Андерс Брейвик признает ответственность за убийство 77 человек, но не чувствует своей вины. Хроника суда над "норвежским стрелком" – в дневниковых записях корреспондента Радио Свобода в Скандинавии.

В ходе последнего на этой неделе судебного заседания по делу Андерса Брейвика были заслушаны показания психиатров Сюнне Сёрьхейм и Торгейра Хусбю, диагностировавших у обвиняемого параноидальную шизофрению. Среди прочего, экспертам был задан ряд вопросов по поводу их многолетнего совместного сотрудничества, что, как считается, могло повлиять на результаты экспертизы психического состояния «норвежского стрелка». Известно, что за последнее десятилетие Сюнне Сёрьхейм 51 раз работала вместе с Tоргейром Хусбю, всего же норвежские специалисты совместно провели свыше 200 судебно-психиатрических обследований.

– Не наблюдается ли здесь «синдром партнёрства», когда вы становитесь менее независимыми в своих оценках, продолжительное время работая вместе? - задал вопрос психиатру Сюнне Сёрьхейм прокурор Свейн Холден.

– Безусловно лишь то, что человек лучше осведомлён, какую позицию занимает его партнёр, когда вы привыкли работать вместе, парировала Сюнне Сёрьхейм, подчеркнув, что она ручается за качество своей экспертной оценки.

Психиатры, которые провели не менее 12 встреч с Андерсом Брейвиком в тюрьме "Ила", а также следят за его поведением в ходе судебного процесса, заявили, что видят очевидные изменения в презентации обвиняемым на суде самого себя и своей идеологии. Другие эксперты полагают, что такая гибкость, свидетельствующая об умении Брейвика приспосабливаться к обстоятельствам, противоречит диагнозу «параноидальная шизофрения». Однако и Сёрьхейм и Хусбю уверены, что изменения в поведении Андерса Брейвика носят исключительно «косметический» характер.

– Да, Брейвик адаптировался: он избегает заявлений, которые, как он знает, вызывает у публики презрение. Но он не способен выказать раскаяние, - говорит Торгейр Хусбю, который считает, что обвиняемый представляет опасность для общества из-за его мании величия, идей о войне против ислама и его мнения о самом себе, как о спасителе Европы.

Напомним, что после того, как Сюнне Сёрьхейм и Торгейр Хусбю поставили Брейвику диагноз "параноидальная шизофрении", другая команда норвежских психиатров в лице Агнара Аспоса и Терье Tёрриссена пришла к заключению о вменяемости "норвежского стрелка". Однако, даже после представления суду двух объёмных психиатрических рапортов включающих результаты трёхнедельного круглосуточного наблюдения за Брейвиком и привлечение различных экспертов в качестве свидетелей, психологический портрет террориста продолжает оставаться весьма размытым и спорным.

Тем временем, окружной суд заслушал свидетельские показания матери подсудимого Андерса Брейвика, Венке Беринг. Норвежские власти разрешили женщине не присутствовать на процессе лично в связи с плохим здоровьем, и ее письменные свидетельства зачитал на судебном процессе врач-психиатр Торгейр Хусбю, который ранее провел с ней личную беседу.

По словам родительницы "норвежского стрелка", обвиняемого в убийстве 77 человек , её сын рос добрым и заботливым мальчиком, однако уже во взрослом возрасте помешался на политике, превратившись в замкнутого и агрессивного одиночку, готовящегося к неизбежной гражданской войне.

"Андерс хорошо учился, у него были друзья. Он был добр, всегда был привязан ко мне и помогал, чем только мог. Он был замечательным", – вспоминает Венке Беринг о детских годах своего сына. Однако с 2006 года поведение Андерса Брейвика стало сильно меняться – в том году закрылась его фирма и он переехал к матери, чтобы сэкономить деньги для реализации своего кошмарного замысла. Дни напролёт будущий террорист играл в компьютерные игры и занимался физическими тренировками

Как рассказала Венче Беринг, всерьез беспокоиться в связи с поведением сына она стала незадолго до терактов: "Большую часть времени Андерс был нормальным, но все поменялось в 2010 году, когда он стал злиться, если его беспокоили... Он был так поглощен написанием своего манифеста, что затворничество наедине с работой стало все более интенсивным и нервным". Венке Беринг была свидетельницей того, как сын стал приносить в дом оружие и амуницию, после того, как получил членство в стрелковом клубе. Она также видела, как он примеряет различную униформу – один раз Андерс Брейвик вышел из комнаты в красном кителе с королевскими наградами.

"Нам всегда было хорошо вместе, но потом он стал говорить лишь о политике, – вспоминает женщина. – Эти беседы он вёл на повышенных тонах, с надрывом в голосе, даже когда я пыталась избегать подобных тем… Он зашел слишком далеко, все время твердил о надвигающейся гражданской войне. Он был совершенно безумен. Я чувствовала на себе давление... Либо он не выходил из комнаты и сидел на диване почти на мне и целовал в щеку. Меня раздражало его поведение, и я хотела, чтобы он съехал", – говорит мать Брейвика.

Кроме того, Андерс Брейвик словно помешался на чистоте. "Он обвинял меня в общении со слишком большим количеством людей, которые могут быть заразными, начал есть в своей комнате, а после еды выставлял тарелки за дверь. Гуляя, Андерс закрывал лицо руками и какое-то время носил на лице маску, чтобы избежать заражения. Он даже запрещал мне чихать", – вспоминает Венке Беринг.

Также, по словам матери подсудимого, половина из того, что заявлял Андерс Брейвик на допросах, является плодом его воображения. В частности, "норвежский стрелок" соврал о своем образовании и частых путешествиях за границу. "Он жил в придуманном мире, где его фантазия делала реальным все, чего он не смог достичь. Я понимала, что с ним что-то не в порядке. Он верил во всю эту политическую чушь, о которой говорил", – рассказала мать Брейвика. В последний раз Венке Беринг видела своего сына накануне трагических событий, и с тех пор отказывается от свиданий с ним. Андерс Брейвик также утверждает, что не смог бы выдержать эмоционального напряжения от встречи с матерью. "Моя мать – моя ахиллесова пята" – признаётся серийный убийца.