Радио Свобода продолжает проект, связанный с Олимпийскими играми в Лондоне. Они пройдут в столице Великобритании с 27 июля по 12 августа 2012 года. Столица Великобритании – единственный в мире город, который МОК трижды объявил олимпийской столицей. Отдавая должное организаторам Игр ХХХ Олимпиады, мы попытаемся показать, что в Лондоне каждый раз начинался новый виток развития олимпизма.
Российский спорт выходил на Лондонские игры в разном формате. Первый раз, в 1908 году – малочисленной группой энтузиастов-любителей. В 1948 году намечалось выступление первой олимпийской сборной. Увы, по распоряжению Вождя, в Лондон направили только функционеров Спорткомитета.
Каким же будет спортивный "исторический эффект" выступления сборной России в Лондоне-2012? Какова дальнейшая судьба современного олимпизма, загадочного и противоречивого? И каких олимпийских чудес ждать нынешнем летом в Лондоне?
До начала Лондонской олимпиады мы знакомим читателей и слушателей Радио Свобода с историей современного олимпизма. Цикл ведет постоянный автор РС, историк и социолог спорта Юрий Теппер. В беседе участвует спортивный обозреватель РС Алексей Кузнецов.
– В предыдущей части мы рассказывали о том, что история современного олимпизма вполне может вестись не с Греции и античных олимпиад, а с Великобритании. Но как же быть с идеями античности?
– Кубертен мастерски интерпретировал историю состязаний в долине Алфея. История эта длилась тысячу лет, и разобраться в ней непросто. Все начиналось с благородного служения мифу. Олимпийские состязания посвящались высшему богу – Зевсу. Длину дорожки олимпийского стадиона отмерял сам Геракл. Покровительство богов обеспечено. Но вот что интересно: первые полвека атлетическая программа игр ограничивалась бегом на одну стадию. Для религиозного ритуала вполне достаточно. Итак: олимпизм – это религия.
– Что же толкало "жреческие оргкомитеты" на усложнение программы?
– Мы можем об этом только догадываться. К короткому бегу добавили стайерский долихондром, потом бег в полном вооружении (т.е. в шлеме, со щитом и оружием), бег герольдов и трубачей, попеременный бег и гонки на колеснице. В программу игр включили пятиборье, (прыжки, бег, метание диска, кулачный бой), а затем и свирепые бои без правил – панкратион.
Кубертена привлекло то, что пятиборьем занимались воспитанники афинских гимнасий. Значит, говоря по-нынешнему, олимпийский праздник – смотр качества физвоспитания? Это еще один принцип олимпизма.
Ведущий специалист в области истории Олимпийских игр Стивен Инстон считает, что "Игры могли быть организованы для решения ключевых вопросов в деле заполнения военных вакансий". По его мнению, с помощью изнурительных соревнований в честь Зевса, верховного бога греческого пантеона, греческие государства отбирали себе лучших людей. Победа того или иного спортсмена рассматривалась как "одобрение свыше". Это непременно вело к включению атлетов в элитные воинские подразделения.
Высшая награда победителю – венок из оливковых ветвей и почет в родном городе. Древнегреческий поэт Пиндар воспевал олимпийские подвиги. "Победитель всю свою жизнь пользуется сладостным спокойствием за свои подвиги. И это счастье, не имеющее границ – высший предел желаний каждого смертного". В переводе с греческого "атлет" – "благородный". Некоторых благородных возводили в жреческий сан; иные становились политиками.
– Итак, олимпизм – бескорыстное дело высокой чести?
Изначально – да, но потом… Через двести лет за призовые от трех до шести тысяч драхм семья олимпионика могла безбедно прожить в течение 5-6 лет. И у слова "атлет" повился другой смысл. Это "борец за приз". Начались подкупы соперников и судей. В Священной роще воздвигались не только статуи победителей. Здесь же выставлялись скульптуры, сделанные за счет олимпийских штрафов. За деньги, взысканные с Евпола, "купившего" олимпийскую победу, слепили шесть статуй Зевса!
Кроме того победитель мог заработать огромные деньги, выступая как профессионал на провинциальных играх, гастролируя по всей Греции, наподобие нынешних циркачей.
В III веке до нашей эры софист Еврипид тяжело вздохнул:
"По всей Элладе есть бесчисленное множество гнойников,
Но нет ничего более злостного, чем род атлетов".
– Грустно. Но остается безупречно привлекательной традиция экихирии – всеобщего мира на период олимпийских состязаний.
– Да, это еще один высокий принцип олимпизма. Правда, потом выяснилось, что экихирия действовала весьма ограниченно. Просто договаривались, что, отправляясь на состязания и возвращаясь домой, участники и организаторы не подвергались угрозам и нападениям.
– А знал ли об этом творец современного олимпизма?
Наверняка знал. Но верил в возможность сотворения чуда. И в необходимость этого чуда. Кубертен считал стихийное развитие спорта опасным. Он писал: "Спорт может вызвать как наиболее благородные, так и наиболее низменные чувства, он может развивать бескорыстие и алчность; может быть великодушным и продажным; наконец, он может быть использован для укрепления мира или подготовки к войне".
Продолжение читайте на сайте и слушайте на волнах РС 18 мая 2012 г.
