Марина Тимашева: В Москве завершился 34-й Международный кинофестиваль. И я предлагаю вам обзор его конкурсной программы, а также нескольких российских внеконкурсных фильмов. Тимур Бекмамбетов ("Пешаварский вальс", " Ночной дозор", "Дневной дозор", "Ирония судьбы. Продолжение, "Особо опасен", "Ёлки") -режиссер внеконкурсного фильма "Авраам Линкольн: охотник на вампиров". Он накромсал из разных жанров (мелодрамы, вестерна, боевика) буйнопомешанный винегрет, главные ингредиенты в котором – байопик и вампирская сага. Продолжая линию "Ночного" и "Дневного" дозоров , Бекмамбетов добрался до Авраама Линкольна. "Авраам Линкольн: охотник на вампиров" - экранизация романа Сета Грэма-Смита. Бекмамбетов уверяет, что относится к шестнадцатому президенту Америки с пиететом.
Тимур Бекмамбетов: Икона ли Линкольн и можно ли ее трогать руками - вопрос для меня сложный, потому что я не очень чувствую эту деликатную тему. И на вопрос, кто же является Линкольном для России, кто для нас тот герой, которому мы хотим подражать, которого мы все одинаково любим, тоже ответить трудно. У нас такого героя, похоже, нет пока. И это, в том числе, вина кинематографистов - мы его не создали. Но наша страна, как бы странно это не звучало, еще очень молодая - юридически, несмотря на многовековую историю, ей только 20 лет. Когда Линкольн стал Президентом, со Дня независимости Америки прошло 80 лет. У нас еще все впереди. Есть время и шанс, мы этого героя ищем, создаем. Как раз сейчас мы готовимся к производству фильма, который будет посвящен Георгию Победоносцу, одной из икон нашего общества. А он, как всем известно, был охотником на драконов.
Марина Тимашева: Получилось у Грэма-Смита с Бекмамбетовым и Бертоном (продюсером фильма), что Линкольн – один из благороднейших персонажей американской истории – был душевнобольным человеком. Его преследовали галлюцинации.
По логике сценаристов, в раннем детстве у будущего президента США возникла стойкая ассоциация: плантаторы-рабовладельцы – это вампиры. С тех пор по ночам он рубится (да так, что "Матрица" отдыхает) с полчищами кровососов. В этом благородном деле ему помогают: чернокожий друг детства; владелец небольшого магазинчика; а также человеколюбивый вурдалак Генри ("некоторым вампирам можно доверять", как сказано в фильме). Война Севера и Юга представлена битвой обычных людей с вампирами, которую выиграть можно, только переплавив все серебро на пули. Заметим, что отца всех вампиров зовут Адам, героя – Авраам, и бежать от библейских параллелей не дает эпиграф: "И будет тебе имя Авраам... и будешь ты отцом народов".
Верный товарищ в борьбе Линкольна с нечистью – топор с серебряным лезвием – не из Достоевского ли? А уж бал у Адама и его разглагольствования про историю рода человеческого – точно из Булгакова. Президент, попавший в мистический переплет, тоже уже где-то был: Улисс Грант сражался с пауком-машиной, созданным недобитыми рабовладельцами, и помогал ему в этом тоже чернокожий друг. Единственная реплика, оживившая зрителей, в слегка измененном виде пришла из "Брата-2" Балабанова: "Настоящую силу дает не ненависть, а правда". Но есть еще несколько нравоучительных фраз: "Упрись и стой твердо, главное – найти место, где стоять" или "Нельзя спасти и весь мир, и тех, кого любишь". Это, значит, Генри призывает Авраама по-буддистски отсекать привязанности.
Ко всей этой стрелялке, трещалке и страшилке приделан патриотический финал – речь Линкольна про то, что все рождены равными, и то, что "Америка – страна живых, страна свободных людей". А все вампиры перебрались – так в фильме – в другие части света. Все это снято в 3D и, по части владения технологиями, вменить Бекмамбетову решительно нечего.
А так: если хочется переосмыслить исторический сюжет в духе сказки, то желательно придумать хоть что-нибудь оригинальное, а не вдохновляться чужими фильмами, прошедшими по экранам всего мира и штампами, которые давно набили оскомину.
Остается только процитировать Пелевина: “Что они (Голливуд-М.Т.) будут делать, когда выпьют кровь из всех вампиров?”.
Журналист Вячеслав Шадронов говорит:
Вячеслав Шадронов: Когда был Линкольн маленьким, его маму укусил вампир, она умерла, а вскоре и папа. Кроме того, Авраам с детства дружил с негритятами и защищал их. Поэтому когда он встретил хорошего вампира Генри (Доминик Купер), убивающего своих сородичей из любви к человечеству, и узнал, как это делать правильно и максимально эффективно, то взял в руки топор с серебряным напылением и сам пошел на охоту. Но помимо топора, не брезговал и добрым словом убеждения, стал президентом и решил освободить чернокожих рабов Юга от вампиров-рабовладельцев, потому что все плантаторы, оказывается, вампиры, и негров использовали не только как рабсилу, но и как еду, для этого им и нужна была Конфедерация. Ну, если так нужно вписать в какой-нибудь сюжет сцену, где Линкольн сотоварищи рубится против нечисти - нельзя ли придумать что-то хотя бы мало-мальски связное? А ведь тут получается, что все вампиры - белые, черных вампиров не бывает, черные - исключительно борцы со злом либо его жертвы, а вот белые - в основном кровопийцы, как редкое исключение - правозащитники с серебряными топорами. Никакого расизма в этом, разумеется, нет - исключительно борьба за равноправие. Да и Бекмамбетова, с его фетишистским интересом к мелким предметам, больше волнует не защита черных рабов от белых кровопийц, а то, как серебряная вилка крутится в кадре, как щепки в 3D разлетаются.
Марина Тимашева: От России в основном конкурсе Московского Международного кинофестиваля было представлено три картины. Одна сделана в копродукции с Латвией режиссером Евгением Пашкевичем, называется “Гольфстрим под айсбергом”, вольная экранизация Анатоля Франса. Состоит из трех частей, действие которых происходит в 1664-м, в 1883-м и в недалеком будущем. Мужчинам (героям новелл) в разных обличьях является Лилит – по преданиям, первая жена Адама. Здесь Лилит – тоже своего рода вампир. Она разрушает жизнь двух героев, а третий – видимо, добрый христианин – находит спасение в истинной чистой любви. На самом деле, это эротический фильм, сублимация мечты об одновременном обладании многими женщинами. Снят очень красиво, живописно, полнится визуальными ассоциациями с полотнами великих художников, но больше о нем сказать нечего.
Второй российский участник – дело другое. Фильм снял Андрей Прошкин по сценарию Юрия Арабова. В главных ролях: Максим Суханов, Роза Хайруллина, Александр Яценко и актеры из Якутии - Иннокентий Дакаяров и Федот Львов. Действие происходит в середине XIV века. Золотая Орда. Мать Джанибека - Тайдула - слепнет, и Хан требует к себе Митрополита Киевского и Всея Руси Алексия: мир полнится молвой о том, что он творит чудеса. Исцелит Тайдулу - Джанибек щедро одарит его, нет - Хан сожжет Московское княжество. Сюжет этот признается историками достоверным. Но фильм на правдоподобие не претендует. Андрей Прошкин говорит о мифологии:
Андрей Прошкин: Мы изучили все, что могли достать. У нас были консультанты. Для меня лично самыми полезными оказались воспоминания европейских и арабских путешественников, которые попадали в Улус Джучи, в Золотую Орду. Плюс есть найденные археологами вещи. Там есть мотивы ордынские, африканские, азиатские. Но, честно говоря, мы не стремились к исторической скрупулезности. У Юрия Николаевича была в сценарии такая ремарка: показался глиняный город, которого никогда не будет на земле, а, может, никогда и не было. Вот это ощущение некоторой фантастичности, поскольку все-таки мы снимали миф, а не прямую историческую картину, для нас было очень важно. Я просил всех не быть реалистами, а использовать фантазию, отталкиваясь от реальности.
Марина Тимашева: Художник-постановщик Сергей Февралев, нафантазировавший образ столицы ордынского ханства, объясняет, как он работал:
Сергей Февралев: При встрече с таким материалом можно использовать три метода. Первый – исторический. К сожалению, экспедиции раскопали только два процента столицы Золотой Орды, ученые до сих пор спорят даже о том, какой этажности были постройки. Второй метод – мифологический. Здесь действуют законы, которые можно наблюдать в иконописи, во фресковой живописи. Третий метод – попытка объединить современность с прошлым. Мы использовали все три метода.
Марина Тимашева: В фильме говорят на русском и балкарском языках. Андрей Прошкин объясняет.
Андрей Прошкин: Тюркский язык, как нам объясняли ученые, считается очень близким к корням тюркских языков и, конкретно, к кыпчакскому, на котором разговаривали в 14 веке. Первая идея была, чтобы все говорили на архаичном языке, но это технически было невозможно. Поскольку русский стал сегодняшним и современным, мы искали современный аналог этого языка.
Марина Тимашева: Актеры. Роза Хайруллина - теперь московская актриса, как и Суханов, как Яценко, но есть еще актеры из Якутии…
Андрей Прошкин: Есть актеры не только из Якутии, есть актеры из Калмыкии, Хакассии, Бурятии, очень много было актеров. Но самые видные, основные роли играют якутские актеры, по-моему, совершенно замечательные. Там вообще очень сильная актерская школа, потрясающий народ, с такой витальностью. Иногда попадаешь в провинцию, и такое ощущение, как будто на тебя воздух давит, а там абсолютно этого нет, и просто роскошные актеры.
Марина Тимашева: За увлекательной историей, наряженной в архаичные и экзотические одежды, таятся метафизические и метафорические смыслы. Тайдула исцеляется, поняв, что слепота была ей карой за кровожадное властолюбие. Но прозревает не она одна. Пройдя через страшные испытания и страдания, Митрополит сознает, что его жизнь стоит не больше жизни любого раба, и готов жертвовать собой ради рабов.
Андрей Прошкин: В момент, когда он находится при смерти, когда он мучим немыслимой болью, когда у него уже совершенно мешается сознание, вылезает та самая сердцевина, которая была всегда, но под грузом жизни, каких-то административных функций, власти была чуть "под сурдиночкой", теперь она становится основной. Про это мы снимали.
Марина Тимашева: Прозрение Митрополита – сродни прозрению Лира в шекспировской трагедии. В исполнении Максима Суханова он и похож на Лира, тем более, что в пару ему придан Шут – Федька (Александр Яценко). Отвечая на вопрос о своем герое, Максим Суханов избегает религиозной терминологии и говорит о гражданском поступке.
Максим Суханов: Для меня очень ценно во всей этой истории и, естественно, в моем персонаже, то, что речь здесь идет, прежде всего, о гражданском поступке моего персонажа, о том, что “орда”, так или иначе, существует в каждом человеке, внутри каждого человека. И о том, что никогда никакие низкие энергии не смогут победить все то, что мы можем называть душевными тонкими энергиями. И, в общем, гражданский поступок моего персонажа здесь - для меня самое главное.
Андрей Прошкин говорит на ту же тему:
Андрей Прошкин: В нас все это есть: и Алексий, и Федька, и Иван Красный, и Джанибек, и Тайдула. Речь, конечно, идет о выборе – не пути общественного развития, а некоего нравственного пути.
Марина Тимашева: Можно считать новую картину третьей киноглавой из истории чингизидов, наряду с "Монголом" Сергея Бодрова и "Чингис Ханом" Андрея Борисова. Андрей Прошкин говорит:
Андрей Прошкин: Это мощнейшая история. Все знают, весь мир знает Александра Македонского. Это один из основных персонажей мировой истории. Но его государство было меньше, оно закончилось с его смертью, и все. Эти ребята завоевали фантастическую территорию, образовали три государства, которые существовали порядка 300 лет. Невероятно интересный исторический пласт.
Марина Тимашева: Можно рассматривать “Орду” в одном ряду с “Островом” и “Царем” Павла Лунгина, а также с “Попом” Владимира Хотиненко. “Попа” и “Орду” продюсировала “Православная энциклопедия”, и Юрий Арабов с Андреем Прошкиным назвал ее представителя Сергея Кравца, одним из лучших продюсеров. Послушаем, как отвечает Арабов на замечание киноведа Елены Стишовой.
Елена Стишова: Вот уже 10 лет самым интересным героем для нашего кинематографа и для нашей режиссуры оказываются духовные иерархи. Я вам напомню хотя бы митрополита Филиппа у Лунгина, и недавнего, у Досталя, Аввакума.
Юрий Арабов: Сейчас власть судорожно ищет некие идеологические основания для самой себя, и эта власть упирается в церковь, хочет, чтобы она была таким идеологическим основанием того, что сейчас происходит. К этому можно относиться по-разному. Для меня это проблема. Когда мы делали фильм, когда я писал, для меня было самым главным сказать, что, пожалуй, не в силе Бог, но в правде. У нас, понимаете, он все время - в силе. Шашки наголо, куда-то скачем, хотя и шашки затуплены, и техника не работает. Сила, сила, сила, а под этим - полное бессилие. И те иерархи, которые сейчас появляются, это ответ наших коллег и наших художников на эту проблему. “Царь” - фильм о том, что церковь должна корректировать светскую политику государства, что, прежде всего, светский политик, каким бы он ни был, должен советоваться с церковью. Если церковь говорит “нет”, то светский политик должен отступать. Вот, о чем картина “Царь”. С этим можно соглашаться, с этим можно не соглашаться, мне кажется, что это довольно благородная позиция, и с благородной интенцией сделана картина, но здесь много вопросов возникает. Все ли духовные иерархи находятся на определенной моральной и этической высоте? С самого начала, когда ко мне обратились, я подумал, что меня просят написать картину о государственно-образующей роли Русской Православной Церкви. Я тогда Сергею Леонидовичу Кравцу сказал, что это не моя тема, я это не сделаю. “А какая ваша тема?” – спросил Сергей Леонидович. “А моя тема - жертва. Жертва, которая меняет ход истории“. И Сергей Леонидович сказал: “Это нам и нужно”. Картина о жертве, картина о слабости, которая перемалывает силу, о том, что Бог на заказы не отвечает, и о том, что зло имеет тенденцию к самоистреблению.
Марина Тимашева: Логичнее всего искать темы, которые связывают "Орду" с недавними фильмами ("Юрьев день", "Чудо"), поставленными по сценариям самого Юрия Арабова.
Юрий Арабов: Это картины богоискательские. Я довольно долго работал в кино, делал картины. Проработав 20 лет, я потом сам себя спросил: а что меня интересует в кино? А где моя тема? Я стал над этим думать, и только в 90-х годах нащупал тему жертвы, которая может преобразовать внешнее материальное пространство. Я на эту тему написал сценарий картины “Юрьев день”, отчасти написал “Чудо” и полностью написал “Орду” - поиск человеком своего Создателя и связи с небом.
Марина Тимашева: Если мы вернемся к фильму, там есть какие-то вещи, которые напоминают шекспировскую трагедию о короле Лире. Человек, который выброшен из своего привычного состояния.
Юрий Арабов: Это не странность, а просто я писал всю сцену под дождем как парафраз бури в “Короле Лире”. Понятно, что, во-первых, мифологический материал, во-вторых, в нем заключена трагедия. Но за счет того, что это все-таки мифология, трагедия благополучно разрешается, как в житийной литературе. В реальности, как вы понимаете, не так. А житийная литература, да, она связана с фольклором, она вся подражает Евангелию, где Христа убили, но он воскрес. Оптимистический финал, правда? Здесь вот такая мифологическая картина со счастливым финалом. Естественно, что в реальности, в которую мы заключены, добро, если и побеждает зло, то опосредованно, и часто вне границы конкретной человеческой жизни.
Марина Тимашева: Еще одна тема – слепота и прозрение. Она решается в классической литературе очень по-разному, как правило, слепой человек зряч. В вашем фильме это иначе: Тайдула теряет зрение в наказание, и она приобретает его…..
Юрий Арабов: Теряет зрение от жестокости, от азиатского характера власти, в которой она участвует. Она служила злу, она от этого ослепла, и после того, как «генерал» от духовности опустился на самое дно жизни, к ней зрение вернулось. С Максимом Сухановым мы с самого начала говорили: приехал генерал от духовности, вот он сейчас все сделает, а ничего не происходит и ничего не может, в принципе, произойти. Его раздевают, издеваются, опускают, и только потом, когда он пытается принести себя в жертву, чтобы выжил его ученик, что-то происходит. Вот это - сюжет картины. Я думаю, что это сюжет, внутри которого мы все существуем, он относится к каждому из нас, просто, к сожалению, наша жизнь оканчивается быстрее, чем благополучное разрешение этого сюжета, и в этом фильме, конечно, сказочное разрешение, как и в житийной литературе.
Марина Тимашева: Этот фильм еще и том, что нужно выдавливать из себя господина. Ведь и Митрополит, и Тайдула становятся людьми тогда, когда уподобляют себя “бездомным, нагим горемыкам”.
Третья российская лента, представляющая Россию в конкурсе ММКФ, называется "Последняя сказка Риты". Снят без государственной поддержки, Литвинова сама его финансировала. Она же - режиссер, сценарист, исполнительница одной из ролей. В главных ролях заняты Татьяна Друбич, Ольга Кузина и Николай Хомерики, то есть – режиссер.
Всякий человек мечтает умереть красиво. Героиня фильма в исполнении Ольги Кузиной этого заслужила, потому что любила и была любима. Смерть приходит к ней в обличии прекрасной женщины, в тугих шелках и птичьих мехах. Рената Литвинова – продюсер, сценарист, художник по костюмам и режиссер – назначила саму себя на роль Смерти. Где-то там, наверху, ее персонаж отчитывается строгой блондинке-кадровичке о своих недавних достижениях и та заполняет под диктовку Смерти досье на ее подопечных. Смерть ходит с хорьком – почти как "Дама с горностаем", играет с ним в вечную игру "замри, умри, воскресни". Хорек хозяйке подчиняется.
Смерть ездит в черной машине, как в песне Бориса Гребенщикова “моя смерть ездит в черной машине с голубым огоньком”, но тут - без голубого огонька, потому что все должны видеть в ней обыкновенную женщину. Она проникает с того света на этот через порталы, каковыми служат старинные здания, и горько сетует, что мэр уничтожает эти здания одно за другим.
Смерть ухаживает за умирающей Ритой под видом сестры милосердия, скрашивает ее последние дни, а потом предотвращает попытку самоубийства безутешного Ритиного возлюбленного, явив ему чудо - памятник Гагарину на Ленинском проспекте поворачивает к нему улыбчивое лицо и взмахивает не одной, как в песне, а обеими руками. Если можно оживить железного Гагарина, то – чем Смерть не шутит – может воскреснуть и тот, кто тебе дорог. В предсмертной записке Рита обещает своему Коле вернуться.
Рената Литвинова: Я вовсе не заигрываю с этой темой. Я, можно сказать, сама и есть эта тема, но я ни в коей мере не фамильярничаю и не пытаюсь как-то переходить на "ты". Я отношусь к ней с большим личным знанием и пиететом. Просто люди боятся этой темы, а я все время говорю, что мы все – будущие мертвые, я не различаю этих переходов. Все мои мертвые для меня живые. В нас есть что-то большее, чем оболочки той или иной степени уродливости или красоты, или какой-то поврежденности: некий свет вечный. Как мне кажется, здесь мы – на испытании. Конечно, некоторые хотят потреблять, потреблять, но мы здесь не для того, чтобы потреблять, здесь нужно отдавать. Человек думает, что он какое-то безнаказанное существо, особенно в мегаполисе. На самом деле добрые дела, злые дела – все это очень отслеживается. Это, конечно, моя личная теория: если я буду вам приводить доказательства, вы сочтете меня совсем сумасшедшей – тем не менее, они есть. Они очень субъективные, но я в них абсолютно уверена. И, конечно, есть эта система, иерархия, и каждый здесь под надзором. Иногда можно скрыть свои навигации, но на самом деле у каждого есть судьба. У некоторых – короткая, у некоторых - длиннее. На самом деле пространство нас вытесняет со временем все больше и больше, и ничего с собой нельзя утащить. Но, конечно, нас всех курируют некие силы.
Марина Тимашева: Фильм интереснее всего смотреть тогда, когда на экране появляется сама Рената Литвинова. Актерски она верна своему уникальному образу, созданном из сочетания, казалось бы, несовместимых амплуа – клоунесса-вамп. Диалоги тоже построены на перемешивании разнородных речевых потоков, разговорно-простонародного и высокопарно-литературного: "Шо ж ты так напилась-то" и "я влюбляюсь неотвратимо", "более новейшая подруга" и "смерть была ожидаемой" - эти реплики принадлежат одному и тому же лицу. И тот же принцип соблюден в подборе фамилий: Рита Готье соседствует с Крохоборовым и Кирдыкиным.
В режиссуре Рената Литвинова пробует балансировать между теми же полюсами – народным карнавалом с его насмешкой над смертью (смех позволяет избавиться от страха) и декадентством с его эстетизацией смерти.
По атмосфере это сюрреалистический фильм, и название "Последний сон Риты" было бы уместнее – однако Рената Литвинова определяет жанр как сказку.
Рената Литвинова: Для меня это быль, но все равно там есть элементы сказочные, добро побеждает зло.
Марина Тимашева: Ренате Литвиновой вторит Татьяна Друбич.
Татьяна Друбич: Действительно, сказка. Сказка по форме, сказка по содержанию, сказка по исполнению. Только взрослые, по-настоящему серьезные люди могут об этом – о смерти и о жизни – говорить вот так.
Марина Тимашева: Нельзя даже вообразить фильмов, эстетически более разных, чем "Жить" Василия Сигарева и "Последняя сказка Риты", однако в обоих людям оставлена надежда на встречу с теми, кого они любили, и обе картины заканчиваются словом "посвящается". В случае с Ренатой Литвиновой написано "посвящается Фаине и Рамилю".
Рената Литвинова: Можно, я не буду расшифровывать кому? Это очень интимно.
Марина Тимашева: К сожалению, визуально фильм Ренаты Литвиновой вторичен по отношению ко многим картинам предшественников, в первую очередь, Рустама Хамдамова ( "Анна Карамазофф", "Вокальные параллели" и "Бриллианты", в которых, кстати, Рената Литвинова снималась). Однако то, что у Рустама Хамдамова действительно превращается в бриллианты, здесь кажется, пусть дорогой, бижутерией.
Говорит Екатерина Барабаш, кинокритик, заведующий отделом культуры “Интерфакса”.
Екатерина Барабаш: Я очень люблю Ренату Литвинову, как явление, как персонаж, она очень талантливый человек. Но если бы она еще воздержалась от режиссуры, я бы была ей благодарна вдвойне, и, думаю, не только я. Она интересный, яркий человек, у нее колоссальная фантазия, но, как мне кажется, ее режиссерских усилий хватает, в основном, на то, чтобы хорошо воспроизвести то, что она уже видела и хорошо знает. В первую очередь, это кино Киры Муратовой. И, опять же, я думаю, что совершенно невольно она копирует ее стиль. Я думаю, что она делает это не умышленно, более того, она делает это хорошо. Но она выступает, в данном случае, как копиист. А что касается самого фильма, то для меня это такой стоминутный клип на песню Земфиры. Вот если бы фильм длился минут 15, было бы замечательно.
Марина Тимашева: Обозреватель газеты “Известия” Лариса Юсипова.
Лариса Юсипова: Мне Рената интересна во всех своих проявлениях, она человек необычайно талантливый во всем, что она делает, в том числе, и в своей режиссуре. Как ее героиня ищет эти "порталы", выходы в иное измерение, так же, я думаю, что Рената через какой-то портал пришла к нам из эпохи декаданса, потому что она не имитирует этот декаданс, она - его часть. Но она совмещает его с абсолютно четким ощущением сегодняшнего дня, сегодняшней интонации, сегодняшней речи. И этот стык дает необычайно, на мой взгляд, любопытный эффект. Эффект комизма возникает отсюда. Когда смех сопутствует высказываниям на серьезные темы, мне кажется, это некоторое поручительство того, что фильм не пропадет. Потому что просто смотреть фильм о смерти, снятый, может быть, не самым великим режиссером, вряд ли стоит. Смотреть фильм о смерти, снятый Ренатой Литвиновой, такой, как Рената Литвинова (о смерти и любви, я бы уточнила), стоит того, безусловно. Чего и всем советую.
Марина Тимашева: Продолжение обзора фильмов 34-го ММКФ слушайте в следующем выпуске программы.
