Михаил Соколов: В нашей московской студии – заместитель руководителя думской фракции «Справедливая Россия» Геннадий Гудков.
Будем говорить о протестных акциях последней недели, о новом составе правительства России и о последних событиях в Государственной Думе.
Сегодня Госдума проголосовала за запретительную версию закона о митингах. Голосами «Единой России» в первом чтении принят законопроект о существенном повышении штрафов за нарушения в ходе массовых акции. За – 236 голосов, против – 207, воздержался 1 депутаты. Штрафы, согласно первому чтению, для организаторов, допустивших противоправные действия, могут дойти до 1,5 миллионов рублей, а для обычных участников скромная планка в 1 миллион рублей. Правда, обещают, что ко второму чтению штрафы будут несколько снижены.
Геннадий Владимирович, в чем, собственно, задача этого законопроекта, который куется в Думе «Единой Россией» с такой скоростью?
Геннадий Гудков: Во-первых, не за противоправные действия организаторы будут нести такие наказания, а за нарушения, в том числе нарушения процедуры, например, отклонения от маршрута, несоблюдение графика...
Михаил Соколов: Газон помяли?
Геннадий Гудков: Да. Совершенно очевидно, что власть руками «Единой России»... «Единая Россия» - инструмент, в ней есть определенная часть сомневающихся, которые понимают, что это толкает страну к конфронтации. А их меньшинство, по крайней мере, тех, кто заявляет о такой позиции. Что А делается это под 12 июня, и задача власти – протащить через Думу, через сомнительное большинство имени Чурова «Единой России» вот этот законопроект, чтобы запугать людей, просто запугать.
Михаил Соколов: А что за страшный день – 12 июня? Это праздник же.
Геннадий Гудков: 12 июня уже объявлен рядом оппозиционеров днем, когда будут запланированы в Москве, и в ближайшее время будут поданы заявки на массовые мероприятия протестных митингов, шествий. Это день, когда нужно будет впервые применить этот закон, поэтому власть очень сильно торопится, и даже демарш оппозиции в пятницу, когда все фракции пригрозили покинуть зал пленарных заседаний, не остановил власть, она решила принимать этот законопроект голосами «Единой России».
В самой «Единой России» уже начались сомнения, потому что сегодня уже не 238, а 236 голосов. Есть некоторые товарищи, которые покинули де-факто нашу фракцию, и я думаю, что, скорее всего, они поддержали законопроект, и я не исключаю, что самих единороссов даже больше, чем два, которые не проголосовали за этот закон.
Сегодня дан старт новой политике президента Путина – политике, направленно на сведение счетов с оппозиционерами, на репрессии, на ужесточение, на давление на бизнес, связанный с оппозиционной деятельностью. Мой пример, я считаю, яркий, когда, даже не дожидаясь инаугурации, начались жесткие действия, направленные на закрытие бизнеса. И меня об этом предупреждали заранее, честно говоря, я считаю, они абсолютно противоправные. Поэтому вот такое сейчас идет запугивание активистов, тот же Навальный задержан, Яшин арестован и отбывает административное наказание, Удальцову пытаются пришить какую-то статью в Ульяновске, есть и другие примеры. Это говорит о том, что репрессии могут в ближайшее время стать основным трендом политического развития России.
Михаил Соколов: А можете объяснить, почему в пятницу все три оппозиционные фракции – ЛДПР, Компартия и ваша фракция – смогли демарш провести и приостановили акцию «Единой России», а ко вторнику как-то сильно помягчели две фракции? Что-то им пообещали?
Геннадий Гудков: Ничего им не пообещали, просто вчера мы обсуждали эту довольно острую тему и решили так, что ресурс привлечения внимания путем демарша, он очень ограниченный. Грубо говоря, за сессию можно выйти один-три раз. Раз мы уже привлекли внимание, мы жестко заявили, что мы будем голосовать против, мы категорически против этой позиции, мы решили, что мы бойкотируем вообще эту тему. Мы отказались от вопросов сегодня, от выступлений, заявили об этом публично и открыто. И мы надели белые ленточки, сегодня вся фракция, за редким исключением, сидела в белых ленточках. Мы показали, что мы против, мы вообще не собираемся принимать участие в это фарсе, и мы решили ограничиться этим.
Потому что были бы мы в зале, не были бы, они бы все равно приняли законопроект в первом чтении. Есть предложение нашей молодежи – во втором чтении тысяча поправок, чтобы затормозить работу, потому что каждая поправка должна рассматриваться. В любом случае, если «Единая Россия» будет сворачивать дебаты вокруг поправок, о чем тогда говорить? Лишний раз они сегодня подставляются, показывают свое истинное лицо.
Михаил Соколов: А что-то хорошее в этом законопроекте вы можете найти? Многие говорят, что есть один пункт – чтобы на митинги в масках не ходили. По крайней мере, будет понятно, кто провокатор, кто не провокатор. Одного товарища вычислили, который кидал камни на митинге 6-го числа, нашли его фотографию, - из движения «Наши» товарищ оказался.
Геннадий Гудков: О, как интересно! Я когда увидел эту провокацию 6 мая, я был возмущен, потому что, на самом деле, это смотрелось очень позорно, когда вот этот прорыв, когда попытка там ранить омоновцев, швыряли довольно большими кусками асфальта. Я был убежден, что это какая-то радикальная часть молодежи, которую нужно наказать за это, потому что этого делать нельзя, и она компрометирует весь протест. И у меня была довольно эмоциональная реакция.
Я думал, что день-два – и установят, привлекут, покажут. Сегодня у нас 22 мая закончилось фактически, и мы сегодня ничего не знаем. И у меня с каждым днем крепнет убеждение, это моя личная точка зрения, что провокация была устроена самой властью. И более того, 12 июня, я думаю, власть специально внедрит в ряды демонстрантов, что несложно сделать, это же улица, провокаторов, которые попытаются все скомпрометировать и разрушить протестное движение.
Михаил Соколов: Ну, и применить новый закон.
Геннадий Гудков: Да, то есть сами спровоцируют, а потом скажут: организаторы виноваты, платите или сидите. Я думаю, что это очень печальная новость. Я очень доволен, что человек, который кидался в омоновцев, оказался из движения «Наши», теперь у нас есть основания говорить о провокациях, которые могли быть устроены определенной частью провластной группировки, и молчание следствия меня тоже в этом убеждает.
Михаил Соколов: А можно попытаться совместными действиями парламентских фракций добиться снижения этих штрафов? Вот господин Плигин радостно сказал, что будет не миллион для граждан, а 300 тысяч максимум, но я слышал сегодня вполне разумные слова Владимира Жириновского, что если кого-то штрафовать за что-то, нужно брать процент от его дохода, от зарплаты и так далее. Кстати, так во многих западных странах. Тут любят ссылаться сейчас, вот в этих дискуссиях, на западный опыт.
Геннадий Гудков: Ссылаются на западный опыт жесткости репрессий, но забывают, но нам бы неплохо перенять от Запада тот же опыт демократических свобод. Потому что мы хотим брать механизмы тирании с востока, а строгость закона от демократии Запада, - хреново у нас получается.
Михаил Соколов: Еще бы независимый суд неплохо.
Геннадий Гудков: Про суд я вообще молчу. Я сегодня посмотрел в интернете, увидел качественно отснятое задержание Навального, и вы знаете, я вообще не понимаю власть, она что делает. Она что потом ждет, аплодисментов, благодарности, любви? Вот это скотское отношение к собственным гражданам, тем более Навальный – кумир определенной части улицы, ну, разве так можно делать? Вот люди, которые посмотрели его задержание, я глубоко убежден, что они стали значительно хуже относиться к власти и к полиции. Что они творят-то? У меня слов нет, кроме соответствующей родной речи, но она у нас не должна быть использована в СМИ. Тупость, глупость дуболомов от власти может стать предтечей гражданского конфликта.
Михаил Соколов: Да, при такой суровой советской власти, репрессивной и тоталитарной, закона о митингах не было, зато были народные восстания против власти. Люди шли не митинговать, а просто пытаться власть захватить. Ничего в этом хорошего нет.
Геннадий Гудков: Это опасно! Я очень хорошо понимаю, чем это кончается. Если людей выдавливают в маргинально-радикально-экстремистскую сразу и заставляют их действовать такими методами, извините, а кто виноват?
Михаил Соколов: Знаете, еще одна деталь в этом законе. Реагируют, конечно, на все попытки мирного влияния на власть. Я вижу тут такой текст: "Ввести ответственность за организацию имеющего признаки публичного мероприятия массового одновременного пребывания граждан в общественных местах". Это что получается, больше трех не собираться?
Геннадий Гудков: Ну, да. Свадьба, просто группа людей...
Михаил Соколов: Крестный ход!
Геннадий Гудков: Ну, крестный ход - там рядышком с церковью. А молодежь просто решила погулять компанией, собраться, пикник, что угодно, да просто на улице собрались. Мы когда-то в юности собирались по 10-15 человек, сидели, лузгали семечки, разговаривали. И уже надо вызвать ОМОН и забирать.
Но всегда действие равно противодействию, и они просто вызывают ожесточенную, озлобленную, более радикальную реакцию. Обратите внимание, сейчас вот оргкомитет 12 июня, и я должен признать, что Гудкова опять не позвали. Потому что Гудков будет говорить: ребята, давайте выполнять закон, у нас есть маршрут, давайте идти по этому маршруту, у нас есть сцена, давайте мы двигаемся на сцену, давайте мы не будем устраивать конфликт на ровном месте, там где его можно избежать. Не потому что меня не уважают, а опять Гудков будет звать нас к мирному варианту, когда мы с цветочками, со счастливыми глазами будем говорить власти, что она разваливает страну. Они меня даже пока не приглашают, хотя у них там нет людей, которые могли бы адекватно вопросы безопасности решать, взаимодействовать с МВД или выстраивать колонны.
У нас, допустим, был Дорогин из КПРФ, который блестяще разбирается и имеет опыт по построению колонн, знает, как отсечь там все лишнее, как сделать так, чтобы шествие мирное и цивилизованное было. Вот они не то что сказали: нет, мы вас не любим, - а просто нас опять не зовут. Это говорит о том, что если и дальше пойдет это, если мы уйдем сейчас из протестного движения, представители парламентской оппозиции, будет очень быстрая радикализация этого протеста. Там придут люди, при которых "нашисты", швырявшие кусками асфальта в ОМОН, покажутся просто детскими забавами.
Михаил Соколов: Замена господина Нургалиева на начальника московской полиции Колокольцева - это позитивное решение?
Некоторые говорят, что с Колокольцевым возможен был диалог, когда он возглавлял московскую полицию, но 6-го числа его подчиненные не очень с вами хорошо контактировали.
Геннадий Гудков: Да нет, подчиненные как раз 6 мая контактировали, и мы бы договорились, если бы не эти провокации, которые теперь уже непонятно кто устроил. Я уже начинаю подозревать, что это власть. Или не власть, а люди, которые ей пытаются таким образом помочь.
С точки зрения личностных характеристик я его знаю шапочно, а с точки зрения личностных характеристик людей, которые знают Владимира Александровича Колокольцева больше и ближе, отзывы там положительные. И конечно, он более крепкий профессионал, плоть от плоти системы, человек, прошедший все ступеньки, начинавший в рядовом отделении. То есть, конечно, саму систему МВД он знает от и до. Но при всем положительном отношении к его личности, ведь он идет работать министром внутренних дел...
Михаил Соколов: В систему, где принят закон о полиции?
Геннадий Гудков: ...да, дающий безграничные полномочия и полную бесконтрольность, и многие подчиненные этим прекрасно пользуются, в систему, которая на сегодняшний день выполняет политические заказы, является инструментом партийных разборок, политических разборок, которая является инструментом подавления экономического, когда там нужно кого-то угробить, удушить.
Ну, вот, пожалуйста, мой случай - инструментом выступают полицейские подразделения, которые действуют достаточно жестко и не по закону. Что касается того, как будет Колокольцев этому противостоять, и будет ли, и оговаривались ли с ним эти условия, или не оговаривались, или он будет бездумно выполнять приказы власти, защищая власть от народа, либо он все-таки будет ставить деятельность МВД в рамки закона, не очень сильно обращая внимание на окрики сверху, - это будет уже зависеть от него самого. Какова цена его как министра внутренних дел - мы узнаем очень скоро. Я думаю, не позднее 12 июня.
Михаил Соколов: Сергей пишет нам: "Прокомментируйте поострее назначения в новом правительстве. Это перетасовка колоды и техническое правительство?"
Геннадий Гудков: До известной степени это перетасовка известных фигур, поскольку мы практически не нашли там ничего нового. Это вид сбоку той же самой команды, те же люди, которые были в обойме. Министры старого правительства, которые сегодня не в обойме, они либо в Совете безопасности, как Нургалиев, либо помощники президента. И, видимо, будут еще назначения этих людей, чтобы они не выпали из обоймы.
Что касается самого правительства, новым его назвать можно только условно, потому что всех этих людей мы знаем. Как можно назвать новым в политике Говоруна, который возглавлял Главное управление внутренней политики при администрации президента? Как можно назвать новым Колокольцева, который был главой столичного главка полиции? Или Дворкович - я его уважаю как личность за его достаточно либеральные, прогрессивные взгляды, но ведь мы знаем его как правую руку президента уже на протяжении многих лет. И это означает, что он уже был в команде, в тусовке, в обойме, и он из нее не выпал, а сейчас занял должность вице-премьера. Совсем очевидными выглядят фигуры Володина и Суркова, которые поменялись, может быть, местами, просто рокировка. Поэтому, конечно, правительство, по большому счету, сформировано, и тут вопрос вкусовой разницы - кому-то больше нравится Нургалиев, кому-то Колокольцев, кому-то больше нравилась Набиуллина, кому-то еще кто-то. И мне кажется, что курс прежний, а с учетом того, что взят курс еще и на репрессии, конечно, тревожно за Россию, за экономику и за то, что будет с нами в ближайшие год-два.
Михаил Соколов: Конструкция мне напоминает ЦК КПСС и Совет министров СССР - кураторы со Старой площади контролируют и поправляют министров, в мелочи не вмешиваются, но стратегию задают.
Геннадий Гудков: Я думаю, что ситуация все больше начинает напоминать позднего Ельцина, который менял людей довольно часто, в отличие от Путина, но принципы замены были примерно такие же: из одного кресла в другое, поменять местами, а колода была примерно одна и та же. Что-то сейчас похожее происходит и с новым правительством Путина или правительством Медведева. Как говорится, люди вроде бы все новые, а на самом деле до боли известные.
Михаил Соколов: Там, правда, есть один интересный персонаж - Игорь Иванович Сечин, считавшийся всесильным, стал сегодня из вице-премьеров руководителем компании "Роснефть". Это он брошен из Политбюро на низовую работу, получается?
Геннадий Гудков: Я думаю, что это неправильная оценка. Компания "Роснефть" - крупнейшая государственная структура, и она в значительной степени влияет на многие экономические процессы. Не думаю, что Сечин выпал из обоймы. Я думаю, что это тоже некая рокировка, вполне возможно, что временная. Не исключено, что в правительстве через какое-то время последуют определенные перестановки. Не думаю, что Сечин перестал входить в самую верхнюю элиту нашей правящей группировки.
Михаил Соколов: Есть мнения, что его отправили, так сказать, подкормиться немножко, отдохнуть от трудной работы. Ведь правительству дают не так много времени для этого. Есть такое ощущение?
Геннадий Гудков: Я глубоко убежден, что если мы дальше пойдем курсом на конфронтацию, на подмену диалога власти и общества репрессиями, то долго ни Дума, ни правительство не просуществуют. Я еще несколько лет назад говорил, еще до всех выборов, что может настать такой момент, когда единственным способом спасения политической стабильности в России может стать досрочный роспуск парламента, проведение честных выборов и формирование коалиционного правительства народного доверия.
Михаил Соколов: Еще из событий сегодняшнего дня. Дмитрий Медведев вступил в партию "Единая Россия", и представители "Единой России" страшно рады, они говорят, что это повысит рейтинг партии, теперь им легче будет бороться за сохранение своих позиций. Что вы думаете об этом ходе? Тем более что съезд "Единой России" состоится в конце этой недели.
Геннадий Гудков: Я глубоко убежден, что необратимый процесс разрушения "Единой России" и потери доверия начался давно, он достиг своего пика в декабре, это было четко видно по реальным результатам голосования на участках, где удалось избежать фальсификаций. И совершенно очевидно, что после некоторой задержки он продолжится снова.
Я не очень понимаю Дмитрия Медведева, поскольку вступать в партию на подъеме - это понятно с точки зрения прагматики, а вот вступать в партию, которая прошла пик и уверенно идет на закат, я думаю, это и свой имидж, свой рейтинг опускать, и ничего уже не дает партии. Невозможно с таким грузом ошибок, недоверия, с таким кличками в народе еще что-то завоевывать. Это можно сделать только одним - просто плюнуть на все, включить механизм фальсификаций и других приемов узурпации власти, жестко давить, репрессии и так далее, но это уже не будет тогда политическая борьба, а будет другая песня. И мы тоже знаем, чем эти песни кончаются, в том числе и в России, когда начинается диктатура. Странное решение.
Михаил Соколов: А Медведев говорит: "У нас есть сейчас в стране другая политическая сила, которая способна управлять государством? На мой взгляд, нет".
Геннадий Гудков: То же самое могли бы воскликнуть еще совсем недавно и Саддам Хусейн, и Муамар Каддафи, и ряд других руководителей. Если в стране возникает вопрос - если не Путин, то кто? - надо немедленно менять всю власть! Надо немедленно менять саму систему формирования этой власти, потому что если 140-миллионная страна не знает, кто еще может быть министром, президентом, депутатом и так далее, это уже диагноз. Диагноз смертельной болезни, потому что она угрожает самой стране, самому народу.
И совершенно очевидно, что лекарство от этой болезни только одно - это демократизация, проведение серьезной демократической реформы, демократизация избирательного процесса, политической борьбы, это формирование власти, которая проходит горнило честных выборов, это коллегиальный механизм управления страной. Лучше всего это парламентская республика. И тогда мы уйдем от монархии, от этих верноподданнических истерик, когда дамы там падают в обморок, увидев царя ближе, чем на пять метров, и прочее. Иначе мы превратимся в страну, когда на Ходынке будут кидать куски пирога, и начнется давка среди людей со смертельными исходами. Не надо копировать чужой и свой печальный опыт диктатур, монархий. Почему Россия до сих пор не входит в ведущие страны мира, в цивилизованные рамки страны, обеспечивающей лучшие условия жизни для своего народа. То есть мы там на 96-м, по-моему, месте по ВВП на душу населения.
Михаил Соколов: Нам пишут, что настоящая борьба начнется после 1 июля, когда люди поймут, чего стоили обещания Владимира Путина, когда будут подняты тарифы на все услуги и так далее. Вы к этому этапу готовы?
Геннадий Гудков: Мы готовимся к этому этапу, и не только партия, но мы создали общественное движение, социал-демократическое, "Левый альянс". И я думаю, что другие представители оппозиции тоже понимают, что скоро нас ждут потрясения. Я не думаю, что это 1 июля.
Вообще, кризис власти уже давно начался, просто люди об этом не знают. А что касается дат, то я думаю, что 1 июля - это всего лишь один из этапов ухудшения ситуации, поскольку резко подпрыгнут тарифы, что вызовет рост цен на все остальные товары. Дальше вступит в действие пресловутый 83-ий закон, который фактически все недообеспеченные бюджетные автономные учреждения - это школы, больницы, детские сады и так далее - заставит искать дополнительные источники финансирования, и они просто будут делать платные услуги.
Но самое главное, что нас подкарауливает впереди, с чем совершенно не способна бороться действующая верхушка, это экономический кризис, который обязательно наступит после снижения цен на нефть и углеводороды. Это совершенно четко, что мы с этой проблемой не справимся. Потому что сегодня Россия полностью зависит от мировых цен на энергоносители, и все то, что сегодня имеют россияне, я имею в виду через пенсионные фонды, через пособия и так далее, на 60, а то и 70 процентов зависит только от этого параметра. Вот надо четко понимать, что даже пенсионный фонд мы не сможем наполнить за счет несырьевой экономики, если вдруг что-то случится с сырьем на мировых рынках.
Михаил Соколов: Геннадий из Ленинградской области, пожалуйста.
Слушатель: За коррупционные действия у нас предусмотрены немалые штрафы. Как часто применялся закон по отношению к коррупционерам?
Геннадий Гудков: Насколько мне известно, штрафы еще почти не применялись, почти нет правоприменительной практики. Зато я вам скажу другое. Мы полгода назад где-то были на встрече с коллегией Верховного суда, и руководители суда сказали, что у нас примерно 85 процентов дел по коррупции - это дела по взяткам до тысячи рублей. Это говорит о том, что, по большому счету, вся эта статистика борьбы с коррупцией опирается на очень незначительную низовую, мелкую, бытовую коррупцию, при этом все крупные коррупционные механизмы практически сохранены и не испытывают никаких потрясений.
Это говорит о заинтересованности огромного числа людей в истеблишменте, во власти в сохранении вот этого коррупционного поля, коррупционных возможностей. Поэтому когда говорят, что власть борется с коррупцией, я вынужден сказать, что это неправда, это не так. Идет имитация борьбы с коррупцией и сопротивление любым действиям, направленным на устранение причин или условий коррупции. Мы посягаем на святое - на многомиллионные доходы российских граждан, порядка миллиона-двух чиновников, которые сегодня являются реальными бенефициарами этой системы управления страной.
Михаил Соколов: Из Элисты нам пишут: "Хотелось бы знать, какими средствами партия "Справедливая Россия" поддерживает Олега Шеина в его борьбе за перевыборы мэра Астрахани?"
Геннадий Гудков: Олег Шеин голодал. У нас там высадился целый десант, мы помогли провести митинг, шествие, на которое вышло 8 тысяч человек, что для Астрахани чудовищная цифра. Мы поддерживаем сегодня его претензии в суде. Мы совершили демарш, чтобы привлечь внимание к этой теме, когда в Думе находился Владимир Путин. Я думаю, что мы сделали максимум возможного, чтобы все люди узнали о фальсификациях и нарушениях, которые уже давно совершаются в Астрахани.
Михаил Соколов: Про назначение Холманских вас спрашивают, полпредом стал начальник цеха со странной пиар-биографией.
Геннадий Гудков: Я думаю, что оценена не только личная преданность, которую продемонстрировал Холманских во время визита Путина, его обещание мочить оппозицию.
Михаил Соколов: Но мужиков-то он не привез в Москву, то есть ничего не сделал, поболтал и все.
Геннадий Гудков: Я думаю, что это желание бороться с оппозицией и личная преданность, видимо, послужили мотивом для выдвижения его на столь высокую и ответственную должность. Хотя, на самом деле, если уж быть до конца честным, значение полпредства постоянно снижается.
Михаил Соколов: Так, может, закрыть лавочку эту?
Геннадий Гудков: Да, когда еще бывают какие-то периоды ослабления государственного устройства, тут еще могут такие механизмы работать, но сейчас выстроена вертикаль власти, и наличие полпредства труднообъяснимо.
Михаил Соколов: Как вам история с законом о выборах губернаторов? Осталась почти неделя до вступления его в силу, и сегодня очередного губернатора, карельского, сняли, назначают на его место приятного человека из Ленинградской области.
Геннадий Гудков: Мои прогнозы сбылись, я говорил еще в начале года, что власть сейчас переназначит губернаторов, пойдет по пути декоративных перемен, имитации, оставит отложенные выборы на пять лет, снабдит их дурацкими фильтрами, бюрократическими, и полностью выхолостит всю эту реформу. Что и произошло, по большому счету. За спиной народа идут игры, а народу опять подсовывают пустышку, чтобы он опять не вопил.
Михаил Соколов: На осень осталось, по-моему, три региона, где могут пройти выборы. Я все гадаю, оставят одну Белгородскую область, где губернатор всех в кулаке держит, или все-таки в Новгородской и в Амурской области выборы тоже пройдут.
Геннадий Гудков: Кто знает... Еще несколько дней есть.
Михаил Соколов: Кстати, фильтр - это удивительная вещь, ведь по конституции муниципальное управление отделено от государства.
Геннадий Гудков: Если власть решила сидеть вечно, то это не удивительно, это нормально. Включить дурака и сказать, что это демократическая реформа, - это в стиле современного властного фарисейства.
Михаил Соколов: Владимир Сергеевич из Владимира, пожалуйста.
Слушатель: Я думаю, что закон о митингах принимается для того, чтобы, если человек не сможет заплатить штраф, его посадить.
Геннадий Гудков: Конечно, все же понимают, что никто такие штрафы платить не будет, значит, нужно будет сидеть. Поэтому совершенно очевидно, что у нас политзаключенных, как говорят наши руководители, нет, а на самом деле сегодня сажают значительно больше как раз за критику власти, за сопротивление безобразиям от власти, чем в Советском Союзе, в десятки раз.
Михаил Соколов: Может быть, не как в СССР конкретно по 70-ой и 190-ой, а теперь по всему УК дела размазываются.
Геннадий Гудков: Да. Конечно, задача - запугать. Бросить в тюрьмы на небольшой срок сотни человек, а может быть, тысячи, как пойдет, дать им судимости, административные статьи, и потом использовать это при повторных попытках организации массовых мероприятий, которые разрешены, в общем-то, нашей конституцией. Я думаю, план такой.
Но вот принимать сегодня закон этот - просто безумие! В стране накалены отношения, уже в депутатском корпусе люди подозрительно друг на друга поглядывают, в обществе идет противостояние между творческой интеллигенцией. Полюса появляются. И в этих условиях принимать варварский закон - это просто подрывать гражданский мир в России.
Михаил Соколов: Кстати, назначение Владимира Мединского министром культуры - это кому и какой сигнал?
Геннадий Гудков: Да дело не в Мединском. Насколько я его знаю, он больше пиарщик, причем очень неплохой, неглупый политтехнолог, и я всегда считал, что он относился к вменяемой части "Единой России". Я не усматриваю какой-то трагедии в его назначении на должность министра культуры.
Я думаю, что в целом курс взять на конфронтацию - вот что страшно. Гораздо хуже награждение того, кого наказывать надо, Чурова и так далее. Перемещение людей, которые призывают «размазать демонстрантам печень», на руководящие должности, то есть людей более жестких, радикальных во власти сегодня двигают вверх. Сдержанный, умеренный подход демонстрируют Нарышкин, Морозов, Плигин, а есть те, которые настроены на жесткую конфронтацию, даже с ноткой истерики, тот же Железняк или Яровая.
Михаил Соколов: Такие обычно бегут первыми потом.
Геннадий Гудков: Не знаю. По крайней мере, сейчас кажется, что побеждает крыло во власти, настроенное на более радикальную конфронтацию, мы к чему придем? Ответ ясен...
Михаил Соколов: Александр Георгиевич из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Саакашвили недавно ездил на собрание НАТО. Не кажется ли вам, что будет новая война с Грузией?
Геннадий Гудков: Войны, конечно, с Грузией никакой не будет, я думаю, совершенно наши противники в этом не заинтересованы. Сегодня война-то идет информационная больше, и в этой информационной войне Саакашвили точно не проигрывает. Сегодня можно все что угодно говорить про Грузию, про проблемы, про Саакашвили, но совершенно очевидно, что Грузия ликвидировала коррупцию, она сократила гигантские затраты на госаппарат, сделала его компактным, эффективным и профессиональным, и подконтрольным. Грузия идет сегодня намного впереди нас по пути демократических реформ. И вот эти достижения будут отражаться на экономике.
Понятно, что там есть западная помощь, Запад дал деньги на ремонт дорог, инфраструктуру, но, тем не менее, те россияне, которые выезжают сегодня в Грузию, они видят результаты такого курса на демократизацию Грузии. Сегодня не надо воевать, а надо доводить информацию. Я понимаю тактику грузин, и вряд ли она будет опираться на попытку военного конфликта, в котором Россия все равно сильнее. И поверьте, Запад не будет вмешиваться в военный конфликт между Грузией и Россией, потому что это грозит перерастанием в глобальный мировой конфликт, и никто на это не пойдет. Там нет дураков, в истеблишменте западного мира. А мы сейчас больше показываем на Украину, которая там полудемократизацию провела, у них там начались проблемы, и мы показываем: а, вот хотите, чтобы было как у них после Майдана? Пугаем "оранжевой" угрозой, украинским опытом и забываем, что Грузия, пройдя определенный политический путь, добилась результатов. Есть там и минусы, но есть много плюсов, которые неплохо было бы объективно и честно проанализировать.
Михаил Соколов: Спрашивают: "Как партия "Справедливая Россия" намерена добиваться роспуска Московской городской Думы?" Насколько я понимаю, вы за это боретесь сейчас.
Геннадий Гудков: Сложно сказать, кто там борется, потому что такое заявление было, но у нас в плане работы Социал-демократического движения "Левый альянс" есть пункт, который принят в план, - это создание инициативной группы по проведению референдума в городе Москве по двум вопросам: первое - доверяете ли вы результатам выборов 4 декабря, да или нет, и второе - считаете ли вы необходимым провести досрочный роспуск Московской городской Думы и досрочные выборы Мосгордумы.
Сегодня у меня была группа товарищей, которые с этой идеей носятся уже третий месяц, и они начинают этот процесс. Если руководство "Справедливой России" поддержит, я буду только рад этому. Конечно, эти вопросы надо задавать, и никто в России не отменял прямое голосование граждан. Если референдум принимает решение, оно немедленно вступает в силу, и это будет означать, что будет пересмотр или отмена результатов выборов, если граждане им не доверяют, и если они считают необходимым роспуск Мосгордумы, то перевыборы будут назначены.
Михаил Соколов: Андрей спрашивает: "Почему с несистемной оппозицией активно общаются только Илья Пономарев и Гудковы? Планирует ли партия "Справедливая Россия" официально участвовать в общегражданских акциях протеста или в этих акциях по-прежнему будут участвовать отдельные депутаты?"
Геннадий Гудков: Давайте будем корректны. Решение командировать Гудковых, Пономарева и других депутатов на митинг 10 декабря, участвовать в других митингах было принято фракцией. Сначала съездом "Справедливой России", потом фракцией. То есть мы не совсем по собственной инициативе... Ну, у нас была инициатива, но она была поддержана нашими коллегами. Поэтому сказать, что "Справедливая Россия" оставалась в стороне, будет не совсем правильно.
Что касается активности других наших депутатов, это вопрос будущего, и он наверняка будет стоять в повестке дня. Уже Миронов заявил, что он создает рабочую группу по взаимодействию с уличными протестными акциями, с той здоровой частью уличных акций, которая не призывает к разрушению, к потасовкам, каким-то другим неприемлемым и антиконституционным вещам. Поэтому я думаю, что мы будем развивать это направление и более активно втягиваться в мирные протесты в рамках правового поля.
Михаил Соколов: Из Кемерово нам написали: "Наблюдаю за митингами и ничего, в Египте получилось, а у нас не получается. Почему?"
Геннадий Гудков: Потому что в Египте больше радикалов, которые не стали дожидаться мирного результата, пошли более жестким силовым путем. Это тоже не очень хорошо, поскольку у них там идет исламизация протеста.
Михаил Соколов: Но элита-то раскололась, армия выбрала мирный путь.
Геннадий Гудков: И слава богу. У нас эти процессы, видимо, имеют большую инерцию. Я лично все-таки оптимист и надеюсь, что начнется позитивный диалог и реальные уступки. Потому что иначе действительно радикализация протеста просто неизбежна. Почему этого не понимают в Кремле, мне сложно сказать. Видимо, они живут в другом измерении и этого не чувствуют просто. Они не понимают, что а) все события происходят в столичных городах, б) для этого не нужно большинство населения, для этого нужна достаточно готовая к решительным действиям небольшая пропорция социально активных людей, которые способны повлиять на резкое изменение общественного сознания. Мне кажется, этого в Кремле не учитывают. Но я все равно продолжают пока надеяться на диалог, а дальше посмотрим...
Будем говорить о протестных акциях последней недели, о новом составе правительства России и о последних событиях в Государственной Думе.
Сегодня Госдума проголосовала за запретительную версию закона о митингах. Голосами «Единой России» в первом чтении принят законопроект о существенном повышении штрафов за нарушения в ходе массовых акции. За – 236 голосов, против – 207, воздержался 1 депутаты. Штрафы, согласно первому чтению, для организаторов, допустивших противоправные действия, могут дойти до 1,5 миллионов рублей, а для обычных участников скромная планка в 1 миллион рублей. Правда, обещают, что ко второму чтению штрафы будут несколько снижены.
Геннадий Владимирович, в чем, собственно, задача этого законопроекта, который куется в Думе «Единой Россией» с такой скоростью?
Геннадий Гудков: Во-первых, не за противоправные действия организаторы будут нести такие наказания, а за нарушения, в том числе нарушения процедуры, например, отклонения от маршрута, несоблюдение графика...
Михаил Соколов: Газон помяли?
Геннадий Гудков: Да. Совершенно очевидно, что власть руками «Единой России»... «Единая Россия» - инструмент, в ней есть определенная часть сомневающихся, которые понимают, что это толкает страну к конфронтации. А их меньшинство, по крайней мере, тех, кто заявляет о такой позиции. Что А делается это под 12 июня, и задача власти – протащить через Думу, через сомнительное большинство имени Чурова «Единой России» вот этот законопроект, чтобы запугать людей, просто запугать.
Михаил Соколов: А что за страшный день – 12 июня? Это праздник же.
Геннадий Гудков: 12 июня уже объявлен рядом оппозиционеров днем, когда будут запланированы в Москве, и в ближайшее время будут поданы заявки на массовые мероприятия протестных митингов, шествий. Это день, когда нужно будет впервые применить этот закон, поэтому власть очень сильно торопится, и даже демарш оппозиции в пятницу, когда все фракции пригрозили покинуть зал пленарных заседаний, не остановил власть, она решила принимать этот законопроект голосами «Единой России».
В самой «Единой России» уже начались сомнения, потому что сегодня уже не 238, а 236 голосов. Есть некоторые товарищи, которые покинули де-факто нашу фракцию, и я думаю, что, скорее всего, они поддержали законопроект, и я не исключаю, что самих единороссов даже больше, чем два, которые не проголосовали за этот закон.
Сегодня дан старт новой политике президента Путина – политике, направленно на сведение счетов с оппозиционерами, на репрессии, на ужесточение, на давление на бизнес, связанный с оппозиционной деятельностью. Мой пример, я считаю, яркий, когда, даже не дожидаясь инаугурации, начались жесткие действия, направленные на закрытие бизнеса. И меня об этом предупреждали заранее, честно говоря, я считаю, они абсолютно противоправные. Поэтому вот такое сейчас идет запугивание активистов, тот же Навальный задержан, Яшин арестован и отбывает административное наказание, Удальцову пытаются пришить какую-то статью в Ульяновске, есть и другие примеры. Это говорит о том, что репрессии могут в ближайшее время стать основным трендом политического развития России.
Михаил Соколов: А можете объяснить, почему в пятницу все три оппозиционные фракции – ЛДПР, Компартия и ваша фракция – смогли демарш провести и приостановили акцию «Единой России», а ко вторнику как-то сильно помягчели две фракции? Что-то им пообещали?
Геннадий Гудков: Ничего им не пообещали, просто вчера мы обсуждали эту довольно острую тему и решили так, что ресурс привлечения внимания путем демарша, он очень ограниченный. Грубо говоря, за сессию можно выйти один-три раз. Раз мы уже привлекли внимание, мы жестко заявили, что мы будем голосовать против, мы категорически против этой позиции, мы решили, что мы бойкотируем вообще эту тему. Мы отказались от вопросов сегодня, от выступлений, заявили об этом публично и открыто. И мы надели белые ленточки, сегодня вся фракция, за редким исключением, сидела в белых ленточках. Мы показали, что мы против, мы вообще не собираемся принимать участие в это фарсе, и мы решили ограничиться этим.
Потому что были бы мы в зале, не были бы, они бы все равно приняли законопроект в первом чтении. Есть предложение нашей молодежи – во втором чтении тысяча поправок, чтобы затормозить работу, потому что каждая поправка должна рассматриваться. В любом случае, если «Единая Россия» будет сворачивать дебаты вокруг поправок, о чем тогда говорить? Лишний раз они сегодня подставляются, показывают свое истинное лицо.
Михаил Соколов: А что-то хорошее в этом законопроекте вы можете найти? Многие говорят, что есть один пункт – чтобы на митинги в масках не ходили. По крайней мере, будет понятно, кто провокатор, кто не провокатор. Одного товарища вычислили, который кидал камни на митинге 6-го числа, нашли его фотографию, - из движения «Наши» товарищ оказался.
Геннадий Гудков: О, как интересно! Я когда увидел эту провокацию 6 мая, я был возмущен, потому что, на самом деле, это смотрелось очень позорно, когда вот этот прорыв, когда попытка там ранить омоновцев, швыряли довольно большими кусками асфальта. Я был убежден, что это какая-то радикальная часть молодежи, которую нужно наказать за это, потому что этого делать нельзя, и она компрометирует весь протест. И у меня была довольно эмоциональная реакция.
Я думал, что день-два – и установят, привлекут, покажут. Сегодня у нас 22 мая закончилось фактически, и мы сегодня ничего не знаем. И у меня с каждым днем крепнет убеждение, это моя личная точка зрения, что провокация была устроена самой властью. И более того, 12 июня, я думаю, власть специально внедрит в ряды демонстрантов, что несложно сделать, это же улица, провокаторов, которые попытаются все скомпрометировать и разрушить протестное движение.
Михаил Соколов: Ну, и применить новый закон.
Геннадий Гудков: Да, то есть сами спровоцируют, а потом скажут: организаторы виноваты, платите или сидите. Я думаю, что это очень печальная новость. Я очень доволен, что человек, который кидался в омоновцев, оказался из движения «Наши», теперь у нас есть основания говорить о провокациях, которые могли быть устроены определенной частью провластной группировки, и молчание следствия меня тоже в этом убеждает.
Михаил Соколов: А можно попытаться совместными действиями парламентских фракций добиться снижения этих штрафов? Вот господин Плигин радостно сказал, что будет не миллион для граждан, а 300 тысяч максимум, но я слышал сегодня вполне разумные слова Владимира Жириновского, что если кого-то штрафовать за что-то, нужно брать процент от его дохода, от зарплаты и так далее. Кстати, так во многих западных странах. Тут любят ссылаться сейчас, вот в этих дискуссиях, на западный опыт.
Геннадий Гудков: Ссылаются на западный опыт жесткости репрессий, но забывают, но нам бы неплохо перенять от Запада тот же опыт демократических свобод. Потому что мы хотим брать механизмы тирании с востока, а строгость закона от демократии Запада, - хреново у нас получается.
Михаил Соколов: Еще бы независимый суд неплохо.
Геннадий Гудков: Про суд я вообще молчу. Я сегодня посмотрел в интернете, увидел качественно отснятое задержание Навального, и вы знаете, я вообще не понимаю власть, она что делает. Она что потом ждет, аплодисментов, благодарности, любви? Вот это скотское отношение к собственным гражданам, тем более Навальный – кумир определенной части улицы, ну, разве так можно делать? Вот люди, которые посмотрели его задержание, я глубоко убежден, что они стали значительно хуже относиться к власти и к полиции. Что они творят-то? У меня слов нет, кроме соответствующей родной речи, но она у нас не должна быть использована в СМИ. Тупость, глупость дуболомов от власти может стать предтечей гражданского конфликта.
Михаил Соколов: Да, при такой суровой советской власти, репрессивной и тоталитарной, закона о митингах не было, зато были народные восстания против власти. Люди шли не митинговать, а просто пытаться власть захватить. Ничего в этом хорошего нет.
Геннадий Гудков: Это опасно! Я очень хорошо понимаю, чем это кончается. Если людей выдавливают в маргинально-радикально-экстремистскую сразу и заставляют их действовать такими методами, извините, а кто виноват?
Михаил Соколов: Знаете, еще одна деталь в этом законе. Реагируют, конечно, на все попытки мирного влияния на власть. Я вижу тут такой текст: "Ввести ответственность за организацию имеющего признаки публичного мероприятия массового одновременного пребывания граждан в общественных местах". Это что получается, больше трех не собираться?
Геннадий Гудков: Ну, да. Свадьба, просто группа людей...
Михаил Соколов: Крестный ход!
Геннадий Гудков: Ну, крестный ход - там рядышком с церковью. А молодежь просто решила погулять компанией, собраться, пикник, что угодно, да просто на улице собрались. Мы когда-то в юности собирались по 10-15 человек, сидели, лузгали семечки, разговаривали. И уже надо вызвать ОМОН и забирать.
Но всегда действие равно противодействию, и они просто вызывают ожесточенную, озлобленную, более радикальную реакцию. Обратите внимание, сейчас вот оргкомитет 12 июня, и я должен признать, что Гудкова опять не позвали. Потому что Гудков будет говорить: ребята, давайте выполнять закон, у нас есть маршрут, давайте идти по этому маршруту, у нас есть сцена, давайте мы двигаемся на сцену, давайте мы не будем устраивать конфликт на ровном месте, там где его можно избежать. Не потому что меня не уважают, а опять Гудков будет звать нас к мирному варианту, когда мы с цветочками, со счастливыми глазами будем говорить власти, что она разваливает страну. Они меня даже пока не приглашают, хотя у них там нет людей, которые могли бы адекватно вопросы безопасности решать, взаимодействовать с МВД или выстраивать колонны.
У нас, допустим, был Дорогин из КПРФ, который блестяще разбирается и имеет опыт по построению колонн, знает, как отсечь там все лишнее, как сделать так, чтобы шествие мирное и цивилизованное было. Вот они не то что сказали: нет, мы вас не любим, - а просто нас опять не зовут. Это говорит о том, что если и дальше пойдет это, если мы уйдем сейчас из протестного движения, представители парламентской оппозиции, будет очень быстрая радикализация этого протеста. Там придут люди, при которых "нашисты", швырявшие кусками асфальта в ОМОН, покажутся просто детскими забавами.
Михаил Соколов: Замена господина Нургалиева на начальника московской полиции Колокольцева - это позитивное решение?
Некоторые говорят, что с Колокольцевым возможен был диалог, когда он возглавлял московскую полицию, но 6-го числа его подчиненные не очень с вами хорошо контактировали.
Геннадий Гудков: Да нет, подчиненные как раз 6 мая контактировали, и мы бы договорились, если бы не эти провокации, которые теперь уже непонятно кто устроил. Я уже начинаю подозревать, что это власть. Или не власть, а люди, которые ей пытаются таким образом помочь.
С точки зрения личностных характеристик я его знаю шапочно, а с точки зрения личностных характеристик людей, которые знают Владимира Александровича Колокольцева больше и ближе, отзывы там положительные. И конечно, он более крепкий профессионал, плоть от плоти системы, человек, прошедший все ступеньки, начинавший в рядовом отделении. То есть, конечно, саму систему МВД он знает от и до. Но при всем положительном отношении к его личности, ведь он идет работать министром внутренних дел...
Михаил Соколов: В систему, где принят закон о полиции?
Геннадий Гудков: ...да, дающий безграничные полномочия и полную бесконтрольность, и многие подчиненные этим прекрасно пользуются, в систему, которая на сегодняшний день выполняет политические заказы, является инструментом партийных разборок, политических разборок, которая является инструментом подавления экономического, когда там нужно кого-то угробить, удушить.
Ну, вот, пожалуйста, мой случай - инструментом выступают полицейские подразделения, которые действуют достаточно жестко и не по закону. Что касается того, как будет Колокольцев этому противостоять, и будет ли, и оговаривались ли с ним эти условия, или не оговаривались, или он будет бездумно выполнять приказы власти, защищая власть от народа, либо он все-таки будет ставить деятельность МВД в рамки закона, не очень сильно обращая внимание на окрики сверху, - это будет уже зависеть от него самого. Какова цена его как министра внутренних дел - мы узнаем очень скоро. Я думаю, не позднее 12 июня.
Михаил Соколов: Сергей пишет нам: "Прокомментируйте поострее назначения в новом правительстве. Это перетасовка колоды и техническое правительство?"
Геннадий Гудков: До известной степени это перетасовка известных фигур, поскольку мы практически не нашли там ничего нового. Это вид сбоку той же самой команды, те же люди, которые были в обойме. Министры старого правительства, которые сегодня не в обойме, они либо в Совете безопасности, как Нургалиев, либо помощники президента. И, видимо, будут еще назначения этих людей, чтобы они не выпали из обоймы.
Что касается самого правительства, новым его назвать можно только условно, потому что всех этих людей мы знаем. Как можно назвать новым в политике Говоруна, который возглавлял Главное управление внутренней политики при администрации президента? Как можно назвать новым Колокольцева, который был главой столичного главка полиции? Или Дворкович - я его уважаю как личность за его достаточно либеральные, прогрессивные взгляды, но ведь мы знаем его как правую руку президента уже на протяжении многих лет. И это означает, что он уже был в команде, в тусовке, в обойме, и он из нее не выпал, а сейчас занял должность вице-премьера. Совсем очевидными выглядят фигуры Володина и Суркова, которые поменялись, может быть, местами, просто рокировка. Поэтому, конечно, правительство, по большому счету, сформировано, и тут вопрос вкусовой разницы - кому-то больше нравится Нургалиев, кому-то Колокольцев, кому-то больше нравилась Набиуллина, кому-то еще кто-то. И мне кажется, что курс прежний, а с учетом того, что взят курс еще и на репрессии, конечно, тревожно за Россию, за экономику и за то, что будет с нами в ближайшие год-два.
Михаил Соколов: Конструкция мне напоминает ЦК КПСС и Совет министров СССР - кураторы со Старой площади контролируют и поправляют министров, в мелочи не вмешиваются, но стратегию задают.
Геннадий Гудков: Я думаю, что ситуация все больше начинает напоминать позднего Ельцина, который менял людей довольно часто, в отличие от Путина, но принципы замены были примерно такие же: из одного кресла в другое, поменять местами, а колода была примерно одна и та же. Что-то сейчас похожее происходит и с новым правительством Путина или правительством Медведева. Как говорится, люди вроде бы все новые, а на самом деле до боли известные.
Михаил Соколов: Там, правда, есть один интересный персонаж - Игорь Иванович Сечин, считавшийся всесильным, стал сегодня из вице-премьеров руководителем компании "Роснефть". Это он брошен из Политбюро на низовую работу, получается?
Геннадий Гудков: Я думаю, что это неправильная оценка. Компания "Роснефть" - крупнейшая государственная структура, и она в значительной степени влияет на многие экономические процессы. Не думаю, что Сечин выпал из обоймы. Я думаю, что это тоже некая рокировка, вполне возможно, что временная. Не исключено, что в правительстве через какое-то время последуют определенные перестановки. Не думаю, что Сечин перестал входить в самую верхнюю элиту нашей правящей группировки.
Михаил Соколов: Есть мнения, что его отправили, так сказать, подкормиться немножко, отдохнуть от трудной работы. Ведь правительству дают не так много времени для этого. Есть такое ощущение?
Геннадий Гудков: Я глубоко убежден, что если мы дальше пойдем курсом на конфронтацию, на подмену диалога власти и общества репрессиями, то долго ни Дума, ни правительство не просуществуют. Я еще несколько лет назад говорил, еще до всех выборов, что может настать такой момент, когда единственным способом спасения политической стабильности в России может стать досрочный роспуск парламента, проведение честных выборов и формирование коалиционного правительства народного доверия.
Михаил Соколов: Еще из событий сегодняшнего дня. Дмитрий Медведев вступил в партию "Единая Россия", и представители "Единой России" страшно рады, они говорят, что это повысит рейтинг партии, теперь им легче будет бороться за сохранение своих позиций. Что вы думаете об этом ходе? Тем более что съезд "Единой России" состоится в конце этой недели.
Геннадий Гудков: Я глубоко убежден, что необратимый процесс разрушения "Единой России" и потери доверия начался давно, он достиг своего пика в декабре, это было четко видно по реальным результатам голосования на участках, где удалось избежать фальсификаций. И совершенно очевидно, что после некоторой задержки он продолжится снова.
Я не очень понимаю Дмитрия Медведева, поскольку вступать в партию на подъеме - это понятно с точки зрения прагматики, а вот вступать в партию, которая прошла пик и уверенно идет на закат, я думаю, это и свой имидж, свой рейтинг опускать, и ничего уже не дает партии. Невозможно с таким грузом ошибок, недоверия, с таким кличками в народе еще что-то завоевывать. Это можно сделать только одним - просто плюнуть на все, включить механизм фальсификаций и других приемов узурпации власти, жестко давить, репрессии и так далее, но это уже не будет тогда политическая борьба, а будет другая песня. И мы тоже знаем, чем эти песни кончаются, в том числе и в России, когда начинается диктатура. Странное решение.
Михаил Соколов: А Медведев говорит: "У нас есть сейчас в стране другая политическая сила, которая способна управлять государством? На мой взгляд, нет".
Геннадий Гудков: То же самое могли бы воскликнуть еще совсем недавно и Саддам Хусейн, и Муамар Каддафи, и ряд других руководителей. Если в стране возникает вопрос - если не Путин, то кто? - надо немедленно менять всю власть! Надо немедленно менять саму систему формирования этой власти, потому что если 140-миллионная страна не знает, кто еще может быть министром, президентом, депутатом и так далее, это уже диагноз. Диагноз смертельной болезни, потому что она угрожает самой стране, самому народу.
И совершенно очевидно, что лекарство от этой болезни только одно - это демократизация, проведение серьезной демократической реформы, демократизация избирательного процесса, политической борьбы, это формирование власти, которая проходит горнило честных выборов, это коллегиальный механизм управления страной. Лучше всего это парламентская республика. И тогда мы уйдем от монархии, от этих верноподданнических истерик, когда дамы там падают в обморок, увидев царя ближе, чем на пять метров, и прочее. Иначе мы превратимся в страну, когда на Ходынке будут кидать куски пирога, и начнется давка среди людей со смертельными исходами. Не надо копировать чужой и свой печальный опыт диктатур, монархий. Почему Россия до сих пор не входит в ведущие страны мира, в цивилизованные рамки страны, обеспечивающей лучшие условия жизни для своего народа. То есть мы там на 96-м, по-моему, месте по ВВП на душу населения.
Михаил Соколов: Нам пишут, что настоящая борьба начнется после 1 июля, когда люди поймут, чего стоили обещания Владимира Путина, когда будут подняты тарифы на все услуги и так далее. Вы к этому этапу готовы?
Геннадий Гудков: Мы готовимся к этому этапу, и не только партия, но мы создали общественное движение, социал-демократическое, "Левый альянс". И я думаю, что другие представители оппозиции тоже понимают, что скоро нас ждут потрясения. Я не думаю, что это 1 июля.
Вообще, кризис власти уже давно начался, просто люди об этом не знают. А что касается дат, то я думаю, что 1 июля - это всего лишь один из этапов ухудшения ситуации, поскольку резко подпрыгнут тарифы, что вызовет рост цен на все остальные товары. Дальше вступит в действие пресловутый 83-ий закон, который фактически все недообеспеченные бюджетные автономные учреждения - это школы, больницы, детские сады и так далее - заставит искать дополнительные источники финансирования, и они просто будут делать платные услуги.
Но самое главное, что нас подкарауливает впереди, с чем совершенно не способна бороться действующая верхушка, это экономический кризис, который обязательно наступит после снижения цен на нефть и углеводороды. Это совершенно четко, что мы с этой проблемой не справимся. Потому что сегодня Россия полностью зависит от мировых цен на энергоносители, и все то, что сегодня имеют россияне, я имею в виду через пенсионные фонды, через пособия и так далее, на 60, а то и 70 процентов зависит только от этого параметра. Вот надо четко понимать, что даже пенсионный фонд мы не сможем наполнить за счет несырьевой экономики, если вдруг что-то случится с сырьем на мировых рынках.
Михаил Соколов: Геннадий из Ленинградской области, пожалуйста.
Слушатель: За коррупционные действия у нас предусмотрены немалые штрафы. Как часто применялся закон по отношению к коррупционерам?
Геннадий Гудков: Насколько мне известно, штрафы еще почти не применялись, почти нет правоприменительной практики. Зато я вам скажу другое. Мы полгода назад где-то были на встрече с коллегией Верховного суда, и руководители суда сказали, что у нас примерно 85 процентов дел по коррупции - это дела по взяткам до тысячи рублей. Это говорит о том, что, по большому счету, вся эта статистика борьбы с коррупцией опирается на очень незначительную низовую, мелкую, бытовую коррупцию, при этом все крупные коррупционные механизмы практически сохранены и не испытывают никаких потрясений.
Это говорит о заинтересованности огромного числа людей в истеблишменте, во власти в сохранении вот этого коррупционного поля, коррупционных возможностей. Поэтому когда говорят, что власть борется с коррупцией, я вынужден сказать, что это неправда, это не так. Идет имитация борьбы с коррупцией и сопротивление любым действиям, направленным на устранение причин или условий коррупции. Мы посягаем на святое - на многомиллионные доходы российских граждан, порядка миллиона-двух чиновников, которые сегодня являются реальными бенефициарами этой системы управления страной.
Михаил Соколов: Из Элисты нам пишут: "Хотелось бы знать, какими средствами партия "Справедливая Россия" поддерживает Олега Шеина в его борьбе за перевыборы мэра Астрахани?"
Геннадий Гудков: Олег Шеин голодал. У нас там высадился целый десант, мы помогли провести митинг, шествие, на которое вышло 8 тысяч человек, что для Астрахани чудовищная цифра. Мы поддерживаем сегодня его претензии в суде. Мы совершили демарш, чтобы привлечь внимание к этой теме, когда в Думе находился Владимир Путин. Я думаю, что мы сделали максимум возможного, чтобы все люди узнали о фальсификациях и нарушениях, которые уже давно совершаются в Астрахани.
Михаил Соколов: Про назначение Холманских вас спрашивают, полпредом стал начальник цеха со странной пиар-биографией.
Геннадий Гудков: Я думаю, что оценена не только личная преданность, которую продемонстрировал Холманских во время визита Путина, его обещание мочить оппозицию.
Михаил Соколов: Но мужиков-то он не привез в Москву, то есть ничего не сделал, поболтал и все.
Геннадий Гудков: Я думаю, что это желание бороться с оппозицией и личная преданность, видимо, послужили мотивом для выдвижения его на столь высокую и ответственную должность. Хотя, на самом деле, если уж быть до конца честным, значение полпредства постоянно снижается.
Михаил Соколов: Так, может, закрыть лавочку эту?
Геннадий Гудков: Да, когда еще бывают какие-то периоды ослабления государственного устройства, тут еще могут такие механизмы работать, но сейчас выстроена вертикаль власти, и наличие полпредства труднообъяснимо.
Михаил Соколов: Как вам история с законом о выборах губернаторов? Осталась почти неделя до вступления его в силу, и сегодня очередного губернатора, карельского, сняли, назначают на его место приятного человека из Ленинградской области.
Геннадий Гудков: Мои прогнозы сбылись, я говорил еще в начале года, что власть сейчас переназначит губернаторов, пойдет по пути декоративных перемен, имитации, оставит отложенные выборы на пять лет, снабдит их дурацкими фильтрами, бюрократическими, и полностью выхолостит всю эту реформу. Что и произошло, по большому счету. За спиной народа идут игры, а народу опять подсовывают пустышку, чтобы он опять не вопил.
Михаил Соколов: На осень осталось, по-моему, три региона, где могут пройти выборы. Я все гадаю, оставят одну Белгородскую область, где губернатор всех в кулаке держит, или все-таки в Новгородской и в Амурской области выборы тоже пройдут.
Геннадий Гудков: Кто знает... Еще несколько дней есть.
Михаил Соколов: Кстати, фильтр - это удивительная вещь, ведь по конституции муниципальное управление отделено от государства.
Геннадий Гудков: Если власть решила сидеть вечно, то это не удивительно, это нормально. Включить дурака и сказать, что это демократическая реформа, - это в стиле современного властного фарисейства.
Михаил Соколов: Владимир Сергеевич из Владимира, пожалуйста.
Слушатель: Я думаю, что закон о митингах принимается для того, чтобы, если человек не сможет заплатить штраф, его посадить.
Геннадий Гудков: Конечно, все же понимают, что никто такие штрафы платить не будет, значит, нужно будет сидеть. Поэтому совершенно очевидно, что у нас политзаключенных, как говорят наши руководители, нет, а на самом деле сегодня сажают значительно больше как раз за критику власти, за сопротивление безобразиям от власти, чем в Советском Союзе, в десятки раз.
Михаил Соколов: Может быть, не как в СССР конкретно по 70-ой и 190-ой, а теперь по всему УК дела размазываются.
Геннадий Гудков: Да. Конечно, задача - запугать. Бросить в тюрьмы на небольшой срок сотни человек, а может быть, тысячи, как пойдет, дать им судимости, административные статьи, и потом использовать это при повторных попытках организации массовых мероприятий, которые разрешены, в общем-то, нашей конституцией. Я думаю, план такой.
Но вот принимать сегодня закон этот - просто безумие! В стране накалены отношения, уже в депутатском корпусе люди подозрительно друг на друга поглядывают, в обществе идет противостояние между творческой интеллигенцией. Полюса появляются. И в этих условиях принимать варварский закон - это просто подрывать гражданский мир в России.
Михаил Соколов: Кстати, назначение Владимира Мединского министром культуры - это кому и какой сигнал?
Геннадий Гудков: Да дело не в Мединском. Насколько я его знаю, он больше пиарщик, причем очень неплохой, неглупый политтехнолог, и я всегда считал, что он относился к вменяемой части "Единой России". Я не усматриваю какой-то трагедии в его назначении на должность министра культуры.
Я думаю, что в целом курс взять на конфронтацию - вот что страшно. Гораздо хуже награждение того, кого наказывать надо, Чурова и так далее. Перемещение людей, которые призывают «размазать демонстрантам печень», на руководящие должности, то есть людей более жестких, радикальных во власти сегодня двигают вверх. Сдержанный, умеренный подход демонстрируют Нарышкин, Морозов, Плигин, а есть те, которые настроены на жесткую конфронтацию, даже с ноткой истерики, тот же Железняк или Яровая.
Михаил Соколов: Такие обычно бегут первыми потом.
Геннадий Гудков: Не знаю. По крайней мере, сейчас кажется, что побеждает крыло во власти, настроенное на более радикальную конфронтацию, мы к чему придем? Ответ ясен...
Михаил Соколов: Александр Георгиевич из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Саакашвили недавно ездил на собрание НАТО. Не кажется ли вам, что будет новая война с Грузией?
Геннадий Гудков: Войны, конечно, с Грузией никакой не будет, я думаю, совершенно наши противники в этом не заинтересованы. Сегодня война-то идет информационная больше, и в этой информационной войне Саакашвили точно не проигрывает. Сегодня можно все что угодно говорить про Грузию, про проблемы, про Саакашвили, но совершенно очевидно, что Грузия ликвидировала коррупцию, она сократила гигантские затраты на госаппарат, сделала его компактным, эффективным и профессиональным, и подконтрольным. Грузия идет сегодня намного впереди нас по пути демократических реформ. И вот эти достижения будут отражаться на экономике.
Понятно, что там есть западная помощь, Запад дал деньги на ремонт дорог, инфраструктуру, но, тем не менее, те россияне, которые выезжают сегодня в Грузию, они видят результаты такого курса на демократизацию Грузии. Сегодня не надо воевать, а надо доводить информацию. Я понимаю тактику грузин, и вряд ли она будет опираться на попытку военного конфликта, в котором Россия все равно сильнее. И поверьте, Запад не будет вмешиваться в военный конфликт между Грузией и Россией, потому что это грозит перерастанием в глобальный мировой конфликт, и никто на это не пойдет. Там нет дураков, в истеблишменте западного мира. А мы сейчас больше показываем на Украину, которая там полудемократизацию провела, у них там начались проблемы, и мы показываем: а, вот хотите, чтобы было как у них после Майдана? Пугаем "оранжевой" угрозой, украинским опытом и забываем, что Грузия, пройдя определенный политический путь, добилась результатов. Есть там и минусы, но есть много плюсов, которые неплохо было бы объективно и честно проанализировать.
Михаил Соколов: Спрашивают: "Как партия "Справедливая Россия" намерена добиваться роспуска Московской городской Думы?" Насколько я понимаю, вы за это боретесь сейчас.
Геннадий Гудков: Сложно сказать, кто там борется, потому что такое заявление было, но у нас в плане работы Социал-демократического движения "Левый альянс" есть пункт, который принят в план, - это создание инициативной группы по проведению референдума в городе Москве по двум вопросам: первое - доверяете ли вы результатам выборов 4 декабря, да или нет, и второе - считаете ли вы необходимым провести досрочный роспуск Московской городской Думы и досрочные выборы Мосгордумы.
Сегодня у меня была группа товарищей, которые с этой идеей носятся уже третий месяц, и они начинают этот процесс. Если руководство "Справедливой России" поддержит, я буду только рад этому. Конечно, эти вопросы надо задавать, и никто в России не отменял прямое голосование граждан. Если референдум принимает решение, оно немедленно вступает в силу, и это будет означать, что будет пересмотр или отмена результатов выборов, если граждане им не доверяют, и если они считают необходимым роспуск Мосгордумы, то перевыборы будут назначены.
Михаил Соколов: Андрей спрашивает: "Почему с несистемной оппозицией активно общаются только Илья Пономарев и Гудковы? Планирует ли партия "Справедливая Россия" официально участвовать в общегражданских акциях протеста или в этих акциях по-прежнему будут участвовать отдельные депутаты?"
Геннадий Гудков: Давайте будем корректны. Решение командировать Гудковых, Пономарева и других депутатов на митинг 10 декабря, участвовать в других митингах было принято фракцией. Сначала съездом "Справедливой России", потом фракцией. То есть мы не совсем по собственной инициативе... Ну, у нас была инициатива, но она была поддержана нашими коллегами. Поэтому сказать, что "Справедливая Россия" оставалась в стороне, будет не совсем правильно.
Что касается активности других наших депутатов, это вопрос будущего, и он наверняка будет стоять в повестке дня. Уже Миронов заявил, что он создает рабочую группу по взаимодействию с уличными протестными акциями, с той здоровой частью уличных акций, которая не призывает к разрушению, к потасовкам, каким-то другим неприемлемым и антиконституционным вещам. Поэтому я думаю, что мы будем развивать это направление и более активно втягиваться в мирные протесты в рамках правового поля.
Михаил Соколов: Из Кемерово нам написали: "Наблюдаю за митингами и ничего, в Египте получилось, а у нас не получается. Почему?"
Геннадий Гудков: Потому что в Египте больше радикалов, которые не стали дожидаться мирного результата, пошли более жестким силовым путем. Это тоже не очень хорошо, поскольку у них там идет исламизация протеста.
Михаил Соколов: Но элита-то раскололась, армия выбрала мирный путь.
Геннадий Гудков: И слава богу. У нас эти процессы, видимо, имеют большую инерцию. Я лично все-таки оптимист и надеюсь, что начнется позитивный диалог и реальные уступки. Потому что иначе действительно радикализация протеста просто неизбежна. Почему этого не понимают в Кремле, мне сложно сказать. Видимо, они живут в другом измерении и этого не чувствуют просто. Они не понимают, что а) все события происходят в столичных городах, б) для этого не нужно большинство населения, для этого нужна достаточно готовая к решительным действиям небольшая пропорция социально активных людей, которые способны повлиять на резкое изменение общественного сознания. Мне кажется, этого в Кремле не учитывают. Но я все равно продолжают пока надеяться на диалог, а дальше посмотрим...
