единой России»?
Татьяна Иванова: Да. Что если мы сами не можем сделать вброс, то мы должны закрыть на это глаза. А что значит вбросить? Значит, я, как председатель, должна выдать бюллетени, а я за них несу ответственность... А ради чего? Нет ни одного депутата, ради которого я под суд бы пошла! И мы вчетвером, естественно, отказались от этого.
Виктор Резунков: То есть вас, по идее, призывали нарушить закон, взять на себя ответственность и оказаться под дамокловым мечом Уголовного кодекса?
Татьяна Иванова: Совершенно верно. И при этом мы приводили какие-то доводы: почему мы должны посадить наблюдателей так, чтобы они ничего не видели, выборы должны быть прозрачными, они должны видеть, что делается, как люди получают бюллетени, откуда их берут члены комиссии, что есть стационарные урны, есть переносная урна, с которой пойдут по домам. Мы не нарушаем закон ни в коей мере. А нам сказали посадить подальше. Я стала возражать, что у меня в комиссии четыре представителя от партий. Предложили: посадите их на телефон, а если рот откроют – просто удалять.
Виктор Резунков: Что и было на других избирательных участках.
Татьяна Иванова: Да, к сожалению. Мы отказались. На второй встрече я не присутствовала – я была на городском селекторном совещании. А там, наоборот, просили, чтобы все было честно. И даже прозвучала такая фраза: «Возможно, вы окажетесь под давлением руководителей, но вы на это не поддавайтесь, физического давления на вас не будет, надо выстоять, надо, чтобы все прошло честно». И в голове - раздрай: свыше нам говорят одно, а на уровне территориальной комиссии нам говорят другое. А третье совещание проводил не член территориальной комиссии, а Пономарев Сергей Викторович, он представился членом Городской территориальной комиссии.
Виктор Резунков: А сейчас он отказывается от того, что он проводил совещание.
Татьяна Иванова: Он сказал, что он вообще никогда на Васильевском не был. Хоть в гости пригласить надо, все-таки центр города - красота!
И на третьем совещании присутствовала Наталья Юрьевна Назарова, начальник отдела образования. Мне вообще не понятно, почему она должна была присутствовать на всех этих совещаниях. И закрадывается мысль. В подчинении у нее находятся директора школ. Присутствие человека такого ранга на таких «докачках» уже говорит о том, что она согласна с этим. Она поддерживала Пономарева. На мой довод, что нельзя посадить наблюдателей на входе, она очень тактично говорила: «Так надо сделать. Вы же работаете уже много лет». Я попыталась сказать по поводу списков. Дело в том, что количество выданных бюллетеней должно соответствовать количеству бюллетеней, выданных по спискам избирателей. То есть, как это будет осуществляться, будет ли вброс, например, 200-400 штук. И на мой вопрос, какой вброс может быть, мне сказали, что до 200 штук, Пономарев сказал.
Виктор Резунков: Что, даже обсуждались цифры, сколько можно вбросить?
Татьяна Иванова: Да. Я задавала вопрос: «Что значит вбросить бюллетени? Сколько это?». И мне сказали: «До 200 штук». Я, как председатель с опытом работы, визуально представляю, сколько это. А если выборы двойные, значит, 400. А 400 просто подойти и вбросить... их надо еще и заполнить. Но это ни у кого не вызывало никакого сомнения: «Не можете сами? Значит, закроете на это глаза». Одна из председателей в шутку спросила: «А цена вопроса?». Нам, не стесняясь, сказали: «70 тысяч».
Виктор Резунков: Если судить по официальному сайту Петербургского избиркома, по итоговому протоколу участка УИК 99, где вы председательствовали, партия «Единая Россия» набрала меньше 23%. А победила партия «Справедливая Россия» - 31,38%, «Яблоко» - 16,44%. Вот и результат. Вбросов не было, ничего не было, вы добились того, чтобы все соблюдалось максимально честно и правильно.
И какая первая информация в «Новой газете»?
Нина Петлянова: Наша информация касалась не столько вбросов. Мы 21 января на «Facebook» обнаружили сканер письма, подписанного заместителем Назаровой Натальи Юрьевны – Натальей Владимировной Красновой, замначальника районного отдела образования, в котором говорилось, что все учителя, которые не прописаны в этом районе, должны получить в своих ТИКах открепительные удостоверения и сдать их в отдел образования. Это письмо вызвало недоверие на «Facebook» у всех, все думали, что это какая-то провокация, к нему отнеслись с большим недоверием. Причем там было интересное указание. ТИКи открывались только 18 января, а письмо было отправлено, судя по исходящим данным, 17 января, то есть накануне. И пока коллеги изучали возможности Photoshop, мы решили провести работу по проверке этого письма, действительно ли было такое письмо разослано. Мы просто прозвонили все школы Василеостровского района на предмет того, собирают ли открепительные. И к великому удивлению, все школы в послушном порядке отчитались, как они собирают открепительные, сколько у них людей не прописано, сколько уже смогли получить, сколько еще не смогли получить, потому что было отведено всего 3 дня на сбор открепительных, а учителя – люди занятые. «Но мы обязательно принесем. Мы вам пришлем списки по электронной почте и принесем в письменном виде». А потом я позвонила в РОНО и сказала: «В нашей школе мы собрали списки. Кому нужно их сдать?». И все специалисты РОНО были абсолютно подкованы, они объясняли, что нужно прийти или прислать Красновой Наталье Владимировне, что она курирует этот вопрос, собирает открепительные удостоверения. И я спрашивала учителей: «Вы их получаете и сдаете. А вам их вернут?». Люди были не в курсе. И я так и не прояснила до конца, с какой целью они их собирали. Задавали вопросы администрации района, администрации города, Комитету образования городскому – тишина. Краснова и Назарова не доступны для комментариев, неделю им было не дозвониться вообще.
Единственный человек, который эту ситуацию разрешил, и я считаю, что он в ней разобрался правильно, компетентно и быстро, - это был вице-губернатор Петербурга Василий Кичеджи. Он через час-два дал мне ответ, что удостоверения действительно собирались, он это выяснил, но такое распоряжение ни на уровне города, как он мне сказал, ни на уровне района не отдавалось, что это личная инициатива Натальи Владимировны Красновой. Ну, давайте доверять его проверке.
Татьяна Иванова: А у меня это вызывает эмоции. Я работала с Натальей Владимировной, когда она еще работала завучем. Она прекрасный человек, она очень хороший исполнитель. А у нас ведь отдаются распоряжения не только в письменном виде, а зачастую устно, по телефону: срочно сделать и срочно сдать. И я уверена, что Наталье Владимировне просто приказали провести такую... И она оказалась хорошим исполнителем. А при разборе стрелочника нашли.
Нина Петлянова: Но на эту ситуацию отреагировал и губернатор города. Он направил 2 февраля письмо прокурору города Сергею Литвиненко с просьбой провести прокурорскую проверку.
А Татьяна Васильевна была одним из завучей школы, которая подтверждала факты давления, которое оказывается. Мы проверяли информацию не только в школах, в администрации, были представители партий, которые тоже следили за нарушениями, которые творятся еще до выборов, и сигнализировали об этом. В том числе были депутаты «Справедливой России». На Васильевском острове был Алексей Ковалев, Неля Вавилина. Которые помогли «Новой газете» связаться с теми учителями, а это была Татьяна Иванова и ее коллега Антонина Ковалева, которые впервые столкнулись с тем, что на них оказывается беззастенчивое давление, и которые с ним не согласились. Они ведь до сих пор остаются фактически единственными учителями, которые об этом говорят открыто. У меня дочка-школьница, а это другой район города. А Полтавченко же заявил откровенно, что такого в городе нигде не происходит. И я поговорила с учителями, которые работают в нашей школе, как они провели эти выборы. И ситуация ничем не отличалась от Васильевского острова. Учителя сетовали, что им приходится отрываться от работы, что-то делать, но спокойно и покорно это делали, и ни у кого это не вызывало возмущения.
Виктор Резунков: Но первая публикация была без упоминания имени Татьяны Васильевны.
Нина Петлянова: Да. Мы решили, чтобы не создавать ей проблем на работе... Мы же предполагали реакцию. Мы видели реакцию по ситуации с Красновой, какой она будет. Если они так легко отказались от Красновой, что никакие распоряжения никто не отдавал, то с Татьяной Ивановой считаться будут еще меньше.
Татьяна Иванова: Я сама очень просила об этом. В то время я уже не работала в школе, я ушла. Я предупреждала за три дня до выборов, когда меня в территориальную комиссию вызвали на «разбор полетов», почему я отказалась принять дополнительные списки, которые мне завезли в комиссию... У меня были рабочие списки, а мне привезли списки для подделывания. Я и Ковалева отказались их взять. Нас вызвали в территориальную комиссию. Мы имели там очень неприятный разговор. Я была поражена уверенностью людей в безнаказанности. И я сказала: «Я не буду молчать». Так и получилось. Я знала, что если я буду работать в школе, то люди, которые со мной работают, они будут подвержены неприятностям, проверкам. Ну, зачем это делать.
Виктор Резунков: А какая реакция была у учителей?
Татьяна Иванова: Никто не одобрял того, что я делаю. Буквально единицы...
Виктор Резунков: А чем вы это объясняете?
Татьяна Иванова: Было распоряжение собрать открепительные. И учителя все это выполняют покорно, у нас эта покорность зарыта в тысячелетия. Приказано – сделано.
Виктор Резунков: То есть политический пессимизм, политическая апатия.
Татьяна Иванова: Да. Очень многие люди мне говорили: «Что ты делаешь?! Ты борешься с ветряными мельницами. Ты ничего не добьешься. С системой не воюют». Я понимаю. Но наступает иногда в жизни момент, когда ты не можешь молчать. Почему ты должен молчать, когда тебя призывают идти вразрез с самим собой, нарушать закон, когда тебя принуждают жить во лжи, в лицемерии? Мы имеем полное право говорить, а не на кухне с друзьями обсуждать. Почему бы не назвать на всю страну фамилии тех, кто дал право людям усомниться в порядочности тех директоров школ, тех председателей комиссий, которые работали на выборах? Кто дал право принуждать людей нарушать закон? Нас всех предупреждают о юридической ответственности за фальсификацию. Люди меньше боялись нарушить закон, чем гнева начальника отдела образования. И это страшно. «На выборах, может быть, проскочит, может быть, не заметят. А тут-то не проскочит уже, госпожа Назарова не простит».
Виктор Резунков: Интернет-издание «Фонтанка.Ру» приводит слова главы Василеостровского района Владимира Омельницкого. Он заявил: «Татьяна Иванова уволилась совсем не из-за того, что ее кто-то к чему-то принуждали, а потому что в ее работе были обнаружены серьезные недостатки. И это было выявлено проверкой прокуратуры, которая проходила даже до выборов, 17 ноября». «Он предъявил соответствующий документ. В выводах прокуратуры Василеостровского района говорится о «скрытом отсеве» (учащихся, которые не посещают занятия), сведения о котором не предоставлены в комитет по образованию».
Татьяна Иванова: Очень удобная позиция – показать меня тетей обиженной: премию с нее сняли – она и обиделась. Здесь есть очень много тонких нюансов. Я работала заместителем директора школы, и у нас Центр образования, у нас больше 60 детей в то время состояли на учете в милиции. Мы постоянно вели работу с ними.
Виктор Резунков: У вас же вечерняя школа.
Татьяна Иванова: Да. И действительно была проверка прокуратуры. И по двум ребятам у нас было замечание. То есть мы разошлись во взглядах с прокуратурой. Мы работали с ними, мы работали с семьей, мы их не подавали в «скрытый отсев», потому что с ними велась работа. А «скрытый отсев» - это дети, которые не посещают школу длительное время, мы не знаем, где они и что они. Было предписание прокуратуры. Но согласитесь, было бы логичнее лишить меня премии в ноябре. Забыли, тогда не лишили. Декабрь, прошли выборы. Премия за год. У нас это бывает крайне редко. Директор распределила премию с учетом своих заместителей. А Наталья Юрьевна решила проверить. Неужели начальник отдела образования будет проверять распределение премий во всех школах района? Нет, конечно. Директор сказала, что у нее неприятности. А в силу того, что в школе со мной работала моя невестка и работал мой сын по совместительству, как рабочий по обслуживанию здания, они за фамилию пострадали. Получилось так, чтобы не было неприятностей у директора, мы были вынуждены написать заявления и отказаться от премии. Наказали меня. Согласна. А за что других?..
Виктор Резунков: Нина, вы были на суде. Какое впечатление он на вас произвел?
Нина Петлянова: Я была только на последнем из трех заседаний предварительных, они все еще предварительные.
Виктор Резунков: Татьяну Васильевну на два заседания даже не пригласили.
Татьяна Иванова: Без меня меня судили.
Нина Петлянова: Татьяну Иванову очень интересно судили, это отдельный разговор. В нашей публикации мы не называли ни номера школы, в которой работает учительница, ни, тем более, ее фамилию. Тем не менее, в иске, который пришел к «Новой газете» 9 февраля, ответчицей была названа Татьяна Васильевна Иванова, с указанием не совсем полного, но ее адреса. Получается, что подавая такой иск, Наталья Назарова подтверждала, что она узнала события, она называет учительницу, и она в какой-то части себя выдает. Татьяну Васильевну вызывали в суд несколько раз. И даже в последний раз, когда ее вызвали, умудрились отправить ей повестку, но забыли отправить иск, в чем в суде признались откровенно. На этом заседании, поскольку о нем уже сообщалось в прессе, ожидалось, что будет какая-то поддержка, потому что накануне суда, 16-го числа, люди, учителя, наблюдатели выходили с одиночными пикетами к зданию районного отдела образования, возмущаясь поступком Назаровой.
То, что происходило в суде, было неожиданным и для журналистов, которые туда пришли, и для судебных приставов, и для судьи. Заседание было на четвертом этаже суда, а приставы сидели на первом. К металлоискателю выстроилась очередь человек из 50, как посчитали коллеги. И приставы, несколько очумев, пешком (там нет лифта) бегали на четвертый этаж консультироваться к судье, всех ли нужно пускать, может быть, какой-то отсев нужно произвести. Зал был небольшим. Они были не готовы. С другой стороны, они несколько опасались, как люди себя поведут, если им отказать. Все-таки открытое заседание, гражданский иск. И судья Оксана Рябко очень корректно себя повела, она извинилась, что в этот раз маленький зал, что в другой раз будет самый большой зал и впустят всех желающих, в том числе и прессу. Прессе разрешили снимать при входе в здание. И замечаний по поведению судьи в данный момент нет, все было очень корректно. Она извинилась, что они забыли отправить иск, признала, что письмо вернулось, они в курсе своей оплошности.
Татьяна Иванова: Оба письма вернулись.
Нина Петлянова: Все письма, которые они отправляли не по адресу. Они не могли узнать адрес, у них нет таких возможностей, как у Назаровой.
Виктор Резунков: Я процитирую, что пишет интернет-издание «NEWSru.com». Оно приводит мнения самых разных людей в поддержку Татьяны Ивановой. «Пока армия сторонников Татьяны Ивановой растет быстрыми темпами. Совершенно незнакомые люди тоже пытаются помочь. Так, в Facebook петербуржцы координируют свои действия для участия в акциях в поддержку учительницы. Например, приносят белые цветы к воротам школы 575. Некоторые готовы оказать и более реальную помощь - в Сети был брошен клич: собирать деньги на оплату 100-тысячной компенсации, если суд встанет не на сторону педагога. В поддержку Татьяны Ивановой выступает и астраханский оппозиционер Олег Шеин, второй месяц держащий голодовку в знак протеста против нечестных, по его сведениям, выборов мэра города. В субботу, 21 апреля, во время протестного митинга в Астрахани Шеин намерен говорить и об истории петербургской учительницы, о чем он сообщает в своем блоге».
Валентин из Рязани, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Так получилось, что учителя в России оказались самой презираемой профессией именно из-за того, что очень много от них обмана. Вы оказались счастливым исключением. И я выражаю вам самое глубокое уважение и полную поддержку.
Татьяна Иванова: Спасибо.
Слушатель: Но у меня к вам вопрос. Почему же так случилось, что вы единственный человек в городе, боюсь, что вы единственный человек в России из учителей, которые так себя поставили? И у нас председателем комиссии был директор школы. Почему так получилось, что только вы одна проявили гражданскую позицию?
Татьяна Иванова: Сейчас говорят о том, что я отказалась фальсифицировать. Я не одна такая, я знаю точно, таких много было председателей. Правда, те люди уже не работали на выборах президента, однако, они были. Речь сейчас идет о том, что я стала говорить об этом открыто. И если говорить о том, почему другие молчат, мне нечего терять. Я ушла на пенсию. А люди продолжают работать в образовательных учреждениях. Труд учителя, поверьте, нелегкий, хлеб этот не очень сладкий. В настоящее время Наталья Юрьевна остается начальником отдела образования. Директора школ, которые были председателями комиссий, находятся у нее в непосредственном подчинении. Вы же знаете, что в наших людях покорность тысячелетиями выработана, страх уже, наверное, на генетическом уровне у нас. И надо, чтобы не одно поколение выросло, чтобы мы не боялись. Думаете, я не боялась? Я целую ночь плакала, прежде чем принять решение уйти из школы. И боялась, и сейчас боюсь. Я стояла в суде – у меня руки дрожали: 53 года, а меня судят. В жизни такого не было. Учила детей всю жизнь, а теперь меня судят. За что? За то, что правду сказала.
Виктор Резунков: Агентство «Росбалт» задается вопросом: «Закономерен вопрос - зачем вообще учителям это «тяжкое бремя» работы в избирательных комиссиях? Ради дополнительного заработка и премиальных? Сейчас директоров школ нанимают администрации районов. В результате и сами директора, и педагоги полностью зависят от районных чиновников. Что говорить, понятия «учитель» и «подневольный» давно встали в один ассоциативный ряд, педагогам приходится голосовать по указке и участвовать в так называемых «путингах» - тут они оказываются на одной линейке с теми, кто сознательно идет в массовку за 500 рублей. В редких случаях, когда преподаватели решаются рассказать об этом общественности, найти концы и наказать провокаторов практически невозможно: ну не привыкли учителя носить с собой камеры и диктофоны, как правозащитники или политактивисты! Им бы тихо вести уроки и не задумываться о том, кто прав, а кто виноват... В апреле от «яблочников» в ЗакС Петербурга был внесен законопроект, в котором предлагается вообще не включать учителей и врачей в составы избирательных комиссий – членов УИКов нужно назначать исключительно по предложению политических партий. Как отметил депутат Максим Резник, этот документ позволит устранить замечания к российскому избирательному законодательству, изложенные в заключении Европейской комиссии».
Татьяна Васильевна, вы согласны с позицией исключить учителей и врачей из состава избирательных комиссий?
Татьяна Иванова: Государству удобно создавать комиссии на базе школ: не нужно искать помещение специальное, оборудование для этого помещения. И ничего плохого в этом нет. Людям удобнее работать на одном месте, чем куда-то бежать. В нашей школе две смены, то есть люди здесь же дежурили на участках. Но я бы категорически запретила назначать председателями комиссий руководителей этих учреждений.
Виктор Резунков: Директоров.
Татьяна Иванова: Да. И тогда бы никто не смог оказывать давление, и все было бы по-другому. Мы работали в комиссии все годы ведь не по политическим убеждениям, мы просто выполняли свою работу. Мы должны были это сделать технически, подготовиться и посчитать. Это все, что мы должны были сделать. И мы должны были это сделать честно, как и любую другую работу. Я считаю, что здесь нужно говорить о назначении председателей, а не об учителях. Масса честных, порядочных людей у меня в комиссии, я приклоняюсь перед ними, я их безумно люблю. И я приношу свои извинения, что получилось так, что сейчас школа оказалась под таким прессингом со стороны СМИ и доброжелателей. Замечательные люди, они делают очень хорошую работу.
Виктор Резунков: Нелегко понять журналистам, которые пишут об этом, что учителя в такой ситуации находятся. Я читаю публикации на эту тему – и вижу, что очень много публикаций, когда журналисты занимают категоричную позицию и очень немилосердны к учителям. Приводят в пример Татьяну Васильевну и говорят: «А у других учителей ни чести, ни совести». Но ведь так нельзя, по-моему.
Татьяна Иванова: Ни в коем случае!
Нина Петлянова: История Татьяны Ивановой – это продолжение истории Болотной, Сахарова, по-моему, это история очень тяжелого, мучительного пробуждения нашего гражданского общества. И я понимаю учителей. Я думаю, что учителя - здравомыслящие люди, они прекрасно понимают ситуацию. Думая о том, что сейчас пожертвуешь своей судьбой, но скажешь правду или сделаешь честнее, чем тебя принуждают, и все равно все останется по-прежнему, но ты при этом потеряешь работу, как потеряла Татьяна Васильевна, потеряешь своих друзей, от тебя многие могут отвернуться, - это тяжелый процесс самоопределения, выбора, пробуждения. Я общалась с учителями, я знаю их позицию, и она отличается от той, которую они могут высказать. Если бы у нас была несколько иная ситуация, если бы люди не были настолько зависимы, если бы они могли говорить правду, но никак за это потом не пострадать, было бы иначе, мы просыпались бы иначе.
Виктор Резунков: Вадим из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я восхищен этими женщинами. Система наша устроена так, что ключевые посты в нашей стране занимают люди беспринципные, серые и бесталанные, и поэтому, наверное, легко расстаются с такими понятиями, как честь, мораль, нравственность, правда. И у меня такая идея – назвать этих женщин примером для мужчин, героями России. Это настоящие герои России. Они на линии огня. Спасибо вам! И душевной крепости!
Виктор Резунков: Рашид из Казани, добрый день.
Слушатель: Добрый день. Я хотел бы поддержать этих учителей, они сильные духом. Я знаю, что очень сильная фракция «Яблоко» в Санкт-Петербурге. Помогают ли они вам? А если нет, то я, как избиратель «Яблока», прошу их помочь вам.
Татьяна Иванова: Когда после моего выступления начались разговоры и шумиха, насколько я знаю, занимался моим вопросом депутат Резник. Ему поступило «письмо 13-ти», так его назвали, это письмо директоров образовательных учреждений Василеостровского района в поддержку Натальи Юрьевны и в котором меня клеймили, говорили, что меня нельзя подпускать к образованию за ложь и тому подобное. В этом письме 7 человек, которые никогда в жизни со мной не сталкивались по работе, однако, посмели так говорить обо мне. Так вот, этим вопросом занимался именно Резник. Мне звонило его доверенное лицо, мы очень много говорили на эту тему, я объясняла. Поэтому я понимаю, что они не в стороне и следят за всем происходящим.
Виктор Резунков: Ну, сейчас за всем происходящим следит не только «Яблоко». Резонанс очень большой.
Александр из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я думаю, что вся эта история с Татьяной Ивановой и с другими учителями, которых увольняют по такому поводу, - это потому, что в нашей стране нет профсоюзов. Если бы у нас были независимые профсоюзы, а не конторы имени Шмакова, чиновники любые просто побоялись бы связываться с такими делами.
Виктор Резунков: А ведь существует, насколько мне известно, независимое объединение учителей в Петербурге, по-моему, общероссийское.
Татьяна Иванова: Мне звонили из Москвы, мы говорили на эту тему.
Виктор Резунков: Так от них можно ожидать поддержки?
Татьяна Иванова: Все, кто мне звонил, предлагали поддержку, помощь. И пользуясь сегодняшним эфиром, я хочу поблагодарить людей.
Нина Петлянова: Я хочу отметить один важный момент. Ведь именно дети отнеслись с самой большой поддержкой к этой ситуации. По-моему, они все единогласно и поддержали, и пришли...
Виктор Резунков: И родители детей обратились с письмом.
Татьяна Иванова: Я была в Москве на пресс-конференции, и за те сутки, что меня не было, на «письмо 13-ти» родители написали свое письмо. 64 подписи, как мне сказали. И передали его в Законодательное собрание. Я его читала, и конечно, была безумно тронута. Там были слова: «Помогите защитить дорогого нам человека».
Нина Петлянова: То, что видят дети, а мы их учим этим примерам, я думаю, дает нам шанс на будущее поколение более свободное, более честное. Надо правильно расставить им акценты. Они видят, какой ценой, но они видят, что и за что, и как. И то, что происходит на их глазах, - это самый главный для них урок. Спасибо вам за этот урок для них, Татьяна Васильевна!
Виктор Резунков: Я хочу обратить внимание на заметку в газете «Мой район» петербургской. Она опубликовала выдержку из сообщения в микроблоге в «Twitter» лидера фракции «Справедливая Россия» в Госдуме Оксаны Дмитриевой. «Госизбирком Петербурга премировал председателей ТИКов за активную работу в ходе выборов. Среди участников избирательного процесса, которые получили денежные вознаграждения и поощрения, оказался и небезызвестный председатель ТИКа № 29 Василий Демкин. Именно с его именем был связан скандал с пропажей 560 открепительных удостоверений накануне парламентских выборов в ноябре 2011 года. Горизбирком не только не уволил Демкина за «неудовлетворительную работу» по хранению открепительных удостоверений, но и наградил его в размере 140 тысяч рублей».
А главы ТИКов – это в основном директора школ, да?
Татьяна Иванова: Нет. Дело в том, что председатели территориальных комиссий, по-моему, работают на постоянной основе.
Виктор Резунков: Тамара из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте. Истинная героиня нашего Отечества будет поддержана именно теми, кого она смогла воспитать. Дай, Бог, ей сил, выдержки и стойкости! И побольше нам таких истинно педагогов, воспитателей, кто учит наших детей, создает образ воина, бойца, защитника Отечества, который сбережет наше Отечество и поможет ему окрепнуть! Спасибо вам за ваш труд!
Татьяна Иванова: И вам спасибо за такие слова!
Виктор Резунков: Татьяна Васильевна, а что вы собираетесь теперь делать? Вам психологически тяжело?
Татьяна Иванова: Это шокирующее для меня явление. 53 года – и вдруг меня судят. И за что? Меня судят за то, что я осмелилась это сказать не у себя на кухне, а на всю Россию. А почему нет? Меня принуждали нарушать закон. Почему я должна утереться и продолжать стоять на коленях? Когда я прощалась со своими детьми, они меня спросили: «А как жить дальше?». Я тогда сказала фразу, которая почему-то сейчас везде повторяется. Это не громкие слова, я говорила то, что думала: «Ребята, я не знаю, как дальше. Но я точно знаю одно – никогда и никому не разрешайте поставить себя на колени. Встанете – не поднимитесь никогда». Так и есть.
Люди, давайте просыпаться. Мы имеем то, что мы заслужили. Нельзя так жить! Мы не умеем говорить «нет», мы разучились говорить «нет», мы боимся. Один раз нужно переступить через себя, только один раз – и дальше все будет по-другому. Мне сейчас легче. Когда я увидела в суде количество людей, которых я не знаю, я никогда их не встречала... Ко мне подошла женщина и говорит: «Татьяна Васильевна, я мать. Это вам от матерей». И протягивает мне розу. Это громадная, белая роза. Она от чистого сердца подарила. Она стоит у меня на кухне, и вся семья любуется этой розой. И поддержка со стороны людей, письма, которые мне пишут, - у меня сейчас крылья за спиной, мне легче. А тогда мне было очень тяжело.
