В Краснодарском крае, который за последние годы потрясло сразу несколько крупных скандалов, 14 октября пройдут выборы в Законодательное собрание. Политолог Дмитрий Орешкин, однако, считает, что на результате "Единой России" не скажутся ни дело Кущевской, ни наводнение в Крымске. В интервью Радио Свобода он рассказал, почему люди в Краснодарском крае не хотят перемен, чем Москва добивается лояльности местных элит, и как знаменитый "красный пояс" за 10 лет стал "путинским":
– Выборы в Краснодарском крае тотально регулируются административным ресурсом. Весной этого года на выборах руководителя Крымского района Василий Крутько получил почти 95%. В реальности такого не бывает, а в Краснодарском крае – сколько угодно. Под руководством господина Ткачева край показывает удивительную лояльность власти.
Я бы привел в пример Касимов. При массовом контроле подсчета голосов, когда почти все нарушения фиксируются, "Единая Россия" набрала там 49,5% голосов. Я думаю, реальный результат – около 40%, потому что не все участки удалось накрыть сетью наблюдателей. Явка составила 30 с чем-то процентов. Это значит, что людям, в общем, всё равно. Только на это ощущение и опирается административный ресурс. Если бы люди верили, что выборы на что-то влияют, или считали, что другая власть может что-то изменить, на выборы пришло бы больше людей и результат был бы другим. 30-процентная явка говорит о пассивном неприятии власти. Чтобы дорасти до активного, надо проголосовать и проконтролировать.
В Касимове контролировали приезжие из Москвы и Рязани. В Краснодарском крае Ткачев приезжих не допустит. Он сделает всё, чтобы контроль осуществлялся теми, кто жестко держит всю власть в регионе. Наблюдателей будут высылать, казаки станут гонять их в полицию. Мы увидим патриотическую истерику насчет "понаехавших москалей". Выборы будут скандальными. В итоге при невысокой явке власть получит тот процент, который ее устраивает – процентов 60.
Российской провинции глубоко свойственно ощущение страха перед властью. В Калининграде, Москве, Питере выступать против нее не так страшно. Вот питерская учительница Татьяна Иванова отказалась фальсифицировать выборы – да, ее уволили с работы и даже осудили, но ничего страшного не произошло. Те 30 тысяч рублей, которые суд обязал ее выплатить, ей помогли собрать, и работу себе она найдет. Потому что это Петербург. А если вы живете в маленьком городке типа Крымска или Касимова, то власть выписывает вам волчий билет и жить там вы не сможете. А куда можно оттуда уехать? Люди привязаны к своему жилью хуже крепостных. Соответственно, они ведут себя так, как барин велит, и упрекать их в пассивности нет смысла. Они вынуждены или уезжать, или приспосабливаться к своей социальной среде. Быть диссидентом там нельзя.
Например, Цапки принуждали людей ходить на церковную службу. Но ты не мог пожаловаться судье, потому что знал, что судья парится в бане с этими ребятами из кущевской банды. Милиция с ними заодно, государство – тоже: оно выделило кущевской преступной группе 8 миллиардов рублей на развитие агропромышленного комплекса. Безнадега, свойственная мелкогородской среде нашей страны, – опорный ресурс власти. Это и называется "путинская стабильность".
У людей есть единственная надежда – что приедет Путин. Он сильный, он поставит на место зарвавшихся. Для этого сейчас демонстративно наказывают крымских и кущевских начальников. Но никто не будет расследовать, кто выделил бандитам 8 миллиардов рублей, потому что придется копать слишком глубоко. Тогда выяснится, что это не частное проявление беспредела, а часть системы, построенной на беспределе. Да, конечно, в Крымске процент "Единой России" будет пониже, но зато в других городках – как прежде. Не думаю, что волна негодования после наводнения всерьез отразится на электоральных результатах.
Власть не сомневается, что ее рейтинг дутый. И ей важно обеспечивать лояльность местных администраторов, которые этот дутый рейтинг вовремя подкачивают. Для этого им надо позволить воровать. Они получают коррупционную ренту и взамен генерируют нужные цифры. Так что в Краснодарском крае мы увидим высокий результат "Единой России".
Вертикаль стоит на том, что власть знает лучше всех, как устроена страна, и не допускает ошибок. Ткачев удержит кресло потому, что эта власть не может признать ошибок. Кроме того, на Ткачеве замкнуты огромные финансовые потоки – в том числе на подготовку к Олимпиаде в Сочи. Возможно, часть этих денег используется не на строительство, а на покупку лояльности местных элит - но строительство продолжается, регион под контролем, результаты голосования правильные... И больше федеральной власти ничего не надо знать.
Московские разговоры о демократии воспринимаются в Краснодарском крае с большим скепсисом. Далеко не все кубанские казаки знакомы с интернетом. В этом регионе сохранилось огромное количество мелких городков или крупных станиц по 30-50 тысяч жителей. Каждый из них – это маленький мирок, где местная мафия держит под контролем местного судью, полицию, журналистов. С нашими московскими лекалами нас воспринимают там, мягко говоря, как чужаков, а если говорить жестко – как врагов, проплаченных американской закулисой. Однако в крупных городах – Сочи, Новороссийске, Краснодаре – люди более образованны, и проблемы у власти там будут.
Если говорить о соседних регионах, то мы имеем дело с бывшим "красным поясом" – консервативными регионами, которые в 2000-е годы стали суперпутинскими. В 90-е годы местные начальники голосовали за Зюганова, потому что привыкли неплохо чувствовать себя в советское время. Однако вскоре они поняли, что при капитализме путинского образца им живется лучше: они могут приватизировать местную землю, собирать официальные и неофициальные налоги с местных фермеров, да еще рассчитывать на крупные дотации из центра. Конечно, они эту систему тщательно поддерживают. Так "красный пояс" стал "путинским". Краснодарский край принадлежит к нему практически полностью. Туда же относятся Воронежская, Тамбовская, Курская, Орловская, Пензенская области, за исключением отдельных городов. Рассуждать о том, что в этих регионах вдруг возникнет демократия, мне кажется совершенно необоснованным.
Население там считает, что живет неплохо – даже лучше, чем в советские годы. Старшее поколение живет в деревне и выращивает огурчики, помидорчики, поросеночка. Молодые живут в городе. Осенью родители привозят им плоды со своего участка. Этот консервативный устой передается из поколения в поколение. Им не нужен Нью-Йорк, им не нужна свобода. Им нужна возможность вырастить поросеночка, зарезать, продать – и хорошо жить. Они не страдают по Большому театру. Те, кто страдает, уезжают оттуда в Москву. И хорошо, если в Москву, а не в Канаду.
– Выборы в Краснодарском крае тотально регулируются административным ресурсом. Весной этого года на выборах руководителя Крымского района Василий Крутько получил почти 95%. В реальности такого не бывает, а в Краснодарском крае – сколько угодно. Под руководством господина Ткачева край показывает удивительную лояльность власти.
Я бы привел в пример Касимов. При массовом контроле подсчета голосов, когда почти все нарушения фиксируются, "Единая Россия" набрала там 49,5% голосов. Я думаю, реальный результат – около 40%, потому что не все участки удалось накрыть сетью наблюдателей. Явка составила 30 с чем-то процентов. Это значит, что людям, в общем, всё равно. Только на это ощущение и опирается административный ресурс. Если бы люди верили, что выборы на что-то влияют, или считали, что другая власть может что-то изменить, на выборы пришло бы больше людей и результат был бы другим. 30-процентная явка говорит о пассивном неприятии власти. Чтобы дорасти до активного, надо проголосовать и проконтролировать.
В Касимове контролировали приезжие из Москвы и Рязани. В Краснодарском крае Ткачев приезжих не допустит. Он сделает всё, чтобы контроль осуществлялся теми, кто жестко держит всю власть в регионе. Наблюдателей будут высылать, казаки станут гонять их в полицию. Мы увидим патриотическую истерику насчет "понаехавших москалей". Выборы будут скандальными. В итоге при невысокой явке власть получит тот процент, который ее устраивает – процентов 60.
Российской провинции глубоко свойственно ощущение страха перед властью. В Калининграде, Москве, Питере выступать против нее не так страшно. Вот питерская учительница Татьяна Иванова отказалась фальсифицировать выборы – да, ее уволили с работы и даже осудили, но ничего страшного не произошло. Те 30 тысяч рублей, которые суд обязал ее выплатить, ей помогли собрать, и работу себе она найдет. Потому что это Петербург. А если вы живете в маленьком городке типа Крымска или Касимова, то власть выписывает вам волчий билет и жить там вы не сможете. А куда можно оттуда уехать? Люди привязаны к своему жилью хуже крепостных. Соответственно, они ведут себя так, как барин велит, и упрекать их в пассивности нет смысла. Они вынуждены или уезжать, или приспосабливаться к своей социальной среде. Быть диссидентом там нельзя.
Например, Цапки принуждали людей ходить на церковную службу. Но ты не мог пожаловаться судье, потому что знал, что судья парится в бане с этими ребятами из кущевской банды. Милиция с ними заодно, государство – тоже: оно выделило кущевской преступной группе 8 миллиардов рублей на развитие агропромышленного комплекса. Безнадега, свойственная мелкогородской среде нашей страны, – опорный ресурс власти. Это и называется "путинская стабильность".
У людей есть единственная надежда – что приедет Путин. Он сильный, он поставит на место зарвавшихся. Для этого сейчас демонстративно наказывают крымских и кущевских начальников. Но никто не будет расследовать, кто выделил бандитам 8 миллиардов рублей, потому что придется копать слишком глубоко. Тогда выяснится, что это не частное проявление беспредела, а часть системы, построенной на беспределе. Да, конечно, в Крымске процент "Единой России" будет пониже, но зато в других городках – как прежде. Не думаю, что волна негодования после наводнения всерьез отразится на электоральных результатах.
Власть не сомневается, что ее рейтинг дутый. И ей важно обеспечивать лояльность местных администраторов, которые этот дутый рейтинг вовремя подкачивают. Для этого им надо позволить воровать. Они получают коррупционную ренту и взамен генерируют нужные цифры. Так что в Краснодарском крае мы увидим высокий результат "Единой России".
Вертикаль стоит на том, что власть знает лучше всех, как устроена страна, и не допускает ошибок. Ткачев удержит кресло потому, что эта власть не может признать ошибок. Кроме того, на Ткачеве замкнуты огромные финансовые потоки – в том числе на подготовку к Олимпиаде в Сочи. Возможно, часть этих денег используется не на строительство, а на покупку лояльности местных элит - но строительство продолжается, регион под контролем, результаты голосования правильные... И больше федеральной власти ничего не надо знать.
Московские разговоры о демократии воспринимаются в Краснодарском крае с большим скепсисом. Далеко не все кубанские казаки знакомы с интернетом. В этом регионе сохранилось огромное количество мелких городков или крупных станиц по 30-50 тысяч жителей. Каждый из них – это маленький мирок, где местная мафия держит под контролем местного судью, полицию, журналистов. С нашими московскими лекалами нас воспринимают там, мягко говоря, как чужаков, а если говорить жестко – как врагов, проплаченных американской закулисой. Однако в крупных городах – Сочи, Новороссийске, Краснодаре – люди более образованны, и проблемы у власти там будут.
Если говорить о соседних регионах, то мы имеем дело с бывшим "красным поясом" – консервативными регионами, которые в 2000-е годы стали суперпутинскими. В 90-е годы местные начальники голосовали за Зюганова, потому что привыкли неплохо чувствовать себя в советское время. Однако вскоре они поняли, что при капитализме путинского образца им живется лучше: они могут приватизировать местную землю, собирать официальные и неофициальные налоги с местных фермеров, да еще рассчитывать на крупные дотации из центра. Конечно, они эту систему тщательно поддерживают. Так "красный пояс" стал "путинским". Краснодарский край принадлежит к нему практически полностью. Туда же относятся Воронежская, Тамбовская, Курская, Орловская, Пензенская области, за исключением отдельных городов. Рассуждать о том, что в этих регионах вдруг возникнет демократия, мне кажется совершенно необоснованным.
Население там считает, что живет неплохо – даже лучше, чем в советские годы. Старшее поколение живет в деревне и выращивает огурчики, помидорчики, поросеночка. Молодые живут в городе. Осенью родители привозят им плоды со своего участка. Этот консервативный устой передается из поколения в поколение. Им не нужен Нью-Йорк, им не нужна свобода. Им нужна возможность вырастить поросеночка, зарезать, продать – и хорошо жить. Они не страдают по Большому театру. Те, кто страдает, уезжают оттуда в Москву. И хорошо, если в Москву, а не в Канаду.
