В польском городе Гданьск открыт памятник Иоанну Павлу II и Рональду Рейгану. Заслуги этих двух лидеров – духовного и политического – в борьбе против коммунистической системы многим в Польше представляются бесспорными. Памятник представляет собой скульптурную копию известной фотографии двадцатипятилетней давности.
О том, сколько важным на пути к свободе поляки считают избрание на папский престол своего земляка, кардинала Кароля Войтылы в 1978 году, можно говорить очень много. Ограничимся цитатой из интервью, данного Радио Свобода в 2004 году лидером "Солидарности" Лехом Валенсой:
"В 70-е я знал человек сто от силы – тех кто был готов бороться до конца. Однако после первого паломничества святого отца Иоанна Павла II на родину, когда тот обратился к нам со словами "Не бойтесь!", в "Солидарность" пришло 10 миллионов человек".
Рональд Рейган впервые встретился с Иоанном Павлом II в 1982 году в Ватикане. После этого оба лидера неуклонно требовали прекращения репрессий по отношению к активистам польской оппозиции, независимого профсоюза, а также, если говорить о глобальной цели, – свободной и независимой Польши.
Через 5 лет, в 1987-м году Иоанн Павел II в частном порядке встретился с Лехом Валенсой и его семьей в Гданьске. А уже через несколько месяцев Папа разговаривал с Рональдом Рейганом в США, – в том числе и о ситуации в Польше. Рейган посетил Польшу в сентябре 1990 года и в Гданьске возложил цветы к памятнику погибшим от рук коммунистических властей рабочим судоверфи.
Об этом в стране, в Гданьске, хорошо помнят до сих пор, поэтому ничего удивительного, что в гданьском сквере имени Рональда Рейгана появился еще и памятник – ему и Иоанну Павлу II.
Памятник представляет собой две скульптуры в одной из аллей парка. Рональд Рейган и Иоанн Павел II запечатлены так, как будто они находятся на совместной прогулке. Прототипом памятника стал знаменитый фотоснимок, сделанный фотографом агенства "Ассошиэйтэд пресс" Скот Стюартом во время встречи Папы и американского президента в Майами 25 лет назад. Автором идеи памятника являются члены гданьского общества "Достоинство". Руководитель этой организации Чеслав Новак, открывая памятник, говорил о вкладе обоих лидеров в дело защиты прав человека в Польше до 1989 года, особенно после введения коммунистическими властями военного положения в ПНР, а также о их помощи, что касается перехода страны к демократической системе.
Скульптурные копии фотографий – не новое явление в современном искусстве. Например, в американском городе Сан-Диего установлен памятник целующимся моряку и юной девушке на Таймс Сквер в Нью-Йорке – это реплика знаменитого снимка, посвященного победе в войне над Японией. На Арлингтонском кладбище в Вашингтоне установлена групповая скульптура морских пехотинцев, поднимающих флаг на острове Иводжима; этот образ сделала знаменитой фотография Джо Розенталя. О скульптурных копиях фотографий, об отечественном опыте такой работы и об особенностях общения скульпторов с мрамором и бронзой говорит московский скульптор Александр Цыгаль:
– Это совершенно не новая идея. В конце 70-х - начале 80-х годов я был один из авторов тогда строившегося памятника Победы. Мы точно так же брали фотографии военных времен и на основании этих фотографий компилировали композиции. Вы можете взять, предположим, картину и перевести ее в скульптуру. Так это, по-моему, очень интересно сделал Миша Дронов с "Ночным дозором", – так я делал иконы. Вы можете взять картину одного цвета и написать ее черно-белой или, предположим, синей краской, или еще как-то. Это все разрешено.
– Разрешено ходом развития самого искусства, вы имеете в виду?
– Это сначала было как бы негласно. У вас нет другого изображения исторического персонажа, кроме того, которое было сделано при жизни. Но когда появляется, предположим, какое-то направление, оно, как правило, имеет определенные границы, определенные задачи. Постмодернизм упразднил многие границы. Прежде вы не могли повторить, предположим, скульптуру кого-то, "вставить" ее в свою работу. Постмодерн снял эту границу – да бога ради, можете так сделать, хоть греков с римлянами повторяйте, если можете.
– Есть, скажем, памятник Александру Второму у Храма Христа Спасителя или памятник министру путей сообщения Мельникову на Каланчевской площади – они стоят на громадных пьедесталах. В Гданьске сделали памятник вообще без пьедестала, он вписан в природную среду, и это знак приближения к человеку, чтобы сделать скульптуры близкими и понятными. Вам какой подход ближе?
– Все зависит от задачи, которую ставит перед собой художник. Вот, например, "Жители города Кале" Родена - скульптуры сделаны на очень низком пьедестале, предполагалось, что они как бы шли вместе с людьми. Могу вспомнить работы Сигала, например, – скульптуры сидят прямо на скамейках, персонажи сидят на той же скамейке, на которой сидите вы. Что мне ближе – трудно сказать. Если образ требует вертикали, торжественности - значит, скульптуру нужно поднимать, если это как-то возможно по архитектурной среде. Если вам нужно, чтобы образ был словно среди нас, значит, вы будете скульптуру ставить на землю.
– Это все возможно только в бронзе? В камне такая работа не будет смотреться?
– Материал – это ведь не только формальная вещь. Материал – это соответствующая пластика. Если мы говорим о реалистическом искусстве, я не думаю, что кто-нибудь из сегодняшних авторов мог бы сделать из мрамора такую скульптуру, как ее делали в 18-19 веке, не представляю себе. Нет такого мастерства. Есть много очень качественной скульптуры, сделанной из камня, очень интересные вещи, но они сделаны совсем другим способом, формальным, найден образ иной, иная трактовка. Камень диктует свое решение, оно не может быть столь подробным, как в бронзе. Если мы говорим о памятнике Папе и Рейгану - он мне, честно говоря не очень понравился, потому что он натуралистичный. Все похоже, все сделано по фотографии, но нет внутреннего объема. Есть формальная задача – сделать похоже на фотографию, эту задачу скульптор решил.
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги в месте с Андреем Шарым"
О том, сколько важным на пути к свободе поляки считают избрание на папский престол своего земляка, кардинала Кароля Войтылы в 1978 году, можно говорить очень много. Ограничимся цитатой из интервью, данного Радио Свобода в 2004 году лидером "Солидарности" Лехом Валенсой:
"В 70-е я знал человек сто от силы – тех кто был готов бороться до конца. Однако после первого паломничества святого отца Иоанна Павла II на родину, когда тот обратился к нам со словами "Не бойтесь!", в "Солидарность" пришло 10 миллионов человек".
Рональд Рейган впервые встретился с Иоанном Павлом II в 1982 году в Ватикане. После этого оба лидера неуклонно требовали прекращения репрессий по отношению к активистам польской оппозиции, независимого профсоюза, а также, если говорить о глобальной цели, – свободной и независимой Польши.
Через 5 лет, в 1987-м году Иоанн Павел II в частном порядке встретился с Лехом Валенсой и его семьей в Гданьске. А уже через несколько месяцев Папа разговаривал с Рональдом Рейганом в США, – в том числе и о ситуации в Польше. Рейган посетил Польшу в сентябре 1990 года и в Гданьске возложил цветы к памятнику погибшим от рук коммунистических властей рабочим судоверфи.
Об этом в стране, в Гданьске, хорошо помнят до сих пор, поэтому ничего удивительного, что в гданьском сквере имени Рональда Рейгана появился еще и памятник – ему и Иоанну Павлу II.
Памятник представляет собой две скульптуры в одной из аллей парка. Рональд Рейган и Иоанн Павел II запечатлены так, как будто они находятся на совместной прогулке. Прототипом памятника стал знаменитый фотоснимок, сделанный фотографом агенства "Ассошиэйтэд пресс" Скот Стюартом во время встречи Папы и американского президента в Майами 25 лет назад. Автором идеи памятника являются члены гданьского общества "Достоинство". Руководитель этой организации Чеслав Новак, открывая памятник, говорил о вкладе обоих лидеров в дело защиты прав человека в Польше до 1989 года, особенно после введения коммунистическими властями военного положения в ПНР, а также о их помощи, что касается перехода страны к демократической системе.
Скульптурные копии фотографий – не новое явление в современном искусстве. Например, в американском городе Сан-Диего установлен памятник целующимся моряку и юной девушке на Таймс Сквер в Нью-Йорке – это реплика знаменитого снимка, посвященного победе в войне над Японией. На Арлингтонском кладбище в Вашингтоне установлена групповая скульптура морских пехотинцев, поднимающих флаг на острове Иводжима; этот образ сделала знаменитой фотография Джо Розенталя. О скульптурных копиях фотографий, об отечественном опыте такой работы и об особенностях общения скульпторов с мрамором и бронзой говорит московский скульптор Александр Цыгаль:
– Это совершенно не новая идея. В конце 70-х - начале 80-х годов я был один из авторов тогда строившегося памятника Победы. Мы точно так же брали фотографии военных времен и на основании этих фотографий компилировали композиции. Вы можете взять, предположим, картину и перевести ее в скульптуру. Так это, по-моему, очень интересно сделал Миша Дронов с "Ночным дозором", – так я делал иконы. Вы можете взять картину одного цвета и написать ее черно-белой или, предположим, синей краской, или еще как-то. Это все разрешено.
– Разрешено ходом развития самого искусства, вы имеете в виду?
– Это сначала было как бы негласно. У вас нет другого изображения исторического персонажа, кроме того, которое было сделано при жизни. Но когда появляется, предположим, какое-то направление, оно, как правило, имеет определенные границы, определенные задачи. Постмодернизм упразднил многие границы. Прежде вы не могли повторить, предположим, скульптуру кого-то, "вставить" ее в свою работу. Постмодерн снял эту границу – да бога ради, можете так сделать, хоть греков с римлянами повторяйте, если можете.
– Есть, скажем, памятник Александру Второму у Храма Христа Спасителя или памятник министру путей сообщения Мельникову на Каланчевской площади – они стоят на громадных пьедесталах. В Гданьске сделали памятник вообще без пьедестала, он вписан в природную среду, и это знак приближения к человеку, чтобы сделать скульптуры близкими и понятными. Вам какой подход ближе?
– Все зависит от задачи, которую ставит перед собой художник. Вот, например, "Жители города Кале" Родена - скульптуры сделаны на очень низком пьедестале, предполагалось, что они как бы шли вместе с людьми. Могу вспомнить работы Сигала, например, – скульптуры сидят прямо на скамейках, персонажи сидят на той же скамейке, на которой сидите вы. Что мне ближе – трудно сказать. Если образ требует вертикали, торжественности - значит, скульптуру нужно поднимать, если это как-то возможно по архитектурной среде. Если вам нужно, чтобы образ был словно среди нас, значит, вы будете скульптуру ставить на землю.
– Это все возможно только в бронзе? В камне такая работа не будет смотреться?
– Материал – это ведь не только формальная вещь. Материал – это соответствующая пластика. Если мы говорим о реалистическом искусстве, я не думаю, что кто-нибудь из сегодняшних авторов мог бы сделать из мрамора такую скульптуру, как ее делали в 18-19 веке, не представляю себе. Нет такого мастерства. Есть много очень качественной скульптуры, сделанной из камня, очень интересные вещи, но они сделаны совсем другим способом, формальным, найден образ иной, иная трактовка. Камень диктует свое решение, оно не может быть столь подробным, как в бронзе. Если мы говорим о памятнике Папе и Рейгану - он мне, честно говоря не очень понравился, потому что он натуралистичный. Все похоже, все сделано по фотографии, но нет внутреннего объема. Есть формальная задача – сделать похоже на фотографию, эту задачу скульптор решил.
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги в месте с Андреем Шарым"
