Российско-британские отношения неожиданно оказались в центре внимания британской общественности.
Резкой критике в печати подверглись члены общества "Консервативные друзья России" за участие в приеме в российском посольстве в Лондоне через три дня после вынесения приговора панк-группе Pussy Riot. В это общество входят, в частности, члены парламента от консервативной партии и высокопоставленные партийные функционеры.
Затем появилась информация о британском "списке Магнитского", вызвавшая полемику российского и британского внешнеполитических ведомств. Корреспондент Радио Свобода в Лондоне обратилась к известному британскому политическому и государственному деятелю сэру Малкольму Рифкинду с просьбой прокомментировать состояние российско-британских отношений и внешнеполитическую стратегию России.
Сэр Малкольм – глава Комитета по делам разведки и безопасности, курирующего работу британских спецслужб, член парламента от консервативной партии. Занимал посты министров иностранных дел, обороны и по делам Шотландии. Он – почетный президент общества "Консервативные друзья России".
– Сэр Малкольм, насколько обоснованной, на ваш взгляд, была критика членов общества "Консервативные друзья России", посетивших прием в российском посольстве в Лондоне сразу после вынесения приговора членам группы Pussy Riot?
– На мой взгляд, факт контакта общества "Консервативные друзья России" с российским посольством выглядит естественным хотя бы потому, что обе наши страны являются постоянными членами Совета Безопасности ООН. Однако при этом многие члены общества, включая меня самого, осуждают то, что произошло с членами группы Pussy Riot. Я лично резко критиковал российские власти за расследование дела Сергея Магнитского, за их отношение к делу Литвиненко, которое всё еще ждет своего решения, за преследование Михаила Ходорковского, чье дело, на мой взгляд, политически мотивировано. Дело Pussy Riot – лишь самый недавний пример пренебрежения в России общепринятыми стандартами верховенства закона. Тем не менее, было бы глупо и недальновидно избегать контактов между нашими странами, поскольку существует множество мировых проблем, решение которых требует сотрудничества между Россией и Британией, даже если нас и разделяют политические установки. Мы никогда не добьёмся прогресса в наших отношениях, если откажемся от взаимных контактов.
– Как бы вы охарактеризовали нынешние российско-британские отношения?
– Отношения эти очень непростые и прохладные, причем находятся на этом уровне довольно длительное время. Главное препятствие к их улучшению – убийство в Лондоне Александра Литвиненко. Когда на улице британской столицы убивают гражданина нашей страны, это воспринимается очень серьезно. Расследование этого дела дало основания подозревать в убийстве гражданина России, однако российское правительство отказалось гарантировать его присутствие на суде в Лондоне для дачи показаний. Здесь необходимо понять, что когда в Лондоне убивают известного критика российских властей, это с неизбежностью вызывает вопросы об ответственности за убийство: считать ли его делом рук одиночки или убийца действовал по указанию других людей. Ответов на эти вопросы пока не существует. И в ситуации, когда российские власти отказываются сотрудничать, у многих возникают еще большие подозрения на этот счет.
– Что, на ваш взгляд, могло бы улучшить российско-британские отношения?
– Как я заметил ранее, наличие разногласий не должно препятствовать межгосударственным контактам. Когда Владимир Путин посетил Олимпийские игры в Лондоне, он встречался не только с российскими спортсменами, но и провел переговоры с премьер-министром Дэвидом Кэмероном на Даунинг-стрит. На этих переговорах поднимались как вопросы, по которым у нас нет разногласий, так и вопросы, которые нас разделяют. Мы хотели бы продолжить этот диалог. Нам бы хотелось, чтобы президент Путин осознал, что такая страна, как Россия, – страна с давними и тесными культурными и историческими связями с Европой – решительно расходится с другими европейскими странами в деле соблюдения законности и отстаивания демократических ценностей. Сейчас все страны Европы способны обеспечить честные выборы (Белоруссия – единственное исключение). Печально, что в России, где дела всё же обстоят не так скверно, как в Белоруссии, не созданы необходимые условия для проведения честных и свободных выборов, которые дали бы возможность гражданам России избирать свое политическое руководство. В этой ситуации Россию, которая является членом Совета Европы, трудно воспринимать, как она того хочет, влиятельным, современным и прогрессивным государством.
– Вы возглавляли британское министерство иностранных дел, и вам приходилось решать серьезные международные конфликты. Как вы оцениваете позицию России в отношении сирийского конфликта и ее дипломатические усилия по сохранению режима Башара Асада?
– Я огорчен позицией России по двум причинам. Во-первых, потому, что она препятствует работе Совета Безопасности ООН, где у каждого постоянного члена есть право вето. Совбез ООН не может решать свои задачи, когда один из его постоянных членов снова и снова угрожает наложить вето на его резолюцию. Это не дает возможности другим его членам помочь разрешить сирийский конфликт. И, во-вторых, это вредит репутации самой России. Причем не только в глазах Великобритании и США, но и в глазах Генеральной Ассамблеи ООН. Мне трудно понять позицию российского правительства по сирийскому вопросу. Неужели Россия не понимает, что дни режима Асада сочтены, что сирийский народ хочет от него избавиться? И если Россия намерена оставаться чуть ли не единственным союзником этого деспотического и жестокого режима, уничтожившего тысячи собственных граждан, то она рискует, что ее начнут отождествлять с этим режимом. И когда к власти в Сирии придет новое правительство, оно не сможет воспринять Россию как друга и союзника. Трудно понять, почему российское правительство этого не осознает.
– Почему, на ваш взгляд, Россия так болезненно относится к любой критике со стороны международного сообщества?
– Эта сверхчувствительность к критике всегда была свойственна России. Проистекает она из того прискорбного факта, что Россия не является в полном смысле свободной страной. В Британии мы приветствуем и поощряем любую критику политики правительства. Население этим пользуется и высказывается по многим вопросам внешней и внутренней политики. Временами такая критика справедлива и в результате завязывается плодотворная дискуссия. Главное различие в этом отношении между Британией и Россией (оно, правда, существовало не всегда) состоит в том, что как только британское правительство поведет себя несправедливо или глупо, все средства информации обрушиваются на него с критикой. Все телеканалы, радио, газеты в один голос ругают правительство. К этому присоединяется и оппозиционная партия, у которой на телевидении и радио равное с правящей партией время для выступлений. И когда наступает время выборов, избиратели получают возможность избавиться от неугодного правительства и заменить его правительством, сформированным другой партией.
Иная ситуация в России, где на политическом пространстве доминирует одна партия, а оппозиции не позволено эффективно и свободно бороться за власть, как это принято в демократических странах. Печально, что при Владимире Путине возникло возвратное политическое движение по сравнению с эпохой Бориса Ельцина. В России наблюдается крайне замедленный прогресс в деле построения подлинно демократического общества и реформирования правовой системы. Россия становится всё более авторитарной страной по сравнению с 90-ми годами.
– Вы много лет возглавляли министерство по делам Шотландии и хорошо знакомы с настроениями шотландцев. Существует ли реальная угроза отделения Шотландии от Соединенного Королевства в обозримом будущем?
– Это решать народу Шотландии, где в 2014 году будет проведен референдум по этому вопросу. Тогда шотландцы смогут свободно решить свою судьбу. В настоящий момент статистика – то есть, все социологические опросы во всех регионах Шотландии – свидетельствует, что огромное большинство народа Шотландии хотело бы остаться в составе Соединенного Королевства. Парадоксально, что при этом шотландцы голосуют за Шотландскую национальную партию, которая сейчас управляет Шотландией в рамках единого государства, но проводит сепаратистскую политику. Однако лишь около 30 процентов шотландцев хотели бы образования независимого шотландского государства, тогда как более 60 процентов предпочли бы остаться в составе Соединенного Королевства. Уверен, что именно это станет окончательным решением народа Шотландии.
– Насколько эффективным и жизнеспособным представляется вам нынешнее коалиционное правительство консерваторов и либерал-демократов?
– Это правительство – плод временного соглашения. Однако оно оказалось полезным и эффективным в ситуации, когда Британия переживает период строгой экономии. Для того чтобы решать серьезные международные проблемы и проводить политику, направленную на улучшение национальной экономики, правительству необходимо иметь большинство в парламенте. Это дает возможность принимать необходимые для этого законодательные акты. Если бы не было создано коалиционное правительство консерваторов и либерал-демократов, у Британии было бы правительство меньшинства. Это бы дестабилизировало страну. В такой ситуации нельзя ни в чем быть уверенным, у правительства возникли бы проблемы в правовой и законодательной сферах. Союз консерваторов и либерал-демократов предотвратил такой исход. Думаю, что он благополучно просуществует ближайшие три года – до времени, когда в Британии состоятся очередные парламентские выборы.
Резкой критике в печати подверглись члены общества "Консервативные друзья России" за участие в приеме в российском посольстве в Лондоне через три дня после вынесения приговора панк-группе Pussy Riot. В это общество входят, в частности, члены парламента от консервативной партии и высокопоставленные партийные функционеры.
Затем появилась информация о британском "списке Магнитского", вызвавшая полемику российского и британского внешнеполитических ведомств. Корреспондент Радио Свобода в Лондоне обратилась к известному британскому политическому и государственному деятелю сэру Малкольму Рифкинду с просьбой прокомментировать состояние российско-британских отношений и внешнеполитическую стратегию России.
Сэр Малкольм – глава Комитета по делам разведки и безопасности, курирующего работу британских спецслужб, член парламента от консервативной партии. Занимал посты министров иностранных дел, обороны и по делам Шотландии. Он – почетный президент общества "Консервативные друзья России".
– Сэр Малкольм, насколько обоснованной, на ваш взгляд, была критика членов общества "Консервативные друзья России", посетивших прием в российском посольстве в Лондоне сразу после вынесения приговора членам группы Pussy Riot?
– На мой взгляд, факт контакта общества "Консервативные друзья России" с российским посольством выглядит естественным хотя бы потому, что обе наши страны являются постоянными членами Совета Безопасности ООН. Однако при этом многие члены общества, включая меня самого, осуждают то, что произошло с членами группы Pussy Riot. Я лично резко критиковал российские власти за расследование дела Сергея Магнитского, за их отношение к делу Литвиненко, которое всё еще ждет своего решения, за преследование Михаила Ходорковского, чье дело, на мой взгляд, политически мотивировано. Дело Pussy Riot – лишь самый недавний пример пренебрежения в России общепринятыми стандартами верховенства закона. Тем не менее, было бы глупо и недальновидно избегать контактов между нашими странами, поскольку существует множество мировых проблем, решение которых требует сотрудничества между Россией и Британией, даже если нас и разделяют политические установки. Мы никогда не добьёмся прогресса в наших отношениях, если откажемся от взаимных контактов.
– Как бы вы охарактеризовали нынешние российско-британские отношения?
– Отношения эти очень непростые и прохладные, причем находятся на этом уровне довольно длительное время. Главное препятствие к их улучшению – убийство в Лондоне Александра Литвиненко. Когда на улице британской столицы убивают гражданина нашей страны, это воспринимается очень серьезно. Расследование этого дела дало основания подозревать в убийстве гражданина России, однако российское правительство отказалось гарантировать его присутствие на суде в Лондоне для дачи показаний. Здесь необходимо понять, что когда в Лондоне убивают известного критика российских властей, это с неизбежностью вызывает вопросы об ответственности за убийство: считать ли его делом рук одиночки или убийца действовал по указанию других людей. Ответов на эти вопросы пока не существует. И в ситуации, когда российские власти отказываются сотрудничать, у многих возникают еще большие подозрения на этот счет.
– Что, на ваш взгляд, могло бы улучшить российско-британские отношения?
– Как я заметил ранее, наличие разногласий не должно препятствовать межгосударственным контактам. Когда Владимир Путин посетил Олимпийские игры в Лондоне, он встречался не только с российскими спортсменами, но и провел переговоры с премьер-министром Дэвидом Кэмероном на Даунинг-стрит. На этих переговорах поднимались как вопросы, по которым у нас нет разногласий, так и вопросы, которые нас разделяют. Мы хотели бы продолжить этот диалог. Нам бы хотелось, чтобы президент Путин осознал, что такая страна, как Россия, – страна с давними и тесными культурными и историческими связями с Европой – решительно расходится с другими европейскими странами в деле соблюдения законности и отстаивания демократических ценностей. Сейчас все страны Европы способны обеспечить честные выборы (Белоруссия – единственное исключение). Печально, что в России, где дела всё же обстоят не так скверно, как в Белоруссии, не созданы необходимые условия для проведения честных и свободных выборов, которые дали бы возможность гражданам России избирать свое политическое руководство. В этой ситуации Россию, которая является членом Совета Европы, трудно воспринимать, как она того хочет, влиятельным, современным и прогрессивным государством.
– Вы возглавляли британское министерство иностранных дел, и вам приходилось решать серьезные международные конфликты. Как вы оцениваете позицию России в отношении сирийского конфликта и ее дипломатические усилия по сохранению режима Башара Асада?
– Я огорчен позицией России по двум причинам. Во-первых, потому, что она препятствует работе Совета Безопасности ООН, где у каждого постоянного члена есть право вето. Совбез ООН не может решать свои задачи, когда один из его постоянных членов снова и снова угрожает наложить вето на его резолюцию. Это не дает возможности другим его членам помочь разрешить сирийский конфликт. И, во-вторых, это вредит репутации самой России. Причем не только в глазах Великобритании и США, но и в глазах Генеральной Ассамблеи ООН. Мне трудно понять позицию российского правительства по сирийскому вопросу. Неужели Россия не понимает, что дни режима Асада сочтены, что сирийский народ хочет от него избавиться? И если Россия намерена оставаться чуть ли не единственным союзником этого деспотического и жестокого режима, уничтожившего тысячи собственных граждан, то она рискует, что ее начнут отождествлять с этим режимом. И когда к власти в Сирии придет новое правительство, оно не сможет воспринять Россию как друга и союзника. Трудно понять, почему российское правительство этого не осознает.
– Почему, на ваш взгляд, Россия так болезненно относится к любой критике со стороны международного сообщества?
– Эта сверхчувствительность к критике всегда была свойственна России. Проистекает она из того прискорбного факта, что Россия не является в полном смысле свободной страной. В Британии мы приветствуем и поощряем любую критику политики правительства. Население этим пользуется и высказывается по многим вопросам внешней и внутренней политики. Временами такая критика справедлива и в результате завязывается плодотворная дискуссия. Главное различие в этом отношении между Британией и Россией (оно, правда, существовало не всегда) состоит в том, что как только британское правительство поведет себя несправедливо или глупо, все средства информации обрушиваются на него с критикой. Все телеканалы, радио, газеты в один голос ругают правительство. К этому присоединяется и оппозиционная партия, у которой на телевидении и радио равное с правящей партией время для выступлений. И когда наступает время выборов, избиратели получают возможность избавиться от неугодного правительства и заменить его правительством, сформированным другой партией.
Иная ситуация в России, где на политическом пространстве доминирует одна партия, а оппозиции не позволено эффективно и свободно бороться за власть, как это принято в демократических странах. Печально, что при Владимире Путине возникло возвратное политическое движение по сравнению с эпохой Бориса Ельцина. В России наблюдается крайне замедленный прогресс в деле построения подлинно демократического общества и реформирования правовой системы. Россия становится всё более авторитарной страной по сравнению с 90-ми годами.
– Вы много лет возглавляли министерство по делам Шотландии и хорошо знакомы с настроениями шотландцев. Существует ли реальная угроза отделения Шотландии от Соединенного Королевства в обозримом будущем?
– Это решать народу Шотландии, где в 2014 году будет проведен референдум по этому вопросу. Тогда шотландцы смогут свободно решить свою судьбу. В настоящий момент статистика – то есть, все социологические опросы во всех регионах Шотландии – свидетельствует, что огромное большинство народа Шотландии хотело бы остаться в составе Соединенного Королевства. Парадоксально, что при этом шотландцы голосуют за Шотландскую национальную партию, которая сейчас управляет Шотландией в рамках единого государства, но проводит сепаратистскую политику. Однако лишь около 30 процентов шотландцев хотели бы образования независимого шотландского государства, тогда как более 60 процентов предпочли бы остаться в составе Соединенного Королевства. Уверен, что именно это станет окончательным решением народа Шотландии.
– Насколько эффективным и жизнеспособным представляется вам нынешнее коалиционное правительство консерваторов и либерал-демократов?
– Это правительство – плод временного соглашения. Однако оно оказалось полезным и эффективным в ситуации, когда Британия переживает период строгой экономии. Для того чтобы решать серьезные международные проблемы и проводить политику, направленную на улучшение национальной экономики, правительству необходимо иметь большинство в парламенте. Это дает возможность принимать необходимые для этого законодательные акты. Если бы не было создано коалиционное правительство консерваторов и либерал-демократов, у Британии было бы правительство меньшинства. Это бы дестабилизировало страну. В такой ситуации нельзя ни в чем быть уверенным, у правительства возникли бы проблемы в правовой и законодательной сферах. Союз консерваторов и либерал-демократов предотвратил такой исход. Думаю, что он благополучно просуществует ближайшие три года – до времени, когда в Британии состоятся очередные парламентские выборы.
