Спецпосланника ООН и Лиги арабских государств по Сирии Кофи Аннана ожидал в Москве теплый, но абсолютно бесполезный прием – никакого прорыва в решении сирийского конфликта и сведении воедино пока еще очень разных позиций России и Запада достичь ему в российской столице не удалось.
Президент Владимир Путин, принимая бывшего генсека ООН, не скупился на лестные высказывания в его адрес. Однако еще за день до встречи Путина и Кофи Аннана министр иностранных дел России Сергей Лавров объявил, что Москва не поддержит проект резолюции по урегулированию сирийского конфликта, который подготовлен западными странами и будет вынесен на обсуждение Совета безопасности 18 июля вечером:
– Мы не сможем пропустить резолюцию Совета безопасности, которая не будет основываться на женевских договоренностях. Мы не для того провели полдня и полночи в Женеве, добивались согласия по конкретным формулировкам, чтобы все это пошло коту под хвост.
Сергей Лавров обвинил страны Запада в шантаже. По его словам, России пригрозили, что в случае использования ею вето при голосовании по западному проекту резолюции мандат наблюдателей ООН в Сирии не будет продлен. Однако вслух западные дипломаты таких условий не произносят. Сергей Лавров также уверяет, что страны Запада буквально умоляют Россию уговорить Башара Асада уйти в отставку и объясняет, почему Россия не может этого сделать:
– Это просто нереалистично, я уже об этом говорил, здесь совершенно не вопрос наших пристрастий или симпатий или антипатий. Он не уйдет. Не потому что мы его защищаем, а просто потому, что за ним весьма и весьма значительная часть населения страны.
Москва в ответ на упреки в том, что она загоняет сирийский кризис в непроходимый кровавый тупик, отвечает, что в Сирии к власти вместо Башара Асада могут прийти ставленники "Аль-Каиды". Директор Центра анализа ближневосточных конфликтов Института США и Канады РАН Александр Шумилин говорит, что это совсем не так:
– Изначально подавление властями выступлений мирного населения привело к тому, что требования социально-экономического порядка переросли в требования свержения режима. Разумеется, в ряды протестующих повстанцев затесались разного рода элементы экстремистского толка – иначе просто не бывает. И проблема здесь состоит в том, насколько влияние экстремистов в этом протестном движении велико. Позиция России, которую заложил Путин лично, продиктована внутриполитическими соображениями нашего президента, и в ее оправдание российская пропаганда применяет достаточно примитивный прием – запугивание россиян и стран Запада наличием тех самых экстремистских элементов в протестном движении. Да, они есть, но они не доминируют, они не определяют перспективу. Они не столь влиятельны, как это хотят показать в России, – считает Александр Шумилин.
Те, кто наблюдал одновременно за президентской кампанией Владимира Путина и развитием событий вокруг Сирии, еще полгода назад сделали вывод о том, что Владимир Путин действительно считает сирийский кризис пробным камнем в смысле свержения режимов, надоевших своему народу или его части. Именно поэтому, уверен Александр Шумилин, позицию России по Сирии можно рассматривать как декларацию, рассчитанную и на внешнее, и на внутреннее потребление.
Президент Владимир Путин, принимая бывшего генсека ООН, не скупился на лестные высказывания в его адрес. Однако еще за день до встречи Путина и Кофи Аннана министр иностранных дел России Сергей Лавров объявил, что Москва не поддержит проект резолюции по урегулированию сирийского конфликта, который подготовлен западными странами и будет вынесен на обсуждение Совета безопасности 18 июля вечером:
– Мы не сможем пропустить резолюцию Совета безопасности, которая не будет основываться на женевских договоренностях. Мы не для того провели полдня и полночи в Женеве, добивались согласия по конкретным формулировкам, чтобы все это пошло коту под хвост.
Сергей Лавров обвинил страны Запада в шантаже. По его словам, России пригрозили, что в случае использования ею вето при голосовании по западному проекту резолюции мандат наблюдателей ООН в Сирии не будет продлен. Однако вслух западные дипломаты таких условий не произносят. Сергей Лавров также уверяет, что страны Запада буквально умоляют Россию уговорить Башара Асада уйти в отставку и объясняет, почему Россия не может этого сделать:
– Это просто нереалистично, я уже об этом говорил, здесь совершенно не вопрос наших пристрастий или симпатий или антипатий. Он не уйдет. Не потому что мы его защищаем, а просто потому, что за ним весьма и весьма значительная часть населения страны.
Москва в ответ на упреки в том, что она загоняет сирийский кризис в непроходимый кровавый тупик, отвечает, что в Сирии к власти вместо Башара Асада могут прийти ставленники "Аль-Каиды". Директор Центра анализа ближневосточных конфликтов Института США и Канады РАН Александр Шумилин говорит, что это совсем не так:
– Изначально подавление властями выступлений мирного населения привело к тому, что требования социально-экономического порядка переросли в требования свержения режима. Разумеется, в ряды протестующих повстанцев затесались разного рода элементы экстремистского толка – иначе просто не бывает. И проблема здесь состоит в том, насколько влияние экстремистов в этом протестном движении велико. Позиция России, которую заложил Путин лично, продиктована внутриполитическими соображениями нашего президента, и в ее оправдание российская пропаганда применяет достаточно примитивный прием – запугивание россиян и стран Запада наличием тех самых экстремистских элементов в протестном движении. Да, они есть, но они не доминируют, они не определяют перспективу. Они не столь влиятельны, как это хотят показать в России, – считает Александр Шумилин.
Те, кто наблюдал одновременно за президентской кампанией Владимира Путина и развитием событий вокруг Сирии, еще полгода назад сделали вывод о том, что Владимир Путин действительно считает сирийский кризис пробным камнем в смысле свержения режимов, надоевших своему народу или его части. Именно поэтому, уверен Александр Шумилин, позицию России по Сирии можно рассматривать как декларацию, рассчитанную и на внешнее, и на внутреннее потребление.
