Марьяна Торочешникова: Распространено мнение о том, что бракоразводные тяжбы – одни из самых напряженных видов судебных разбирательств, они могут длиться годами и порой в случае, когда родители не могут договориться о порядке воспитания ребенка, например, события разворачиваются трагически. Оказывается, придуман способ решить подобные проблемы, и называется он – медиация. Что такое семейная медиация – об этом пойдет речь в сегодняшней передаче.
Гости Радио Свобода – президент Центра медиации Цисана Шамликашвили и адвокат Анна Лукирская.
Сразу оговорюсь, что время от времени к теме медиации мы возвращаемся, потому что специальный закон в России был принят относительно недавно, не все еще понимают, что это за процедура и как это происходит. Сегодня и об этом напомним, но больше хочется говорить о примирительных процедурах в случае развода. Мне кажется, что если люди решили мирно разойтись, они и так договорятся, если же нет, то они будут и дальше враждовать и воевать.
Цисана Шамликашвили: Тем не менее, развестись им надо. Я бы сказала, что в случае, когда люди решили разводиться, не будем говорить о примирительных процедурах, а будем говорить о медиации. Медиация – одна из форм примирительных процедур, но это способ мирно и цивилизованно развестись, и это может казаться любых отношений. Семейные отношения сложны, и все, что касается развода, очень болезненно. Часто человека воспринимаешь как предателя, а вчера еще он был близким тебе человеком. А если есть дети, это еще сложнее.
Марьяна Торочешникова: А если еще супруг - житель другой страны или брат неравный, то ребенка часто используют при разводе.
Цисана Шамликашвили: Да, родители могут использовать ребенка как способ воздействия друг на друга.
Марьяна Торочешникова: Анна, вы много раз участвовали в бракоразводных процессах. Как вы относитесь к процедуре медиации?
Анна Лукирская: Люди, которые готовы договариваться, или не доходят до суда вовсе, или нанимают адвокатов, чтобы заключить мировое соглашение в суде. Они просто хотят с помощью судебной процедуры прийти к миру, и им помогают в этом адвокаты. Согласовав какие-то взаимоудобные условия мирового соглашения, стороны принимают решение, устраивает ли их мировое соглашение, и тогда они идут в суд и его утверждают. Не умаляя возможности медиаторов, наверное, медиация будет играть значительную роль, если в Семейный кодекс введут обязанность сторон обращаться к медиаторам. Тогда, возможно, стороны, которые договариваться не хотят, будут вынуждена обращаться к медиации, и это будет приносить пользу. Сейчас я с трудом себе представляют испуганную женщину, которая доверяла бы медиатору, которого предлагает влиятельный и богатый муж, чтобы она считала его независимым.
Марьяна Торочешникова: Поясните, пожалуйста, кто же такие – медиаторы?
Цисана Шамликашвили: Нужно понимать, что медиатор – человек, который не принимает решения и не навязывает решения сторонам спора. Медиатор содействует сторонам в поиске решения, которое будет удовлетворять обе стороны. Когда мы говорим о муже и жене, медиатора стороны выбирают по взаимному согласию. Во-вторых, медиатор не говорит, что нужно разрешить спор так или так. Стороны, готовые мирно разрешить спор, знают лучше всех, что им нужно, и медиация дает им возможность, не отвергая адвокатов, в медиации должны присутствовать юристы...
Марьяна Торочешникова: То есть это большая компания?
Цисана Шамликашвили: Чаще всего в процедуре медиации юристы не сидят, но когда стороны приходят к приемлемому соглашению, они обращаются к юристам и проверяют с точки зрения того, чтобы их правовые интересы не пострадали. Здесь есть еще один аспект. Когда стороны готовы мирно урегулировать свой спор и отдают это якобы юристам, тем более когда есть дети, мы не можем просто разрубить отношения, а отношения должны оставаться на уровне нормальных человеческих. Неурегулированные отношения будут травмировать детей. Чтобы сохранить семейные отношения, люди обращаются к психологу, а когда мы говорим о разводе, очень прагматичный подход супругой – чтобы развод не стал язвой на их будущей жизни. Неурегулированные отношения могут приводить к новым и новым проблемам.
Марьяна Торочешникова: Геннадий Сергеевич из Смоленской области дозвонился к нам. Пожалуйста.
Слушатель: Мое мнение, что медиаторы – платная служба, а у 80 процентов людей в России нет денег ни на адвоката, ни на медиатора. Нужно сделать государственную службу медиаторов.
Марьяна Торочешникова: Анна Витальевна, действительно, и к адвокатам во время развода не все могут обратиться.
Анна Лукирская: Действительно, медиация – для людей, которые умеют зарабатывать и которым есть что делить. Для других людей медиация вряд ли будет востребована. Это далеко не дешевая услуга.
Марьяна Торочешникова: А когда люди разводятся, какие основные проблемы возникают, из-за которых они вынуждены нанимать юристов?
Анна Лукирская: Это дети, алиментные обязательства и дележ нажитого имущества?
Марьяна Торочешникова: Медиатор способствует решению этих проблем? И каков гонорар?
Цисана Шамликашвили: Да, медиатор может помочь разрешить эти вопросы. И я согласна, что медиация должна быть обязательной процедурой в семейных спорах, и возможно, должна субсидироваться государством. И мы очень четко разграничиваем, когда к нам приходят люди, не имеющие возможности заплатить, мы очень часто проводим процедуру бесплатно или за символическую цену. Но в мире есть прецеденты, и со временем, я думаю, если медиация станет обязательной, а президент предлагал сделать ее обязательно, и Верховный суд высказал поддержку, для этого должна быть создана инфраструктура. И должно быть такое количество медиаторов, которые будут готовы выполнять медиацию бесплатно. Что касается профессиональных и непрофессиональных медиаторов, эта коллизия существует, но непрофессионализм в медиации недопустим. В законе идет речь, скорее, о людях, которые не хотят вступать в СРО, саморегулируемую организацию. Медиация, согласно федеральному закону, подлежит саморегулированию. Кроме того, деление на профессиональных и непрофессиональных медиаторов обусловлено тем, что все дела, которые направлены на процедуру медиации, осуществленную после обращения сторон в суд, могут быть рассмотрены с помощью медиации только профессиональными медиаторами.
Марьяна Торочешникова: Галина из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Это все теория. А я знаю много случаев, когда о ребенке заботится больше мужчина, а суд присуждает ребенка матери после развода.
Цисана Шамликашвили: В этом случае медиатор просто необходим, чтобы помочь выработать людям план, по которому люди могли бы жить.
Анна Лукирская: Да, приоритет часто отдается матери, органы опеки также приоритет отдают матери. У нас прописано равенство родителей, но это декларативная норма.
Марьяна Торочешникова: За 2011 года в Российской Федерации было совершено браков меньше, чем зарегистрировано разводов. Если исходить из этой ситуации, скоро профессия медиаторов станет востребована, как никогда.
Цисана Шамликашвили: Не хотелось бы, чтобы профессия медиаторов развивалась на чужом несчастье, но разводы – это явление есть, и такая тенденция присутствует. И необходимо сделать так, что люди, которые разводятся, были счастливы, и дети могли жить нормально. Мы делегируем право на принятие решения суду. Как только мы обратились в суд, мы теряем всякую возможность влиять на то, что будет. А когда мы идем на процедуру медиации, мы остаемся не просто участниками процесса, а мы являемся главными действующими лицами, собственниками конфликта, и мы остаемся хозяевами процесса и решения, которое будет достигнуто.
Марьяна Торочешникова: Мне кажется, что медиацию нужно сделать обязательно и общедоступной. Анна Витальевна, можно ли, кстати, внести в брачный договор такое условие, что в случае возникновения проблем, стороны обязуются прежде, чем обратиться в суд о разводе, обратиться к медиатору.
Анна Лукирская: Это внести в брачный договор можно, но сам по себе брачный договор и определяет права и обязанности супруга в случае, если брак будет расторгнут.
Марьяна Торочешникова: Но брачный договор не распространяется на детей.
Анна Лукирская: Согласна, но алиментные обязательства могут договором предусматривается. Брачный договор определяет также имущественные права. В любом случае, супруги заранее могут договориться, что любой конфликт они могут передать на рассмотрение медиаторов, и это не будет нарушать ни Семейное, ни Гражданское законодательство. Но очень часто, если есть дети, у нас один из родителей экстремистски настроен, и чаще всего мама знает, что все права на ее стороне, и захочет ли она пойти к медиатору, чтобы уладить конфликт мирно, это большой вопрос. Во-первых, такого человека надо обязать туда сходить, и должна быть государственная программа. И я хочу сказать, что медиатор не должен работать бесплатно, как и адвокат, потому что это работа, это тяжелый труд. А оплачивать может государство, раз оно провозгласило приоритет семьи. У нас зачастую люди расторгли брак и больше не оформляют отношения, потому что боятся.
Марьяна Торочешникова: Предположим, что обязанность обратиться к медиатору ввели. Поможет ли это, если брак расторгают граждане разных государств?
Цисана Шамликашвили: Здесь многое будет зависеть от того, где он живут. Если это касается арабской страны, например, они живут по законам шариата, и ситуация будет очень сложной. Если мы говорим о нейтральной территории, если есть готовность отца участвовать в процедуре медиации, медиация может помочь.
Марьяна Торочешникова: А на каком языке будет происходить медиация?
Цисана Шамликашвили: Если у супругов есть язык взаимного общения, медиатор может общаться с ними на этом языке. Англоговорящего медиатора в России найти легко, франкоговорящего медиатора можно пригласить даже из Франции. Но если отношения накалены, общаться не на родном языке сложно. И очень часто супруги в таком случае приглашают двух медиаторов. Супругам также часто бывает удобно, чтобы в процедуре были женщина и мужчина, опять же два медиатора. В США уже многие годы развивается движение медиации, и началось оно именно с бракоразводных процессов, и там юристы, адвокаты владеют медиативными навыками, используют их. И они подписывают соглашение, что если разводящимся не удастся договориться, то в судебном процессе далее эти адвокаты участвовать не будут. Надеюсь, со временем наши адвокаты тоже начнут применять это.
Марьяна Торочешникова: А как оплачивается работа медиатора?
Цисана Шамликашвили: Гонорар медиатора по семейным спорам, в социальной сфере может исчисляться от 1,5 тысяч рублей и выше за час. Но очень часто мы проводим процедуру медиации за 500 рублей. Любую работу надо делать за плату, и для сторон это важно – если человек что-то заплатил, он серьезно относится к этому процессу. Поэтому мы часто называем сумму в 500 рублей в час, но чтобы человек знал: я за это заплатил. Для кого-то 500 рублей – баснословные деньги, а для кого-то и 500 тысяч – ничего. Любому человеку это сегодня доступно.
Марьяна Торочешникова: Каков процент обращаются к медиаторам во время бракоразводного процесса?
Цисана Шамликашвили: К сожалению, очень небольшой процент. Это вопрос, наверное, изменения менталитета, реакции наших людей на современные тенденции, которые есть. Мы не зря сегодня говорим о международных браках, и миграционные процессы приводят к тому, что у нас много браков людей, вышедших из разных культур, даже у нас в стране. В США, в Великобритании еще 50 лет назад очень мало людей обращались к медиаторам.
Марьяна Торочешникова: Учитывая, что закон о медиации вступил в силу 1,5 года назад, можно рассчитывать, что наши внуки пойдут к медиатору решать вопросы. Анна Витальевна, а может ли сейчас судья во время бракоразводного процесса обязать стороны обратиться к медиатору?
Анна Лукирская: Обязать не может, может предложить. Но далеко не все судьи это делают. Видимо, они тоже считаю процедуру не очень значимой и эффективной.
Марьяна Торочешникова: Хотя судьи заинтересованы в этом в первую очередь – нет дела, и не надо оформляться. А что нужно сделать с судьями, чтобы они отправляли всех к медиаторам?
Анна Лукирская: Я думаю, во-первых, нужно вселить в них веру, что это эффективно, а во-вторых, донести до них информацию об этой услуге. Они знают, что такая процедура существует, но как она реализуется на практике, возможно, они не знают. Возможно, нужные какие-то курсы для судей, чтобы они знали, что эта процедура работает.
Цисана Шамликашвили: Без информационной просветительской работы мы действительно не сделаем так, чтобы судьи массово направляли людей на медиацию, хотя это является частью их обязанностей, в принципе. Мы стараемся информировать и обучать судей уже долгое время. Если судья не верит, что процедура поможет, он и не будет направлять на нее людей. Мы сейчас ведем работу и с Советом судей, и с Верховным судом, и стараемся сделать так, чтобы в целевую программу по совершенствованию судебной системы была включена медиация, в систему повышения квалификации судей. Не надо, наверное, обобщать, и нашим судьям приходится нелегко, и медиация судьям могла бы помочь, просто некоторые об этом еще не знают. У нас есть уже суды, в которых пытаются создать внутреннюю систему медиации, чтобы минимизировать риски внутренних споров.
Анна Лукирская: А мне кажется, это крайне вредно. Так и происходит коррупция в судейском обществе. Нельзя сажать медиатора в одно здание с судом.
Цисана Шамликашвили: Нет, ни в коем случае. Когда мы говорим о человеке, который отвечает за персонал, если он владеет медиативными навыками, также в администрации суда такой человек может предупреждать споры, которые возникают внутри коллектива судей, и когда возникают какие-то нарекания между судьями и гражданами. Чтобы был диалог между людьми и судебной системой, это очень важно.
Марьяна Торочешникова: Николай из Мордовии, пожалуйста.
Слушатель: Медиация есть только в Москве. А везде идут при разводе сразу в суд.
Марьяна Торочешникова: О распространенности медиаторов в России, их сейчас везде можно найти?
Цисана Шамликашвили: Их можно найти, наверное, практически везде. Не знаю по поводу Мордовии, но в большинстве субъектов Федерации на сегодняшний день уже есть несколько медиаторов. Это в более-менее крупных городах, но очереди к ним не стоят, потому что люди еще очень мало знают о медиации. И в плане информации государственная поддержка тоже очень нужна.
Марьяна Торочешникова: Правильно ли я понимаю, что к медиаторам сейчас в основном идет бизнес, школьники и вот в случаях с ДТП, а на другие области жизни это дело еще не распространилось?
Цисана Шамликашвили: Нет, это распространилось настолько же в и семейной области. Не только в Москве, но и в Санкт-Петербурге, уральском регионе, Новосибирске, Иркутске, регионах Центрального федерального округа люди обращаются с этими проблемами к медиаторам. Это происходит там, где нашлись активные люди, и это, наверное, еще задача юристов, адвокатов – проинформировать свои стороны о том, что есть такая процедура.
Марьяна Торочешникова: Хлеб у себя отбирать будет адвокат?
Цисана Шамликашвили: В законе прописано, что медиатор не имеет права оказывать правовые услуги.
Анна Лукирская: Пока в торжество семейной медиации не верю, потом что считаю, что нужно менять психологию людей, и безусловно, людям должно быть что делить и чем оплачивать супруги медиации, тогда медиация может быть востребована.
Гости Радио Свобода – президент Центра медиации Цисана Шамликашвили и адвокат Анна Лукирская.
Сразу оговорюсь, что время от времени к теме медиации мы возвращаемся, потому что специальный закон в России был принят относительно недавно, не все еще понимают, что это за процедура и как это происходит. Сегодня и об этом напомним, но больше хочется говорить о примирительных процедурах в случае развода. Мне кажется, что если люди решили мирно разойтись, они и так договорятся, если же нет, то они будут и дальше враждовать и воевать.
Цисана Шамликашвили: Тем не менее, развестись им надо. Я бы сказала, что в случае, когда люди решили разводиться, не будем говорить о примирительных процедурах, а будем говорить о медиации. Медиация – одна из форм примирительных процедур, но это способ мирно и цивилизованно развестись, и это может казаться любых отношений. Семейные отношения сложны, и все, что касается развода, очень болезненно. Часто человека воспринимаешь как предателя, а вчера еще он был близким тебе человеком. А если есть дети, это еще сложнее.
Марьяна Торочешникова: А если еще супруг - житель другой страны или брат неравный, то ребенка часто используют при разводе.
Цисана Шамликашвили: Да, родители могут использовать ребенка как способ воздействия друг на друга.
Марьяна Торочешникова: Анна, вы много раз участвовали в бракоразводных процессах. Как вы относитесь к процедуре медиации?
Анна Лукирская: Люди, которые готовы договариваться, или не доходят до суда вовсе, или нанимают адвокатов, чтобы заключить мировое соглашение в суде. Они просто хотят с помощью судебной процедуры прийти к миру, и им помогают в этом адвокаты. Согласовав какие-то взаимоудобные условия мирового соглашения, стороны принимают решение, устраивает ли их мировое соглашение, и тогда они идут в суд и его утверждают. Не умаляя возможности медиаторов, наверное, медиация будет играть значительную роль, если в Семейный кодекс введут обязанность сторон обращаться к медиаторам. Тогда, возможно, стороны, которые договариваться не хотят, будут вынуждена обращаться к медиации, и это будет приносить пользу. Сейчас я с трудом себе представляют испуганную женщину, которая доверяла бы медиатору, которого предлагает влиятельный и богатый муж, чтобы она считала его независимым.
Марьяна Торочешникова: Поясните, пожалуйста, кто же такие – медиаторы?
Цисана Шамликашвили: Нужно понимать, что медиатор – человек, который не принимает решения и не навязывает решения сторонам спора. Медиатор содействует сторонам в поиске решения, которое будет удовлетворять обе стороны. Когда мы говорим о муже и жене, медиатора стороны выбирают по взаимному согласию. Во-вторых, медиатор не говорит, что нужно разрешить спор так или так. Стороны, готовые мирно разрешить спор, знают лучше всех, что им нужно, и медиация дает им возможность, не отвергая адвокатов, в медиации должны присутствовать юристы...
Марьяна Торочешникова: То есть это большая компания?
Цисана Шамликашвили: Чаще всего в процедуре медиации юристы не сидят, но когда стороны приходят к приемлемому соглашению, они обращаются к юристам и проверяют с точки зрения того, чтобы их правовые интересы не пострадали. Здесь есть еще один аспект. Когда стороны готовы мирно урегулировать свой спор и отдают это якобы юристам, тем более когда есть дети, мы не можем просто разрубить отношения, а отношения должны оставаться на уровне нормальных человеческих. Неурегулированные отношения будут травмировать детей. Чтобы сохранить семейные отношения, люди обращаются к психологу, а когда мы говорим о разводе, очень прагматичный подход супругой – чтобы развод не стал язвой на их будущей жизни. Неурегулированные отношения могут приводить к новым и новым проблемам.
Марьяна Торочешникова: Геннадий Сергеевич из Смоленской области дозвонился к нам. Пожалуйста.
Слушатель: Мое мнение, что медиаторы – платная служба, а у 80 процентов людей в России нет денег ни на адвоката, ни на медиатора. Нужно сделать государственную службу медиаторов.
Марьяна Торочешникова: Анна Витальевна, действительно, и к адвокатам во время развода не все могут обратиться.
Анна Лукирская: Действительно, медиация – для людей, которые умеют зарабатывать и которым есть что делить. Для других людей медиация вряд ли будет востребована. Это далеко не дешевая услуга.
Марьяна Торочешникова: А когда люди разводятся, какие основные проблемы возникают, из-за которых они вынуждены нанимать юристов?
Анна Лукирская: Это дети, алиментные обязательства и дележ нажитого имущества?
Марьяна Торочешникова: Медиатор способствует решению этих проблем? И каков гонорар?
Цисана Шамликашвили: Да, медиатор может помочь разрешить эти вопросы. И я согласна, что медиация должна быть обязательной процедурой в семейных спорах, и возможно, должна субсидироваться государством. И мы очень четко разграничиваем, когда к нам приходят люди, не имеющие возможности заплатить, мы очень часто проводим процедуру бесплатно или за символическую цену. Но в мире есть прецеденты, и со временем, я думаю, если медиация станет обязательной, а президент предлагал сделать ее обязательно, и Верховный суд высказал поддержку, для этого должна быть создана инфраструктура. И должно быть такое количество медиаторов, которые будут готовы выполнять медиацию бесплатно. Что касается профессиональных и непрофессиональных медиаторов, эта коллизия существует, но непрофессионализм в медиации недопустим. В законе идет речь, скорее, о людях, которые не хотят вступать в СРО, саморегулируемую организацию. Медиация, согласно федеральному закону, подлежит саморегулированию. Кроме того, деление на профессиональных и непрофессиональных медиаторов обусловлено тем, что все дела, которые направлены на процедуру медиации, осуществленную после обращения сторон в суд, могут быть рассмотрены с помощью медиации только профессиональными медиаторами.
Марьяна Торочешникова: Галина из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Это все теория. А я знаю много случаев, когда о ребенке заботится больше мужчина, а суд присуждает ребенка матери после развода.
Цисана Шамликашвили: В этом случае медиатор просто необходим, чтобы помочь выработать людям план, по которому люди могли бы жить.
Анна Лукирская: Да, приоритет часто отдается матери, органы опеки также приоритет отдают матери. У нас прописано равенство родителей, но это декларативная норма.
Марьяна Торочешникова: За 2011 года в Российской Федерации было совершено браков меньше, чем зарегистрировано разводов. Если исходить из этой ситуации, скоро профессия медиаторов станет востребована, как никогда.
Цисана Шамликашвили: Не хотелось бы, чтобы профессия медиаторов развивалась на чужом несчастье, но разводы – это явление есть, и такая тенденция присутствует. И необходимо сделать так, что люди, которые разводятся, были счастливы, и дети могли жить нормально. Мы делегируем право на принятие решения суду. Как только мы обратились в суд, мы теряем всякую возможность влиять на то, что будет. А когда мы идем на процедуру медиации, мы остаемся не просто участниками процесса, а мы являемся главными действующими лицами, собственниками конфликта, и мы остаемся хозяевами процесса и решения, которое будет достигнуто.
Марьяна Торочешникова: Мне кажется, что медиацию нужно сделать обязательно и общедоступной. Анна Витальевна, можно ли, кстати, внести в брачный договор такое условие, что в случае возникновения проблем, стороны обязуются прежде, чем обратиться в суд о разводе, обратиться к медиатору.
Анна Лукирская: Это внести в брачный договор можно, но сам по себе брачный договор и определяет права и обязанности супруга в случае, если брак будет расторгнут.
Марьяна Торочешникова: Но брачный договор не распространяется на детей.
Анна Лукирская: Согласна, но алиментные обязательства могут договором предусматривается. Брачный договор определяет также имущественные права. В любом случае, супруги заранее могут договориться, что любой конфликт они могут передать на рассмотрение медиаторов, и это не будет нарушать ни Семейное, ни Гражданское законодательство. Но очень часто, если есть дети, у нас один из родителей экстремистски настроен, и чаще всего мама знает, что все права на ее стороне, и захочет ли она пойти к медиатору, чтобы уладить конфликт мирно, это большой вопрос. Во-первых, такого человека надо обязать туда сходить, и должна быть государственная программа. И я хочу сказать, что медиатор не должен работать бесплатно, как и адвокат, потому что это работа, это тяжелый труд. А оплачивать может государство, раз оно провозгласило приоритет семьи. У нас зачастую люди расторгли брак и больше не оформляют отношения, потому что боятся.
Марьяна Торочешникова: Предположим, что обязанность обратиться к медиатору ввели. Поможет ли это, если брак расторгают граждане разных государств?
Цисана Шамликашвили: Здесь многое будет зависеть от того, где он живут. Если это касается арабской страны, например, они живут по законам шариата, и ситуация будет очень сложной. Если мы говорим о нейтральной территории, если есть готовность отца участвовать в процедуре медиации, медиация может помочь.
Марьяна Торочешникова: А на каком языке будет происходить медиация?
Цисана Шамликашвили: Если у супругов есть язык взаимного общения, медиатор может общаться с ними на этом языке. Англоговорящего медиатора в России найти легко, франкоговорящего медиатора можно пригласить даже из Франции. Но если отношения накалены, общаться не на родном языке сложно. И очень часто супруги в таком случае приглашают двух медиаторов. Супругам также часто бывает удобно, чтобы в процедуре были женщина и мужчина, опять же два медиатора. В США уже многие годы развивается движение медиации, и началось оно именно с бракоразводных процессов, и там юристы, адвокаты владеют медиативными навыками, используют их. И они подписывают соглашение, что если разводящимся не удастся договориться, то в судебном процессе далее эти адвокаты участвовать не будут. Надеюсь, со временем наши адвокаты тоже начнут применять это.
Марьяна Торочешникова: А как оплачивается работа медиатора?
Цисана Шамликашвили: Гонорар медиатора по семейным спорам, в социальной сфере может исчисляться от 1,5 тысяч рублей и выше за час. Но очень часто мы проводим процедуру медиации за 500 рублей. Любую работу надо делать за плату, и для сторон это важно – если человек что-то заплатил, он серьезно относится к этому процессу. Поэтому мы часто называем сумму в 500 рублей в час, но чтобы человек знал: я за это заплатил. Для кого-то 500 рублей – баснословные деньги, а для кого-то и 500 тысяч – ничего. Любому человеку это сегодня доступно.
Марьяна Торочешникова: Каков процент обращаются к медиаторам во время бракоразводного процесса?
Цисана Шамликашвили: К сожалению, очень небольшой процент. Это вопрос, наверное, изменения менталитета, реакции наших людей на современные тенденции, которые есть. Мы не зря сегодня говорим о международных браках, и миграционные процессы приводят к тому, что у нас много браков людей, вышедших из разных культур, даже у нас в стране. В США, в Великобритании еще 50 лет назад очень мало людей обращались к медиаторам.
Марьяна Торочешникова: Учитывая, что закон о медиации вступил в силу 1,5 года назад, можно рассчитывать, что наши внуки пойдут к медиатору решать вопросы. Анна Витальевна, а может ли сейчас судья во время бракоразводного процесса обязать стороны обратиться к медиатору?
Анна Лукирская: Обязать не может, может предложить. Но далеко не все судьи это делают. Видимо, они тоже считаю процедуру не очень значимой и эффективной.
Марьяна Торочешникова: Хотя судьи заинтересованы в этом в первую очередь – нет дела, и не надо оформляться. А что нужно сделать с судьями, чтобы они отправляли всех к медиаторам?
Анна Лукирская: Я думаю, во-первых, нужно вселить в них веру, что это эффективно, а во-вторых, донести до них информацию об этой услуге. Они знают, что такая процедура существует, но как она реализуется на практике, возможно, они не знают. Возможно, нужные какие-то курсы для судей, чтобы они знали, что эта процедура работает.
Цисана Шамликашвили: Без информационной просветительской работы мы действительно не сделаем так, чтобы судьи массово направляли людей на медиацию, хотя это является частью их обязанностей, в принципе. Мы стараемся информировать и обучать судей уже долгое время. Если судья не верит, что процедура поможет, он и не будет направлять на нее людей. Мы сейчас ведем работу и с Советом судей, и с Верховным судом, и стараемся сделать так, чтобы в целевую программу по совершенствованию судебной системы была включена медиация, в систему повышения квалификации судей. Не надо, наверное, обобщать, и нашим судьям приходится нелегко, и медиация судьям могла бы помочь, просто некоторые об этом еще не знают. У нас есть уже суды, в которых пытаются создать внутреннюю систему медиации, чтобы минимизировать риски внутренних споров.
Анна Лукирская: А мне кажется, это крайне вредно. Так и происходит коррупция в судейском обществе. Нельзя сажать медиатора в одно здание с судом.
Цисана Шамликашвили: Нет, ни в коем случае. Когда мы говорим о человеке, который отвечает за персонал, если он владеет медиативными навыками, также в администрации суда такой человек может предупреждать споры, которые возникают внутри коллектива судей, и когда возникают какие-то нарекания между судьями и гражданами. Чтобы был диалог между людьми и судебной системой, это очень важно.
Марьяна Торочешникова: Николай из Мордовии, пожалуйста.
Слушатель: Медиация есть только в Москве. А везде идут при разводе сразу в суд.
Марьяна Торочешникова: О распространенности медиаторов в России, их сейчас везде можно найти?
Цисана Шамликашвили: Их можно найти, наверное, практически везде. Не знаю по поводу Мордовии, но в большинстве субъектов Федерации на сегодняшний день уже есть несколько медиаторов. Это в более-менее крупных городах, но очереди к ним не стоят, потому что люди еще очень мало знают о медиации. И в плане информации государственная поддержка тоже очень нужна.
Марьяна Торочешникова: Правильно ли я понимаю, что к медиаторам сейчас в основном идет бизнес, школьники и вот в случаях с ДТП, а на другие области жизни это дело еще не распространилось?
Цисана Шамликашвили: Нет, это распространилось настолько же в и семейной области. Не только в Москве, но и в Санкт-Петербурге, уральском регионе, Новосибирске, Иркутске, регионах Центрального федерального округа люди обращаются с этими проблемами к медиаторам. Это происходит там, где нашлись активные люди, и это, наверное, еще задача юристов, адвокатов – проинформировать свои стороны о том, что есть такая процедура.
Марьяна Торочешникова: Хлеб у себя отбирать будет адвокат?
Цисана Шамликашвили: В законе прописано, что медиатор не имеет права оказывать правовые услуги.
Анна Лукирская: Пока в торжество семейной медиации не верю, потом что считаю, что нужно менять психологию людей, и безусловно, людям должно быть что делить и чем оплачивать супруги медиации, тогда медиация может быть востребована.
