Ирина Лагунина: Заявлено, что Россия предоставит Сербии кредит в 700 миллионов долларов на строительство железных дорог. Документы будут подписаны в скором времени, ну а договоренность об этом была достигнута во время встречи президента Сербии Томислава Николича с Владимиром Путиным в Сочи. Николич, кстати, заявил перед этой встречей, что Россия способна поставить Сербию на ноги. Насколько сблизились за последнее время две страны? Отрывки из передачи югославской редакции Радио Свобода/Свободная Европа «Мост» на тему “почему Белграду Москва стала ближе Брюсселя и Вашингтона”. Автор Омер Карабег. Этот материал подготовила Айя Куге.
Айя Куге: Отношение новых властей Сербии к России обсуждают внешнеполитический обозреватель ведущей в Сербии газеты «Политика» Бошко Якшич и ассистент Факультета политических наук Белградского университета Филип Эйдус.
В последнее время все чаще можно слышать утверждения, что новые власти, вопреки постоянным заверениям о том, что Сербия идет по европейскому пути, все больше удаляются от Брюсселя и приближаются к Москве. Филлип Эйдус.
Филип Эйдус: Несмотря на то, что декларативно новое правительство осталась на пути европейской интеграции, его действия указывают на то, что его приоритет - установление тесных экономических, энергетических, военных и политических отношений с Москвой. Уже есть разные договоренности: российский кредит на 800 миллионов долларов, значительное расширение военно-технического сотрудничества, объявлено о начале строительства газопровода «Южный поток», который должен пройти через Сербию. Одновременно в плане европейской интеграции - кроме декларативных заявлений о необходимости политического диалога с Приштиной - никакого реального прогресса нет. Не вызывает сомнений, что Сербия после первого месяца работы нового правительства удаляется от Европейского союза и приближается к Российской федерации.
Бошко Якшич: Сближение с Россией, по-моему, носит в большей мере экономический и энергетический характер. Россия уже давно показала, что именно в этом состоит ее интерес на Балканах. До сих пор Россия утверждала, что не имеет ничего против сближения Сербии с ЕС, но выступает резко против вступления страны в НАТО. Однако сегодняшние сербские власти, как и бывшие, и не заикаются о вступлении в Североатлантический союз. Кстати, анализируя сербско-российские отношения, надо учитывать еще один важный элемент, а именно - Косово, на основании чего я делаю вывод, что отношения намного более сбалансированы, чем может показаться на первый взгляд. Мы стали свидетелями изменений в риторике сербских политиков по отношению к Косово. Впервые в их словарный запас вошло слово «уступки». Даже западные дипломаты на удивление открыто говорят о том, что доверяют новому правительству, которое обещают выполнить все договоренности с Косово. Предыдущее правительство таких обещаний не давало. Если смотреть на эту картину шире, то я бы решился утверждать, что это результат договоренности Белграда с Соединенными Штатами, с Западом, и это – тот обратный ход маятника, который явно функционирует. Суть моего тезиса: по этому поводу явно есть негласное соглашение между Вашингтоном и Москвой. Вашингтон заинтересован, чтобы косовская эпопея была окончена, чтобы вопрос Косова был снят с повестки дня и чтобы отношения нормализовались, понимая при этом, что Москва и Белград заинтересованы в энергетическом сотрудничестве.
Айя Куге: А вот как на тезис о том, что сербское правительство достигло договоренности с США и что об этом существует негласное согласие Москвы и Вашингтона, смотрит Филлип Эйдус, Факультет политических наук Белградского университета.
Филип Эйдус: С одной стороны, в таком утверждении есть логика. Уже какое-то время у нас преобладает убеждение, что только партии правого толка с националистической окраской могут пойти на большие уступки по Косову. Однако пока нет никаких весомых доказательств того, что действительно предстоит поворот в косовской политике Сербии. Так что я в этом вопросе скептик. Я опасаюсь, что отношения между Белградом и Приштиной, к сожалению, еще долго останутся плохими, как это было до сих пор, и что и та, и другая сторона с трудом пойдут на уступки.
Одновременно, на мой взгляд, что нет никаких доказательств и того, чтобы сближение Сербии с Россией и уступчивость по отношению к Косову являлись частью какого-то плана, который согласован с Вашингтоном.
Айя Куге: Сербский внешнеполитический комментатор Бошко Якшич.
Бошко Якшич: Нет, у меня также нет никаких доказательств моему тезису. Речь не идет о какой-то договоренности между Вашингтоном и Москвой, и тем более не стоит говорить о какой-то новой Ялте. На мой взгляд, есть молчаливое согласие, в котором каждая из сторон, - и Восток, и Запад, - находят частичку собственных интересов. Надо сказать, что я всегда считал, что две правящие сейчас партии – Социалистическая и Прогрессивна партии Сербии (а они обе не скрывают свою пророссийскую наклонность) - имеют шансы предпринять определенные решительные шаги по поводу Косова, так как из-за их прошлого никто не может их назвать предателями, продавшими Косова, не патриотами. У них есть этот шанс, что является почти закономерностью политики. Вопрос лишь в том, хочет ли новое коалиционное правительство воспользоваться этой возможностью, этим шансом. Мне кажется, что они начинают им пользоваться. Как это будет развиваться дальше – не знаю, ведь это извилистый путь. Порой поворот направо, порой - налево, а порой и вовсе остановка.
Айя Куге: Можно ли считать, что одной из причин поворота Сербии к России является оценка правящей коалиции, что так она увеличит свой рейтинг? Премьер-министр Ивица Дачич заявил однажды, что не надо притворяться: большинство сербского народа приветствует самые тесные связи с Россией. Кстати, нельзя забывать также огромную популярность, которую Путин имеет в Сербии. Продолжает Бошко Якшич.
Бошко Якшич: Это так! Ясно, что новые власти накапливают капитал на таких настроениях. Западу это не мешает, в его интересах как можно скорее решить проблему Косова. Поэтому они в состоянии проглотить дружбу сербов с русскими и сказать: ОК! Их логика: обнимайтесь и целуйтесь с матушкой Россией, но наши интересы должны быть удовлетворены. Иными словами: наше правительство может быть ласковым ягненком, сосущим двух маток. Оно может создать ситуацию, при которой и Россия, и Запад будут довольны. Не надо забывать, что русские не будут сопротивляться ничему, что сербское правительство предпримет по поводу Косова. Путин и Медведев, да и другие российские официальные лица часто давали понять, что согласятся с любым решением по Косову, которое примет Белград.
Айя Куге: Мнение Филлипа Эйдуса.
Филип Эйдус: Путин самый популярный политик в Сербии. Томислав Николич даже во время своего прошлого визита в Москву заявлял, что лишь Путин мог бы победить его на президентских выборах в Сербии. Это точно, что популярность Путина огромная, и это также факт, что сербы воспринимают русских, наряду с греками и еще несколькими народами, как самых близких друзей. И эти настроения повлияли на то, что нынешнее правительство, основанное на популистских принципах, делает поворот к Москве. Этот поворот народ воспринимает как что-то желательное, народное, как что-то, что и ожидалось от сербских властей - он в гармонии с коллективными чувствами. Такой политикой нынешние власти расширяют свой электорат и набирают политические очки. Я абсолютно в этом не сомневаюсь. К сожалению, сербское общество не способно критически оценить и взвесить эмоциональные аспекты сближения с Россией, с одной стороны, и экономические и политические последствиями сближения с Россией с точки зрения собственного развития и процветания, с другой. До сих пор наше общественное мнение до такого рационального анализа не дошло.
Айя Куге: Является ли это сегодняшнее сближение с Россией тактическим шагом или речь идет о долгосрочной стратегии? Сербский внешнеполитический аналитик Бошко Якшич.
Бошко Якшич: Я бы очень хотел верить, что речь идет о продуманной политике обеспечения интересов Сербии. Все зависит от того, как столь деликатная политика будет вестись. Это серьезный вызов для правительства, и особенно его дипломатии, и я не уверен, что она может успешно справиться с таким вызовом. Я также опасаюсь эмоционального компонента сербской политики, который в данный момент абсолютно на стороне России. А это плохо как в долгосрочной, так что в краткосрочной перспективе.
Айя Куге: Тактика или стратегия? Филлип Эйдус.
Филип Эйдус: Я не знаю, идет ли здесь речь о тактике или о стратегии. Если действительно речь идет о каком-то тактическом балансе или маневрировании, тогда, с моей точки зрения, что это очень опасно – это легко может вернуться Сербии бумерангом. Европейский Союз в данный момент проходит через самый большой внутренний кризис с момента своего основания, и он воспользуется любой мелочью, чтобы найти повод на долгий срок отложить европейскую перспективу Сербии. А тогда тактическое сближение с Россией превратится в долгосрочную геополитическую ловушку, которую мы сами себе поставили. Сербия не Югославия, и двуполярного мира давно не существует – поэтому все аналогии с политикой Тито являются ошибочными и опасными, они могут ввести Сербию в заблуждение.
Айя Куге: Отношение новых властей Сербии к России обсуждали внешнеполитический обозреватель ведущей в Сербии газеты «Политика» Бошко Якшич и ассистент Факультета политических наук Белградского университета Филип Эйдус.
Ирина Лагунина: Это была часть передачи «Мост» югославской редакции Радио Свободная Европа/Свобода. Автор Омер Карабег.
Айя Куге: Отношение новых властей Сербии к России обсуждают внешнеполитический обозреватель ведущей в Сербии газеты «Политика» Бошко Якшич и ассистент Факультета политических наук Белградского университета Филип Эйдус.
В последнее время все чаще можно слышать утверждения, что новые власти, вопреки постоянным заверениям о том, что Сербия идет по европейскому пути, все больше удаляются от Брюсселя и приближаются к Москве. Филлип Эйдус.
Филип Эйдус: Несмотря на то, что декларативно новое правительство осталась на пути европейской интеграции, его действия указывают на то, что его приоритет - установление тесных экономических, энергетических, военных и политических отношений с Москвой. Уже есть разные договоренности: российский кредит на 800 миллионов долларов, значительное расширение военно-технического сотрудничества, объявлено о начале строительства газопровода «Южный поток», который должен пройти через Сербию. Одновременно в плане европейской интеграции - кроме декларативных заявлений о необходимости политического диалога с Приштиной - никакого реального прогресса нет. Не вызывает сомнений, что Сербия после первого месяца работы нового правительства удаляется от Европейского союза и приближается к Российской федерации.
Бошко Якшич: Сближение с Россией, по-моему, носит в большей мере экономический и энергетический характер. Россия уже давно показала, что именно в этом состоит ее интерес на Балканах. До сих пор Россия утверждала, что не имеет ничего против сближения Сербии с ЕС, но выступает резко против вступления страны в НАТО. Однако сегодняшние сербские власти, как и бывшие, и не заикаются о вступлении в Североатлантический союз. Кстати, анализируя сербско-российские отношения, надо учитывать еще один важный элемент, а именно - Косово, на основании чего я делаю вывод, что отношения намного более сбалансированы, чем может показаться на первый взгляд. Мы стали свидетелями изменений в риторике сербских политиков по отношению к Косово. Впервые в их словарный запас вошло слово «уступки». Даже западные дипломаты на удивление открыто говорят о том, что доверяют новому правительству, которое обещают выполнить все договоренности с Косово. Предыдущее правительство таких обещаний не давало. Если смотреть на эту картину шире, то я бы решился утверждать, что это результат договоренности Белграда с Соединенными Штатами, с Западом, и это – тот обратный ход маятника, который явно функционирует. Суть моего тезиса: по этому поводу явно есть негласное соглашение между Вашингтоном и Москвой. Вашингтон заинтересован, чтобы косовская эпопея была окончена, чтобы вопрос Косова был снят с повестки дня и чтобы отношения нормализовались, понимая при этом, что Москва и Белград заинтересованы в энергетическом сотрудничестве.
Айя Куге: А вот как на тезис о том, что сербское правительство достигло договоренности с США и что об этом существует негласное согласие Москвы и Вашингтона, смотрит Филлип Эйдус, Факультет политических наук Белградского университета.
Филип Эйдус: С одной стороны, в таком утверждении есть логика. Уже какое-то время у нас преобладает убеждение, что только партии правого толка с националистической окраской могут пойти на большие уступки по Косову. Однако пока нет никаких весомых доказательств того, что действительно предстоит поворот в косовской политике Сербии. Так что я в этом вопросе скептик. Я опасаюсь, что отношения между Белградом и Приштиной, к сожалению, еще долго останутся плохими, как это было до сих пор, и что и та, и другая сторона с трудом пойдут на уступки.
Одновременно, на мой взгляд, что нет никаких доказательств и того, чтобы сближение Сербии с Россией и уступчивость по отношению к Косову являлись частью какого-то плана, который согласован с Вашингтоном.
Айя Куге: Сербский внешнеполитический комментатор Бошко Якшич.
Бошко Якшич: Нет, у меня также нет никаких доказательств моему тезису. Речь не идет о какой-то договоренности между Вашингтоном и Москвой, и тем более не стоит говорить о какой-то новой Ялте. На мой взгляд, есть молчаливое согласие, в котором каждая из сторон, - и Восток, и Запад, - находят частичку собственных интересов. Надо сказать, что я всегда считал, что две правящие сейчас партии – Социалистическая и Прогрессивна партии Сербии (а они обе не скрывают свою пророссийскую наклонность) - имеют шансы предпринять определенные решительные шаги по поводу Косова, так как из-за их прошлого никто не может их назвать предателями, продавшими Косова, не патриотами. У них есть этот шанс, что является почти закономерностью политики. Вопрос лишь в том, хочет ли новое коалиционное правительство воспользоваться этой возможностью, этим шансом. Мне кажется, что они начинают им пользоваться. Как это будет развиваться дальше – не знаю, ведь это извилистый путь. Порой поворот направо, порой - налево, а порой и вовсе остановка.
Айя Куге: Можно ли считать, что одной из причин поворота Сербии к России является оценка правящей коалиции, что так она увеличит свой рейтинг? Премьер-министр Ивица Дачич заявил однажды, что не надо притворяться: большинство сербского народа приветствует самые тесные связи с Россией. Кстати, нельзя забывать также огромную популярность, которую Путин имеет в Сербии. Продолжает Бошко Якшич.
Бошко Якшич: Это так! Ясно, что новые власти накапливают капитал на таких настроениях. Западу это не мешает, в его интересах как можно скорее решить проблему Косова. Поэтому они в состоянии проглотить дружбу сербов с русскими и сказать: ОК! Их логика: обнимайтесь и целуйтесь с матушкой Россией, но наши интересы должны быть удовлетворены. Иными словами: наше правительство может быть ласковым ягненком, сосущим двух маток. Оно может создать ситуацию, при которой и Россия, и Запад будут довольны. Не надо забывать, что русские не будут сопротивляться ничему, что сербское правительство предпримет по поводу Косова. Путин и Медведев, да и другие российские официальные лица часто давали понять, что согласятся с любым решением по Косову, которое примет Белград.
Айя Куге: Мнение Филлипа Эйдуса.
Филип Эйдус: Путин самый популярный политик в Сербии. Томислав Николич даже во время своего прошлого визита в Москву заявлял, что лишь Путин мог бы победить его на президентских выборах в Сербии. Это точно, что популярность Путина огромная, и это также факт, что сербы воспринимают русских, наряду с греками и еще несколькими народами, как самых близких друзей. И эти настроения повлияли на то, что нынешнее правительство, основанное на популистских принципах, делает поворот к Москве. Этот поворот народ воспринимает как что-то желательное, народное, как что-то, что и ожидалось от сербских властей - он в гармонии с коллективными чувствами. Такой политикой нынешние власти расширяют свой электорат и набирают политические очки. Я абсолютно в этом не сомневаюсь. К сожалению, сербское общество не способно критически оценить и взвесить эмоциональные аспекты сближения с Россией, с одной стороны, и экономические и политические последствиями сближения с Россией с точки зрения собственного развития и процветания, с другой. До сих пор наше общественное мнение до такого рационального анализа не дошло.
Айя Куге: Является ли это сегодняшнее сближение с Россией тактическим шагом или речь идет о долгосрочной стратегии? Сербский внешнеполитический аналитик Бошко Якшич.
Бошко Якшич: Я бы очень хотел верить, что речь идет о продуманной политике обеспечения интересов Сербии. Все зависит от того, как столь деликатная политика будет вестись. Это серьезный вызов для правительства, и особенно его дипломатии, и я не уверен, что она может успешно справиться с таким вызовом. Я также опасаюсь эмоционального компонента сербской политики, который в данный момент абсолютно на стороне России. А это плохо как в долгосрочной, так что в краткосрочной перспективе.
Айя Куге: Тактика или стратегия? Филлип Эйдус.
Филип Эйдус: Я не знаю, идет ли здесь речь о тактике или о стратегии. Если действительно речь идет о каком-то тактическом балансе или маневрировании, тогда, с моей точки зрения, что это очень опасно – это легко может вернуться Сербии бумерангом. Европейский Союз в данный момент проходит через самый большой внутренний кризис с момента своего основания, и он воспользуется любой мелочью, чтобы найти повод на долгий срок отложить европейскую перспективу Сербии. А тогда тактическое сближение с Россией превратится в долгосрочную геополитическую ловушку, которую мы сами себе поставили. Сербия не Югославия, и двуполярного мира давно не существует – поэтому все аналогии с политикой Тито являются ошибочными и опасными, они могут ввести Сербию в заблуждение.
Айя Куге: Отношение новых властей Сербии к России обсуждали внешнеполитический обозреватель ведущей в Сербии газеты «Политика» Бошко Якшич и ассистент Факультета политических наук Белградского университета Филип Эйдус.
Ирина Лагунина: Это была часть передачи «Мост» югославской редакции Радио Свободная Европа/Свобода. Автор Омер Карабег.
