По оценкам сотрудников Левада-Центра, готовность к социальным протестам в России в последнее время несколько снижалась, а вот оценки вероятности как социальных, так и политических протестов, напротив, росли. Сейчас 29% граждан говорят, что в стране возможны социальные протесты. Социологи отмечают: если московская оппозиция озабочена сегодня в основном политическими проблемами, то для российской глубинки гораздо важнее проблемы социальные. При этом у московского протестного движения практически отсутствует социальная программа. Может быть, именно поэтому протесты и развиваются пока только в крупных городах? Вот что думает по этому поводу политолог Борис Кагарлицкий, директор Института глобализации и социальных движений.
То, что в протестном движении не заявлена публично социально-экономическая повестка, это совершенно явный пример того, как либеральная гегемония в движении фактически удушает само движение, даже в том объеме, в каком это, в общем, нужно самой либеральной оппозиции. Во-первых, именно это является одной из причин слабости движения за пределами Москвы, и об этом говорят все. Во-вторых, это очень любопытно еще и потому, что, скажем, лозунги в защиту образования или ряд других социальных лозунгов, - их на самом деле с радостью подхватит и значительная часть либеральной публики, то есть ничего специфически левого или, во всяком случае, ничего леворадикального в них нет. И это на самом деле очень грустно. То есть это свидетельствует о том, что либеральные лидеры протеста, они настолько боятся любой социальности, что, в общем, даже какие-то умеренные вполне требования тоже не рискуют озвучивать. Кстати говоря, любопытный эксперимент я сделал перед Маршем миллионов. Я выступал на радио РСН и сказал, что, если бы действительно ключевой вопрос был бы, скажем, спасения образования (защитить образование от того разгрома, который сейчас происходит) или какой-либо другой подобный лозунг, если бы с помощью таких лозунгов мобилизовали людей на подобного рода марш, тогда действительно, вполне возможно, это был бы марш именно миллионов. То есть людей бы вышло в 5-6, может быть в 10 раз больше, к тому же вышли бы реально по всей стране. И тогда журналистка сказала: давайте поставим это на голосование. Началось эфирное голосование. 90 процентов слушателей согласились с моим тезисом. То есть это очень показательно, что именно социальный протест на самом деле и будет решающим для исхода всего этого политического кризиса.
- Помимо вопросов, связанных с образованием, какую социальную повестку, социальную программу предложили бы вы протестному движению?
- Прежде всего - долой федеральный закон № 83! Это абсолютно ключевой, принципиальный лозунг. Это и образование, и здравоохранение, и культура, и так далее, и так далее. Во-вторых, конечно, необходимы были бы лозунги, направленные против повышения жилищно-коммунальных тарифов, транспортных тарифов, против коммерциализации и приватизации жилищно-коммунального хозяйства и транспортной сферы. Как минимум, этот набор лозунгов и социальных требований, который потянул бы, конечно, за собой целый ряд уже более конкретных местных лозунгов, которые могли бы и должны были бы выдвигаться в каждом конкретном регионе. Еще один очень важный момент: нужно не сверху, из Москвы, спускать лозунги в регионы, а, наоборот, создать новую ситуацию, когда в каждом регионе, в каждом городе выдвигаются свои требования и лозунги, а задача как раз в этом случае москвичей состояла бы в том, чтобы их обобщать, придавать им все-таки именно всероссийскую форму, превращать их в политические требования и вот этот пакет политических требований, снизу идущих, реально людьми выдвинутых, исходя из их насущных потребностей и интересов, подать уже в качестве некоей позиции, ради которой мы мобилизуем такое широкое всероссийское общедемократическое движение.
- Что вы думаете об отношении широких масс россиян к протестному движению?
- Значительная часть российского населения пока просто не очень понимает, о чем идет речь. При этом надо учитывать очень любопытное обстоятельство: замеры социологические показывают, что в действительности в провинции недовольство значительно сильнее и, более того, оно значительно агрессивнее и злее, чем в Москве. То есть в этом смысле как раз именно провинция является той пороховой бочкой, которая в какой-то момент, рано или поздно, взорвет всю эту систему. Но, наоборот, как раз московские элиты делают все возможное для того, чтобы этот потенциал достаточно радикального социального протеста провинции не использовать, чтобы максимально от интересов этих людей отодвинуться. Понятно, что это тотальное нежелание даже учитывать провинциальные российские реальности оборачивается тем, что провинция, в свою очередь, не понимает того, что происходит в Москве.
Это был Борис Кагарлицкий, директор Института глобализации и социальных движений. Напомним, что по данным Левада-Центра, московские протесты поддерживают около трети россиян, в самой столице эта цифра в два раза больше, однако личная готовность людей к протестной активности значительно ниже.
То, что в протестном движении не заявлена публично социально-экономическая повестка, это совершенно явный пример того, как либеральная гегемония в движении фактически удушает само движение, даже в том объеме, в каком это, в общем, нужно самой либеральной оппозиции. Во-первых, именно это является одной из причин слабости движения за пределами Москвы, и об этом говорят все. Во-вторых, это очень любопытно еще и потому, что, скажем, лозунги в защиту образования или ряд других социальных лозунгов, - их на самом деле с радостью подхватит и значительная часть либеральной публики, то есть ничего специфически левого или, во всяком случае, ничего леворадикального в них нет. И это на самом деле очень грустно. То есть это свидетельствует о том, что либеральные лидеры протеста, они настолько боятся любой социальности, что, в общем, даже какие-то умеренные вполне требования тоже не рискуют озвучивать. Кстати говоря, любопытный эксперимент я сделал перед Маршем миллионов. Я выступал на радио РСН и сказал, что, если бы действительно ключевой вопрос был бы, скажем, спасения образования (защитить образование от того разгрома, который сейчас происходит) или какой-либо другой подобный лозунг, если бы с помощью таких лозунгов мобилизовали людей на подобного рода марш, тогда действительно, вполне возможно, это был бы марш именно миллионов. То есть людей бы вышло в 5-6, может быть в 10 раз больше, к тому же вышли бы реально по всей стране. И тогда журналистка сказала: давайте поставим это на голосование. Началось эфирное голосование. 90 процентов слушателей согласились с моим тезисом. То есть это очень показательно, что именно социальный протест на самом деле и будет решающим для исхода всего этого политического кризиса.
- Помимо вопросов, связанных с образованием, какую социальную повестку, социальную программу предложили бы вы протестному движению?
- Прежде всего - долой федеральный закон № 83! Это абсолютно ключевой, принципиальный лозунг. Это и образование, и здравоохранение, и культура, и так далее, и так далее. Во-вторых, конечно, необходимы были бы лозунги, направленные против повышения жилищно-коммунальных тарифов, транспортных тарифов, против коммерциализации и приватизации жилищно-коммунального хозяйства и транспортной сферы. Как минимум, этот набор лозунгов и социальных требований, который потянул бы, конечно, за собой целый ряд уже более конкретных местных лозунгов, которые могли бы и должны были бы выдвигаться в каждом конкретном регионе. Еще один очень важный момент: нужно не сверху, из Москвы, спускать лозунги в регионы, а, наоборот, создать новую ситуацию, когда в каждом регионе, в каждом городе выдвигаются свои требования и лозунги, а задача как раз в этом случае москвичей состояла бы в том, чтобы их обобщать, придавать им все-таки именно всероссийскую форму, превращать их в политические требования и вот этот пакет политических требований, снизу идущих, реально людьми выдвинутых, исходя из их насущных потребностей и интересов, подать уже в качестве некоей позиции, ради которой мы мобилизуем такое широкое всероссийское общедемократическое движение.
- Что вы думаете об отношении широких масс россиян к протестному движению?
- Значительная часть российского населения пока просто не очень понимает, о чем идет речь. При этом надо учитывать очень любопытное обстоятельство: замеры социологические показывают, что в действительности в провинции недовольство значительно сильнее и, более того, оно значительно агрессивнее и злее, чем в Москве. То есть в этом смысле как раз именно провинция является той пороховой бочкой, которая в какой-то момент, рано или поздно, взорвет всю эту систему. Но, наоборот, как раз московские элиты делают все возможное для того, чтобы этот потенциал достаточно радикального социального протеста провинции не использовать, чтобы максимально от интересов этих людей отодвинуться. Понятно, что это тотальное нежелание даже учитывать провинциальные российские реальности оборачивается тем, что провинция, в свою очередь, не понимает того, что происходит в Москве.
Это был Борис Кагарлицкий, директор Института глобализации и социальных движений. Напомним, что по данным Левада-Центра, московские протесты поддерживают около трети россиян, в самой столице эта цифра в два раза больше, однако личная готовность людей к протестной активности значительно ниже.
