Анна Качкаева: Вчера, через полтора года – столько не было церемонии ТЭФИ, наконец, все статуэтки вручили, прошла вторая часть церемонии, и можно подводить итоги. Все победители названы. Можно говорить об атмосфере, скандалах, настроениях, потому что эта церемония тоже предварялась некоторыми «утечками», раздражением, сменой ведущих, выяснением отношений, почему Собчак сначала пригласили, потом не пригласили, почему отменили молодых ребят с «Rap Info», которые написали сначала для церемонии песню, а потом их заменили гламурным молодым человеком, ну и так далее. И уже казалось, что за всей околоскандальной суетой мы можем не заметить, что же происходит на российском телевидении. А на нем происходит то, что происходит. И статуэтки вчера получили, безусловно, достойные, во всяком случае, из тех, кто участвовал в этом конкурсе. Мне кажется, это мнение и большинства академиков, и людей, кто был в зале.
А вас я хочу спросить вот о чем. Потому что разговоры в Сети уже которые сутки заставляют об этом подумать. А вы смотрите теперь эту церемонию? Первая трансляция была на канале «Совершенно секретно» в пятницу, вторая на «Первом» канале, но после полуночи, в 12 она началась накануне. Смотрите вы ее? Как зрителям вам важно видеть церемонию ТЭФИ?
Со мной на связи – триумфатор, можно сказать, как и канал, и программы, как ведущая, как руководитель и продюсер, Марианна Максимовская. Я вас поздравляю и всех ваших коллег с вчерашним, по сути, триумфом информационным! Такого, по-моему, еще не было.
Марианна Максимовская: Семь статуэток у канала РЕН ТВ не было. Хотя мне казалось, что в прошлом году взяли все почти, где выставлялись. Но «Спорта» не было в том году, а в этом году еще и «Спорт».
Анна Качкаева: И с нами – Павел Шеремет, который не победил, но был в числе финалистов со своим документальным фильмом о Егоре Гайдаре, который вышел на канале «Россия». И вчера тоже было показательно – все-таки несколько программ, хотя, казалось, что государственный канал негласно не участвует, а НТВ и ТНТ по-прежнему бойкотируют, и сам конкурс, и саму церемонию... Хотя тоже, теперь выясняется, не так. Если бы, может быть, приглашали, они бы приходили. От канала «Россия» победил «Исторический процесс», от канала «Культура» Александр Архангельский с программой «Тем временем», «Дежурный по стране» с Михаилом Жванецким тоже получили ТЭФИ. Можно говорить, что это не совсем канал, это производители, но все-таки в эфире вы их увидели именно на этих каналах. Впервые, между прочим, премия вернулась к своему майскому началу - 18 лет назад она как раз проводилась в мае, проходила во МХАТе. В этом году не удостоилась Большого, хотя об этом говорили, и была проведена на «Горбушке», как теперь называют телевизионщики, в новом Театре мюзикла Михаила Швыдкого. И по этому поводу тоже шутили.
Сначала об атмосфере и о настроении. Марианна, как вам показалось, что-то за полтора года изменилось в общем представлении сообщества о самом себе и об отношении друг к другу?
Марианна Максимовская: Прежде всего на ум приходят многочисленные шутки, которыми обменивались гости перед началом церемонии, на тему «ТЭФИ в сельском клубе», «следующая остановка – Митинский радиорынок», и так далее. При всем уважении к Михаилу Швыдкому, который руководит Театром мюзикла, и одновременно Михаил Швыдкой руководит Российской телеакадемией, но когда гости в праздничных нарядах, кто-то – юбки в пол, каблуки, подъезжали, с трудом разобравшись в «пятиэтажках» в районе Филей, к бывшему ДК имени Горбунова, где проходили рокерские концерты когда-то... И я сама в юности туда с удовольствием ходила на Гребенщикова и не только. Но это было больше 20 лет назад, и Гребенщикова и подпольный рок в этом месте было слушать очень даже здорово. А вот такой праздник телевидения, который всегда проходил на очень престижных площадках... Речь даже не о том, чтобы были престижные площадки, но это как-то все сочеталось: главная телевизионная премия, театры с культурой и историей, овеянные каким-то ореолом заслуг в прошлом, будущем и настоящем. А здесь многие говорили, что телевизионщикам показали их нынешнее место: многие критикуют то, что в сообществе и на телевидении, и вот получите ДК Горбунова.
Анна Качкаева: А можно ведь и иначе. Вы сами сейчас сказали о Гребенщикове. Совсем неплохая компания. И если говорить об официозе, то ведь на «Горбушке» собирались все какие-то сомнительные. Между прочим, самое место для разных телевизионщиков, и благонадежных, и не очень.
Марианна Максимовская: Если говорить о том, что рок всегда был музыкой протеста или музыкой свободы, то тогда это самое лучшее место. Но это было когда-то, а сейчас там вполне «причесанные» мюзиклы показывают. Это спорный момент, и все это обсуждали.
Анна Качкаева: Ясно, что коллективная желчь в телевизионном сообществе никогда не будет искоренена – такой уж цех. Но те, кто радовался, радовались, те, кто не участвовал, говорили, что это междусобойчик теперь уже не «Первого», а через запятую «Первого», РЕН и примкнувшего к ним СТС, про всех ребят с «России» и «Культуры» как-то забыли. Вы как к этому относитесь? Ваших 13, как вы вчера со сцены сказали, за все время, можно ведь по-разному отнестись...
Марианна Максимовская: Безусловно. Мы сами иронизируем, что столько ТЭФИ в одни руки не дают. Мне очень жалко, и уже не первый год, что официально не участвует ВГТРК. Назвали они нескольких победителей, совершенно замечательные программы, но все равно официально ВГТРК там нет. И в «Информационных программах» ВГТРК нет. Нет НТВ, что чрезвычайно жалко, потому что я считаю, что очень обидно, что спецприз не получил Вадим Такменев с «Центральным телевидением». Спецприз получил канал «Дождь», за который я голосовала в нескольких номинациях с большим удовольствием. Так что нельзя говорить о несправедливости, но если бы Такменев был представлен в нескольких информационных номинациях, точно свою одну-две статуэток он бы получил. И это была бы настоящая конкуренция в полном смысле слова. Я бы не сказала, что это междусобойчик, и ТЭФИ должна быть, несмотря ни на какие события в нашем цехе, на телевидении в целом. Но жалко, что нет многих программ, которые должны там быть.
Анна Качкаева: Вы вчера вышли в тандеме, и это опять вопрос о жанрах. Вы сами шутили по поводу тандема, поэтому я вас сравниваю...
Марианна Максимовская: Это правда.
Анна Качкаева: Вы как считаете, вы соревновались с аналитической программой?
Марианна Максимовская: Или с Александром Архангельским. Мы в тандеме вышли в номинации «Ведущий информационно-аналитической программы», а это все-таки персональная номинация. И здесь речь идет о том, что мы соревновались с Александром Архангельским, совершенно блестящим журналистом. У нас были очень достойные конкуренты, и появление «Дождя», например, в номинации «Информационно-аналитическая программа» меня очень радует, это дает надежду, что ТЭФИ не загнется своей смертью через годик, потому что появился «Дождь», очень интересный продукт. Многие говорят, что это не телевидение, а цветное радио, но это не совсем правда. В рамках своего финансирования Наташа Синдеева делает больше, чем может. И ребята так стараются и так глаза горят, что пускай не всегда это в полном смысле слова телевидение, а больше разговоры, но у них все получится, я абсолютно уверена. У Архангельского, может быть, не в стандартном нашем понимании, в классическом информационно-аналитическая программа, с сюжетами, подводками, интервью в студии, репортажами из разных точек мира, но сам по себе он невероятно хорош, большая умница. Это тот самый случай, когда неважно, в каком точно формате программа, потому что он информирует и анализирует в своей программе, и он делает это блестяще. У него разговорный жанр, у нас - более репортажный. Тем не менее, и то, и другое может иметь место.
Анна Качкаева: Заставляет думать, я бы сказала. Видимо, ничего в этом страшного нет. И мне понравилась вчера реакция ребят с «Дождя», которые говорили: «Ну, забавно. Вы нас в песочнице пока еще оставили, мы еще должны подрасти». Они с юмором к этому отнеслись. Видимо, есть в этом ощущение, что взрослая академия признала, конечно, юный «Дождь», и спецприз он получил. Но это все-таки инерция старшего поколения голосовать так, как принято? Я неслучайно вас спросила о жанрах. Или все-таки это понятная планка профессионального телевидения, которая настаивает на каноне?
Марианна Максимовская: Наверное, все-таки это планка прежде всего, в меньшей степени инерция. Уж сколько представители телевизионного сообщества говорят о «Дожде», и начали его первым смотреть профессионалы, и «раскручивают» в своих заметках, комментариях и так далее, и помогают, и упоминают везде, где только можно. Мне кажется, что у «Дождя» как раз есть сейчас абсолютная поддержка от цеха, во всяком случае, от многих представителей журналистского цеха. Вышли вчера ребята с «Дождя»...
Анна Качкаева: Они отличались.
Марианна Максимовская: Да. Они вышли большой тусовкой. Как когда-то мы, молодые НТВшники, 20 лет назад так шли за Добродеевым, Киселевым, таким же «гуськом», и было нас много человек. И мы точно так же радовались, хлопали, подпрыгивали от счастья. Нас было много, и это была команда. И самое главное, что я чувствую на «Дожде» - это команда. Не знаю, где это еще сохранилось на «больших» каналах. В отдельно взятых программах точно сохранилось, а вот то, что на канале есть командный дух... У меня ностальгия однозначная, и я вижу очень многие перемычки со старым НТВ. Тогда была другая ситуация, да и финансовая, у Владимира Александровича Гусинского, нашего отца-основателя. А сейчас у Наташи просто нет денег, чтобы делать репортажи. А «Новости» на всех каналах – самый затратный продукт. И они больше в разговорном жанре. Но американское телевидение все в разговорном жанре. На CNN появляется один репортаж, так он один целый день крутится по всему CNN, там анонсов этого репортажа больше, чем длится репортаж. Может быть, это тренд, и нам надо всем к этому привыкнуть. Может быть, за таким телевидением будущее.
Анна Качкаева: И за этим тоже. Мне кажется, в этом есть и безусловная радость от того, что молодым нужна премия, они вышли на сцену, и они есть, и они будут, это означает, что они переживут и наши склоки, и будут продолжать традиции. И юная девочка, которая вышла и сказала Синдеевой спасибо, что подарили мечту, - это ровно про это. Хотя, конечно, есть и проблемы. Любой коллектив взрослеет, канал становится на ноги, и всегда есть проблемы с тем, как болезнь роста будет преодолена.
Марианна Максимовская: То, что они появились как явление в нашей телевизионной жизни, - это очень важно. Если можно было бы разделить спецприз на двоих – «Центральное телевидение» и «Дождь» - было бы очень хорошо, было бы стопроцентное попадание. Но и то, что все-таки дали «Дождю», отметили, заметили, - на мой взгляд, это не аванс, как многие говорят, а это признание уже существующего факта, явления.
Павел Шеремет: Конечно, это признание, а не аванс. Они получили приз за то, что телеканал «Дождь» состоялся, в том числе и за профессиональную смелость, что они решили в таком формате работать. Второй раз они уже за смелость не получат. И все последующие годы им нужно будет доказывать, что они профессионалы, достойные этой статуэтки.
Анна Качкаева: Павел, каковы ваши ощущения зала и того, что за эти полтора года произошло?
Павел Шеремет: Я думаю, что рейтинги телетрансляций были не очень высокие. Во-первых, она очень поздно началась, после полуночи. Во-вторых, за все предыдущие годы сами телевизионщики убили интерес зрителей к церемонии ТЭФИ через склоки, которые на протяжении нескольких лет раздирали телеакадемию. Но самое удивительное, по моим ощущениям и пятничным, когда была церемония «Профессии», и вчерашним, когда была церемония «Лица», не было тягостной атмосферы, как в предыдущие годы. Наоборот, как-то все тянулись друг к другу, и искренне многие переживали, что в конкурсе не участвуют программы телеканала «Россия», программы НТВ, программы ТНТ. И в этом смысле что-то изменилось в телевизионной тусовке. Изменилось ли телевидение? Не так принципиально. Телевидение не поменялось, может быть, в каких-то сферах даже стало хуже, если говорить об информации. Изменилась телеакадемия. И очень хорошо, что Марианна участвует в нашей программе, и можно сказать ей практически в глаза, а не за глаза. Было много ерничанья по поводу того, что одни и те же люди получают статуэтки. И кто-то из телевизионщиков пошутил: в номинации «Программы Марианны Максимовской» победила Марианна Максимовская. В этом году я тоже был среди членов жюри, которые судили информационное вещание. Но если среди тех, кто может конкурировать, нет программы более достойной, а есть программа Марианны Максимовской, которая отвечает всем канонам профессиональным и не вызывает идиосинкразии, как программы некоторых федеральных каналов, то почему мы не должны давать Марианне Максимовской, и только лишь из-за того, что она в предыдущие годы получала. Участвовал бы в конкурсе Вадим Такменев с «Центральным телевидением» - может быть, был бы другой результат. Но в этом году не получили негодяи, хотя они выдвигались. И не получила никакая программа Петра Толстого. Что бы ни говорили про телеакадемиков, про диктат «Первого» канала, но негодяи не получили, а получили люди достойные. Пусть получили не в первый раз, а в четвертый или в пятый, тем не менее, это показатель того, что все-таки здоровый стержень остается.
Анна Качкаева: Мне кажется, очень важно зафиксировать в финале трансляции логику голосования. Конечно, не специально, но в финале сформулировал, написав текст для ведущей Татьяны Арно, и организатор, вероятно, что «после декабря мы от федеральных каналов ждали честности, от журналистов – поступка, а от немногих частных каналов – взвешенности, без революционной истерики». Мне кажется, приблизительно в этих рамках голосовала академия в этом году.
Павел Шеремет: Конечно. Я вам скажу, какая была проблема по выбору репортеров. Было много кандидатов, и неслучайно в финале оказался репортаж РЕН ТВ с Манежной и два репортажа из Ливии. Тогда еще Миша Шац пошутил, что «лучшие репортеры работают в Ливии». Мы столкнулись с тем, что выбрать достойный, хороший репортаж на внутрироссийскую тему, на политическую тему практически невозможно. Репортаж РЕН ТВ был чуть ли не единственным. Зато много всяких смелых, мужественных репортажей из Японии, из Ливии...
Анна Качкаева: Там, где журналист проявляет себя как профессионал.
Павел Шеремет: Дома они отрабатывают «политическую поденщину», а уж в Ливии отрываются. И были большие дискуссии: будем натягивать авторов внутрироссийских тем в финал или все-таки будем выбирать по профессиональным каким-то характеристикам? И слава Богу, что победил РЕН ТВ, несмотря на то, что там присутствовали ливийские корреспонденты.
Анна Качкаева: Марианна, я бы вас хотела спросить о качестве информационных программ и всех программ, вышедших в финал информационной номинации. Еще до «троек». Мы с вами, когда все голосовали, говорили о довольно тяжелом состоянии, потому что выбирать было действительно не сильно из чего. И мне кажется, что это не связано только с тем, что не было сильных конкурентов, которые могли бы быть, скажем, канал «Россия» или канал «НТВ». Хорошо, одна-две программы, которые бы встали в ряд этих «троек». В целом как-то накатано, но никаких прорывов.
Марианна Максимовская: Тут Павел совершенно прав, что наши отрываются за границей во всех смыслах.
Анна Качкаева: В Корее, например.
Марианна Максимовская: Хоть в Корею. Радостно рассовывая фиги по всем карманам. И это я говорю не только про наш канал, но и про все. Я посмотрела сейчас все отчеты о праздновании 100-летия Ким Ир Сена, и на всех федеральных каналах эти фиги вылезали, совсем неприкрыто это было. Но чтение, считывание, честно говоря, надоело, по-моему, и зрителям, и авторам. А когда нельзя, но очень хочется, и что делать?.. Вот и получается какая-то унылая зачастую обязаловка или какое-то невероятное счастье от того, как удачно в подводку ввернута фраза, которая кому надо даст понять, что речь идет о «белоленточниках», например. Но впрямую не скажешь, а хитро выразиться можно. И когда радуются, что Владимира Рыжкова, оппозиционера, можно позвать на «большой» канал, ну, о чем тут говорить?.. Я не к тому, что надо все время кивать на власть, но и к этому тоже, если честно. И такая обстановка в политическом вещании в нашей стране уже много лет, мало что меняется. Хотя, видите, и Рыжков появился все-таки на экранах.
Анна Качкаева: И вас вчера не «вырезали», хотя вы процитировали Владимира Владимировича по поводу власти, которая должна, как мужчина, пытаться, а пресса, как женщина, должна сопротивляться. Типа: мы еще посопротивляемся.
Марианна Максимовская: Ну, вырезали бы фразу Владимира Владимировича... Это же не моя фраза.
Анна Качкаева: Вчера все подсократили, но ничего существенно не вырезали.
Павел Шеремет: Хотя по церемонии было видно, что сообщество все равно разделено на тех, кто хочет перемен, кто фрондирует, как Михаил Шац – «мы были на ТЭФИ и придем еще», и тех, кто пытается жить так, как они жили последние годы.
Анна Качкаева: Но не было жесткого противостояния, как было несколько лет назад, когда люди старались отворачиваться внутренне.
Павел Шеремет: От негодяев и тех, кто позорит профессию, все равно отворачиваются, это чувствуется. И люди, которые не совсем уверены в том, что они делают, чувствуют себя неловко, и в разговорах они либо прячут это за агрессию и доказывают нам, что Путин – это наше все, либо стараются избегать. Сложная была ситуация. В целом информационное вещание федеральных каналов не изменилось принципиально, даже стало моментами хуже. Но появились некие факторы новые, которые влияют на обстановку. Тот же телеканал «Дождь».
Анна Качкаева: И девушка из Госдумы, которая сказала, что «я болею за детей». И вызвали канал «Дождь». Это было замечательно во всех смыслах!
Павел Шеремет: Появилось много телевидения в Интернете.
Анна Качкаева: Которое, я думаю, в какой-то момент объявится как производитель на академии. И академики должны быть к этому готовы. В прошлом году в гильдии американских продюсеров, которые делают «Оскар», появились продюсеры, которые называются «трансмедиа продюсеры», которые не связаны с чистым телевидением или кино.
Павел Шеремет: Марианна пошутила, получая премию, сказала своему мужу: «Василий, перестань снимать меня на айпад, подожди более качественную картинку».
Анна Качкаева: И вчера эту картинку показали, как Вася снимает Марианну.
Павел Шеремет: Если бы Вася запостил этот эпизод, он мог бы собрать больше просмотров, чем телетрансляция. И все это влияет на общую атмосферу. Несколько лет назад это все лежало бетонной плитой, казалось, что проходит линия фронта через нас, и если ты выпадаешь из федеральных каналов, то ты выпадаешь из профессии или из жизни. Остаешься ты на федеральном канале или нет, с тебя требовали подписку кровью за партию и правительство. А сейчас уже этого нет, потому что все видят, что на телевидении клином белый свет не сошелся. Кроме того, это же наша жизнь. Но если мы эту нашу жизнь проведем в склоках, в сволочизме, то это же неправильно. В конце концов, информационное вещание занимает очень малый процент от общего вещания. Есть документалисты, есть развлекательное телевидение, есть детские программы, программы о музыке и о спорте, и это тоже уважаемые люди, профессионалы своего дела. И из-за 3,5 информационных программ, может быть, не стоит портить весь праздник? И это многие понимают. Когда мы обсуждаем, мы иногда путаемся: мы это говорим для зрителей, обращаясь к зрителям, или мы это говорим для себя. Ведь это же корпоративный праздник, это корпоративные отношения, и эти отношения нужно выстраивать, не гадить друг другу, не заниматься сволочизмом, а внутри корпорации нужно иметь четкие и понятные правила для того, чтобы легче было вне этой корпорации.
Анна Качкаева: Понятно, что НТВ и многие люди с НТВ, которые заслуживают признания, тем не менее, некоторые из них с агрессией говорят о том, что «и не очень-то хотелось во всем этом участвовать, поскольку такой узкий междусобойчик». А другие говорят, что «мы не можем, потому что даже правила новые, когда производители представляют программы и каналы, в этом не задействованные, и диктата канального, вроде бы, нет», хотя все равно все со сцены благодарят руководителей каналов, и это естественно, что по рукам не дают, как многие вчера говорили, особенно в общественно-политическом вещании. Может быть, все-таки стоит настаивать на том, чтобы академия выдвигала достойных людей и программы, если иначе не получается самостоятельно?
Марианна Максимовская: Конечно, стоит. Потому что это лукавство, когда профессионал говорит «да и не очень-то и хотелось вашей профессиональной премии». Профессиональную премию хотят все. И абсолютное лукавство писать, говорить, постить вот эти все... Обидно, да. Ведь политический проект могут закрыть в любую минуту, и можно по времени не успеть получить свою абсолютно заслуженную ТЭФИ. И невероятно будет жаль...
Анна Качкаева: Уж не говоря о других обстоятельствах, когда мы каждый раз вспоминаем разных ушедших людей.
Марианна Максимовская: Конечно. Но будем говорить о закрытии проектов, которые блестящие, актуальные, нужные и прочее. И я бы изменила правила, если это возможно, и предложила бы членам академии... Тем более что сейчас академия большая, ее сложно упрекнуть в исключительно корпоративном голосовании, как это было когда-то, вполне можно выдвигать различные проекты. Тем ценнее будет в итоге награда, если тебя выдвинул не родной начальник, а телеакадемия, своя гильдия и большое количество твоих коллег. Если бы это можно было сделать, это решило бы многие человеческие и профессиональные проблемы внутри нашего цеха. И уж точно решило бы проблемы академии, которая с полуобрезанными крыльями выглядит «гадким утенком». Если бы было можно, я бы лично проголосовала...
Анна Качкаева: Уходя с гильдии, я попросила нашего руководителя, чтобы они учредителям это передали. Ну, так устроена академия, что решить это могут учредители, а учредители – это телекомпании, взносы они платят и так далее.
Марианна Максимовская: Это было бы прекрасным решением проблемы.
Анна Качкаева: Но, наверное, это все-таки возможно сделать.
Марианна Максимовская: Каналам не пришлось бы делать вид, что они передумали и с повинной головой вернулись обратно...
Анна Качкаева: Это развязало бы руки начальникам, которые, может быть, и хотели бы сейчас сделать шаг назад, но признаться в этом тоже довольно трудно.
Павел Шеремет: Я хотел бы сказать о своем отношении к ТЭФИ. Я писал, что я 9 раз был в финале, 9 раз я «пролетал» мимо этой статуэтки, и в этом году тоже. У меня был отличный фильм, но дали приз мэтру документалистики Мирошниченко. И это вечный спор между искусством, его фильмом, и телевидением, что сделал я. При этом я мог бы занять подлую, конъюнктурную позицию и объяснять все свои неудачи тем, что мне наплевать на ТЭФИ, я работаю не ради ТЭФИ, я выше всего этого. А я, наоборот, говорю: я 9 раз «пролетел» мимо статуэтки, только поглаживая ее у тех, кто ее получил, и все равно я отстаиваю необходимость проведения этого конкурса, этой церемонии, корпоративного конкурса и отношений внутри корпорации. А люди из моих слов делают вывод, что это какие-то обиды, печали внутренние и так далее. Надо быть выше каких-то своих конъюнктурных дел. Жизнь длинная, твоя профессия не началась вчера и не закончится завтра, и нужно в рамках этой профессии создавать открытые и понятные правила. Очень многое в академии было сделано: отошли от группы «динозавров» советского телевидения, к региональным журналистам добавили журналистов не только по принципу «на каком канале ты работаешь», но по принципу «что ты сделал важного в телевидении». Академия большая, проходят довольно большие сессии по номинациям, многое еще нужно сделать. Я не вхожу в руководство телеакадемии, более того, не войду в ближайшее время по разным причинам своей жизни. Но сейчас есть повод для этого обсуждения. И я все время повторяю: надо собраться вместе, нужно держаться вместе, нужно вырабатывать правила, нужно развивать наши отношения. Не надо из-за двух негодяев, трех дураков и пяти воров портить доброе дело.
Анна Качкаева: Павел, это одна из очень тонких материй. Я согласна, что и праздник, и корпорацию надо сохранять. Но ведь как быть, мы все имеем в виду, что есть люди разного компромисса на телевидении, кто-то менее рукопожатен, кто-то более рукопожатен. Если настанет время когда-нибудь сказать впрямую о профессии, то очень я боюсь, что это треснет сразу же на заседании гильдии.
Павел Шеремет: Согласен. Но все-таки несмотря на сложную ситуацию, мы не можем упрекнуть телеакадемиков, что в финал вышли очень сомнительные люди, тем более что побеждают сомнительные люди. Если мы внимательно посмотрим, очень тяжелый, болезненный выбор, иногда компромиссный выбор финалистов бывает, как я про номинацию «Репортер» сказал – два ливийских журналиста. Бывают компромиссы. Но все-таки в большинстве случаев победителем становится достойный. Или победителем становится тот человек, за которого тебе не будет стыдно. Можно спорить – Жванецкий или «Большая разница», но это спор опять же между искусством и ремеслом.
Анна Качкаева: Между конвейерным юмором...
Павел Шеремет: ...и штучным юмором.
Марианна Максимовская: Мне кажется, что телевидение должно соответствовать уровню развития общества в стране. И то, что мы сейчас видим, безусловно, развитие, формирование настоящего гражданского общества... Я не имею в виду даже митинги или провал «Единой России» на выборах, натяжки на других выборах и так далее. Я имею в виду такие вещи, когда люди идут в волонтерское движение, создают какие-то общественные организации по борьбе с ямами около своих домов на дорогах и так далее. Вышел фильм «Анатомия протеста», совершенно мерзотный фильм, и люди возмутились, возбудились и не успокоились до сих пор. А сколько таких фильмов выходило до того, и реакция была: ну да, оскорбили, но это же неправда в этом фильме... И все затихло. А сейчас - и протесты, и демонстрации, и так далее. Я уповаю на то, что зубную пасту в тюбик обратно засунуть очень сложно, и когда общество будет требовать, как минимум, не лгать... Ну, есть целесообразность политическая, государственные интересы, и я это все признаю, понимаю, и это существует в любой стране. Но врать, лгать, порочить людей, вести себя как слон в посудной лавке, не принимать во внимание желание людей быть услышанными, чтобы их уважали и так далее... Эти настроения есть в обществе, и они, по идее, должны перекинуться на наш цех. И это может что-то изменить, мне кажется. Может быть, слишком оптимистично и наивно звучит, но...
Анна Качкаева: Наивно. Вот наши слушатели из разных мест пишут: «Как все телевидение под властью не является независимым, выполняя указы и действуя в рамках политики, лишь изредка появляются ростки честной и настоящей информации, то и премия ТЭФИ нужна в большей степени тем, кто работает на телевидении. А большинство обывателей каждый день выживают и зомбируются фильмами, которые любит власть, в основном с бандитской тематикой и по всем каналам. Или погружаются в «желтизну» развлечений и перипетий личной жизни звезд. Поэтому о премии ТЭФИ большинство населения и понятия не имеет».
Павел Шеремет: А если вы спросите про другие премии...
Анна Качкаева: Тоже не имеют. Я же неслучайно спросила: нужно ее показывать или все-таки оставить эти обсуждения и разговоры для профессионалов? Слушатели-то правы. Накануне церемонии, которая в 12 шла, я включила телевизор после программы «Время». Поперещелкала 20 минут четыре канала – «Первый», «Второй», «Третий» и «Четвертый». Я сосчитала: четыре сцены насилия, две сцены пыток, четыре или три убийства с кровищей...
Павел Шеремет: А было что-нибудь эротическое?
Анна Качкаева: Нет. И на ТВЦ ввернули социальную рекламу (это было до 10 вечера) с будильничком, и было написано: «А ваши дети дома?». У меня было желание – лучше бы их не было дома при таком фоновом смотрении.
Павел Шеремет: Это к разговору о том, сильно ли изменилось телевидение по сравнению с тем, как изменилась телетусовка или общество. Если говорить о ТЭФИ. Есть премия «Оскар». Зачем ее вручать? К моменту церемонии все великие фильмы уже известны, они собрали кассы, любимые актеры дали миллион интервью. Тем не менее, американская киноакадемия проводит «Оскар». К тому моменту, когда проводят «Эмми», уже все лавры собраны – миллионная аудитория, миллионные гонорары. Тем не менее, там тоже проводят эту премию. Премия – это специальный праздник, это презентация телевизионного сообщества людям, это маркировка, что хорошо, а что плохо...
Анна Качкаева: Что хорошо по отношению к зрителям, если даже зритель не согласен с выбором академии.
Павел Шеремет: Это какие-то ориентиры, которые даются людям на будущее. И в этом смысле это очень важно для корпорации, не говоря о том, что это важно для каждого конкретного журналиста или актера, который получил или не получил, вышел в финал или не вышел в финал этой премии. Вот только ради этого это нужно сохранять.
Анна Качкаева: Марианна, вы согласны, что нужно сохранять трансляцию, даже если она в ночи?
Марианна Максимовская: Надо сохранять трансляцию. Как можно профессиональную телевизионную премию не транслировать по телевидению?! Это даже не очень прилично. Но надо говорить о качестве трансляции. Я видела все 17 трансляций, они были со смыслом, с иронией, с сатирой, с политической сатирой, с политическим смыслом, и это обязательно нужно, даже там, где речь шла о развлекательных программах. Я вчера увидела молчащих мимов трех, они очень выразительно молчали и бросали камушки. И звук воды, камушки и три молчащих человека, которые занимаются пантомимой, очень напомнили пантомиму «журналистский труд». То ли специально имели в виду молчаливые телодвижения, из которых ничего не понятно, неясен смысл.
Анна Качкаева: Вчера была замечательная пантомима Ивана Урганта, который замер в почтительном поклоне, как в панихиде, и прогиб спины, который вызвал гогот зала, когда один президент Михаил Швыдкой читал поздравление другого президента Владимира Путина.
Я поздравляю еще раз Марианну и ее коллег! И давайте вместе поздравим Ирену Стефановну Лесневскую, которой сегодня 70 лет! И она не боится этих дат. Имя которой навсегда вписано буквами в название канала, который и стал вчера во многом триумфатором в информационных программах. Ее имя, как будто, хранило эти программы. «Неделя» родилась, когда Ирена Стефановна еще была его руководителем.
А вас я хочу спросить вот о чем. Потому что разговоры в Сети уже которые сутки заставляют об этом подумать. А вы смотрите теперь эту церемонию? Первая трансляция была на канале «Совершенно секретно» в пятницу, вторая на «Первом» канале, но после полуночи, в 12 она началась накануне. Смотрите вы ее? Как зрителям вам важно видеть церемонию ТЭФИ?
Со мной на связи – триумфатор, можно сказать, как и канал, и программы, как ведущая, как руководитель и продюсер, Марианна Максимовская. Я вас поздравляю и всех ваших коллег с вчерашним, по сути, триумфом информационным! Такого, по-моему, еще не было.
Марианна Максимовская: Семь статуэток у канала РЕН ТВ не было. Хотя мне казалось, что в прошлом году взяли все почти, где выставлялись. Но «Спорта» не было в том году, а в этом году еще и «Спорт».
Анна Качкаева: И с нами – Павел Шеремет, который не победил, но был в числе финалистов со своим документальным фильмом о Егоре Гайдаре, который вышел на канале «Россия». И вчера тоже было показательно – все-таки несколько программ, хотя, казалось, что государственный канал негласно не участвует, а НТВ и ТНТ по-прежнему бойкотируют, и сам конкурс, и саму церемонию... Хотя тоже, теперь выясняется, не так. Если бы, может быть, приглашали, они бы приходили. От канала «Россия» победил «Исторический процесс», от канала «Культура» Александр Архангельский с программой «Тем временем», «Дежурный по стране» с Михаилом Жванецким тоже получили ТЭФИ. Можно говорить, что это не совсем канал, это производители, но все-таки в эфире вы их увидели именно на этих каналах. Впервые, между прочим, премия вернулась к своему майскому началу - 18 лет назад она как раз проводилась в мае, проходила во МХАТе. В этом году не удостоилась Большого, хотя об этом говорили, и была проведена на «Горбушке», как теперь называют телевизионщики, в новом Театре мюзикла Михаила Швыдкого. И по этому поводу тоже шутили.
Сначала об атмосфере и о настроении. Марианна, как вам показалось, что-то за полтора года изменилось в общем представлении сообщества о самом себе и об отношении друг к другу?
Марианна Максимовская: Прежде всего на ум приходят многочисленные шутки, которыми обменивались гости перед началом церемонии, на тему «ТЭФИ в сельском клубе», «следующая остановка – Митинский радиорынок», и так далее. При всем уважении к Михаилу Швыдкому, который руководит Театром мюзикла, и одновременно Михаил Швыдкой руководит Российской телеакадемией, но когда гости в праздничных нарядах, кто-то – юбки в пол, каблуки, подъезжали, с трудом разобравшись в «пятиэтажках» в районе Филей, к бывшему ДК имени Горбунова, где проходили рокерские концерты когда-то... И я сама в юности туда с удовольствием ходила на Гребенщикова и не только. Но это было больше 20 лет назад, и Гребенщикова и подпольный рок в этом месте было слушать очень даже здорово. А вот такой праздник телевидения, который всегда проходил на очень престижных площадках... Речь даже не о том, чтобы были престижные площадки, но это как-то все сочеталось: главная телевизионная премия, театры с культурой и историей, овеянные каким-то ореолом заслуг в прошлом, будущем и настоящем. А здесь многие говорили, что телевизионщикам показали их нынешнее место: многие критикуют то, что в сообществе и на телевидении, и вот получите ДК Горбунова.
Анна Качкаева: А можно ведь и иначе. Вы сами сейчас сказали о Гребенщикове. Совсем неплохая компания. И если говорить об официозе, то ведь на «Горбушке» собирались все какие-то сомнительные. Между прочим, самое место для разных телевизионщиков, и благонадежных, и не очень.
Марианна Максимовская: Если говорить о том, что рок всегда был музыкой протеста или музыкой свободы, то тогда это самое лучшее место. Но это было когда-то, а сейчас там вполне «причесанные» мюзиклы показывают. Это спорный момент, и все это обсуждали.
Анна Качкаева: Ясно, что коллективная желчь в телевизионном сообществе никогда не будет искоренена – такой уж цех. Но те, кто радовался, радовались, те, кто не участвовал, говорили, что это междусобойчик теперь уже не «Первого», а через запятую «Первого», РЕН и примкнувшего к ним СТС, про всех ребят с «России» и «Культуры» как-то забыли. Вы как к этому относитесь? Ваших 13, как вы вчера со сцены сказали, за все время, можно ведь по-разному отнестись...
Марианна Максимовская: Безусловно. Мы сами иронизируем, что столько ТЭФИ в одни руки не дают. Мне очень жалко, и уже не первый год, что официально не участвует ВГТРК. Назвали они нескольких победителей, совершенно замечательные программы, но все равно официально ВГТРК там нет. И в «Информационных программах» ВГТРК нет. Нет НТВ, что чрезвычайно жалко, потому что я считаю, что очень обидно, что спецприз не получил Вадим Такменев с «Центральным телевидением». Спецприз получил канал «Дождь», за который я голосовала в нескольких номинациях с большим удовольствием. Так что нельзя говорить о несправедливости, но если бы Такменев был представлен в нескольких информационных номинациях, точно свою одну-две статуэток он бы получил. И это была бы настоящая конкуренция в полном смысле слова. Я бы не сказала, что это междусобойчик, и ТЭФИ должна быть, несмотря ни на какие события в нашем цехе, на телевидении в целом. Но жалко, что нет многих программ, которые должны там быть.
Анна Качкаева: Вы вчера вышли в тандеме, и это опять вопрос о жанрах. Вы сами шутили по поводу тандема, поэтому я вас сравниваю...
Марианна Максимовская: Это правда.
Анна Качкаева: Вы как считаете, вы соревновались с аналитической программой?
Марианна Максимовская: Или с Александром Архангельским. Мы в тандеме вышли в номинации «Ведущий информационно-аналитической программы», а это все-таки персональная номинация. И здесь речь идет о том, что мы соревновались с Александром Архангельским, совершенно блестящим журналистом. У нас были очень достойные конкуренты, и появление «Дождя», например, в номинации «Информационно-аналитическая программа» меня очень радует, это дает надежду, что ТЭФИ не загнется своей смертью через годик, потому что появился «Дождь», очень интересный продукт. Многие говорят, что это не телевидение, а цветное радио, но это не совсем правда. В рамках своего финансирования Наташа Синдеева делает больше, чем может. И ребята так стараются и так глаза горят, что пускай не всегда это в полном смысле слова телевидение, а больше разговоры, но у них все получится, я абсолютно уверена. У Архангельского, может быть, не в стандартном нашем понимании, в классическом информационно-аналитическая программа, с сюжетами, подводками, интервью в студии, репортажами из разных точек мира, но сам по себе он невероятно хорош, большая умница. Это тот самый случай, когда неважно, в каком точно формате программа, потому что он информирует и анализирует в своей программе, и он делает это блестяще. У него разговорный жанр, у нас - более репортажный. Тем не менее, и то, и другое может иметь место.
Анна Качкаева: Заставляет думать, я бы сказала. Видимо, ничего в этом страшного нет. И мне понравилась вчера реакция ребят с «Дождя», которые говорили: «Ну, забавно. Вы нас в песочнице пока еще оставили, мы еще должны подрасти». Они с юмором к этому отнеслись. Видимо, есть в этом ощущение, что взрослая академия признала, конечно, юный «Дождь», и спецприз он получил. Но это все-таки инерция старшего поколения голосовать так, как принято? Я неслучайно вас спросила о жанрах. Или все-таки это понятная планка профессионального телевидения, которая настаивает на каноне?
Марианна Максимовская: Наверное, все-таки это планка прежде всего, в меньшей степени инерция. Уж сколько представители телевизионного сообщества говорят о «Дожде», и начали его первым смотреть профессионалы, и «раскручивают» в своих заметках, комментариях и так далее, и помогают, и упоминают везде, где только можно. Мне кажется, что у «Дождя» как раз есть сейчас абсолютная поддержка от цеха, во всяком случае, от многих представителей журналистского цеха. Вышли вчера ребята с «Дождя»...
Анна Качкаева: Они отличались.
Марианна Максимовская: Да. Они вышли большой тусовкой. Как когда-то мы, молодые НТВшники, 20 лет назад так шли за Добродеевым, Киселевым, таким же «гуськом», и было нас много человек. И мы точно так же радовались, хлопали, подпрыгивали от счастья. Нас было много, и это была команда. И самое главное, что я чувствую на «Дожде» - это команда. Не знаю, где это еще сохранилось на «больших» каналах. В отдельно взятых программах точно сохранилось, а вот то, что на канале есть командный дух... У меня ностальгия однозначная, и я вижу очень многие перемычки со старым НТВ. Тогда была другая ситуация, да и финансовая, у Владимира Александровича Гусинского, нашего отца-основателя. А сейчас у Наташи просто нет денег, чтобы делать репортажи. А «Новости» на всех каналах – самый затратный продукт. И они больше в разговорном жанре. Но американское телевидение все в разговорном жанре. На CNN появляется один репортаж, так он один целый день крутится по всему CNN, там анонсов этого репортажа больше, чем длится репортаж. Может быть, это тренд, и нам надо всем к этому привыкнуть. Может быть, за таким телевидением будущее.
Анна Качкаева: И за этим тоже. Мне кажется, в этом есть и безусловная радость от того, что молодым нужна премия, они вышли на сцену, и они есть, и они будут, это означает, что они переживут и наши склоки, и будут продолжать традиции. И юная девочка, которая вышла и сказала Синдеевой спасибо, что подарили мечту, - это ровно про это. Хотя, конечно, есть и проблемы. Любой коллектив взрослеет, канал становится на ноги, и всегда есть проблемы с тем, как болезнь роста будет преодолена.
Марианна Максимовская: То, что они появились как явление в нашей телевизионной жизни, - это очень важно. Если можно было бы разделить спецприз на двоих – «Центральное телевидение» и «Дождь» - было бы очень хорошо, было бы стопроцентное попадание. Но и то, что все-таки дали «Дождю», отметили, заметили, - на мой взгляд, это не аванс, как многие говорят, а это признание уже существующего факта, явления.
Павел Шеремет: Конечно, это признание, а не аванс. Они получили приз за то, что телеканал «Дождь» состоялся, в том числе и за профессиональную смелость, что они решили в таком формате работать. Второй раз они уже за смелость не получат. И все последующие годы им нужно будет доказывать, что они профессионалы, достойные этой статуэтки.
Анна Качкаева: Павел, каковы ваши ощущения зала и того, что за эти полтора года произошло?
Павел Шеремет: Я думаю, что рейтинги телетрансляций были не очень высокие. Во-первых, она очень поздно началась, после полуночи. Во-вторых, за все предыдущие годы сами телевизионщики убили интерес зрителей к церемонии ТЭФИ через склоки, которые на протяжении нескольких лет раздирали телеакадемию. Но самое удивительное, по моим ощущениям и пятничным, когда была церемония «Профессии», и вчерашним, когда была церемония «Лица», не было тягостной атмосферы, как в предыдущие годы. Наоборот, как-то все тянулись друг к другу, и искренне многие переживали, что в конкурсе не участвуют программы телеканала «Россия», программы НТВ, программы ТНТ. И в этом смысле что-то изменилось в телевизионной тусовке. Изменилось ли телевидение? Не так принципиально. Телевидение не поменялось, может быть, в каких-то сферах даже стало хуже, если говорить об информации. Изменилась телеакадемия. И очень хорошо, что Марианна участвует в нашей программе, и можно сказать ей практически в глаза, а не за глаза. Было много ерничанья по поводу того, что одни и те же люди получают статуэтки. И кто-то из телевизионщиков пошутил: в номинации «Программы Марианны Максимовской» победила Марианна Максимовская. В этом году я тоже был среди членов жюри, которые судили информационное вещание. Но если среди тех, кто может конкурировать, нет программы более достойной, а есть программа Марианны Максимовской, которая отвечает всем канонам профессиональным и не вызывает идиосинкразии, как программы некоторых федеральных каналов, то почему мы не должны давать Марианне Максимовской, и только лишь из-за того, что она в предыдущие годы получала. Участвовал бы в конкурсе Вадим Такменев с «Центральным телевидением» - может быть, был бы другой результат. Но в этом году не получили негодяи, хотя они выдвигались. И не получила никакая программа Петра Толстого. Что бы ни говорили про телеакадемиков, про диктат «Первого» канала, но негодяи не получили, а получили люди достойные. Пусть получили не в первый раз, а в четвертый или в пятый, тем не менее, это показатель того, что все-таки здоровый стержень остается.
Анна Качкаева: Мне кажется, очень важно зафиксировать в финале трансляции логику голосования. Конечно, не специально, но в финале сформулировал, написав текст для ведущей Татьяны Арно, и организатор, вероятно, что «после декабря мы от федеральных каналов ждали честности, от журналистов – поступка, а от немногих частных каналов – взвешенности, без революционной истерики». Мне кажется, приблизительно в этих рамках голосовала академия в этом году.
Павел Шеремет: Конечно. Я вам скажу, какая была проблема по выбору репортеров. Было много кандидатов, и неслучайно в финале оказался репортаж РЕН ТВ с Манежной и два репортажа из Ливии. Тогда еще Миша Шац пошутил, что «лучшие репортеры работают в Ливии». Мы столкнулись с тем, что выбрать достойный, хороший репортаж на внутрироссийскую тему, на политическую тему практически невозможно. Репортаж РЕН ТВ был чуть ли не единственным. Зато много всяких смелых, мужественных репортажей из Японии, из Ливии...
Анна Качкаева: Там, где журналист проявляет себя как профессионал.
Павел Шеремет: Дома они отрабатывают «политическую поденщину», а уж в Ливии отрываются. И были большие дискуссии: будем натягивать авторов внутрироссийских тем в финал или все-таки будем выбирать по профессиональным каким-то характеристикам? И слава Богу, что победил РЕН ТВ, несмотря на то, что там присутствовали ливийские корреспонденты.
Анна Качкаева: Марианна, я бы вас хотела спросить о качестве информационных программ и всех программ, вышедших в финал информационной номинации. Еще до «троек». Мы с вами, когда все голосовали, говорили о довольно тяжелом состоянии, потому что выбирать было действительно не сильно из чего. И мне кажется, что это не связано только с тем, что не было сильных конкурентов, которые могли бы быть, скажем, канал «Россия» или канал «НТВ». Хорошо, одна-две программы, которые бы встали в ряд этих «троек». В целом как-то накатано, но никаких прорывов.
Марианна Максимовская: Тут Павел совершенно прав, что наши отрываются за границей во всех смыслах.
Анна Качкаева: В Корее, например.
Марианна Максимовская: Хоть в Корею. Радостно рассовывая фиги по всем карманам. И это я говорю не только про наш канал, но и про все. Я посмотрела сейчас все отчеты о праздновании 100-летия Ким Ир Сена, и на всех федеральных каналах эти фиги вылезали, совсем неприкрыто это было. Но чтение, считывание, честно говоря, надоело, по-моему, и зрителям, и авторам. А когда нельзя, но очень хочется, и что делать?.. Вот и получается какая-то унылая зачастую обязаловка или какое-то невероятное счастье от того, как удачно в подводку ввернута фраза, которая кому надо даст понять, что речь идет о «белоленточниках», например. Но впрямую не скажешь, а хитро выразиться можно. И когда радуются, что Владимира Рыжкова, оппозиционера, можно позвать на «большой» канал, ну, о чем тут говорить?.. Я не к тому, что надо все время кивать на власть, но и к этому тоже, если честно. И такая обстановка в политическом вещании в нашей стране уже много лет, мало что меняется. Хотя, видите, и Рыжков появился все-таки на экранах.
Анна Качкаева: И вас вчера не «вырезали», хотя вы процитировали Владимира Владимировича по поводу власти, которая должна, как мужчина, пытаться, а пресса, как женщина, должна сопротивляться. Типа: мы еще посопротивляемся.
Марианна Максимовская: Ну, вырезали бы фразу Владимира Владимировича... Это же не моя фраза.
Анна Качкаева: Вчера все подсократили, но ничего существенно не вырезали.
Павел Шеремет: Хотя по церемонии было видно, что сообщество все равно разделено на тех, кто хочет перемен, кто фрондирует, как Михаил Шац – «мы были на ТЭФИ и придем еще», и тех, кто пытается жить так, как они жили последние годы.
Анна Качкаева: Но не было жесткого противостояния, как было несколько лет назад, когда люди старались отворачиваться внутренне.
Павел Шеремет: От негодяев и тех, кто позорит профессию, все равно отворачиваются, это чувствуется. И люди, которые не совсем уверены в том, что они делают, чувствуют себя неловко, и в разговорах они либо прячут это за агрессию и доказывают нам, что Путин – это наше все, либо стараются избегать. Сложная была ситуация. В целом информационное вещание федеральных каналов не изменилось принципиально, даже стало моментами хуже. Но появились некие факторы новые, которые влияют на обстановку. Тот же телеканал «Дождь».
Анна Качкаева: И девушка из Госдумы, которая сказала, что «я болею за детей». И вызвали канал «Дождь». Это было замечательно во всех смыслах!
Павел Шеремет: Появилось много телевидения в Интернете.
Анна Качкаева: Которое, я думаю, в какой-то момент объявится как производитель на академии. И академики должны быть к этому готовы. В прошлом году в гильдии американских продюсеров, которые делают «Оскар», появились продюсеры, которые называются «трансмедиа продюсеры», которые не связаны с чистым телевидением или кино.
Павел Шеремет: Марианна пошутила, получая премию, сказала своему мужу: «Василий, перестань снимать меня на айпад, подожди более качественную картинку».
Анна Качкаева: И вчера эту картинку показали, как Вася снимает Марианну.
Павел Шеремет: Если бы Вася запостил этот эпизод, он мог бы собрать больше просмотров, чем телетрансляция. И все это влияет на общую атмосферу. Несколько лет назад это все лежало бетонной плитой, казалось, что проходит линия фронта через нас, и если ты выпадаешь из федеральных каналов, то ты выпадаешь из профессии или из жизни. Остаешься ты на федеральном канале или нет, с тебя требовали подписку кровью за партию и правительство. А сейчас уже этого нет, потому что все видят, что на телевидении клином белый свет не сошелся. Кроме того, это же наша жизнь. Но если мы эту нашу жизнь проведем в склоках, в сволочизме, то это же неправильно. В конце концов, информационное вещание занимает очень малый процент от общего вещания. Есть документалисты, есть развлекательное телевидение, есть детские программы, программы о музыке и о спорте, и это тоже уважаемые люди, профессионалы своего дела. И из-за 3,5 информационных программ, может быть, не стоит портить весь праздник? И это многие понимают. Когда мы обсуждаем, мы иногда путаемся: мы это говорим для зрителей, обращаясь к зрителям, или мы это говорим для себя. Ведь это же корпоративный праздник, это корпоративные отношения, и эти отношения нужно выстраивать, не гадить друг другу, не заниматься сволочизмом, а внутри корпорации нужно иметь четкие и понятные правила для того, чтобы легче было вне этой корпорации.
Анна Качкаева: Понятно, что НТВ и многие люди с НТВ, которые заслуживают признания, тем не менее, некоторые из них с агрессией говорят о том, что «и не очень-то хотелось во всем этом участвовать, поскольку такой узкий междусобойчик». А другие говорят, что «мы не можем, потому что даже правила новые, когда производители представляют программы и каналы, в этом не задействованные, и диктата канального, вроде бы, нет», хотя все равно все со сцены благодарят руководителей каналов, и это естественно, что по рукам не дают, как многие вчера говорили, особенно в общественно-политическом вещании. Может быть, все-таки стоит настаивать на том, чтобы академия выдвигала достойных людей и программы, если иначе не получается самостоятельно?
Марианна Максимовская: Конечно, стоит. Потому что это лукавство, когда профессионал говорит «да и не очень-то и хотелось вашей профессиональной премии». Профессиональную премию хотят все. И абсолютное лукавство писать, говорить, постить вот эти все... Обидно, да. Ведь политический проект могут закрыть в любую минуту, и можно по времени не успеть получить свою абсолютно заслуженную ТЭФИ. И невероятно будет жаль...
Анна Качкаева: Уж не говоря о других обстоятельствах, когда мы каждый раз вспоминаем разных ушедших людей.
Марианна Максимовская: Конечно. Но будем говорить о закрытии проектов, которые блестящие, актуальные, нужные и прочее. И я бы изменила правила, если это возможно, и предложила бы членам академии... Тем более что сейчас академия большая, ее сложно упрекнуть в исключительно корпоративном голосовании, как это было когда-то, вполне можно выдвигать различные проекты. Тем ценнее будет в итоге награда, если тебя выдвинул не родной начальник, а телеакадемия, своя гильдия и большое количество твоих коллег. Если бы это можно было сделать, это решило бы многие человеческие и профессиональные проблемы внутри нашего цеха. И уж точно решило бы проблемы академии, которая с полуобрезанными крыльями выглядит «гадким утенком». Если бы было можно, я бы лично проголосовала...
Анна Качкаева: Уходя с гильдии, я попросила нашего руководителя, чтобы они учредителям это передали. Ну, так устроена академия, что решить это могут учредители, а учредители – это телекомпании, взносы они платят и так далее.
Марианна Максимовская: Это было бы прекрасным решением проблемы.
Анна Качкаева: Но, наверное, это все-таки возможно сделать.
Марианна Максимовская: Каналам не пришлось бы делать вид, что они передумали и с повинной головой вернулись обратно...
Анна Качкаева: Это развязало бы руки начальникам, которые, может быть, и хотели бы сейчас сделать шаг назад, но признаться в этом тоже довольно трудно.
Павел Шеремет: Я хотел бы сказать о своем отношении к ТЭФИ. Я писал, что я 9 раз был в финале, 9 раз я «пролетал» мимо этой статуэтки, и в этом году тоже. У меня был отличный фильм, но дали приз мэтру документалистики Мирошниченко. И это вечный спор между искусством, его фильмом, и телевидением, что сделал я. При этом я мог бы занять подлую, конъюнктурную позицию и объяснять все свои неудачи тем, что мне наплевать на ТЭФИ, я работаю не ради ТЭФИ, я выше всего этого. А я, наоборот, говорю: я 9 раз «пролетел» мимо статуэтки, только поглаживая ее у тех, кто ее получил, и все равно я отстаиваю необходимость проведения этого конкурса, этой церемонии, корпоративного конкурса и отношений внутри корпорации. А люди из моих слов делают вывод, что это какие-то обиды, печали внутренние и так далее. Надо быть выше каких-то своих конъюнктурных дел. Жизнь длинная, твоя профессия не началась вчера и не закончится завтра, и нужно в рамках этой профессии создавать открытые и понятные правила. Очень многое в академии было сделано: отошли от группы «динозавров» советского телевидения, к региональным журналистам добавили журналистов не только по принципу «на каком канале ты работаешь», но по принципу «что ты сделал важного в телевидении». Академия большая, проходят довольно большие сессии по номинациям, многое еще нужно сделать. Я не вхожу в руководство телеакадемии, более того, не войду в ближайшее время по разным причинам своей жизни. Но сейчас есть повод для этого обсуждения. И я все время повторяю: надо собраться вместе, нужно держаться вместе, нужно вырабатывать правила, нужно развивать наши отношения. Не надо из-за двух негодяев, трех дураков и пяти воров портить доброе дело.
Анна Качкаева: Павел, это одна из очень тонких материй. Я согласна, что и праздник, и корпорацию надо сохранять. Но ведь как быть, мы все имеем в виду, что есть люди разного компромисса на телевидении, кто-то менее рукопожатен, кто-то более рукопожатен. Если настанет время когда-нибудь сказать впрямую о профессии, то очень я боюсь, что это треснет сразу же на заседании гильдии.
Павел Шеремет: Согласен. Но все-таки несмотря на сложную ситуацию, мы не можем упрекнуть телеакадемиков, что в финал вышли очень сомнительные люди, тем более что побеждают сомнительные люди. Если мы внимательно посмотрим, очень тяжелый, болезненный выбор, иногда компромиссный выбор финалистов бывает, как я про номинацию «Репортер» сказал – два ливийских журналиста. Бывают компромиссы. Но все-таки в большинстве случаев победителем становится достойный. Или победителем становится тот человек, за которого тебе не будет стыдно. Можно спорить – Жванецкий или «Большая разница», но это спор опять же между искусством и ремеслом.
Анна Качкаева: Между конвейерным юмором...
Павел Шеремет: ...и штучным юмором.
Марианна Максимовская: Мне кажется, что телевидение должно соответствовать уровню развития общества в стране. И то, что мы сейчас видим, безусловно, развитие, формирование настоящего гражданского общества... Я не имею в виду даже митинги или провал «Единой России» на выборах, натяжки на других выборах и так далее. Я имею в виду такие вещи, когда люди идут в волонтерское движение, создают какие-то общественные организации по борьбе с ямами около своих домов на дорогах и так далее. Вышел фильм «Анатомия протеста», совершенно мерзотный фильм, и люди возмутились, возбудились и не успокоились до сих пор. А сколько таких фильмов выходило до того, и реакция была: ну да, оскорбили, но это же неправда в этом фильме... И все затихло. А сейчас - и протесты, и демонстрации, и так далее. Я уповаю на то, что зубную пасту в тюбик обратно засунуть очень сложно, и когда общество будет требовать, как минимум, не лгать... Ну, есть целесообразность политическая, государственные интересы, и я это все признаю, понимаю, и это существует в любой стране. Но врать, лгать, порочить людей, вести себя как слон в посудной лавке, не принимать во внимание желание людей быть услышанными, чтобы их уважали и так далее... Эти настроения есть в обществе, и они, по идее, должны перекинуться на наш цех. И это может что-то изменить, мне кажется. Может быть, слишком оптимистично и наивно звучит, но...
Анна Качкаева: Наивно. Вот наши слушатели из разных мест пишут: «Как все телевидение под властью не является независимым, выполняя указы и действуя в рамках политики, лишь изредка появляются ростки честной и настоящей информации, то и премия ТЭФИ нужна в большей степени тем, кто работает на телевидении. А большинство обывателей каждый день выживают и зомбируются фильмами, которые любит власть, в основном с бандитской тематикой и по всем каналам. Или погружаются в «желтизну» развлечений и перипетий личной жизни звезд. Поэтому о премии ТЭФИ большинство населения и понятия не имеет».
Павел Шеремет: А если вы спросите про другие премии...
Анна Качкаева: Тоже не имеют. Я же неслучайно спросила: нужно ее показывать или все-таки оставить эти обсуждения и разговоры для профессионалов? Слушатели-то правы. Накануне церемонии, которая в 12 шла, я включила телевизор после программы «Время». Поперещелкала 20 минут четыре канала – «Первый», «Второй», «Третий» и «Четвертый». Я сосчитала: четыре сцены насилия, две сцены пыток, четыре или три убийства с кровищей...
Павел Шеремет: А было что-нибудь эротическое?
Анна Качкаева: Нет. И на ТВЦ ввернули социальную рекламу (это было до 10 вечера) с будильничком, и было написано: «А ваши дети дома?». У меня было желание – лучше бы их не было дома при таком фоновом смотрении.
Павел Шеремет: Это к разговору о том, сильно ли изменилось телевидение по сравнению с тем, как изменилась телетусовка или общество. Если говорить о ТЭФИ. Есть премия «Оскар». Зачем ее вручать? К моменту церемонии все великие фильмы уже известны, они собрали кассы, любимые актеры дали миллион интервью. Тем не менее, американская киноакадемия проводит «Оскар». К тому моменту, когда проводят «Эмми», уже все лавры собраны – миллионная аудитория, миллионные гонорары. Тем не менее, там тоже проводят эту премию. Премия – это специальный праздник, это презентация телевизионного сообщества людям, это маркировка, что хорошо, а что плохо...
Анна Качкаева: Что хорошо по отношению к зрителям, если даже зритель не согласен с выбором академии.
Павел Шеремет: Это какие-то ориентиры, которые даются людям на будущее. И в этом смысле это очень важно для корпорации, не говоря о том, что это важно для каждого конкретного журналиста или актера, который получил или не получил, вышел в финал или не вышел в финал этой премии. Вот только ради этого это нужно сохранять.
Анна Качкаева: Марианна, вы согласны, что нужно сохранять трансляцию, даже если она в ночи?
Марианна Максимовская: Надо сохранять трансляцию. Как можно профессиональную телевизионную премию не транслировать по телевидению?! Это даже не очень прилично. Но надо говорить о качестве трансляции. Я видела все 17 трансляций, они были со смыслом, с иронией, с сатирой, с политической сатирой, с политическим смыслом, и это обязательно нужно, даже там, где речь шла о развлекательных программах. Я вчера увидела молчащих мимов трех, они очень выразительно молчали и бросали камушки. И звук воды, камушки и три молчащих человека, которые занимаются пантомимой, очень напомнили пантомиму «журналистский труд». То ли специально имели в виду молчаливые телодвижения, из которых ничего не понятно, неясен смысл.
Анна Качкаева: Вчера была замечательная пантомима Ивана Урганта, который замер в почтительном поклоне, как в панихиде, и прогиб спины, который вызвал гогот зала, когда один президент Михаил Швыдкой читал поздравление другого президента Владимира Путина.
Я поздравляю еще раз Марианну и ее коллег! И давайте вместе поздравим Ирену Стефановну Лесневскую, которой сегодня 70 лет! И она не боится этих дат. Имя которой навсегда вписано буквами в название канала, который и стал вчера во многом триумфатором в информационных программах. Ее имя, как будто, хранило эти программы. «Неделя» родилась, когда Ирена Стефановна еще была его руководителем.
