Елена Рыковцева: Главное следственное управление Следственного комитета РФ переквалифицировало уголовное дело в отношении оппозиционера Алексея Навального по более тяжкой статье, которая предусматривает вдвое больший срок наказания, чем предыдущая, - до 10 лет лишения свободы. Мера пресечения – подписка о невыезде. В тюрьму его пока не повезли.
Представляю вам гостей нашего сегодняшнего разговора, в котором мы попытаемся разобраться с «лесным делом» Алексея Навального. У нас в студии – Сергей Бачинин, главный редактор газеты «Вятский наблюдатель», и Мария Железнова, корреспондент газеты «Ведомости. На связи – Елена Лукьянова, юрист, член Общественной палаты.
Уважаемые коллеги, готовясь к этому эфиру, обнаружила очень любопытную вещь. Известно, что пресса публиковала по отношению к Алексею Навальному разные материалы. Были редакционные, были не редакционные, те, что мы называем «черным пиаром», заказными и так далее. Артподготовка к этому обвинительному заключению велась большая, в том числе и с помощью, к сожалению, наших коллег.
Я расскажу вам просто анекдотическую историю, аналогов которой еще не видела в своей очень многолетней практике. 21 апреля 2011 года газета «Комсомольская правда» публикует статью своего политического обозревателя Александра Гришина, которая называется «Тятя, тятя, наши сети притащили...». В этой статье говорится о том, что свобода слова в интернете приводит к появлению таких личностей, как Алексей Навальный, которая призывает к насилию. Еще немного – и пойдут громить Государственную Думу по его наущениям. Но все это ерунда, таких текстов было много и раньше. А самое смешное, что спустя три недели, 13 мая в той же «Комсомольской правде» эта статья публикуется еще раз, почти в полном объеме, с минимальными поправками! Обе статьи совершенно одинаково начинаются, заканчиваются, у них один заголовок, но в текст внесены минимальные поправки. Я вам их сейчас прочитаю.
Первая статья: «Господин Навальный прославился в последнее время не только тем, что реализует проект «РосПил», придумал новое название «Единой России», но и совершенно фантастическим поведением руководства одного издательского дома. Генеральный директор Издательского дома «Коммерсантъ» Демьян Кудрявцев принес извинения господину Навальному за публикацию статьи «Трубопроводные стоки» в одном из тематических приложений. Речь в заметке шла о том, насколько актуальны разоблачения Алексея Навального. История, господа, совершенно фантастическая. И речь даже не о том, что статья (кстати говоря, весьма мягкая по форме), которую посчитали заказом, тут же исчезла с сайта. Причем извинения принесены не от редактора приложения и даже не от лица главного редактора газеты, а от высшего руководства всего Издательского дома. На фоне такого поведения сплетни о «проекте Навальный», за которым стоят определенные силы, перестают восприниматься как просто сплетни».
Тут я для слушателей поясню, что действительно была такая статья, очень похожая на заказную. Она печаталась в приложении «Металлургия» Издательского дома «КоммерсантЪ». Этот Издательский дом, вообще-то, абсолютно не грешит «заказухой», они этим просто не занимаются. Поэтому когда у них проскочила такая вещь, они тут же легко принесли извинения – потому что для них это редкость.
Теперь я беру ту же статью - «Тятя, тятя, наши сети притащили...» - еще раз опубликованную в «Комсомольской правде», но уже в другом месяце, 13 мая, где говорится следующее: «Господин Навальный прославился в последнее время не только тем, что реализует проект «РосПил», придумал новое название «Единой России», но и совершенно фантастической реакцией руководства одного из самых влиятельных издательских домов, генеральный директор которого принес извинения господину Навальному за публикацию статьи «Трубопроводные стоки» в одном из тематических приложений. На фоне такого поведения сплетни о «проекте Навальный», за которым стоят определенные силы, перестают восприниматься как просто сплетни». То есть все то же самое, только «Демьяна Кудрявцева» убрали, «Издательский дом «КоммерсантЪ» убрали, ну, может быть, для того, чтобы светлую память коллег не тревожить еще раз.
Так что же произошло между этими двумя публикациями? Зачем было «Комсомольской правде» публиковать второй раз этот «наезд» на Навального? Моя версия такова, что 11-го мая газеты опубликовали тот факт, что Следственный комитет возбудил уголовное дело по «лесной» истории Алексея Навального. Это дело очень долго проверялось, расследовалось. И наконец-то, было объявлено, что «возбуждаем уголовное дело», это было ровно год назад. И тут «Комсомольская правда» 11 мая опубликовала абсолютно объективную заметку, в которой представляются обе стороны конфликта, где Навальный говорит о том, что все это сфабриковано, говорит Никита Белых, что «дело» яйца выеденного не стоит. И, наверное, спохватились какие-то товарищи: что же вы делаете в своей газете «Комсомольская правда»?! А у нее не было под рукой подходящего материала, чтобы дезавуировать свою честность, и она через два дня, 13 мая, еще раз публикует свой старый материал. Это единственная версия, которая мне приходит в голову.
Вот с такого анекдота мы начали нашу программу. Но на самом деле все совсем не смешно. Дело возбудили. Сергей, вы удивлены? Вы какого исхода ждали от сегодняшнего визита Навального в прокуратуру?
Сергей Бачинин: Я с интересом ждал, что произойдет – запрут его или не запрут.
Елена Рыковцева: Запрут в стране или запрут в тюрьме.
Сергей Бачинин: Запрут в стране – это достаточно свободное и хорошее для Алексея последствие. При этом я всегда вспоминаю разговоры о том, что «Навальный не так прост, Навальный не зря ходит на свободе, несмотря на всю свою нехорошую деятельность, что он агент кого-то и чего-то». И я подумал: если его арестуют, то все такие подозрения, наверное, сойдут на нет, а если не арестуют, то они останутся. Ну, они и остались.
Елена Рыковцева: Вот как вы трактуете сегодняшний поворот событий. Маша, а чего вы ждали, и соответствует ли вашим прогнозам то, что случилось сегодня с Алексеем Навальным?
Мария Железнова: Я полагаю, что окажись Алексей Навальный в СИЗО, под арестом – это выглядело бы лучше для Алексея Навального, чем для его критиков. Алексей Навальный в СИЗО выглядит, возможно, еще более внушительно и пугающе.
Елена Рыковцева: А в СИЗО очень надолго сажают-то. Елена Луктянова, ждали ли вы худшего поворота событий? С одной стороны, его не посадили, с другой стороны, переквалифицировали статью на более тяжелую, отпустили, но с более тяжелым последующим обвинением возможным. Соответствует ли это вашим прогнозам, вашим представлениям о том, как должно было быть с ним кончено сегодня?
Елена Лукьянова: Я почему-то была абсолютно уверена в том, что его не арестуют. Хотя переквалификация на 165-ую статью УК как раз теоретически увеличила возможность ареста, содержание под стражей как мера пресечения. Но я все время пыталась себя поставить на место тех, кто заказные дела расследует или какие-то приказы выполняет, и даже на место тех, кто эти приказы отдает, и мне казалось само собой разумеющимся, что им совершенно невыгодно закрывать Навального в СИЗО. Это самое невыгодное, что можно было бы придумать. И когда я себя пыталась убеждать, внутри себя споря – а вдруг произойдет такое избрание меры пресечения как арест - то только антилогика могла подвести к такому развитию событий. Но иногда я себе говорила: ну что ж, наша власть очень часто следует именно антилогике, может быть, все-таки закроют. Но все равно внутренне была абсолютно уверена, что этого не произойдет – слишком серьезный и опасный противник. И делать такого героя, «второго Михаила Ходорковского»...
Елена Рыковцева: Но они же не испугались с Ходорковским. Весь мир уже «стоит на ушах» по поводу «Pussy Riot». Они не испугались посадить Ходорковского навсегда практически, мы уже не верим, что...
Елена Лукьянова: Это не совсем так. Они когда-то думали, что они сломают, а сейчас они чудовищно боятся Ходорковского.
Елена Рыковцева: Я не говорила, что они его не боятся. Я говорю, что они его держат в тюрьме. Они не побоялись посадить «Pussy Riot» вопреки здравому смыслу. Почему же не засунуть туда же и Навального?
Елена Лукьянова: Нет, они сейчас любым способом хотят сделать ситуацию такой, чтобы Ходорковский вышел, но только не своими руками. А отсюда и все давление в отношении помилования и так далее. Я формулирую достаточно грубо: Ходорковский – это заноза у них в заднице, которую они хотят вынуть руками самого Ходорковского. Но у них пока не получается.
Елена Рыковцева: То есть в тюрьме он им уже не нужен, вы считаете?
Елена Лукьянова: Абсолютно.
Елена Рыковцева: И сейчас давайте начнем разбирательство по существу, как говорят в суде. Я изучила, Сергей, вашу газету «Вятский наблюдатель», начиная с 6 ноября 2008 года, когда впервые появилось имя Вячеслава Опалева на ваших страницах. Это человек, который пытается посадить сейчас Алексея Навального. Это единственный человек, на показаниях которого строится сейчас обвинение против Алексея Навального. Но это сейчас, а пока мы в 2008 году. Я перечисляю то, что вы о нем писали. Все, что я понимаю об этом Вячеславе Опалеве, когда он возглавил «Кировлес», - это какое-то сплошное несчастье, бесхозяйственность, гниль. Я ваши заметки перебираю: «В кильмезских лесах гниет более трех тысяч кубометров деловой древесины, заготовленной КОГУП «Кировлес», - это заметка от ноября 2008 года. Я смотрю заметку от декабря 2008 года, которая, я считаю, для следствия нашего сегодняшнего самая существенная. Это когда возмутились предприятия, которым продавал «Кировлес» древесину, закупочной ценой. Они говорили: «Вы обещали нам отдавать в субаренду лес по 300 рублей за кубометр, а теперь называете цену в 470. На аукционах цена доходит до 500 рублей за кубометр. Возмущение было бесконечное лесопереработчиков, которые имели дела с Опалевым. Он оправдывался как-то, говорил: «Мы же тратимся на противопожарные меры, наши люди обслуживают этот лес…» Тем не менее, ситуация была возмутительная. Был кризис 2008 года. И очень многие не смогли выкупить этот лес. Что же происходит через полгода, в 2009 году? Оказывается, «Кировлес» практически разорен, потому что он не продал никому ничего. Он взвинтил цены - у него не купили. И газета «Вятский наблюдатель» пишет: «Сегодня компания пытается продать заготовленный весной лес буквально за копейки. Товарную стоимость он уже потерял. А прошлогодний лес, провалявшийся на делянках, просто сжигают. Не по Сеньке шапка оказалась, - уверены местные предприниматели». Это я рассказываю историю хозяина «Кировлеса» Опалева до знакомства, до встречи с Навальным.
Кстати, одно уголовное дело появилось с подачи Опалева еще до того, как Навальный вышел на сцену. Очень важно сообщить нашим слушателям, что Опалев уже посадил одного человека. Андрей Вотинов - это бывший советник губернатора Кировской области Никиты Белых - только что получил 3 года тюрьмы. Вот сейчас он получил, хотя дело было заведено в 2010 году, оно два года расследовалось. Что произошло? Когда поняли новые областные власти, что нуждается в реформировании «Кировлес», они решили провести некоторую реорганизацию этой структуры. И дальше я рассказываю версию следствия: якобы Андрей Вотинов пошел на переговоры с Вячеславом Опалевым и сказал, что «я разрулю твою ситуацию, я сделаю так, чтобы тебя не реформировали, и чтобы ты сохрани л свое место за 2 миллиона рублей». И, вроде бы, с директоров лесопромышленных предприятий, с каких-то лесников. 2 миллиона были собраны и переданы под камерами ФСБ Вотинову. С этого момента начинается суд, его сажают, потом отпускают под залог – по совпадению, тоже в 2 миллиона рублей. И вот сейчас, в июле, он получает тюрьму. Это была первая жертва Вячеслава Опалева – Андрей Вотинов.
Далее следует знакомство с Алексеем Навальным. Как я понимаю, некое предприятие, которое называется «Вятская лесная компания», покупает Петр Офицеров, коллега Алексея Навального по партии «Яблоко», знакомый, друг. По мысли Алексея Навального, эта «Вятская лесная компания» должна, наконец-то, организовать прозрачные связи «Кировлеса» со своими покупателями, с администрацией области, взять на себя часть, видимо, его договоров, часть его контрактов. И вот тут происходит две совершенно разные истории в их отношениях. С одной стороны, «Кировлес» заключает договор с «Вятской лесной компанией» о том, что через нее проходит часть договоров. Но, с другой стороны, они заключают напрямую договоры с «Вятской лесной компанией» о поставках леса, и это уже другая история, за которые якобы «Вятская лесная компания» не рассчиталась.
И теперь Опалев обвиняет Навального в том, что Навальный, угрожая, тем, что его личное дело рассмотрят на очередном заседании какого-нибудь совета по борьбе с коррупцией, заставил его вступить в деловые отношения с «Вятской лесной компанией». И вот 1 миллион 300 тысяч рублей упущенной выгоды, которую инкриминируют сегодня Алексею Навальному, связан с какой-то из этих двух историй: то ли потому, что теперь «Вятская лесная компания» стала заключать договоры с покупателями, и «Кировлес» не досчитался каких-то денег, то ли потому, что те не рассчитались за лес, который они получили.
1 миллион 300 тысяч рублей – откуда они взялись?
Сергей Бачинин: Да, здесь два абсолютно разных дела. Кстати, «Вятская лесная компания» была ликвидирована после завершения отношений с «Кировлесом», которое произошло очень быстро – в июне 2009. То есть они проработали всего полгода с «Кировлесом».
После того, как их отношения были прекращены, на «Вятской лесной компании» остались 600 тысяч рублей, которые, впрочем, в Арбитражном суде «Кировлес» у «Вятской лесной компании» в 2011 году отсудил – это история их отношений как покупателя и продавца.
А вот 1 миллион 300 – это другие якобы убытки. За полгода маржа, коммерческий доход «ВЛК» составил 1 миллион 300 тысяч рублей. И «Кировлес» посчитал это убытками.
Елена Рыковцева: От чего?
Сергей Бачинин: На самом деле это не убытки, а это посреднические услуги, оказанные «Кировлесу» за тот лес, который гнил на складах, терял товарный вид. И сам Опалев в известном ролике, который разоблачает Навального, признался, что кировские лесхозы не могли в 2009 году в связи с кризисом, в связи со спадом спроса реализовать ни одного кубометра. То есть «Вятская лесная компания» оказала как бы благотворительную помощь – реализовала этот «нулевой» лес по рыночной цене, взяв себе фантастически низкий процент - 5% (такого не бывает). И вот эти 5% за невероятный поиск в 2009 году покупателей леса... вот эти 1 миллион 300 (это и есть 5%) сейчас инкриминируются в качестве убытка «Кировлеса», который якобы этот лес мог продать сам.
Елена Рыковцева: Очень интересно!
Подытожу, о чем только что сказал нам Сергей. «Вятская лесная компания» заключила договор с компанией «Кировлес», руководимой Вячеславом Опалевым. Согласно этому договору она сбывала лес, который сам «Кировлес» продать был не в состоянии ь (мы рассказали историю бесхозяйственности этой организации). А вот ВЛК сумела продать лес, причем брала она себе всего лишь 5% посреднических, из которых, в конце концов, и сложились те самые 1 миллион 300 тысяч рублей, которые ныне инкриминируют Алексею Навальному как упущенную выгоду. То есть заявляет (достаточно нахально) сегодня Вячеслав Опалев, директор «Кировлеса», что если бы он сам продавал этот лес, 5% не пришлось бы платить «Вятской лесной компании. А заставил его с ними сотрудничать Алексей Навальный. Выкрутили ему руки – вот и вынужден он был заключить с ними договор.
Елена, мы уже убеждаемся по всем материалам, которые имеются, что это только слова Вячеслава Опалева о том, что ему выкрутили руки, на него надавили. Причем он не говорит, что под пистолетом, он говорит, что ему угрожали тем, что отругают на таком-то совещании и вообще его регулярно клеймили. Это серьезно?! И это рассматривается как руководство к действию, как возбуждение уголовного дела, а уж третий год пошел виток этому делу!
Елена Лукьянова: Конечно, это несерьезно, с точки зрения Уголовного кодекса это совершенная бредятина, которая не соответствует никаким принципам уголовного права. Там нет никакого состава и оснований. Это, на худой конец, вообще хозяйственный спор. Но и тут с Навальным трудновато спорить, потому что он в данном случае не выступает как предприниматель. Ну, пусть спорят с той компанией, которой доплатил, не доплатил. Это даже не наше с вами дело – разбираться во всем этом. Почему сегодня Навальному не применили арест в качестве меры пресечения? Гениально парень защищается! Он же немедленно выступил против Бастрыкина и предъявил документы, опубликованные в Сети, о том, кто у нас является «иностранным агентом.
Видимо, вчера в 4 часа они не могли никак принять решения, поэтому его вчера вообще отпустили. Чего делать? Если бы его сегодня, допустим, «закрыли», то это личная месть господина Бастрыкина.
Так что я бы даже не стала разбираться, что было с «Кировлесом» - это полный бред.
Елена Рыковцева: Лена, я с вами не согласна. Для того чтобы поставить «диагноз», что это полный бред, мы должны понимать смысл этого бреда, хотя бы какую-то канву.
Елена Лукьянова: Смысл бреда в том, что у нас есть «синдром старшины Иванова», когда показания одного полицейского перекрывают показания десяти добропорядочных граждан, подкрепленные видеосъемками и так далее. Это разве не симптом? Разве нам этот симптом неизвестен, как фабрикуются подобные дела? Нам известно, что у нас с системой доказательств происходит. Судьи явные доказательства отказываются приобщать и выносят решения якобы формально без этих доказательств, хотя они судье известны, все это понятно. Так же было в деле Ходорковского, так же было в деле Алексея Козлова. Это так же сейчас происходит – от чего волосы дыбом встают – в деле «Pussy Riot». Что тут для нас нового? Все то же самое. Сфабриковано уголовное дело. Я не вижу тут ничего такого, в чем следовало бы разбираться. Что было с «Кировлесом», сколько подлецов или слабаков встретилось на пути тех органов, которые исполняли этот заказ - не более, не менее.
Елена Рыковцева: И вот что получается. История-то повторяется. Мы имеем абсолютно симметричную ситуацию с делом Ходорковского. Адвокаты публично говорили: тут нужно понять одно - человек не может сам у себя украсть нефть, это бред, это абсурд. Тем не менее, абсурд этот выливается уже в какой год сидения в тюрьме? Этот абсурд, тем не менее, имеет совершенно конкретный уголовный срок, уголовное наказание. Поэтому разобраться с тем, что ему инкриминируют, что происходило между ними, и насколько это абсурдно, мне кажется, абсолютно важно.
Елена Лукьянова: Поначала ему вменяли статью статья «Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием».
Дело в том, что159-ая – «Мошенничество» - была частично декриминализирована. То есть в отношении предпринимателей ее стали несколько иначе применять, стали следить за тем, как она применяется. Потому что раньше это была «любимая» статья следственных органов. Уголовными делами по 159-ой были завалены буквально от пола до потолка, в прямом смысле, следственные органы. Она применялась как угодно, к кому угодно. И ее начали контролировать. Что теперь делать, в случае с Навальным? А давайте возьмем 165-ую! Вот и все. Это, мол, что-то такое около мошенничества, только не совсем так.
Елена Рыковцева: Вот бывает, что наваливают-наваливают на человека, и уже кажется, что там что-то есть. Но здесь-то все коротко и понятно, что в этом деле, кроме обиды ужасной Опалева, что когда-то на него надавили, сказали «заключи договор, а то мы тебя прижмем», больше ничего нет!
Елена Лукьянова: Там есть слабый человек. Я внимательно посмотрела главу Уголовного кодекса об экологических преступлениях. Если бы 246-ая была чуть-чуть иначе сформулирована, то погубленный лес мог бы быть инкриминирован Опалеву. На грани того, что он сам, по идее, должен сидеть.
Мария Железнова: И обратите внимание, у Опалева нет претензий к главе «Вятской лесной компании» Офицерову, который и был контрагентом в этой сделке. Насколько я понимаю, он не проходит даже свидетелем по этому делу.
Сергей Бачинин: Навальный недавно говорил: почему Следственный комитет разбирается с миллионом упущенной выгоды и забывает, что деятельность Опалева нанесла предприятию ущерб в 199 миллионов?
Елена Рыковцева: Да-да! Ведь мы говорим сегодня сразу о трех уголовных делах. Первое уголовное дело – против Андрея Вотинова, которому Вячеслав Опалев заплатил 2 миллиона рублей под камерами ФСБ за то, что тот поможет ему сохранить свою должность. Один человек уже сидит. Третье уголовное дело – против Навального. А между этими двумя делами было дело против самого Вячеслава Опалева.
Сергей Бачинин: И оно продолжается.
Елена Рыковцева: А ему лично что инкриминируют?
Сергей Бачинин: Ему инкриминируют те самые 199 миллионов, которые в итоге составили убытки «Кировлеса», которые в итоге был вынужден заплатить областной бюджет.
Елена Рыковцева: Это когда он не сумел продать лес?
Сергей Бачинин: Нет, убытки от разного рода деятельности, связанной, в том числе, с арендными отношениями во многом. Дело в том, что «Кировлес» с самого начала был структурой типа «РосПила», созданной местными мафиози для того, чтобы «пилить» бюджетные деньги. А Опалев был просто исполнителем. И он сейчас, если уголовное дело будет продолжаться, будет отдуваться за тех, кто это заказывал.
Елена Рыковцева: То уголовное дело, которое сегодня ведется против Опалева, никак не связано с делом Навального и Офицерова.
Сергей Бачинин: Очень связано, поскольку Опалев для того, чтобы обелить себя, пытается замазать других людей, в том числе Навального.
Елена Рыковцева: Ну да, в этом смысле связано. Но те убытки, которые ему лично инкриминируют, не связаны с этим делом.
Сергей Бачинин: Там было в чистом виде злоупотребление полномочиями. И неудача проекта была связан с тем, что осенью 2008 года случился кризис, и этот «РосПил» у них не удался.
Елена Рыковцева: Слушатель Дмитрий очень хорошо формулирует все, что он понял из нашего сегодняшнего разговора: «Смех да и только! Какой-то начальник сдуру послушался общественника. Ежу понятно, что виноват послушный начальник, к нему все претензии».
Сергей Бачинин: Я так не считаю. Дело в том, что все, о чем рассказывает Опалев, вполне было возможно и вполне необходимо в силу того, что в начале 2009 году к власти пришло новое областное руководство в лице Никиты Юрьевича Белых, который ужаснулся тому, что происходило в «Кировлесе» и потребовал наведения порядка. И наведением порядка занимался Навальный. Он занимался не питьем кофе и чая с руководителями, а выставлением требований, чтобы порядок был наведен, чтобы лес продавался по реальной цене, чтобы аренда была по реальной цене. Но изображать это как «организация какой-то криминальной истории» - это смешно. Навальный выполнял свою функцию советника губернатора Кировской области.
Мария Железнова: И по сути, занимался тем, что потом станет известно как проект Навального «РосПил», то есть борьба с коррупцией.
Сергей Бачинин: Я думаю, опыт кировский как раз был стартом для этого проекта.
Елена Рыковцева: Я подняла всю абсолютно прессу и московскую, и кировскую по этому делу, пыталась найти какие-то дополнительные штрихи, детали к нему. Пыталась найти дополнительные источники информации, кроме единственного – Опалева, дополнительные источники обвинения. Один нашла. В журнале «Русский репортер» 30 июня 2011 года было интервью с Сергеем Карнауховым, на момент интервью вице-губернатором Калининградской области, который резко отрицательно оценил роль Навального в этом «лесном деле». Кто этот человек – Сергей Карнаухов? Кем он тогда работал в Кировской области?
Сергей Бачинин: Он с июня 2008 года был заместителем губернатора по вопросам безопасности. Эти вопросы входили в его компетенцию. Но после того, как фактически Сергей Сергеевич Карнаухов оказался инициатором уголовного дела против Вотинова...
Елена Рыковцева: А Вотинов, которого сейчас посадили, - это очень близкий Никите Белых человек.
Сергей Бачинин: ...да, у них с Белых произошел конфликт. И Сергей Сергеевич сначала стал представителем при правительстве Российской Федерации, а потом уехал в Калининград заместителем калининградского губернатора. А на сегодняшний день он безработный. Но у него были свои интересы, он достаточно идеологизирован, достаточно антилиберален. У него было сильное интервью в «Русском репортере» на эти темы уже в должности заместителя главы Калининграда. После этого он через неделю слетел с этой должности. У него родственная линия, связанная с госбезопасностью. Он был помощником Нургалиева в Министерстве внутренних дел. В общем, «силовик». И человек, который идеологию ставит выше фактов. И эта идеология, я думаю, сыграла роль здесь.
Елена Рыковцева: И есть еще один свидетель со стороны обвинения – сотрудник компании «Кировлес» по имени Марина, родная дочь Опалева. То есть воспринимать всерьез показания родной дочери...
Сергей Бачинин: Есть еще начальник коммерческого отдела. Три свидетеля, но все они – подчиненные Опалева.
Елена Рыковцева: Это все, что есть у следствия сегодня - жалоба Опалева и его...
Сергей Бачинин: Причем я читал показания Марины – там Навального вообще нет. Она общалась только с Офицеровым. А откуда там возникает Навальный – вообще непонятно.
Елена Рыковцева: То есть даже в показаниях дочери фамилия Навального не значится. Разговор идет лишь о руководителе «Вятской лесной компании», который заключал договоры, которые потом посчитал Опалев невыгодными для «Кировлеса».
А сейчас мы попытаемся поговорить о том, что же будет дальше. Елена, вы считаете, им невыгодно сегодня, они не хотят посадить его – это будет слишком тяжелый удар по их репутации. А как будут развиваться события?
Елена Лукьянова: Все-таки они добились определенного успеха – они ограничили его передвижение, в том числе и внутри России. Оппозиционный лидер, который перемещался из одного конца страны в другой, принимал участие в разных публичных мероприятиях, сегодня ограничен подпиской о невыезде. И если он ее нарушит, они совершенно спокойно представят в суд доказательства о том, что им надо изменить эту меру пресечения на более жесткую. Уже успех. Дальше они будут… Чем еще для них выгодно это уголовное дело? Может быть, оно даже закончится каким-то смешным приговором, может быть, исключат какие-то эпизоды в ходе, потому что оно же будет все время под светом софитов прессы и всего остального. Но им выгодна хоть какая-нибудь судимость Навального, потому что тогда ему будет сложно баллотироваться по ныне действующему законодательству в какие-либо выборные органы. Сегодня круг порочных правовых норм, направленных на борьбу с собственными гражданами, очень широк. И им по-любому надо в отношении лидеров протестного движения... А Алексей же не только юрист блестящий, он антикоррупционной деятельностью серьезно занимается.
Одним словом, я не думаю, что это дело закончится каким-то тюремным заключением. Во-первых, оно еще будет идти и идти. Пока его вызвали на допрос. Дальше посмотрим, что будет. Его еще в суде надо сформулировать, а оно пустое. Надо же все-таки состав преступления, событие преступления доказать, а это не так просто сделать с делом, которое под микроскопом изучают, как вы сегодня.
Елена Рыковцева: Главное – ограничение его политических возможностей. Это то, что они пытаются сейчас сделать.
Елена Лукьянова: И может быть, испытывают еще его на изгиб. А он не боится. Он молодец!
Елена Рыковцева: Мария, каков ваш прогноз, чего они хотят добиться и чего добьются с учетом того, что планируются акции оппозиции мощные в сентябре?
Мария Железнова: Я согласна с Еленой, что сам факт возбуждения уголовного дела и взятие с Алексея подписки о невыезде ограничивают его перемещение по стране. И в более далекой перспективе это должно, видимо, оставить некий след на его репутации. Алексей Навальный – это борец с коррупцией, автор выражения про одну известную партию, названную им «партией жуликов и воров». Вряд ли все запомнят, что такое статья 165-ая, но запомнят, что в деле фигурировали деньги, может быть, с одной стороны, не очень большие, с другой стороны, не очень маленькие. И получается, что человек, который своей задачей ставит борьбу с коррупцией, с воровством, сам причастен к пропаже – неважно, каким образом, вряд ли кто-то будет вспоминать всю длинную схему, которую мы сейчас с вами обговорили, - денег. «Так он сам – вор! Это кто учит нас жить по правде, не воровать и не бояться?! Человек с запятнанной репутацией». Между тем, репутация – это, возможно, один из главных капиталов, который сейчас есть у Алексея. И несомненно, мне кажется, эта история направлена на то, чтобы оставить на нем пятно.
Елена Рыковцева: У меня появился еще один вопрос к Елене Лукьяновой в связи с пришедшим SMS-сообщением и с одним фактом. Наталья пишет: «Зря были прощены Бастрыкину угрозы журналисту «Новой газеты». Навальный прав, что обратился насчет привлечения к ответственности Бастрыкина, который не должен за допущенное уголовное действие продолжать руководство Следственным комитетом». Вот что происходит. В апреле 2012 года Следственный комитет принимает решение о прекращении уголовного дела в отношении Алексея Навального. И после того, что была прощена Бастрыкину история с «Новой газетой», когда, соответственно, возникает история их отношений с Алексеем Навальным, легко возобновляется уголовное дело против него. Елена, может быть, не следовало бы прощать «Новой газете»...
Елена Лукьянова: Я что-то не очень понимаю. А кто что и кому простил? То, что Дмитрий Муратов пожал руку Бастрыкину, не отменяет необходимости совершенно обоснованного уголовного преследования Бастрыкина за незаконные действия в отношении журналиста. Простила-то прокуратура. Здесь прощение Муратова никакого юридического значения не имеет.
Елена Рыковцева: Но Навальный обратился к президенту с тем, чтобы расследовали эту историю, а «Новая газета» не обращалась.
Мария Железнова: Журналист «Новой газеты» не обратился с заявлением.
Елена Рыковцева: В этом смысл прощение.
Елена Лукьянова: Даже если Сергей Михайлович Соколов не обратился в следственные органы, прокуратура обязана по сообщению в средствах массовой информации расследовать этот факт. Это должностное преступление, это превышение полномочий. Вы о чем?! Это не дело частного обвинения. Это чиновник высочайшего государственного уровня. И это простило государство. Скорее, даже не простило, а прикрыло своего подельника.
Мария Железнова: Собственно, Навальный и обратился в органы с тем, чтобы была проведена проверка действий.
Елена Рыковцева: В общем, факт остается фактом: в апреле его дело прекращают, а после того, что он выступил против Бастрыкина, дело возобновляется. Это железный факт. Причем прекращалось дело после 3-летнего расследования...
Сергей Бачинин: Оно три раза прекращалось.
Елена Рыковцева: И в очередной раз оно прекратилось в апреле.
Сергей, чего вы ждете от всей этой истории?
Сергей Бачинин: Действительно, смысл нынешнего преследования в том, чтобы замазать Навального. Смысл 165-й статьи – не за политические призывы, а за экономическую деятельность. Посмотрим. Все зависит от размаха протестного движения.
Елена Рыковцева: На этом мы завершаем программу «Час прессы» на волнах Радио Свобода.
Представляю вам гостей нашего сегодняшнего разговора, в котором мы попытаемся разобраться с «лесным делом» Алексея Навального. У нас в студии – Сергей Бачинин, главный редактор газеты «Вятский наблюдатель», и Мария Железнова, корреспондент газеты «Ведомости. На связи – Елена Лукьянова, юрист, член Общественной палаты.
Уважаемые коллеги, готовясь к этому эфиру, обнаружила очень любопытную вещь. Известно, что пресса публиковала по отношению к Алексею Навальному разные материалы. Были редакционные, были не редакционные, те, что мы называем «черным пиаром», заказными и так далее. Артподготовка к этому обвинительному заключению велась большая, в том числе и с помощью, к сожалению, наших коллег.
Я расскажу вам просто анекдотическую историю, аналогов которой еще не видела в своей очень многолетней практике. 21 апреля 2011 года газета «Комсомольская правда» публикует статью своего политического обозревателя Александра Гришина, которая называется «Тятя, тятя, наши сети притащили...». В этой статье говорится о том, что свобода слова в интернете приводит к появлению таких личностей, как Алексей Навальный, которая призывает к насилию. Еще немного – и пойдут громить Государственную Думу по его наущениям. Но все это ерунда, таких текстов было много и раньше. А самое смешное, что спустя три недели, 13 мая в той же «Комсомольской правде» эта статья публикуется еще раз, почти в полном объеме, с минимальными поправками! Обе статьи совершенно одинаково начинаются, заканчиваются, у них один заголовок, но в текст внесены минимальные поправки. Я вам их сейчас прочитаю.
Первая статья: «Господин Навальный прославился в последнее время не только тем, что реализует проект «РосПил», придумал новое название «Единой России», но и совершенно фантастическим поведением руководства одного издательского дома. Генеральный директор Издательского дома «Коммерсантъ» Демьян Кудрявцев принес извинения господину Навальному за публикацию статьи «Трубопроводные стоки» в одном из тематических приложений. Речь в заметке шла о том, насколько актуальны разоблачения Алексея Навального. История, господа, совершенно фантастическая. И речь даже не о том, что статья (кстати говоря, весьма мягкая по форме), которую посчитали заказом, тут же исчезла с сайта. Причем извинения принесены не от редактора приложения и даже не от лица главного редактора газеты, а от высшего руководства всего Издательского дома. На фоне такого поведения сплетни о «проекте Навальный», за которым стоят определенные силы, перестают восприниматься как просто сплетни».
Тут я для слушателей поясню, что действительно была такая статья, очень похожая на заказную. Она печаталась в приложении «Металлургия» Издательского дома «КоммерсантЪ». Этот Издательский дом, вообще-то, абсолютно не грешит «заказухой», они этим просто не занимаются. Поэтому когда у них проскочила такая вещь, они тут же легко принесли извинения – потому что для них это редкость.
Теперь я беру ту же статью - «Тятя, тятя, наши сети притащили...» - еще раз опубликованную в «Комсомольской правде», но уже в другом месяце, 13 мая, где говорится следующее: «Господин Навальный прославился в последнее время не только тем, что реализует проект «РосПил», придумал новое название «Единой России», но и совершенно фантастической реакцией руководства одного из самых влиятельных издательских домов, генеральный директор которого принес извинения господину Навальному за публикацию статьи «Трубопроводные стоки» в одном из тематических приложений. На фоне такого поведения сплетни о «проекте Навальный», за которым стоят определенные силы, перестают восприниматься как просто сплетни». То есть все то же самое, только «Демьяна Кудрявцева» убрали, «Издательский дом «КоммерсантЪ» убрали, ну, может быть, для того, чтобы светлую память коллег не тревожить еще раз.
Так что же произошло между этими двумя публикациями? Зачем было «Комсомольской правде» публиковать второй раз этот «наезд» на Навального? Моя версия такова, что 11-го мая газеты опубликовали тот факт, что Следственный комитет возбудил уголовное дело по «лесной» истории Алексея Навального. Это дело очень долго проверялось, расследовалось. И наконец-то, было объявлено, что «возбуждаем уголовное дело», это было ровно год назад. И тут «Комсомольская правда» 11 мая опубликовала абсолютно объективную заметку, в которой представляются обе стороны конфликта, где Навальный говорит о том, что все это сфабриковано, говорит Никита Белых, что «дело» яйца выеденного не стоит. И, наверное, спохватились какие-то товарищи: что же вы делаете в своей газете «Комсомольская правда»?! А у нее не было под рукой подходящего материала, чтобы дезавуировать свою честность, и она через два дня, 13 мая, еще раз публикует свой старый материал. Это единственная версия, которая мне приходит в голову.
Вот с такого анекдота мы начали нашу программу. Но на самом деле все совсем не смешно. Дело возбудили. Сергей, вы удивлены? Вы какого исхода ждали от сегодняшнего визита Навального в прокуратуру?
Сергей Бачинин: Я с интересом ждал, что произойдет – запрут его или не запрут.
Елена Рыковцева: Запрут в стране или запрут в тюрьме.
Сергей Бачинин: Запрут в стране – это достаточно свободное и хорошее для Алексея последствие. При этом я всегда вспоминаю разговоры о том, что «Навальный не так прост, Навальный не зря ходит на свободе, несмотря на всю свою нехорошую деятельность, что он агент кого-то и чего-то». И я подумал: если его арестуют, то все такие подозрения, наверное, сойдут на нет, а если не арестуют, то они останутся. Ну, они и остались.
Елена Рыковцева: Вот как вы трактуете сегодняшний поворот событий. Маша, а чего вы ждали, и соответствует ли вашим прогнозам то, что случилось сегодня с Алексеем Навальным?
Мария Железнова: Я полагаю, что окажись Алексей Навальный в СИЗО, под арестом – это выглядело бы лучше для Алексея Навального, чем для его критиков. Алексей Навальный в СИЗО выглядит, возможно, еще более внушительно и пугающе.
Елена Рыковцева: А в СИЗО очень надолго сажают-то. Елена Луктянова, ждали ли вы худшего поворота событий? С одной стороны, его не посадили, с другой стороны, переквалифицировали статью на более тяжелую, отпустили, но с более тяжелым последующим обвинением возможным. Соответствует ли это вашим прогнозам, вашим представлениям о том, как должно было быть с ним кончено сегодня?
Елена Лукьянова: Я почему-то была абсолютно уверена в том, что его не арестуют. Хотя переквалификация на 165-ую статью УК как раз теоретически увеличила возможность ареста, содержание под стражей как мера пресечения. Но я все время пыталась себя поставить на место тех, кто заказные дела расследует или какие-то приказы выполняет, и даже на место тех, кто эти приказы отдает, и мне казалось само собой разумеющимся, что им совершенно невыгодно закрывать Навального в СИЗО. Это самое невыгодное, что можно было бы придумать. И когда я себя пыталась убеждать, внутри себя споря – а вдруг произойдет такое избрание меры пресечения как арест - то только антилогика могла подвести к такому развитию событий. Но иногда я себе говорила: ну что ж, наша власть очень часто следует именно антилогике, может быть, все-таки закроют. Но все равно внутренне была абсолютно уверена, что этого не произойдет – слишком серьезный и опасный противник. И делать такого героя, «второго Михаила Ходорковского»...
Елена Рыковцева: Но они же не испугались с Ходорковским. Весь мир уже «стоит на ушах» по поводу «Pussy Riot». Они не испугались посадить Ходорковского навсегда практически, мы уже не верим, что...
Елена Лукьянова: Это не совсем так. Они когда-то думали, что они сломают, а сейчас они чудовищно боятся Ходорковского.
Елена Рыковцева: Я не говорила, что они его не боятся. Я говорю, что они его держат в тюрьме. Они не побоялись посадить «Pussy Riot» вопреки здравому смыслу. Почему же не засунуть туда же и Навального?
Елена Лукьянова: Нет, они сейчас любым способом хотят сделать ситуацию такой, чтобы Ходорковский вышел, но только не своими руками. А отсюда и все давление в отношении помилования и так далее. Я формулирую достаточно грубо: Ходорковский – это заноза у них в заднице, которую они хотят вынуть руками самого Ходорковского. Но у них пока не получается.
Елена Рыковцева: То есть в тюрьме он им уже не нужен, вы считаете?
Елена Лукьянова: Абсолютно.
Елена Рыковцева: И сейчас давайте начнем разбирательство по существу, как говорят в суде. Я изучила, Сергей, вашу газету «Вятский наблюдатель», начиная с 6 ноября 2008 года, когда впервые появилось имя Вячеслава Опалева на ваших страницах. Это человек, который пытается посадить сейчас Алексея Навального. Это единственный человек, на показаниях которого строится сейчас обвинение против Алексея Навального. Но это сейчас, а пока мы в 2008 году. Я перечисляю то, что вы о нем писали. Все, что я понимаю об этом Вячеславе Опалеве, когда он возглавил «Кировлес», - это какое-то сплошное несчастье, бесхозяйственность, гниль. Я ваши заметки перебираю: «В кильмезских лесах гниет более трех тысяч кубометров деловой древесины, заготовленной КОГУП «Кировлес», - это заметка от ноября 2008 года. Я смотрю заметку от декабря 2008 года, которая, я считаю, для следствия нашего сегодняшнего самая существенная. Это когда возмутились предприятия, которым продавал «Кировлес» древесину, закупочной ценой. Они говорили: «Вы обещали нам отдавать в субаренду лес по 300 рублей за кубометр, а теперь называете цену в 470. На аукционах цена доходит до 500 рублей за кубометр. Возмущение было бесконечное лесопереработчиков, которые имели дела с Опалевым. Он оправдывался как-то, говорил: «Мы же тратимся на противопожарные меры, наши люди обслуживают этот лес…» Тем не менее, ситуация была возмутительная. Был кризис 2008 года. И очень многие не смогли выкупить этот лес. Что же происходит через полгода, в 2009 году? Оказывается, «Кировлес» практически разорен, потому что он не продал никому ничего. Он взвинтил цены - у него не купили. И газета «Вятский наблюдатель» пишет: «Сегодня компания пытается продать заготовленный весной лес буквально за копейки. Товарную стоимость он уже потерял. А прошлогодний лес, провалявшийся на делянках, просто сжигают. Не по Сеньке шапка оказалась, - уверены местные предприниматели». Это я рассказываю историю хозяина «Кировлеса» Опалева до знакомства, до встречи с Навальным.
Кстати, одно уголовное дело появилось с подачи Опалева еще до того, как Навальный вышел на сцену. Очень важно сообщить нашим слушателям, что Опалев уже посадил одного человека. Андрей Вотинов - это бывший советник губернатора Кировской области Никиты Белых - только что получил 3 года тюрьмы. Вот сейчас он получил, хотя дело было заведено в 2010 году, оно два года расследовалось. Что произошло? Когда поняли новые областные власти, что нуждается в реформировании «Кировлес», они решили провести некоторую реорганизацию этой структуры. И дальше я рассказываю версию следствия: якобы Андрей Вотинов пошел на переговоры с Вячеславом Опалевым и сказал, что «я разрулю твою ситуацию, я сделаю так, чтобы тебя не реформировали, и чтобы ты сохрани л свое место за 2 миллиона рублей». И, вроде бы, с директоров лесопромышленных предприятий, с каких-то лесников. 2 миллиона были собраны и переданы под камерами ФСБ Вотинову. С этого момента начинается суд, его сажают, потом отпускают под залог – по совпадению, тоже в 2 миллиона рублей. И вот сейчас, в июле, он получает тюрьму. Это была первая жертва Вячеслава Опалева – Андрей Вотинов.
Далее следует знакомство с Алексеем Навальным. Как я понимаю, некое предприятие, которое называется «Вятская лесная компания», покупает Петр Офицеров, коллега Алексея Навального по партии «Яблоко», знакомый, друг. По мысли Алексея Навального, эта «Вятская лесная компания» должна, наконец-то, организовать прозрачные связи «Кировлеса» со своими покупателями, с администрацией области, взять на себя часть, видимо, его договоров, часть его контрактов. И вот тут происходит две совершенно разные истории в их отношениях. С одной стороны, «Кировлес» заключает договор с «Вятской лесной компанией» о том, что через нее проходит часть договоров. Но, с другой стороны, они заключают напрямую договоры с «Вятской лесной компанией» о поставках леса, и это уже другая история, за которые якобы «Вятская лесная компания» не рассчиталась.
И теперь Опалев обвиняет Навального в том, что Навальный, угрожая, тем, что его личное дело рассмотрят на очередном заседании какого-нибудь совета по борьбе с коррупцией, заставил его вступить в деловые отношения с «Вятской лесной компанией». И вот 1 миллион 300 тысяч рублей упущенной выгоды, которую инкриминируют сегодня Алексею Навальному, связан с какой-то из этих двух историй: то ли потому, что теперь «Вятская лесная компания» стала заключать договоры с покупателями, и «Кировлес» не досчитался каких-то денег, то ли потому, что те не рассчитались за лес, который они получили.
1 миллион 300 тысяч рублей – откуда они взялись?
Сергей Бачинин: Да, здесь два абсолютно разных дела. Кстати, «Вятская лесная компания» была ликвидирована после завершения отношений с «Кировлесом», которое произошло очень быстро – в июне 2009. То есть они проработали всего полгода с «Кировлесом».
После того, как их отношения были прекращены, на «Вятской лесной компании» остались 600 тысяч рублей, которые, впрочем, в Арбитражном суде «Кировлес» у «Вятской лесной компании» в 2011 году отсудил – это история их отношений как покупателя и продавца.
А вот 1 миллион 300 – это другие якобы убытки. За полгода маржа, коммерческий доход «ВЛК» составил 1 миллион 300 тысяч рублей. И «Кировлес» посчитал это убытками.
Елена Рыковцева: От чего?
Сергей Бачинин: На самом деле это не убытки, а это посреднические услуги, оказанные «Кировлесу» за тот лес, который гнил на складах, терял товарный вид. И сам Опалев в известном ролике, который разоблачает Навального, признался, что кировские лесхозы не могли в 2009 году в связи с кризисом, в связи со спадом спроса реализовать ни одного кубометра. То есть «Вятская лесная компания» оказала как бы благотворительную помощь – реализовала этот «нулевой» лес по рыночной цене, взяв себе фантастически низкий процент - 5% (такого не бывает). И вот эти 5% за невероятный поиск в 2009 году покупателей леса... вот эти 1 миллион 300 (это и есть 5%) сейчас инкриминируются в качестве убытка «Кировлеса», который якобы этот лес мог продать сам.
Елена Рыковцева: Очень интересно!
Подытожу, о чем только что сказал нам Сергей. «Вятская лесная компания» заключила договор с компанией «Кировлес», руководимой Вячеславом Опалевым. Согласно этому договору она сбывала лес, который сам «Кировлес» продать был не в состоянии ь (мы рассказали историю бесхозяйственности этой организации). А вот ВЛК сумела продать лес, причем брала она себе всего лишь 5% посреднических, из которых, в конце концов, и сложились те самые 1 миллион 300 тысяч рублей, которые ныне инкриминируют Алексею Навальному как упущенную выгоду. То есть заявляет (достаточно нахально) сегодня Вячеслав Опалев, директор «Кировлеса», что если бы он сам продавал этот лес, 5% не пришлось бы платить «Вятской лесной компании. А заставил его с ними сотрудничать Алексей Навальный. Выкрутили ему руки – вот и вынужден он был заключить с ними договор.
Елена, мы уже убеждаемся по всем материалам, которые имеются, что это только слова Вячеслава Опалева о том, что ему выкрутили руки, на него надавили. Причем он не говорит, что под пистолетом, он говорит, что ему угрожали тем, что отругают на таком-то совещании и вообще его регулярно клеймили. Это серьезно?! И это рассматривается как руководство к действию, как возбуждение уголовного дела, а уж третий год пошел виток этому делу!
Елена Лукьянова: Конечно, это несерьезно, с точки зрения Уголовного кодекса это совершенная бредятина, которая не соответствует никаким принципам уголовного права. Там нет никакого состава и оснований. Это, на худой конец, вообще хозяйственный спор. Но и тут с Навальным трудновато спорить, потому что он в данном случае не выступает как предприниматель. Ну, пусть спорят с той компанией, которой доплатил, не доплатил. Это даже не наше с вами дело – разбираться во всем этом. Почему сегодня Навальному не применили арест в качестве меры пресечения? Гениально парень защищается! Он же немедленно выступил против Бастрыкина и предъявил документы, опубликованные в Сети, о том, кто у нас является «иностранным агентом.
Видимо, вчера в 4 часа они не могли никак принять решения, поэтому его вчера вообще отпустили. Чего делать? Если бы его сегодня, допустим, «закрыли», то это личная месть господина Бастрыкина.
Так что я бы даже не стала разбираться, что было с «Кировлесом» - это полный бред.
Елена Рыковцева: Лена, я с вами не согласна. Для того чтобы поставить «диагноз», что это полный бред, мы должны понимать смысл этого бреда, хотя бы какую-то канву.
Елена Лукьянова: Смысл бреда в том, что у нас есть «синдром старшины Иванова», когда показания одного полицейского перекрывают показания десяти добропорядочных граждан, подкрепленные видеосъемками и так далее. Это разве не симптом? Разве нам этот симптом неизвестен, как фабрикуются подобные дела? Нам известно, что у нас с системой доказательств происходит. Судьи явные доказательства отказываются приобщать и выносят решения якобы формально без этих доказательств, хотя они судье известны, все это понятно. Так же было в деле Ходорковского, так же было в деле Алексея Козлова. Это так же сейчас происходит – от чего волосы дыбом встают – в деле «Pussy Riot». Что тут для нас нового? Все то же самое. Сфабриковано уголовное дело. Я не вижу тут ничего такого, в чем следовало бы разбираться. Что было с «Кировлесом», сколько подлецов или слабаков встретилось на пути тех органов, которые исполняли этот заказ - не более, не менее.
Елена Рыковцева: И вот что получается. История-то повторяется. Мы имеем абсолютно симметричную ситуацию с делом Ходорковского. Адвокаты публично говорили: тут нужно понять одно - человек не может сам у себя украсть нефть, это бред, это абсурд. Тем не менее, абсурд этот выливается уже в какой год сидения в тюрьме? Этот абсурд, тем не менее, имеет совершенно конкретный уголовный срок, уголовное наказание. Поэтому разобраться с тем, что ему инкриминируют, что происходило между ними, и насколько это абсурдно, мне кажется, абсолютно важно.
Елена Лукьянова: Поначала ему вменяли статью статья «Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием».
Дело в том, что159-ая – «Мошенничество» - была частично декриминализирована. То есть в отношении предпринимателей ее стали несколько иначе применять, стали следить за тем, как она применяется. Потому что раньше это была «любимая» статья следственных органов. Уголовными делами по 159-ой были завалены буквально от пола до потолка, в прямом смысле, следственные органы. Она применялась как угодно, к кому угодно. И ее начали контролировать. Что теперь делать, в случае с Навальным? А давайте возьмем 165-ую! Вот и все. Это, мол, что-то такое около мошенничества, только не совсем так.
Елена Рыковцева: Вот бывает, что наваливают-наваливают на человека, и уже кажется, что там что-то есть. Но здесь-то все коротко и понятно, что в этом деле, кроме обиды ужасной Опалева, что когда-то на него надавили, сказали «заключи договор, а то мы тебя прижмем», больше ничего нет!
Елена Лукьянова: Там есть слабый человек. Я внимательно посмотрела главу Уголовного кодекса об экологических преступлениях. Если бы 246-ая была чуть-чуть иначе сформулирована, то погубленный лес мог бы быть инкриминирован Опалеву. На грани того, что он сам, по идее, должен сидеть.
Мария Железнова: И обратите внимание, у Опалева нет претензий к главе «Вятской лесной компании» Офицерову, который и был контрагентом в этой сделке. Насколько я понимаю, он не проходит даже свидетелем по этому делу.
Сергей Бачинин: Навальный недавно говорил: почему Следственный комитет разбирается с миллионом упущенной выгоды и забывает, что деятельность Опалева нанесла предприятию ущерб в 199 миллионов?
Елена Рыковцева: Да-да! Ведь мы говорим сегодня сразу о трех уголовных делах. Первое уголовное дело – против Андрея Вотинова, которому Вячеслав Опалев заплатил 2 миллиона рублей под камерами ФСБ за то, что тот поможет ему сохранить свою должность. Один человек уже сидит. Третье уголовное дело – против Навального. А между этими двумя делами было дело против самого Вячеслава Опалева.
Сергей Бачинин: И оно продолжается.
Елена Рыковцева: А ему лично что инкриминируют?
Сергей Бачинин: Ему инкриминируют те самые 199 миллионов, которые в итоге составили убытки «Кировлеса», которые в итоге был вынужден заплатить областной бюджет.
Елена Рыковцева: Это когда он не сумел продать лес?
Сергей Бачинин: Нет, убытки от разного рода деятельности, связанной, в том числе, с арендными отношениями во многом. Дело в том, что «Кировлес» с самого начала был структурой типа «РосПила», созданной местными мафиози для того, чтобы «пилить» бюджетные деньги. А Опалев был просто исполнителем. И он сейчас, если уголовное дело будет продолжаться, будет отдуваться за тех, кто это заказывал.
Елена Рыковцева: То уголовное дело, которое сегодня ведется против Опалева, никак не связано с делом Навального и Офицерова.
Сергей Бачинин: Очень связано, поскольку Опалев для того, чтобы обелить себя, пытается замазать других людей, в том числе Навального.
Елена Рыковцева: Ну да, в этом смысле связано. Но те убытки, которые ему лично инкриминируют, не связаны с этим делом.
Сергей Бачинин: Там было в чистом виде злоупотребление полномочиями. И неудача проекта была связан с тем, что осенью 2008 года случился кризис, и этот «РосПил» у них не удался.
Елена Рыковцева: Слушатель Дмитрий очень хорошо формулирует все, что он понял из нашего сегодняшнего разговора: «Смех да и только! Какой-то начальник сдуру послушался общественника. Ежу понятно, что виноват послушный начальник, к нему все претензии».
Сергей Бачинин: Я так не считаю. Дело в том, что все, о чем рассказывает Опалев, вполне было возможно и вполне необходимо в силу того, что в начале 2009 году к власти пришло новое областное руководство в лице Никиты Юрьевича Белых, который ужаснулся тому, что происходило в «Кировлесе» и потребовал наведения порядка. И наведением порядка занимался Навальный. Он занимался не питьем кофе и чая с руководителями, а выставлением требований, чтобы порядок был наведен, чтобы лес продавался по реальной цене, чтобы аренда была по реальной цене. Но изображать это как «организация какой-то криминальной истории» - это смешно. Навальный выполнял свою функцию советника губернатора Кировской области.
Мария Железнова: И по сути, занимался тем, что потом станет известно как проект Навального «РосПил», то есть борьба с коррупцией.
Сергей Бачинин: Я думаю, опыт кировский как раз был стартом для этого проекта.
Елена Рыковцева: Я подняла всю абсолютно прессу и московскую, и кировскую по этому делу, пыталась найти какие-то дополнительные штрихи, детали к нему. Пыталась найти дополнительные источники информации, кроме единственного – Опалева, дополнительные источники обвинения. Один нашла. В журнале «Русский репортер» 30 июня 2011 года было интервью с Сергеем Карнауховым, на момент интервью вице-губернатором Калининградской области, который резко отрицательно оценил роль Навального в этом «лесном деле». Кто этот человек – Сергей Карнаухов? Кем он тогда работал в Кировской области?
Сергей Бачинин: Он с июня 2008 года был заместителем губернатора по вопросам безопасности. Эти вопросы входили в его компетенцию. Но после того, как фактически Сергей Сергеевич Карнаухов оказался инициатором уголовного дела против Вотинова...
Елена Рыковцева: А Вотинов, которого сейчас посадили, - это очень близкий Никите Белых человек.
Сергей Бачинин: ...да, у них с Белых произошел конфликт. И Сергей Сергеевич сначала стал представителем при правительстве Российской Федерации, а потом уехал в Калининград заместителем калининградского губернатора. А на сегодняшний день он безработный. Но у него были свои интересы, он достаточно идеологизирован, достаточно антилиберален. У него было сильное интервью в «Русском репортере» на эти темы уже в должности заместителя главы Калининграда. После этого он через неделю слетел с этой должности. У него родственная линия, связанная с госбезопасностью. Он был помощником Нургалиева в Министерстве внутренних дел. В общем, «силовик». И человек, который идеологию ставит выше фактов. И эта идеология, я думаю, сыграла роль здесь.
Елена Рыковцева: И есть еще один свидетель со стороны обвинения – сотрудник компании «Кировлес» по имени Марина, родная дочь Опалева. То есть воспринимать всерьез показания родной дочери...
Сергей Бачинин: Есть еще начальник коммерческого отдела. Три свидетеля, но все они – подчиненные Опалева.
Елена Рыковцева: Это все, что есть у следствия сегодня - жалоба Опалева и его...
Сергей Бачинин: Причем я читал показания Марины – там Навального вообще нет. Она общалась только с Офицеровым. А откуда там возникает Навальный – вообще непонятно.
Елена Рыковцева: То есть даже в показаниях дочери фамилия Навального не значится. Разговор идет лишь о руководителе «Вятской лесной компании», который заключал договоры, которые потом посчитал Опалев невыгодными для «Кировлеса».
А сейчас мы попытаемся поговорить о том, что же будет дальше. Елена, вы считаете, им невыгодно сегодня, они не хотят посадить его – это будет слишком тяжелый удар по их репутации. А как будут развиваться события?
Елена Лукьянова: Все-таки они добились определенного успеха – они ограничили его передвижение, в том числе и внутри России. Оппозиционный лидер, который перемещался из одного конца страны в другой, принимал участие в разных публичных мероприятиях, сегодня ограничен подпиской о невыезде. И если он ее нарушит, они совершенно спокойно представят в суд доказательства о том, что им надо изменить эту меру пресечения на более жесткую. Уже успех. Дальше они будут… Чем еще для них выгодно это уголовное дело? Может быть, оно даже закончится каким-то смешным приговором, может быть, исключат какие-то эпизоды в ходе, потому что оно же будет все время под светом софитов прессы и всего остального. Но им выгодна хоть какая-нибудь судимость Навального, потому что тогда ему будет сложно баллотироваться по ныне действующему законодательству в какие-либо выборные органы. Сегодня круг порочных правовых норм, направленных на борьбу с собственными гражданами, очень широк. И им по-любому надо в отношении лидеров протестного движения... А Алексей же не только юрист блестящий, он антикоррупционной деятельностью серьезно занимается.
Одним словом, я не думаю, что это дело закончится каким-то тюремным заключением. Во-первых, оно еще будет идти и идти. Пока его вызвали на допрос. Дальше посмотрим, что будет. Его еще в суде надо сформулировать, а оно пустое. Надо же все-таки состав преступления, событие преступления доказать, а это не так просто сделать с делом, которое под микроскопом изучают, как вы сегодня.
Елена Рыковцева: Главное – ограничение его политических возможностей. Это то, что они пытаются сейчас сделать.
Елена Лукьянова: И может быть, испытывают еще его на изгиб. А он не боится. Он молодец!
Елена Рыковцева: Мария, каков ваш прогноз, чего они хотят добиться и чего добьются с учетом того, что планируются акции оппозиции мощные в сентябре?
Мария Железнова: Я согласна с Еленой, что сам факт возбуждения уголовного дела и взятие с Алексея подписки о невыезде ограничивают его перемещение по стране. И в более далекой перспективе это должно, видимо, оставить некий след на его репутации. Алексей Навальный – это борец с коррупцией, автор выражения про одну известную партию, названную им «партией жуликов и воров». Вряд ли все запомнят, что такое статья 165-ая, но запомнят, что в деле фигурировали деньги, может быть, с одной стороны, не очень большие, с другой стороны, не очень маленькие. И получается, что человек, который своей задачей ставит борьбу с коррупцией, с воровством, сам причастен к пропаже – неважно, каким образом, вряд ли кто-то будет вспоминать всю длинную схему, которую мы сейчас с вами обговорили, - денег. «Так он сам – вор! Это кто учит нас жить по правде, не воровать и не бояться?! Человек с запятнанной репутацией». Между тем, репутация – это, возможно, один из главных капиталов, который сейчас есть у Алексея. И несомненно, мне кажется, эта история направлена на то, чтобы оставить на нем пятно.
Елена Рыковцева: У меня появился еще один вопрос к Елене Лукьяновой в связи с пришедшим SMS-сообщением и с одним фактом. Наталья пишет: «Зря были прощены Бастрыкину угрозы журналисту «Новой газеты». Навальный прав, что обратился насчет привлечения к ответственности Бастрыкина, который не должен за допущенное уголовное действие продолжать руководство Следственным комитетом». Вот что происходит. В апреле 2012 года Следственный комитет принимает решение о прекращении уголовного дела в отношении Алексея Навального. И после того, что была прощена Бастрыкину история с «Новой газетой», когда, соответственно, возникает история их отношений с Алексеем Навальным, легко возобновляется уголовное дело против него. Елена, может быть, не следовало бы прощать «Новой газете»...
Елена Лукьянова: Я что-то не очень понимаю. А кто что и кому простил? То, что Дмитрий Муратов пожал руку Бастрыкину, не отменяет необходимости совершенно обоснованного уголовного преследования Бастрыкина за незаконные действия в отношении журналиста. Простила-то прокуратура. Здесь прощение Муратова никакого юридического значения не имеет.
Елена Рыковцева: Но Навальный обратился к президенту с тем, чтобы расследовали эту историю, а «Новая газета» не обращалась.
Мария Железнова: Журналист «Новой газеты» не обратился с заявлением.
Елена Рыковцева: В этом смысл прощение.
Елена Лукьянова: Даже если Сергей Михайлович Соколов не обратился в следственные органы, прокуратура обязана по сообщению в средствах массовой информации расследовать этот факт. Это должностное преступление, это превышение полномочий. Вы о чем?! Это не дело частного обвинения. Это чиновник высочайшего государственного уровня. И это простило государство. Скорее, даже не простило, а прикрыло своего подельника.
Мария Железнова: Собственно, Навальный и обратился в органы с тем, чтобы была проведена проверка действий.
Елена Рыковцева: В общем, факт остается фактом: в апреле его дело прекращают, а после того, что он выступил против Бастрыкина, дело возобновляется. Это железный факт. Причем прекращалось дело после 3-летнего расследования...
Сергей Бачинин: Оно три раза прекращалось.
Елена Рыковцева: И в очередной раз оно прекратилось в апреле.
Сергей, чего вы ждете от всей этой истории?
Сергей Бачинин: Действительно, смысл нынешнего преследования в том, чтобы замазать Навального. Смысл 165-й статьи – не за политические призывы, а за экономическую деятельность. Посмотрим. Все зависит от размаха протестного движения.
Елена Рыковцева: На этом мы завершаем программу «Час прессы» на волнах Радио Свобода.
