Марина Тимашева: Сегодня в руках Ильи Смирнова книга "(Не)совершенная случайность" с подзаголовком "Как случай управляет нашей жизнью". Книга вышла в издательстве "Livebook/Гаятри". Автор Леонард Млодинов получил степень PhD в области теоретической физики в Университете Калифорнии в Беркли. Его перу принадлежит множество статей в неспециализированных журналах и, кроме того, написал 5 научно-популярных книг, которые переведены на 25 языков. И что же, Леонард Млодинов нашел ответ на этот вопрос, как случай управляет нашей жизнью?
Илья Смирнов: Эпиграфом к этой рецензии я поставил бы слова Степана Борисовича Веселовского, написанные сто лет назад, но с каждым годом все более актуальные: "неоспоримым доказательством научной истины стали считаться цифры, таблицы и проценты, независимо от их происхождения и степени достоверности" (Посадская соха в первой половине ХУ11 в. - Журнал министерства народного просвещения, 1910, май, с. 1).
Леонард Млодинов не историк, как академик Веселовский, а физик, российским читателям известен как соавтор Стивена Хокинга. Но сегодняшняя наша книга, вышедшая в издательстве "Livebook/Гаятри", в основном всё-таки о проблемах человеческих, то бишь социальных. Конечно, там присутствует популярный очерк теории вероятностей, но как строится изложение: биография ученого – Джероламо Кардано, Блез Паскаль, Якоб Бернулли - суть его открытия – и дальше о том, каким образом это проявляется в нашей жизни. По всей книге разбросаны занимательные задачи. Иногда простенькие, иногда слишком сложные даже для ученых мужей, иногда веселые, иногда не очень.
Два студента загуляли и опоздали на экзамен. "В качестве оправдания рассказали профессору про лопнувшую шину" в автомобиле, на котором они ехали. Профессор согласился их допустить к экзамену, но рассадил в разные комнаты и задал каждому дополнительный вопрос: "На котором из колес лопнула шина?" (85). Какова вероятность, что они выкрутятся?
Марина Тимашева: Ну, это даже я могу сообразить.
Илья Смирнов: Не будем лишать радиослушателей удовольствия от самостоятельного размышления на эту тему. А вот невеселая история из жизни самого автора. Понадобилось сдать анализы для оформления страховки, и вот в одну из пятниц 1989 г. врач сообщил, что у него положительный анализ на ВИЧ, причем вероятность, что он действительно заражен вирусом смертельной болезни, "999 из 1000. Он еще прибавил: "Мне действительно очень жаль", как будто бывали пациенты, которым он говорил о своем сожалении, но на самом деле ничего подобного… не испытывал. Далее врач ответил на кое-какие вопросы относительно протекания болезни, после чего повесил трубку: видимо, торопился сообщить очередному пациенту крайне важную для него новость" (169). В результате похоронная "новость" не подтвердилась. И это было не чудо.
Марина Тимашева: Что же, врач его обманул? Привел неправильные цифры?
Почувствуйте разницу.
Люди путают – переставляют местами - исходные условия и результат (158). В книге приводятся аналогичные корректировки по диагностике рака груди с помощью маммограммы, по допинг-контролю в спорте, где "заключения, основанные на масштабной проверке..., равносильны обвинению большого числа невиновных спортсменов" (174), ну, и наконец, в правосудии. Знаменитое дело Симпсона. Доводы защиты. "Свидетельства о том, что Симпсон раньше бил Николь (свою жену – И.С.) ничего не значат. В США 4 миллиона женщин ежегодно терпят побои от своих мужей и парней, однако… в 92 году убитыми оказались в общей сложности 1432…, то есть 1 из 2500". Следовательно, очень немногие мужчины, поколачивающие своих жен, способны убить их. Верно? Да…. Имеет отношение к делу? Нет. Нас интересует не вероятность того, что мужчина, который бьет жену, зайдет так далеко, что убьет ее", а вероятность того, что женщина погибает от руки именно того, кто ее избивал. А "из тех убитых женщин, о которых говорил адвокат, около 90 % были убиты теми, кто их бил" (178). Опять же, почувствуйте разницу. 1 шанс из 2500 или 9 из 10-ти.
Марина Тимашева: Боюсь, что не каждый врач или юрист, не говоря уже про журналистов, готов к решению подобных задач.
Илья Смирнов: Когда мы учились, теория вероятностей была как-то не в чести при очень высоком уровне преподавания математики, даже в старших классах с математическим уклоном, которые, например, Ваш покорный слуга заканчивал, не преподавали теорию вероятностей. А в Швейцарии преподают. Почему? Может быть, автор книги прав, когда увязывает популярность тех или иных разделов вроде бы, сугубо теоретической науки с господствующей идеологией. Например, почему "теория случайности" не появилась в Древней Греции? Потому что вера в "волю богов" и судьбу блокировала движение мысли в этом направлении (49).
Марина Тимашева: А современный "свободный капитализм" должен его, наоборот, всячески стимулировать.
Илья Смирнов: На самом деле, стихийности там с каждым годом всё меньше, по мере того, как бюрократия берет под контроль свободные проявления не только людей, но даже помидоров, см. соответствующий "международный томатный стандарт". Но на идеологических драпировках, Вы правы, всеми цветами переливаются невидимые руки, экономика как поле деятельности "игроков" - не тружеников, а именно игроков – значит, вот оно, применение теории, разработанной Кардано именно для азартных игр!), броуновское движение мириадов якобы независимых потребителей, они же избиратели. Но если бы Млодинов просто подвел теоретическую базу под идеологические клише, его книга не стоила бы внимания. Но в том-то и дело, что его позиция очень близка к позиции историка Веселовского. Он все время обращает наше внимание на достоверность (или недостоверность) используемых данных и призывает к точному пониманию, что на самом деле означают цифры, какая за ними стоит реальность в конкретной ситуации. "Случайные события часто выглядят как неслучайные, и истолковывая все, что связано с человеком, нужно быть осторожным – не спутать одно с другим" (38). "Важно разглядеть смысл там, где он есть, но не менее важно не пытаться выудить его оттуда, где его нет" (244)
"Числам всегда приписывается особый вес… Если учитель оценивает сочинение по стобалльной шкале, эти незначительные различия и в самом деле что-то значат. Но если 10 издателей сочли, что рукопись первого тома "Гарри Поттера" не заслуживает публикации, то каким образом бедная миссис Финнеган (учительница – И.С.) проводит тонкое различие между двумя сочинениями, ставя за одно 92 балла, а за другое 93? Если мы допускаем, что качество сочинения в принципе поддается определению, то нам придется признать, что оценка – не описание качества сочинения, но его измерение, а измерение, как ничто другое, подвержено случайности" (184).
"Надежнее судить о людях, основываясь на анализе их способностей, нежели на цифровых показателях" (149)
Марина Тимашева: Такие слова специалиста по теоретической физике – это, в сущности, приговор механической угадайке на экзаменах и всей системе ЕГЭ.
Илья Смирнов: Автор крайне скептически (местами просто издевательски) настроен по поводу точных – выраженных в цифрах – оценок того, что вообще не формализуемо. "Группа добровольцев, которых попросили оценить пять бутылок вина, оценили бутылку с этикеткой "90 долларов" выше, чем с этикеткой "10 долларов", хотя хитрые ученые налили в обе бутылки одно и то же" (194). А вот ближе к Вашей специальности. Массовое исследование рынка музыкальной продукции. Участникам предложили прослушать, оценить и, по желанию, скачать 48 песен исполнителей, о которых они раньше не слышали. Этих участников разделили на 8 разных "миров" и им давали статистику скачивания только в рамках их собственного "мира". В каждом все песни начинали с нулевых рейтингов, а потом каждый мир развивался независимо. Была также и девятая группа, контрольная, которой не сообщали никакой информации. Что получилось. Популярность песен очень сильно варьировалась по "мирам". Например, от первого места до сорокового, в контрольной группе 26-е. "Как только песню начинали скачивать, ее кажущаяся популярность оказывала влияние на будущих покупателей" (297).
И вот выводы, к которым приходит уважаемый профессор Калифорнийского технологического института. "Писателей надо оценивать по их произведениям, а не по тому, сколько экземпляров их книг продано" (313).
Марина Тимашева: Но вот что интересно. Социологи, в том числе и те, которые занимаются искусством, должны довольно основательно изучать математическую базу своей специальности, ту же теорию вероятностей. Но выводы у них получаются несколько иные.
Илья Смирнов: Потому что под сферой мышления - сфера мотивации. Если есть интерес в получении определенного результата, корректность исследования – дело двадцать пятое. Не только прикормленные социологи, но и само телевизионное начальство прекрасно знает, чего стоят так называемые "рейтинги" телепрограмм. Очень внятная была статья Александра Минкина на эту тему. Но на бессмысленные цифры все равно будут ссылаться, потому что в противном случае нужно признать, что экран отражает лицо своего начальника. Если там чавкает тупая пошлятина, значит, гендиректор канала негигиеничный пошляк. Бывают ситуации, когда точные данные общедоступны, их никто не опровергает, общественное сознание с ними просто не взаимодействует. Оно формируется в какой-то иной реальности. При самой крупной аварии на АЭС в Чернобыле погиб 31 человек. От отдаленных последствий, по разным данным, еще несколько десятков, до 80. Для сравнения. Например. Взрыв газа в результате аварии трубопровода под Уфой в 1989 г. Погибло 573 человека. Однако наиужаснейшую угрозу представляет именно атомная энергетика, а не нефтегазовый комплекс. Именно атомные станции надо закрывать.
Марина Тимашева: Вы хотите сказать, что эмоции забивают способность к рациональному мышлению?
Илья Смирнов: Для рядового гражданина, заразившегося радиофобией, это именно так. Но думаю, что если мы исследуем особенности финансирования соответствующих кампаний "Долой АЭС!", то обнаружим вполне рациональные мотивы.
Здесь тонкость. Автор "(Не)совершенной случайности" пишет про "финансовые рынки: "без доступа к внутренней информации и с учетом затрат на заключение сделок…, вы не сможете заработать ни на каких отклонениях от произвольности" и показывает на конкретных примерах, что рекомендации по "игре на рынке", данные "экспертами и аналитиками", носят астрологический характер (254 – 255). Значит, для рядового гражданина, даже для капиталиста средней руки, который решил поиграть в бумажки с циферками, это именно азартная игра со всеми вытекающими последствиями. Но здесь же важная оговорка про "доступ к внутренней информации". Ведь и в обычных азартных играх, как отмечается в книге, казино ДОЛНО быть в выигрыше (130). Иначе оно просто не может существовать. И если мы возьмем профессионального игрока, то есть шулера, его "удача" ограничена не столько случайностями, сколько появлением полиции.
Марина Тимашева: Или другого, более ловкого шулера.
Илья Смирнов: Да, как в бессмертном произведении Н.В. Гоголя. Если я банкир, личный друг министра финансовый, который по окончании министерской карьеры закономерно займет пост в совете директоров корпорации моей или, в крайнем случае, моего двоюродного брата, то, простите, изменение курса государственных ценных бумаг или, например, кто получит лицензию на выгодное месторождение, всё это для меня не область гаданий, а дело техники. Дальше мы должны разобраться, почему и здесь казино всегда в выигрыше. Но это явно выходит за рамки обсуждаемой книги. Автор, хоть и позволяет себе неполиткорректные формулировки, как то "правящий класс" (220), все-таки не склонен совсем уж откровенно подрывать общественный строй. Да и мы не должны требовать от ученых, чтобы они были еще и революционерами.
Достаточно того, что они делают в своей профессии, и за что, дочитав книгу до конца, нужно сказать большое спасибо.
