Елена Рыковцева: Какие поводы вы видите для того, чтобы выйти на Марш миллионов 15 сентября? Это вопрос слушателям.
Гость нашей сегодняшней программы – обозреватель газеты «Московский комсомолец» Александр Минкин.
Александр, поздравляю вас с выходом на работу из всех отпусков. Поздравляю, что вы победили в борьбе за тот самый «плюс», это же была ваша борьба, долгая и упорная.
Александр Минкин: Да, стройки остановлены, и не одна...
Елена Рыковцева: И это вы выиграли?! А я про «18+», вы же за это боролись на телевидении.
Александр Минкин: Да это чепуха!
Елена Рыковцева: По сравнению со стройкой, конечно. Тогда с конца. Остановлена стройка, против которой вы сражались?
Александр Минкин: На Сходне остановлена стройка несколько дней назад, с опозданием на год – лес почти уничтожен, река почти погублена, но стройка все-таки остановлена до того, как в заповеднике выросли многоэтажные дома. Что будет делать Антон Винер – я не знаю. Я думаю, он будет стараться получать всякие разрешения.
Елена Рыковцева: Антон Винер – это, видимо, родственник Ирины Винер, которая курировала стройку.
Александр Минкин: Это ее сын.
Елена Рыковцева: И чем вы теперь будете заниматься в «МК»? Потому что все последнее время вы писали только об этой стройке.
Александр Минкин: У меня есть чем заниматься, руки чешутся, сколько там тем!
Елена Рыковцева: Даже Путина со стерхами вы использовали всего лишь как запев для своей очередной заметки про эту стройку!
Александр Минкин: Путин, безусловно, остается как персонаж писем, но все больше мне хочется писать про общество, что гораздо опаснее, на мой взгляд. Общество реагирует как-то агрессивно, а Путину совершенно наплевать, мне кажется. Если он и реагирует агрессивно, то только на вопрос, заданный в упор, где его поставят в неудобное положение где-нибудь за границей на пресс-конференции, и тогда он говорит: «Приезжайте к нам, мы вам сделаем обрезание». А на заметки в газетах чтобы он зверски реагировал, я даже не знаю. Гораздо, кстати говоря, спокойнее, чем Медведев. Вот Медведев вспыхивал ужасно, мы это ощущали. Так вот, общество впало в очередное очень серьезное безумие, и какой-то мелкой искрой послужили «Пуси Райт». И я наблюдаю это, и руки чешутся написать про это, но прогрессивное человечество, конечно, будет возмущено. Это же надо отделить – несправедливой приговор от самого поступка. Поступок превращать в акцию в мировом масштабе, брать у них многополосное интервью...
Елена Рыковцева: Интервью многополосные начались уже после того, как поступок был осужден уголовным судом. Не было бы суда, не было бы и интервью, не было бы внимания к поступку.
Александр Минкин: Я скажу так. Писать о несправедливом суде, о жестоком приговоре – на здоровье, но интервью-то брать... Вот можно защищать животных, растения, но не надо брать интервью у них, они же ничего не скажут. Эти девушки – не источники идей и разума. Ничего они не сказали такого, чтобы надо было брать многополосные интервью, все!
Елена Рыковцева: Но они не растения. Они – источники информации. С ними что-то произошло, а когда что-то происходит, пресса берет интервью. Но мы сегодня не про них. Так вот, закон про «18+», что надо защищать детей – это то, что вы... Вы за Куркино боролись год, а сколько лет прошло, чтобы принять этот закон?
Александр Минкин: С 1990 года мы должны были принять этот закон, потому что подписали Конвенцию ООН о защите прав ребенка. И вот с 1990 года прямо по Конвенции государство должно было принять закон, защищающий детей от неподобающей информации. И ребенком по Конвенции считается любое человеческое существо до 18 лет.
Елена Рыковцева: Переходим к теме нашей программы. Алла Павловна, пенсионерка, москвичка, прислала на пейджер первую причину, по которой завтра стоит идти на митинг. Она говорит так: «Я ходила на Марш миллионов 6 мая. И я обязательно пойду завтра, зная, к чему это может привести. И причина этого – последняя передача Аркадия Мамонтова и вчерашняя передача Соколова. Мы должны показать власти, прежде всего Путину, что мы не боимся, что нас много. Хотя мне 77 лет».
Вот одна из причин – передача на государственном телевидении. Антисистем из Нирваны пишет: «С какой целью организован Марш миллионов? Это цель или средство в достижение какой-то глобальной цели. Если предположить, что пришли на Марш миллионов, что это меняет для тех же миллионов?» Вот пришли на марш – что это изменит для человека, который пришел?
Александр Минкин: Это нелегкий вопрос. Я Мамонтова программу не видел, но с ним мне все ясно уже много лет. В 2001 году, то есть 11 лет назад, когда я еще смотрел телевизор, вышла программа Мамонтова «Обратная сторона. Дети», где он рассказывал о педофилах, осуждал педофилов, но при этом так получалось, что он сообщает, где эти кассеты с порнографией продаются, сколько стоят и как спросить... И я тогда студентов послал на Горбушку и дал им задание – узнать у продавцов порнухи, поднялись ли продажи. Да, вдвое-втрое поднялись продажи после программы Мамонтова, которая осуждала педофилов.
Елена Рыковцева: Обратная сторона Мамонтова...
Александр Минкин: И я об этом написал тогда, это была заметка «Цензура или смерть». Я написал: или мы, общество, добьемся цензуры моральной, либо государство воспользуется настроением людей, которые устали от грязи, и введет политическую цензуру на этой волне. Ну, что примерно и вышло. Что меня поразило после этой статьи в «МК», которая называлась «Цензура или смерть», приводился этот конкретный пример, приводились заключения психологов, которые говорят, что это никому нельзя смотреть, даже взрослым, а через несколько дней – анонс: «По просьбе зрителей повторяем передачу Мамонтова...» Я стал звонить на канал «Россия», в приемную Добродеева, у меня была мысль сказать ему прямо: «Олег, что ты делаешь? Кто эти люди, которые захотели еще раз это посмотреть – как истязают мальчика...» Ну, не хочу больше описывать. Ничего, вышла программа снова. Тогда я написал еще один текст, который назывался «Растлителя вызывали», и рассказал всю эту историю, как я звонил, пытался остановить, и почему государственное телевидение идет навстречу и удовлетворяет эти просьбы. Это по поводу Мамонтова, с тех пор мне с ним давным-давно все ясно – слякоть.
Теперь о митинге. Я туда иду не для того, чтобы выказывать симпатии к тем, кто там на трибуне что-то говорит. Я иду туда к себе. И все зависит от того, сколько нас туда придет. Если приходит 100 человек – разгоняют, если приходит тысяча – тоже могут разогнать, если приходит миллион – власть меняется. Вот и все. Если приходит миллион – или власть сносит народ, или она, перепуганная, уступает народу. Так уже было. Митинги в декабре и феврале, когда еще Медведев оставался, - перепуганная власть сказала: да-да, вернем выборы губернаторов, разрешим партии, не надо подписи собирать... Она шла на уступки. Другое дело, что, погасив волну протеста, она потом эти уступки обесценила. Обещанные выборы губернаторов обернулись фарсом – с такими фильтрами, что Путин их все равно будет назначать, и тому подобное. Но власть была безусловно напугана. И как она потащила автобусами людей на Поклонную, это же тоже с перепугу, потому что ей надо было по телевизору показать, что у нее много сторонников. А те, кто были и там и там, видели, какая разница, когда на Болотную приходят люди сами, а на Поклонную везут автобусами и платят деньги, и после митинга на Поклонной остаются бутылки, пакеты, стаканы и следы неумеренного пьянства, знаете, такие неприятно пахнущие. А на Болотной остается чистота. Так вот, власть была напугана, хотя на Болотную пришло... ну, будем считать – 100 тысяч. Если придет 2 миллиона, власть изменится – либо ее сменят, либо она пойдет навстречу. Так всегда и везде, всюду так происходит – в Испании, во Франции, где угодно. Мы не в Китае, танки не поедут. Потому что танкисты сегодняшние отнюдь не такие идейные, как у Мао Цзэдуна, не такие зазомбированные, как в Северной Корее – там поедут по людям, не задумываясь. Здесь не поедут. И пусть тот, кто наверху, не обольщается – преступные приказы выполняются до определенной границы. Вот арестовать, скрутить, дать по морде – да, а танками поехать... В танке же сидит армия, офицеры, у них сознание другое, они не так воспитаны. А лидеры оппозиции – это... ну, я бы это слово брал в стократные кавычки. Когда видишь этих немцовых и тому подобное, которые до сих пор пытаются делать вид, что они лидеры чего-нибудь... Чего?! Я мечтаю, надо опрос сделать. Предположим, вы решили идти на митинг, и вы узнали, что там будет Немцов выступать с трибуны, - это усилит ваше желание туда пойти или уменьшит?
Елена Рыковцева: Или никак не скажется на вашем желании пойти на митинг? Такое тоже возможно.
Александр Минкин: Можно еще, конечно – «слегка усилит», «сильно усилит», «из-за него приду», но таких вариантов у нас нет. Усилит или уменьшит?
Елена Рыковцева: Ну, у вас личное отношение к Немцову, и оно было всегда. Вы всегда называете только его фамилию.
Александр Минкин: Из той группы, команды, из того списка Чубайс уже не ходит на митинги, Гайдар уже не ходит, Хакамада уже не ходит... Вот из тех людей остался Немцов.
Елена Рыковцева: А вы другого назовите, кто вам еще не нравится. Что только Немцов-то?
Александр Минкин: Назовите список, по-вашему, оппозиции.
Елена Рыковцева: Вот есть Удальцов, например...
Александр Минкин: Нет, меня не тянет слушать Удальцова.
Елена Рыковцева: Навальный...
Александр Минкин: Не тянет слушать Навального. Я иду на митинг против нынешней власти, против нынешней системы.
Елена Рыковцева: Конечно, идея митинга не в том, чтобы слушать Удальцова, Немцова или Навального, а в том, чтобы показать, что нас много.
Александр Минкин: Вот именно!
Елена Рыковцева: Алла Павловна уточняет: «Я перепутала, написала, что Соколова. Соловьева был «Поединок», где мракобесие и безобразие. Прошу прощения».
Александр Минкин: Алла Павловна, вы это смотрите, потом ругаетесь, пишете на Свободу, а что бы вам не выключить-то? Не хватает сил не смотреть?
Елена Рыковцева: Это же информация определенного рода.
Александр Минкин: Какая информация?! Вот идет Алла Павловна по улице, видит кучку, и издалека уже видно, что это кучка, но нет, она ее потрогает, понюхает, полижет и скажет: «Вы знаете, это какашка».
Елена Рыковцева: Это грубоватое сравнение, и на кучку тоже есть разные точки зрения. Например, Ксения Собчак Мамонтова тоже сравнила с кучкой, и отношение к ней такое же, как на улице, - вроде бы надо отвернуться, а тянет рассматривать. Вот ее тянет рассматривать кучки, оказывается.
Александр Минкин: Это она у меня слямзила, но отношение действительно другое – ее тянет, а меня нет. Меня и на Собчак не тянет, и на кучки не тянет. И еще раз, если кто-то до сих пор не знает, что стоят программы Мамонтова, этот человек либо никогда их не видел, либо он мазохист, хочет их смотреть и мучиться, и восклицать: «Какая гадость!» Но это, мне кажется, близко к сумасшествию.
Елена Рыковцева: Юрий, 72 года, написал нам: «Между прочим, вчера Мамонтов на голову разгромил либерала Гозмана, поэтому учитывайте это при оценках». То есть Мамонтов сражался с Гозманом вчера в «Поединке» у Соловьева.
Александр Минкин: Эти персонажи, что Гозман, что Мамонтов, я даже за деньги на них не стал бы смотреть. Есть же предел моим возможностям. Когда слушатель звонит и говорит, что кто-то кого-то разгромил, - простите, где? Вот если мы бы мы были там втрое – Мамонтов, Гозман и я, - может, я бы их разгромил. Но по телевизору картинка была бы другая, по телевизору счетчик показал бы, что Мамонтов разгромил всех вокруг. Потому что мы не знаем, как работает счетчик, и мы должны себе представлять, что смотрят такие программы как раз в основном сторонники Мамонтова. А если у Гозмана они вообще существуют...
Елена Рыковцева: А Гозман, по-моему, все проигрывает в принципе, не важно – Мамонтов против Гозмана, не Мамонтов против Гозмана. Он не харизматичный, он не может...
Александр Минкин: Нельзя переходить на личности, но они просто пара для цирка – Мамонтов и Гозман. Я знаю, как они выглядят, и их надо показывать за деньги в заведениях, где ходят люди... Ходили люди на ярмарки в 19 веке смотреть на бородатую женщину. Возили по ярмаркам, действительно ли это была бородатая женщина, не важно, но я никогда не мог понять, натыкаясь в книжках на это, кто эти люди, которые платят, чтобы посмотреть на уродство. Если бы мне даже предложили денег, я бы сказал: нет, мне это не нравится, я не хочу на это смотреть. Категорически нет! Я не хочу смотреть на то, что вызывает отвращение, а миллионы людей, судя по откликам, смотрят каждый день на то, что вызывает у них отвращение. И надо самим как-то разобраться: а что я делаю с собой, почему я хлебаю дерьмо полной ложкой?!
Елена Рыковцева: Алла Павловна, героиня нашего эфира сегодня практически пишет: «Я начинала смотреть передачу Мамонтова, так же как и «Поединок», из интереса узнать, до каких пределов лжи и мракобесия они могут дойти. Но очень быстро выключала телевизор, потому что начинало тошнить». Вчера на передаче Владимира Соловьева тот же Мамонтов был оппонентом Гозмана – тоже выключила после первого раунда, так как Соловьев занял позицию тенденциозную по отношению к Гозману, а поступок «Пуси Райт» я не осуждаю». И Дмитрий пишет: «Вчера у Соловьева был поединок между Гозманом и Мамонтовым. Если бы Гозман говорил как Иисус Христос, то все равно он бы проиграл. Имидж у него очень уж отрицательный». Ирина Николаевна пишет: «Вы поливаете помоями Бориса Ефимовича Немцова, а Немцов – честный человек, бесстрашно пишет обо всех нарушениях нашей власти!» Владимир из Чебоксар: «Если бы выступал Немцов, я бы его слушал с удовольствием, а Минкина – нет».
Александр Минкин: Во-первых, на вкус и цвет товарищей нет. Если вам Немцов нравится, слушайте его на здоровье. И я не поливаю его помоями, я просто говорю: он как лидер для меня не существует, он не вчера родился и не с Марса прилетел. Его биография вице-премьера России достаточна, как и Касьянова как премьера.
Елена Рыковцева: Каждый остается при своем.
Александр Минкин: Несколько месяцев назад были обнародованы телефонные разговоры Немцова, и он от них не стал отказываться, где он о своих соратниках по оппозиции говорил ужасно.
Елена Рыковцева: Да ничего ужасного он про них не говорил! Старая история, сливали эти переговоры перед каким-то маршем, и ничего ужасного он не сказал, обычные мужские... Ну, «хомячками» назвал он интернетчиков, а теперь их все так зовут. Илья Ефимович из Москвы, здравствуйте!
Слушатель: Что касается вчерашней передачи, там основной информационный повод был – Березовский. И Гозман доказывал, что он тут не при чем, а господин Мамонтов доказывал, что все дело в Березовском.
Александр Минкин: Я считаю, что Мамонтов абсолютно прав, если вспомнить, кто Путина делал. Березовский отвечает за это.
Елена Рыковцева: Все в России сделал Березовский, все убийства на нем, плюс «Единую Россию» создал. Поэтому пытаться с этим спорить – это, конечно... надо быть Леонидом Гозманом.
Вот две газеты вышли, читаю материал из «Московского комсомольца», материал подписан не редакционной фамилией – Ольга Леонидова, такого человека не существует. Как не существует и человека по фамилии Андрей Смирнов в «Комсомольской правде». Это два абсолютно одинаковых текста из разряда того, что я называю «размещают», а не публикуют. Называются они «Марш оккупантов», оба построены одинаково. «Радикальную оппозицию назвали оккупантами», «известного тележурналиста поддержали пользователи социальных сетей». «Новую акцию оппозиции, - пишет «Комсомолка», - в Рунете восприняли в штыки». В обеих газетах - сначала заявление Михаила Леонтьева о том, что это марш оккупантов, которые не любят свою страну, против своей страны, которых меньшинство, и они понимают, что всегда будут чужими. И дальше несколько откликов из Твиттера, которые поддерживают это мнение, из социальных сетей, какие-то ники, псевдонимы, которые иронизируют: «Триллион граждан России выступит в поддержку развала страны! Все на марш оккупантов!» А также в поддерживает Леонтьева один человек с реальной фамилией – доцент кафедры политической теории МГИМО Ян Ваславский – считает, что данное мероприятие внесистемно, неконструктивно, не направлено на созидание и лишено логики.
Александр Минкин: Вот сейчас Радио Свобода рекламировало Леонтьева... и Кургиняна забыли. Мало было видеть Леонтьева на митинах на Поклонной горе, а у нас к нему еще свой счет, потому что именно Леонтьев на Первом канале с пеной у рта защищал людей, которых обвиняли в убийстве Дмитрия Холодова, обвиняли очень доказательно.
Елена Рыковцева: Марк, пожалуйста, слушаем вас.
Слушатель: Я обязательно пойду! Мой друг точно предсказывает события, и он говорил, что когда они почувствуют, что положение непрочно, не только экономический кризис, но уже никакими средствами не удается выдать себя за друзей и защитников народа, они на все плюнут и захотят напоследок набрать побольше бабла. И будут расти штрафы, пенни, тарифы...
Александр Минкин: Да, похоже.
Елена Рыковцева: И так же пишет наш слушатель: «Мы пойдем на Марш миллионов против их марша миллионеров».
Александр Минкин: Да, в этом есть какой-то смысл, потому что так поднимают стоимость жизни! Цены растут, и я с этим сталкивался с оторопью. Оторопь берет, когда ты просто собираешься подключиться к электричеству, например, за городом. Никто же не поверит, что так может быть, сколько это стоит! А тебе говорят: мы с вас по дружбе возьмем 50 тысяч, а вообще-то по прейскуранту – 500. А на самом деле мы ничего не должны им за это! Это все равно что я подъехал бы на заправке к бензоколонке, и с меня бы не только за бензин взяли, но еще отдельно за разрешение сунуть этот пистолет в бак. Это такое идет рваческое безумие! Звонивший абсолютно прав, они сейчас, зная, что их власти может прийти... Я имею в виду не высший уровень. Высший уровень уже упакован так, что всех в мире богаче, я думаю, наши первые лица. И список Форбс с легальными нашими миллиардерами этим не исчерпывается, там и губернаторов множество, только они не объявляют о своих богатствах. Скажем, если в Подмосковье за последние годы ушли бесплатно тысячи гектаров, а потом перепроданы уже по коммерческой цене, это на десятки миллиардов долларов создано богатство из ничего. Так вот, верхи уже богаты беспредельно, но есть еще второй слой – эта чиновничья шушера, которая берет взятки за все, что попало, и она торопится. Она боится, что может прийти новый начальник, и даже если он не изменит систему, он их выгонит и поставит своих.
Елена Рыковцева: Олег из Белгородской области, пожалуйста.
Слушатель: Депутата Гудкова лишили мандата. Ни Бастрыкин, ни Чайка не присутствовали, а туда пришли их заместители, которые не могли связать двух слов.
Александр Минкин: Но его не арестовали. Лишенный мандата Гудков сочувствия не вызывает. Все мы мечтаем о том, чтобы всех депутатов лишили мандатов. А если его арестуют, тогда симпатии к нему возрастут.
Елена Рыковцева: Владимир пишет: «Еще один повод пойти на митинг – слияние церкви с государством. Христос умер за личность, а не за государство, а у нас государство выше личности». Не нравится людям эта спайка, последнее время образовавшаяся.
Александр Минкин: Этот человек абсолютно прав, он отделяет веру в Бога от церковников. Потому что людям не нравится, как ведут себя церковники некоторые – они формально монахи, а в реальности ай-ай-ай. Это и в Ватикане мы знаем, это повсеместно. Таким образом, священнический сан не гарантирует безупречную личность.
Елена Рыковцева: Это уж точно. Олег еще хотел задать вопрос.
Слушатель: Как вы думаете, лишение мандата поможет явке на завтрашнем митинге? И чего этим добилась власть?
Александр Минкин: Я думаю, что замысел только в том и состоит, что не лично он мешает власти, а власть наказывает отщепенца. Он отщепился и стал ругать власть. Он с их точки зрения предатель. И власть показывает всем депутатам, в какой бы партии они ни состояли: если вы сделаете шаг влево или вправо, считается побег. Это показательное наказание, как в свое время наказали Ходорковского – не за то, что он не платил налоги, но надо было показать всем буржуинам, что любой из них может оказаться в тюрьме, стоит только ему сделать шаг в неправильную сторону. И вот сейчас лишают мандата – грубо, с нарушением закона, чтобы показать всем, кто там вертится во власти: до определенного предела мы вам разрешаем открывать рот, как только вы переступаете этот предел, мы с вами расправимся.
Елена Рыковцева: Смотрю по ленте, что за решение лишить Гудкова мандата проголосовал 291 депутат, против – 150, трое воздержались. В голосовании приняли участие 444 депутата.
Александр Минкин: Все, кто голосовал против, это тоже неглупые люди. Он знали, что вопрос решен, и в такой ситуации лучше выглядеть покрасившее.
Елена Рыковцева: Ну, его товарищи по партии, которые, безусловно, голосовали против.
Александр Минкин: И сколько их? Точно не 150.
Елена Рыковцева: Коммунисты должны были голосовать против лишения мандата Гудкова.
Александр Минкин: Если бы сейчас Коммунистическая партия в Думе проголосовала за лишение мандата, с каким лицом они ходили бы на митинги потом или на свои мероприятия? Там каждый действовал в своих интересах. Я не очень верю в коммунистическую солидарность людей, которые работают там, в Госдуме.
Елена Рыковцева: Валентина Львовна, город Королев, здравствуйте!
Слушатель: Я обязательно пойду в митинг, чтобы показать всему народу, что нас много. Я уважаю вас, но вы как-то сказали про Митрохина, высказались о его умственных способностях. Я не могу этого понять, как это с вами случилось?
Александр Минкин: Да ничего особенного не случилось. Я не считаю его глупым человеком, но и источником мудрости тоже мне он не кажется. Я считаю его возможности весьма средними, обычными, ничего сверхъестественного. Кроме того, сколько процентов набирает партия «Яблока», притом что симпатий к такой партии должно было быть гораздо больше, говорит о том, что ее лидеры ведут себя неразумно. Слишком мягко, слишком тихо, слишком в надежде на то, что там сверху им помогут. Я это все наблюдал, к сожалению.
Елена Рыковцева: Читаю Интерфакс: «Один депутат из «Единой России» проголосовал против лишения мандата Гудкова – это Сергей Говорухин. Из 56 членов фракции ЛДПР все, включая ее лидера Владимира Жириновского, проголосовали за лишение мандата Гудкова, не голосовал лишь один Сергей Вайнштейн. Во фракции КПРФ, насчитывающей 92 человека, 91 проголосовал против лишения Гудкова мандата, не голосовал один Анатолий Бифов. Во фракции «Справедливая Россия» против принятого Госдумой решения проголосовало 58 человек, включая ее лидера Миронова, три депутата поддержали решение большинства – это Алексей Митрофанов, Николай Лакутин и Игорь Зотов, еще трое не приняли участие в голосовании.
Александр Минкин: Вот все уважаемые слушатели, зрители и читатели, если кто-то еще не догадывался, что из себя представляет некто Митрофанов, вот вам еще одна кучка, еще раз можете понюхать, полизать, посмаковать. И продолжайте его слушать и смотреть.
Елена Рыковцева: Дмитрий Васильевич из Богородска, пожалуйста.
Слушатель: Оцените призыв Леонтьева по отношению к тем, кто идет на митинги, считать их оккупантами?
Александр Минкин: Я считаю, что слово «оккупанты» абсолютно правильным, и я недавно в Фейсбуке, не зная ничего про то, что сказал Леонтьев, написал, что мы имеем дело с оккупантами. Что Партией жуликов и воров называть неправильно, потому что люди, которые сейчас у власти, они выкачивают из страны богатства, угнетают население. Разве жулики и воры угнетали население? Ну, стырили и пошли в кабак. А здесь богатства вывозятся за границу, паспорта заграничные, семьи за границей, вместе с любовницами. Это люди, которые богатства свои держат за границей, богатства отсюда выкачивают, местное население угнетают и давят, привозит в ничтожество, убирая образование и здравоохранение. Это безусловно оккупанты! То, что они называют нас оккупантами, они действуют совершенно правильно, потому что вор всегда хочет назвать всех ворами и таким образом отвести от себя подозрения. На воре шапка горит, и он первый орет: «Держи вора!» И то, что они пытаются нас, всех, кто пойдет на митинг, называть оккупантами, - нет, мы идем по своей земле, по своему городу. И их власть кончится, это безусловно. И вся история земли говорит о том, что вечно такая власть, глупая и жадная, продержаться не может.
Елена Рыковцева: Татьяна Анатольевна про один из поводов пойти на митинг: «Самое главное, что наш гарант является нарушителем конституции, там нет третьего срока».
Александр Минкин: Юридически возможно. По духу невозможно, а по букве возможно.
Елена Рыковцева: По букве, да, сидит, по конституции. «Хожу на митинги против кремлевской коррумпированной власти, под руководством которой в стране процветает абсолютное беззаконие. Как вы считаете, Александр, это правильно, что коммунисты присоединились к этому митингу официально?
Александр Минкин: Они вынуждены, я думаю. Верхушка Компартии, взрослая и солидная совсем, не бедная тоже, она понимает, что впереди какие-то выборы, и если она будет сейчас стоять на задних лапках перед Путиным, она потеряет голоса. Потеряет голоса – потеряет все. И в Думе они потому, что за них проголосовали люди. Стоим им начать уступать и уступать, и они потеряют голоса. Удальцов расстанется с ними, и люди проголосуют уже не за Зюганова, а за Удальцова, и правильно сделают, потому что он – боец. За это безусловно уважаю. Он решительный человек. Поэтому Компартия сейчас должна идти на митинг, чтобы не потерять голоса. А нам все равно. Пусть приходят на митинг люди по любым соображениям, лишь бы нас было много!
Гость нашей сегодняшней программы – обозреватель газеты «Московский комсомолец» Александр Минкин.
Александр, поздравляю вас с выходом на работу из всех отпусков. Поздравляю, что вы победили в борьбе за тот самый «плюс», это же была ваша борьба, долгая и упорная.
Александр Минкин: Да, стройки остановлены, и не одна...
Елена Рыковцева: И это вы выиграли?! А я про «18+», вы же за это боролись на телевидении.
Александр Минкин: Да это чепуха!
Елена Рыковцева: По сравнению со стройкой, конечно. Тогда с конца. Остановлена стройка, против которой вы сражались?
Александр Минкин: На Сходне остановлена стройка несколько дней назад, с опозданием на год – лес почти уничтожен, река почти погублена, но стройка все-таки остановлена до того, как в заповеднике выросли многоэтажные дома. Что будет делать Антон Винер – я не знаю. Я думаю, он будет стараться получать всякие разрешения.
Елена Рыковцева: Антон Винер – это, видимо, родственник Ирины Винер, которая курировала стройку.
Александр Минкин: Это ее сын.
Елена Рыковцева: И чем вы теперь будете заниматься в «МК»? Потому что все последнее время вы писали только об этой стройке.
Александр Минкин: У меня есть чем заниматься, руки чешутся, сколько там тем!
Елена Рыковцева: Даже Путина со стерхами вы использовали всего лишь как запев для своей очередной заметки про эту стройку!
Александр Минкин: Путин, безусловно, остается как персонаж писем, но все больше мне хочется писать про общество, что гораздо опаснее, на мой взгляд. Общество реагирует как-то агрессивно, а Путину совершенно наплевать, мне кажется. Если он и реагирует агрессивно, то только на вопрос, заданный в упор, где его поставят в неудобное положение где-нибудь за границей на пресс-конференции, и тогда он говорит: «Приезжайте к нам, мы вам сделаем обрезание». А на заметки в газетах чтобы он зверски реагировал, я даже не знаю. Гораздо, кстати говоря, спокойнее, чем Медведев. Вот Медведев вспыхивал ужасно, мы это ощущали. Так вот, общество впало в очередное очень серьезное безумие, и какой-то мелкой искрой послужили «Пуси Райт». И я наблюдаю это, и руки чешутся написать про это, но прогрессивное человечество, конечно, будет возмущено. Это же надо отделить – несправедливой приговор от самого поступка. Поступок превращать в акцию в мировом масштабе, брать у них многополосное интервью...
Елена Рыковцева: Интервью многополосные начались уже после того, как поступок был осужден уголовным судом. Не было бы суда, не было бы и интервью, не было бы внимания к поступку.
Александр Минкин: Я скажу так. Писать о несправедливом суде, о жестоком приговоре – на здоровье, но интервью-то брать... Вот можно защищать животных, растения, но не надо брать интервью у них, они же ничего не скажут. Эти девушки – не источники идей и разума. Ничего они не сказали такого, чтобы надо было брать многополосные интервью, все!
Елена Рыковцева: Но они не растения. Они – источники информации. С ними что-то произошло, а когда что-то происходит, пресса берет интервью. Но мы сегодня не про них. Так вот, закон про «18+», что надо защищать детей – это то, что вы... Вы за Куркино боролись год, а сколько лет прошло, чтобы принять этот закон?
Александр Минкин: С 1990 года мы должны были принять этот закон, потому что подписали Конвенцию ООН о защите прав ребенка. И вот с 1990 года прямо по Конвенции государство должно было принять закон, защищающий детей от неподобающей информации. И ребенком по Конвенции считается любое человеческое существо до 18 лет.
Елена Рыковцева: Переходим к теме нашей программы. Алла Павловна, пенсионерка, москвичка, прислала на пейджер первую причину, по которой завтра стоит идти на митинг. Она говорит так: «Я ходила на Марш миллионов 6 мая. И я обязательно пойду завтра, зная, к чему это может привести. И причина этого – последняя передача Аркадия Мамонтова и вчерашняя передача Соколова. Мы должны показать власти, прежде всего Путину, что мы не боимся, что нас много. Хотя мне 77 лет».
Вот одна из причин – передача на государственном телевидении. Антисистем из Нирваны пишет: «С какой целью организован Марш миллионов? Это цель или средство в достижение какой-то глобальной цели. Если предположить, что пришли на Марш миллионов, что это меняет для тех же миллионов?» Вот пришли на марш – что это изменит для человека, который пришел?
Александр Минкин: Это нелегкий вопрос. Я Мамонтова программу не видел, но с ним мне все ясно уже много лет. В 2001 году, то есть 11 лет назад, когда я еще смотрел телевизор, вышла программа Мамонтова «Обратная сторона. Дети», где он рассказывал о педофилах, осуждал педофилов, но при этом так получалось, что он сообщает, где эти кассеты с порнографией продаются, сколько стоят и как спросить... И я тогда студентов послал на Горбушку и дал им задание – узнать у продавцов порнухи, поднялись ли продажи. Да, вдвое-втрое поднялись продажи после программы Мамонтова, которая осуждала педофилов.
Елена Рыковцева: Обратная сторона Мамонтова...
Александр Минкин: И я об этом написал тогда, это была заметка «Цензура или смерть». Я написал: или мы, общество, добьемся цензуры моральной, либо государство воспользуется настроением людей, которые устали от грязи, и введет политическую цензуру на этой волне. Ну, что примерно и вышло. Что меня поразило после этой статьи в «МК», которая называлась «Цензура или смерть», приводился этот конкретный пример, приводились заключения психологов, которые говорят, что это никому нельзя смотреть, даже взрослым, а через несколько дней – анонс: «По просьбе зрителей повторяем передачу Мамонтова...» Я стал звонить на канал «Россия», в приемную Добродеева, у меня была мысль сказать ему прямо: «Олег, что ты делаешь? Кто эти люди, которые захотели еще раз это посмотреть – как истязают мальчика...» Ну, не хочу больше описывать. Ничего, вышла программа снова. Тогда я написал еще один текст, который назывался «Растлителя вызывали», и рассказал всю эту историю, как я звонил, пытался остановить, и почему государственное телевидение идет навстречу и удовлетворяет эти просьбы. Это по поводу Мамонтова, с тех пор мне с ним давным-давно все ясно – слякоть.
Теперь о митинге. Я туда иду не для того, чтобы выказывать симпатии к тем, кто там на трибуне что-то говорит. Я иду туда к себе. И все зависит от того, сколько нас туда придет. Если приходит 100 человек – разгоняют, если приходит тысяча – тоже могут разогнать, если приходит миллион – власть меняется. Вот и все. Если приходит миллион – или власть сносит народ, или она, перепуганная, уступает народу. Так уже было. Митинги в декабре и феврале, когда еще Медведев оставался, - перепуганная власть сказала: да-да, вернем выборы губернаторов, разрешим партии, не надо подписи собирать... Она шла на уступки. Другое дело, что, погасив волну протеста, она потом эти уступки обесценила. Обещанные выборы губернаторов обернулись фарсом – с такими фильтрами, что Путин их все равно будет назначать, и тому подобное. Но власть была безусловно напугана. И как она потащила автобусами людей на Поклонную, это же тоже с перепугу, потому что ей надо было по телевизору показать, что у нее много сторонников. А те, кто были и там и там, видели, какая разница, когда на Болотную приходят люди сами, а на Поклонную везут автобусами и платят деньги, и после митинга на Поклонной остаются бутылки, пакеты, стаканы и следы неумеренного пьянства, знаете, такие неприятно пахнущие. А на Болотной остается чистота. Так вот, власть была напугана, хотя на Болотную пришло... ну, будем считать – 100 тысяч. Если придет 2 миллиона, власть изменится – либо ее сменят, либо она пойдет навстречу. Так всегда и везде, всюду так происходит – в Испании, во Франции, где угодно. Мы не в Китае, танки не поедут. Потому что танкисты сегодняшние отнюдь не такие идейные, как у Мао Цзэдуна, не такие зазомбированные, как в Северной Корее – там поедут по людям, не задумываясь. Здесь не поедут. И пусть тот, кто наверху, не обольщается – преступные приказы выполняются до определенной границы. Вот арестовать, скрутить, дать по морде – да, а танками поехать... В танке же сидит армия, офицеры, у них сознание другое, они не так воспитаны. А лидеры оппозиции – это... ну, я бы это слово брал в стократные кавычки. Когда видишь этих немцовых и тому подобное, которые до сих пор пытаются делать вид, что они лидеры чего-нибудь... Чего?! Я мечтаю, надо опрос сделать. Предположим, вы решили идти на митинг, и вы узнали, что там будет Немцов выступать с трибуны, - это усилит ваше желание туда пойти или уменьшит?
Елена Рыковцева: Или никак не скажется на вашем желании пойти на митинг? Такое тоже возможно.
Александр Минкин: Можно еще, конечно – «слегка усилит», «сильно усилит», «из-за него приду», но таких вариантов у нас нет. Усилит или уменьшит?
Елена Рыковцева: Ну, у вас личное отношение к Немцову, и оно было всегда. Вы всегда называете только его фамилию.
Александр Минкин: Из той группы, команды, из того списка Чубайс уже не ходит на митинги, Гайдар уже не ходит, Хакамада уже не ходит... Вот из тех людей остался Немцов.
Елена Рыковцева: А вы другого назовите, кто вам еще не нравится. Что только Немцов-то?
Александр Минкин: Назовите список, по-вашему, оппозиции.
Елена Рыковцева: Вот есть Удальцов, например...
Александр Минкин: Нет, меня не тянет слушать Удальцова.
Елена Рыковцева: Навальный...
Александр Минкин: Не тянет слушать Навального. Я иду на митинг против нынешней власти, против нынешней системы.
Елена Рыковцева: Конечно, идея митинга не в том, чтобы слушать Удальцова, Немцова или Навального, а в том, чтобы показать, что нас много.
Александр Минкин: Вот именно!
Елена Рыковцева: Алла Павловна уточняет: «Я перепутала, написала, что Соколова. Соловьева был «Поединок», где мракобесие и безобразие. Прошу прощения».
Александр Минкин: Алла Павловна, вы это смотрите, потом ругаетесь, пишете на Свободу, а что бы вам не выключить-то? Не хватает сил не смотреть?
Елена Рыковцева: Это же информация определенного рода.
Александр Минкин: Какая информация?! Вот идет Алла Павловна по улице, видит кучку, и издалека уже видно, что это кучка, но нет, она ее потрогает, понюхает, полижет и скажет: «Вы знаете, это какашка».
Елена Рыковцева: Это грубоватое сравнение, и на кучку тоже есть разные точки зрения. Например, Ксения Собчак Мамонтова тоже сравнила с кучкой, и отношение к ней такое же, как на улице, - вроде бы надо отвернуться, а тянет рассматривать. Вот ее тянет рассматривать кучки, оказывается.
Александр Минкин: Это она у меня слямзила, но отношение действительно другое – ее тянет, а меня нет. Меня и на Собчак не тянет, и на кучки не тянет. И еще раз, если кто-то до сих пор не знает, что стоят программы Мамонтова, этот человек либо никогда их не видел, либо он мазохист, хочет их смотреть и мучиться, и восклицать: «Какая гадость!» Но это, мне кажется, близко к сумасшествию.
Елена Рыковцева: Юрий, 72 года, написал нам: «Между прочим, вчера Мамонтов на голову разгромил либерала Гозмана, поэтому учитывайте это при оценках». То есть Мамонтов сражался с Гозманом вчера в «Поединке» у Соловьева.
Александр Минкин: Эти персонажи, что Гозман, что Мамонтов, я даже за деньги на них не стал бы смотреть. Есть же предел моим возможностям. Когда слушатель звонит и говорит, что кто-то кого-то разгромил, - простите, где? Вот если мы бы мы были там втрое – Мамонтов, Гозман и я, - может, я бы их разгромил. Но по телевизору картинка была бы другая, по телевизору счетчик показал бы, что Мамонтов разгромил всех вокруг. Потому что мы не знаем, как работает счетчик, и мы должны себе представлять, что смотрят такие программы как раз в основном сторонники Мамонтова. А если у Гозмана они вообще существуют...
Елена Рыковцева: А Гозман, по-моему, все проигрывает в принципе, не важно – Мамонтов против Гозмана, не Мамонтов против Гозмана. Он не харизматичный, он не может...
Александр Минкин: Нельзя переходить на личности, но они просто пара для цирка – Мамонтов и Гозман. Я знаю, как они выглядят, и их надо показывать за деньги в заведениях, где ходят люди... Ходили люди на ярмарки в 19 веке смотреть на бородатую женщину. Возили по ярмаркам, действительно ли это была бородатая женщина, не важно, но я никогда не мог понять, натыкаясь в книжках на это, кто эти люди, которые платят, чтобы посмотреть на уродство. Если бы мне даже предложили денег, я бы сказал: нет, мне это не нравится, я не хочу на это смотреть. Категорически нет! Я не хочу смотреть на то, что вызывает отвращение, а миллионы людей, судя по откликам, смотрят каждый день на то, что вызывает у них отвращение. И надо самим как-то разобраться: а что я делаю с собой, почему я хлебаю дерьмо полной ложкой?!
Елена Рыковцева: Алла Павловна, героиня нашего эфира сегодня практически пишет: «Я начинала смотреть передачу Мамонтова, так же как и «Поединок», из интереса узнать, до каких пределов лжи и мракобесия они могут дойти. Но очень быстро выключала телевизор, потому что начинало тошнить». Вчера на передаче Владимира Соловьева тот же Мамонтов был оппонентом Гозмана – тоже выключила после первого раунда, так как Соловьев занял позицию тенденциозную по отношению к Гозману, а поступок «Пуси Райт» я не осуждаю». И Дмитрий пишет: «Вчера у Соловьева был поединок между Гозманом и Мамонтовым. Если бы Гозман говорил как Иисус Христос, то все равно он бы проиграл. Имидж у него очень уж отрицательный». Ирина Николаевна пишет: «Вы поливаете помоями Бориса Ефимовича Немцова, а Немцов – честный человек, бесстрашно пишет обо всех нарушениях нашей власти!» Владимир из Чебоксар: «Если бы выступал Немцов, я бы его слушал с удовольствием, а Минкина – нет».
Александр Минкин: Во-первых, на вкус и цвет товарищей нет. Если вам Немцов нравится, слушайте его на здоровье. И я не поливаю его помоями, я просто говорю: он как лидер для меня не существует, он не вчера родился и не с Марса прилетел. Его биография вице-премьера России достаточна, как и Касьянова как премьера.
Елена Рыковцева: Каждый остается при своем.
Александр Минкин: Несколько месяцев назад были обнародованы телефонные разговоры Немцова, и он от них не стал отказываться, где он о своих соратниках по оппозиции говорил ужасно.
Елена Рыковцева: Да ничего ужасного он про них не говорил! Старая история, сливали эти переговоры перед каким-то маршем, и ничего ужасного он не сказал, обычные мужские... Ну, «хомячками» назвал он интернетчиков, а теперь их все так зовут. Илья Ефимович из Москвы, здравствуйте!
Слушатель: Что касается вчерашней передачи, там основной информационный повод был – Березовский. И Гозман доказывал, что он тут не при чем, а господин Мамонтов доказывал, что все дело в Березовском.
Александр Минкин: Я считаю, что Мамонтов абсолютно прав, если вспомнить, кто Путина делал. Березовский отвечает за это.
Елена Рыковцева: Все в России сделал Березовский, все убийства на нем, плюс «Единую Россию» создал. Поэтому пытаться с этим спорить – это, конечно... надо быть Леонидом Гозманом.
Вот две газеты вышли, читаю материал из «Московского комсомольца», материал подписан не редакционной фамилией – Ольга Леонидова, такого человека не существует. Как не существует и человека по фамилии Андрей Смирнов в «Комсомольской правде». Это два абсолютно одинаковых текста из разряда того, что я называю «размещают», а не публикуют. Называются они «Марш оккупантов», оба построены одинаково. «Радикальную оппозицию назвали оккупантами», «известного тележурналиста поддержали пользователи социальных сетей». «Новую акцию оппозиции, - пишет «Комсомолка», - в Рунете восприняли в штыки». В обеих газетах - сначала заявление Михаила Леонтьева о том, что это марш оккупантов, которые не любят свою страну, против своей страны, которых меньшинство, и они понимают, что всегда будут чужими. И дальше несколько откликов из Твиттера, которые поддерживают это мнение, из социальных сетей, какие-то ники, псевдонимы, которые иронизируют: «Триллион граждан России выступит в поддержку развала страны! Все на марш оккупантов!» А также в поддерживает Леонтьева один человек с реальной фамилией – доцент кафедры политической теории МГИМО Ян Ваславский – считает, что данное мероприятие внесистемно, неконструктивно, не направлено на созидание и лишено логики.
Александр Минкин: Вот сейчас Радио Свобода рекламировало Леонтьева... и Кургиняна забыли. Мало было видеть Леонтьева на митинах на Поклонной горе, а у нас к нему еще свой счет, потому что именно Леонтьев на Первом канале с пеной у рта защищал людей, которых обвиняли в убийстве Дмитрия Холодова, обвиняли очень доказательно.
Елена Рыковцева: Марк, пожалуйста, слушаем вас.
Слушатель: Я обязательно пойду! Мой друг точно предсказывает события, и он говорил, что когда они почувствуют, что положение непрочно, не только экономический кризис, но уже никакими средствами не удается выдать себя за друзей и защитников народа, они на все плюнут и захотят напоследок набрать побольше бабла. И будут расти штрафы, пенни, тарифы...
Александр Минкин: Да, похоже.
Елена Рыковцева: И так же пишет наш слушатель: «Мы пойдем на Марш миллионов против их марша миллионеров».
Александр Минкин: Да, в этом есть какой-то смысл, потому что так поднимают стоимость жизни! Цены растут, и я с этим сталкивался с оторопью. Оторопь берет, когда ты просто собираешься подключиться к электричеству, например, за городом. Никто же не поверит, что так может быть, сколько это стоит! А тебе говорят: мы с вас по дружбе возьмем 50 тысяч, а вообще-то по прейскуранту – 500. А на самом деле мы ничего не должны им за это! Это все равно что я подъехал бы на заправке к бензоколонке, и с меня бы не только за бензин взяли, но еще отдельно за разрешение сунуть этот пистолет в бак. Это такое идет рваческое безумие! Звонивший абсолютно прав, они сейчас, зная, что их власти может прийти... Я имею в виду не высший уровень. Высший уровень уже упакован так, что всех в мире богаче, я думаю, наши первые лица. И список Форбс с легальными нашими миллиардерами этим не исчерпывается, там и губернаторов множество, только они не объявляют о своих богатствах. Скажем, если в Подмосковье за последние годы ушли бесплатно тысячи гектаров, а потом перепроданы уже по коммерческой цене, это на десятки миллиардов долларов создано богатство из ничего. Так вот, верхи уже богаты беспредельно, но есть еще второй слой – эта чиновничья шушера, которая берет взятки за все, что попало, и она торопится. Она боится, что может прийти новый начальник, и даже если он не изменит систему, он их выгонит и поставит своих.
Елена Рыковцева: Олег из Белгородской области, пожалуйста.
Слушатель: Депутата Гудкова лишили мандата. Ни Бастрыкин, ни Чайка не присутствовали, а туда пришли их заместители, которые не могли связать двух слов.
Александр Минкин: Но его не арестовали. Лишенный мандата Гудков сочувствия не вызывает. Все мы мечтаем о том, чтобы всех депутатов лишили мандатов. А если его арестуют, тогда симпатии к нему возрастут.
Елена Рыковцева: Владимир пишет: «Еще один повод пойти на митинг – слияние церкви с государством. Христос умер за личность, а не за государство, а у нас государство выше личности». Не нравится людям эта спайка, последнее время образовавшаяся.
Александр Минкин: Этот человек абсолютно прав, он отделяет веру в Бога от церковников. Потому что людям не нравится, как ведут себя церковники некоторые – они формально монахи, а в реальности ай-ай-ай. Это и в Ватикане мы знаем, это повсеместно. Таким образом, священнический сан не гарантирует безупречную личность.
Елена Рыковцева: Это уж точно. Олег еще хотел задать вопрос.
Слушатель: Как вы думаете, лишение мандата поможет явке на завтрашнем митинге? И чего этим добилась власть?
Александр Минкин: Я думаю, что замысел только в том и состоит, что не лично он мешает власти, а власть наказывает отщепенца. Он отщепился и стал ругать власть. Он с их точки зрения предатель. И власть показывает всем депутатам, в какой бы партии они ни состояли: если вы сделаете шаг влево или вправо, считается побег. Это показательное наказание, как в свое время наказали Ходорковского – не за то, что он не платил налоги, но надо было показать всем буржуинам, что любой из них может оказаться в тюрьме, стоит только ему сделать шаг в неправильную сторону. И вот сейчас лишают мандата – грубо, с нарушением закона, чтобы показать всем, кто там вертится во власти: до определенного предела мы вам разрешаем открывать рот, как только вы переступаете этот предел, мы с вами расправимся.
Елена Рыковцева: Смотрю по ленте, что за решение лишить Гудкова мандата проголосовал 291 депутат, против – 150, трое воздержались. В голосовании приняли участие 444 депутата.
Александр Минкин: Все, кто голосовал против, это тоже неглупые люди. Он знали, что вопрос решен, и в такой ситуации лучше выглядеть покрасившее.
Елена Рыковцева: Ну, его товарищи по партии, которые, безусловно, голосовали против.
Александр Минкин: И сколько их? Точно не 150.
Елена Рыковцева: Коммунисты должны были голосовать против лишения мандата Гудкова.
Александр Минкин: Если бы сейчас Коммунистическая партия в Думе проголосовала за лишение мандата, с каким лицом они ходили бы на митинги потом или на свои мероприятия? Там каждый действовал в своих интересах. Я не очень верю в коммунистическую солидарность людей, которые работают там, в Госдуме.
Елена Рыковцева: Валентина Львовна, город Королев, здравствуйте!
Слушатель: Я обязательно пойду в митинг, чтобы показать всему народу, что нас много. Я уважаю вас, но вы как-то сказали про Митрохина, высказались о его умственных способностях. Я не могу этого понять, как это с вами случилось?
Александр Минкин: Да ничего особенного не случилось. Я не считаю его глупым человеком, но и источником мудрости тоже мне он не кажется. Я считаю его возможности весьма средними, обычными, ничего сверхъестественного. Кроме того, сколько процентов набирает партия «Яблока», притом что симпатий к такой партии должно было быть гораздо больше, говорит о том, что ее лидеры ведут себя неразумно. Слишком мягко, слишком тихо, слишком в надежде на то, что там сверху им помогут. Я это все наблюдал, к сожалению.
Елена Рыковцева: Читаю Интерфакс: «Один депутат из «Единой России» проголосовал против лишения мандата Гудкова – это Сергей Говорухин. Из 56 членов фракции ЛДПР все, включая ее лидера Владимира Жириновского, проголосовали за лишение мандата Гудкова, не голосовал лишь один Сергей Вайнштейн. Во фракции КПРФ, насчитывающей 92 человека, 91 проголосовал против лишения Гудкова мандата, не голосовал один Анатолий Бифов. Во фракции «Справедливая Россия» против принятого Госдумой решения проголосовало 58 человек, включая ее лидера Миронова, три депутата поддержали решение большинства – это Алексей Митрофанов, Николай Лакутин и Игорь Зотов, еще трое не приняли участие в голосовании.
Александр Минкин: Вот все уважаемые слушатели, зрители и читатели, если кто-то еще не догадывался, что из себя представляет некто Митрофанов, вот вам еще одна кучка, еще раз можете понюхать, полизать, посмаковать. И продолжайте его слушать и смотреть.
Елена Рыковцева: Дмитрий Васильевич из Богородска, пожалуйста.
Слушатель: Оцените призыв Леонтьева по отношению к тем, кто идет на митинги, считать их оккупантами?
Александр Минкин: Я считаю, что слово «оккупанты» абсолютно правильным, и я недавно в Фейсбуке, не зная ничего про то, что сказал Леонтьев, написал, что мы имеем дело с оккупантами. Что Партией жуликов и воров называть неправильно, потому что люди, которые сейчас у власти, они выкачивают из страны богатства, угнетают население. Разве жулики и воры угнетали население? Ну, стырили и пошли в кабак. А здесь богатства вывозятся за границу, паспорта заграничные, семьи за границей, вместе с любовницами. Это люди, которые богатства свои держат за границей, богатства отсюда выкачивают, местное население угнетают и давят, привозит в ничтожество, убирая образование и здравоохранение. Это безусловно оккупанты! То, что они называют нас оккупантами, они действуют совершенно правильно, потому что вор всегда хочет назвать всех ворами и таким образом отвести от себя подозрения. На воре шапка горит, и он первый орет: «Держи вора!» И то, что они пытаются нас, всех, кто пойдет на митинг, называть оккупантами, - нет, мы идем по своей земле, по своему городу. И их власть кончится, это безусловно. И вся история земли говорит о том, что вечно такая власть, глупая и жадная, продержаться не может.
Елена Рыковцева: Татьяна Анатольевна про один из поводов пойти на митинг: «Самое главное, что наш гарант является нарушителем конституции, там нет третьего срока».
Александр Минкин: Юридически возможно. По духу невозможно, а по букве возможно.
Елена Рыковцева: По букве, да, сидит, по конституции. «Хожу на митинги против кремлевской коррумпированной власти, под руководством которой в стране процветает абсолютное беззаконие. Как вы считаете, Александр, это правильно, что коммунисты присоединились к этому митингу официально?
Александр Минкин: Они вынуждены, я думаю. Верхушка Компартии, взрослая и солидная совсем, не бедная тоже, она понимает, что впереди какие-то выборы, и если она будет сейчас стоять на задних лапках перед Путиным, она потеряет голоса. Потеряет голоса – потеряет все. И в Думе они потому, что за них проголосовали люди. Стоим им начать уступать и уступать, и они потеряют голоса. Удальцов расстанется с ними, и люди проголосуют уже не за Зюганова, а за Удальцова, и правильно сделают, потому что он – боец. За это безусловно уважаю. Он решительный человек. Поэтому Компартия сейчас должна идти на митинг, чтобы не потерять голоса. А нам все равно. Пусть приходят на митинг люди по любым соображениям, лишь бы нас было много!
