Дмитрий Волчек: Недавно в Чехии после месячного заключения вышел на свободу художник, выступающий под псевдонимом Роман Тыц. Ему пришлось отправиться за решетку после отказа заплатить штраф за проведение художественной акции: в центре Праги он заменил стекла нескольких светофоров – вместо стоящего или идущего человечка появились смешные изображения пьющих пиво молодых людей, женщин с колясками, мужчин с собаками на поводке, стариков на костылях. Тыц возместил ущерб за порчу светофоров, но штраф платить отказался, потому что не считает свою акцию преступлением, как ее квалифицировали в суде. Это дело вызвало продолжающуюся в чешском обществе дискуссию об отношении художника и государства. С Романом Тыцем встретилась Александра Вагнер.

Александра Вагнер: Роман Тыц выступает не только как художник-одиночка, но и как лидер художественной группы "Ztohoven". В чешском языке это слово является омонимом, одно из значений которого – "стократное дерьмо", второе – "прочь отсюда". Акции "Ztohoven" проводятся не в галереях, а в общественном пространстве и поэтому всегда привлекают внимание. Во время одной из их первых художественных акций было прервано телевещание и показан взрыв атомной бомбы. Вопреки опасениям властей, эта акция не вызвала массовой паники. После суда, который не признал вину художников, члены "Ztohoven" решили в виде исключения сделать выставку в галерее. Экспонатами были их паспорта с измененными фотографиями: в графической программе реальное изображение лица каждого члена группы было совмещено со снимком кого-то другого, и таким образом сходство с реальной внешностью составило лишь 50%. Выставка проработала один-единственный день. Полиция конфисковала все экспонаты и выдвинула обвинения в подделке официального документа. Следующую художественную акцию – замену стекол в светофорах – один из членов группы – Роман Тыц – решил провести уже сам. Мы встретились через неделю после того, как он вышел из тюрьмы.

Вы пробыли в заключении месяц. Я полагаю, согласиться на заключение вам было непросто, но как художник вынесли ли вы что-то из опыта пребывания за решеткой?

Роман Тыц: На этот вопрос можно ответить по-разному. В первую очередь, конечно, речь идет о личности – человек старается там прижиться, понять, что собой представляет новая социальная среда, в которой он оказался. Это отнимает все внимание – по крайней мере, в первые недели. Понять за месяц, что такое тюрьма, невозможно. С другой стороны, я не нашел ответа на вопрос, является ли заключение результатом моего отношения к обществу и к той системе, в которой я живу. В моем случае речь идет скорее всего об упрямстве, не более того. Но я отстаиваю эту свою точку зрения. Мои работы невозможно воспринимать однозначно, и именно это вызывает дискуссию – вот это важно.

Александра Вагнер: Многие расценили ваше решение не платить штраф, а отправиться за решетку именно как выступление против государственной системы, а не как ваш отказ признать, что вы совершили преступление. Почему вы все-таки пошли на такую крайность, ведь вы могли этого не делать?

Роман Тыц: Что важно в моем мировоззрении – и я считаю, что это важно для каждого акциониста – стремление довести конфликт до крайности, потому что только в этот момент система способна обнажиться и показать свою реальную сущность. Поэтому для меня было важно отправиться в тюрьму, что было альтернативным наказанием – это был вариант на случай, если я не заплачу штраф. Я считаю, что вот это альтернативное наказание было скорее продиктовано отношением конкретного судьи, чем реальной необходимостью отправить меня за решетку. Но когда я все-таки решился на это пойти, именно это и вызвало дискуссию, даже не сам суд!

Александра Вагнер: Дискуссия об отношении художника и государства сейчас проходит и в российском обществе – после панк-молебна группы "Pussy Riot". Вы не проводите параллели между деятельностью группы "Ztohoven" и "Pussy Riot"?

Роман Тыц: Мне показалось, что у нас был подобный конфликт с системой, когда в прямом эфире по телевидению мы показали атомный взрыв. Во время планирования и реализации этой акции мы не могли даже представить, что нас будут судить. К счастью, с нами не произошло того, что с членами "Pussy Riot", нас не посадили. В Чехии прибегают к таким крайним мерам, когда грозит побег или же есть угроза повлиять на свидетелей. Со стороны создается впечатление несоразмерности и репрессивности наказания членов "Pussy Riot". Но пока что это предварительное заключение. В данном случае важно, какое решение будет в итоге вынесено судом. "Pussy Riot" вторглись в общественное пространство, именно там можно решить конфликт человека и системы. Потом этим местом решения конфликта становится зал судебных заседаний, где можно услышать мнения, точки зрения и аргументы. Мне это кажется важным.

Александра Вагнер: В данном случае речь идет не только о системе наказания, но и об искусстве. Видите ли вы границу, где кончается искусство и начинается преступление?

Роман Тыц: Я – гражданин, но в первую очередь именно человек, и искусство является для меня инструментом коммуникации. Если я выбрал изобразительное, визуальное искусство как универсальное средство, способное преодолеть даже языковой барьер, то это всего лишь способ общения с окружающим миром. В данном случае важно, что я человек, я не скрываюсь за искусством – хочу это подчеркнуть. С другой стороны, все художественное сообщество должно быть начеку. То, что члены "Pussy Riot" до сих пор находятся в тюрьме, это не их проблема, это проблема для всех, проблема всего российского общества.

Александра Вагнер: В письме, которое вы послали судье перед тем, как отправиться в тюрьму, вы защищаете акционизм, к которому прибегают сегодня художники во многих странах мира. Вы пишете, что наступило новое время, а потому и искусство получило новые формы, что нового зрителя стоит искать не в галерее, а просто на улице.

Роман Тыц: Члены группы "Ztohoven" считают, что необходимо оставить локальное пространство и начать творить в пространстве публичном: выйти из галереи, куда ходят только традиционные потребители искусства, которых уже ничем не удивишь, и со всей ответственностью наладить диалог с обычными людьми. С этими мыслями я делал художественную акцию со светофорами. Мне показалось, что идущие зеленые и стоящие красные человечки – это представители общества. Я попытался заставить людей по-другому взглянуть на окружающее их пространство. Когда сигнализационная система приказывает: "стой!" или "иди!", не обязательно выполнять приказ, можно делать, что хочешь. Это было в подтексте. Такой вот конфликт может впоследствии указать на ценностные парадоксы общества, и благодаря ему обычный человек обратит внимание на то, что это общество собой представляет.
Когда я писал письмо, о котором вы упомянули, я думал и о сообществе академических художников. Парадокс состоит в том, что когда я оказался в суде, то именно эти академические художники были моими самыми заядлыми противниками. У этих людей нет желания высказываться на более широкие темы, они живут в своем закрытом мире, и для группы "Ztohoven" это необъяснимо.

Александра Вагнер: Многие представители этой академический среды считают, что вы выбираете слишком радикальную художественную форму. То, что вы отбывали срок наказания, как-то повлияет на ваши будущие художественные акции?

Роман Тыц: Я работаю очень интуитивно, и все художественные проекты, которые реализую, зависят от ситуации, в которой я нахожусь в конкретный момент. На меня уже смотрят как на рецидивиста, и в случаях, когда кто-то другой получил бы условное наказание, я бы отправился за решетку. Это конечно влияет на мое восприятие, буду откровенным. Я не только художник-акционист, я еще и обычный человек.

Александра Вагнер: В последнее время создается впечатление, что, кроме вас, другие члены "Ztohoven" избегают публичности. Даже неизвестно, сколько в группе участников. Это сделано намерено?

Роман Тыц: Мы ставим под сомнение инструменты системы, репрессии. Общество, в котором мы живем, сплочено только благодаря системе, структуре его функционирования. Эта структура связана не только с видимыми системными учреждениями, но и с каждым из нас, мы тоже являемся частью системы. И все это вместе скреплено не только законами государства, но и законами внутренними, моральными правилами. От каждого из нас зависит, можно ли действительно жить в окружающем нас мире, а не просто проживать. Это отражено и в наших акциях. Когда мы вторглись в медийную реальность, пока шло расследование и к нам было приковано внимание СМИ, наши имена стали известны, мы потеряли личную жизнь. Наши имена стали использовать против нас же самих, и это заставило членов группы обратиться к теме "идентичности". Мы сделали выставку "Гражданин К.", смыслом которой было поставить под сомнение сам факт существования. В паспортах мы изменили фотографии, придумали себе псевдонимы... Дело в том, что имя – это всего лишь иная комбинация знаков, чем числовая, в отличие от идентификационного номера эта комбинация знаков просто-напросто связана с сентиментальными чувствами. Когда человек разрушит связь со своим именем, его можно без проблем изменить. Это проект о личности, о поиске себя.