Средства информации Германии активно обсуждают транслировавшееся вечером в четверг телевизионное ток-щоу с участием бывшего канцлера ФРГ 93-летнего Хельмута Шмидта и действующего президента республики 72-летнего Йоахима Гаука. Оба политика пользуются в стране высоким авторитетом, а Шмидта, патриарха немецкой политики, многие называют лучшим образом немца. Обозреватели газет отчечают, что вчерашний телеэфир подтвердил за Шмидтом репутацию мудреца.
Газета Ди Вельт: Журналистка и телеведущая Майбрит Ильнер подготовила в своей еженедельной программе на втором канале общественно-правового телевидения ЦДФ историческое ток-шоу, в котором бывший канцлер и нынешний президент провели вызывающие размышления теледебаты на тему будущего Европы, Евросоюза и Германии. Большая журналистская удача.
Что до Европы и ее будущего, то здесь оба собеседника были согласны, что Германия должна бороться за сохранение Евросоюза и единой валюты. Но во многих других вопросах, в частности, о роли и стиле Ангелы Меркель, при полном взаимном уважении мнения были различны.
Публика в берлинском театрально-концертном зале «Радиальные системы» была необычна для двух мудрецов – совсем юные немцы – школьники и студенты, которые задали и несколько вопросов. Речь, собственно говоря, и шла о них, об их будущем, о будущем Германии и Европы. Журнал «Шпигель» приводит фразу Шмидта: «Мы стали миром твиттерян и пользователей интернета».
После этой фразы Шмидт подержал паузу, дав молодой аудитории пережить удивление, что старец вообще произнес эти слова и что они ему известны, а затем продолжил:
Мы стали миром твиттерян и пользователей интернета, а также телезрителей и стали поверхностней, чем 30 лет назад, поверхностней, чем 20 лет назад. Стали более поверхностным в своих суждениях сообществом. Но на перспективу так быть не должно, нельзя чтобы такое состояние общества продолжалось. Гаук заметил на это, что и в твиттере можно писать разумные вещи. Позже Шмидт, пишет далее Шпигель, связал это свое наблюдение о современных средствах коммуникации с объяснениям современного безудержного хищнического капитализма, для которого эти новые средства коммуникации создали новые возможности для криминальных манипуляций, возможности, которых раньше не было. В 70-х годах, напомнил Шмидт, не было ведь даже сообщений по телевидению о курсах ценных бумаг, а 50 лет назад не было интернета как всемирного явления, ведь и электронной почте только 40 лет.
Оба участника беседы рассуждали о жизни, политической жизни и хозяйствовании в Германии и Европе в этих современных условиях.
Тонкие различия во взглядах Шмидта и Гаука – предмет комментария в журнале «Фокус». По поводу использования термина хищнический капитализм Йоахим Гаук сказал:
Первое: против любого злонамеренного действия должно находиться противодействие. Проявления наглой надменности должны ограничивать те разумные люди, которые есть и в политике, в экономике и даже в финансовой сфере. Второе: можно, конечно, говорить о хищническом капитализме. Но взгляните, ведь существует и хищнический социализм и хищнический исламизм, был и хищнический феодализм. Подомными понятиями мы описываем амбивалентность, двойственность, человеку присущую и присущую тем порядкам, которые человек устанавливает. И любой порядок может быть употреблен во зло, мы уже в этом не раз убеждались. Но поможет ли использование подобной терминологии, как «хищнический капитализм», не знаю. По этой причине я лично стараюсь не использовать понятия, которые представляют нас беспомощными перед лицом рока и судьбы. Итак, надо бороться с нарушениями так, как в спорте борются против допинга, не отказываясь от спорта как такового. Мы, конечно, нуждаемся в банках с определенной этикой, этикой порядочного торговца. Люди с такой этикой есть и в финансовой индустрии. Они в данный момент в тени, так как роковое современное развитие этой сферы поощряет тех, кто действует особенно интенсивно и не чурается преступных методов. Но политика многое уже распознала в этом деле и занята в настоящий момент вопросом, в какой мере регулирование возможно, где та черта, за которой регулирование недопустимо ограничивает свободу экономики. Экономика должна иметь свободу. Что происходит, когда она ее не имеет, мы знаем по жизни в восточном блоке, это тоже тупик. Я считаю, что мы сейчас находимся в фазе распознания того, какой степени контроля мы можем добиться, в Евросоюзе мы можем многое, но что будет, если Сити в Лондоне не будет играть по нашим правилам, или этим правилам не будут следовать в таких финансовых центрах, как Нью-Йорк или Гонконг или Токио. Но это второй вопрос. Первый - это наша обязанность сделать у себя в Германии, в Европе все возможное в этой сфере.
Оливер Класен в газете Зюддойче Цайтунг пишет: Хельмут Шмидт обычно старается не комментировать те или иные решения правительства. Но в данном случае он отступил от своего правила и сказал, что, по его мнению, Ангела Меркель действовала в кризисе Еврозоны слишком эгоистично.
Шмидт, который успел повоевать, дослужившись до оберлейтенанта, был и на восточном фронте, и участвовал среди прочего в блокаде Ленинграда, отвечая на вопрос, почему в некоторых странах членах ЕС Ангелу Меркель изображают с нацистской форме или с нарукавной повязкой со свастикой сказал:
В этом частично ее собственная вина. Она добилась слишком большой централизации комплекса решений в своих собственных руках. Мы ответственны за Европу, но мы не единственные, кто за нее ответственен: 27 народов несут эту ответственность за общую судьбу. Решающим, однако, является то обстоятельство, что мы, немцы, несем большую ответственность за будущее Европы. Послевоенные поколения немцев и совсем юные, родившиеся после объединения Германии поколения немцев несут ответственность за Европу большую, чем поляки или чем французы, потому что это мы убили 6 миллионов еврейских граждан Европы, убили промышленным способом. Да это были нацисты, Гитлер и компания, я был тогда только призванным в армию солдатом, но я чувствую эту тяжесть на своих плечах, потому что помню, что и поляки, и русские, и французы, и итальянцы, одним словом, почти все наши соседи были оккупированы нами и не забыли об этом. И мы не должны создавать у них впечатление, что мы хотим стать новым центром в объединенной Европе.
В ток-шоу двух умнейших немцев не было пустых слов, за час они успели многое обсудить, например, роль и будущее Китая в мире, а вот Россия видимо не показалась им достойной темой, о ней речи не было.
Газета Ди Вельт: Журналистка и телеведущая Майбрит Ильнер подготовила в своей еженедельной программе на втором канале общественно-правового телевидения ЦДФ историческое ток-шоу, в котором бывший канцлер и нынешний президент провели вызывающие размышления теледебаты на тему будущего Европы, Евросоюза и Германии. Большая журналистская удача.
Что до Европы и ее будущего, то здесь оба собеседника были согласны, что Германия должна бороться за сохранение Евросоюза и единой валюты. Но во многих других вопросах, в частности, о роли и стиле Ангелы Меркель, при полном взаимном уважении мнения были различны.
Публика в берлинском театрально-концертном зале «Радиальные системы» была необычна для двух мудрецов – совсем юные немцы – школьники и студенты, которые задали и несколько вопросов. Речь, собственно говоря, и шла о них, об их будущем, о будущем Германии и Европы. Журнал «Шпигель» приводит фразу Шмидта: «Мы стали миром твиттерян и пользователей интернета».
После этой фразы Шмидт подержал паузу, дав молодой аудитории пережить удивление, что старец вообще произнес эти слова и что они ему известны, а затем продолжил:
Мы стали миром твиттерян и пользователей интернета, а также телезрителей и стали поверхностней, чем 30 лет назад, поверхностней, чем 20 лет назад. Стали более поверхностным в своих суждениях сообществом. Но на перспективу так быть не должно, нельзя чтобы такое состояние общества продолжалось. Гаук заметил на это, что и в твиттере можно писать разумные вещи. Позже Шмидт, пишет далее Шпигель, связал это свое наблюдение о современных средствах коммуникации с объяснениям современного безудержного хищнического капитализма, для которого эти новые средства коммуникации создали новые возможности для криминальных манипуляций, возможности, которых раньше не было. В 70-х годах, напомнил Шмидт, не было ведь даже сообщений по телевидению о курсах ценных бумаг, а 50 лет назад не было интернета как всемирного явления, ведь и электронной почте только 40 лет.
Оба участника беседы рассуждали о жизни, политической жизни и хозяйствовании в Германии и Европе в этих современных условиях.
Тонкие различия во взглядах Шмидта и Гаука – предмет комментария в журнале «Фокус». По поводу использования термина хищнический капитализм Йоахим Гаук сказал:
Первое: против любого злонамеренного действия должно находиться противодействие. Проявления наглой надменности должны ограничивать те разумные люди, которые есть и в политике, в экономике и даже в финансовой сфере. Второе: можно, конечно, говорить о хищническом капитализме. Но взгляните, ведь существует и хищнический социализм и хищнический исламизм, был и хищнический феодализм. Подомными понятиями мы описываем амбивалентность, двойственность, человеку присущую и присущую тем порядкам, которые человек устанавливает. И любой порядок может быть употреблен во зло, мы уже в этом не раз убеждались. Но поможет ли использование подобной терминологии, как «хищнический капитализм», не знаю. По этой причине я лично стараюсь не использовать понятия, которые представляют нас беспомощными перед лицом рока и судьбы. Итак, надо бороться с нарушениями так, как в спорте борются против допинга, не отказываясь от спорта как такового. Мы, конечно, нуждаемся в банках с определенной этикой, этикой порядочного торговца. Люди с такой этикой есть и в финансовой индустрии. Они в данный момент в тени, так как роковое современное развитие этой сферы поощряет тех, кто действует особенно интенсивно и не чурается преступных методов. Но политика многое уже распознала в этом деле и занята в настоящий момент вопросом, в какой мере регулирование возможно, где та черта, за которой регулирование недопустимо ограничивает свободу экономики. Экономика должна иметь свободу. Что происходит, когда она ее не имеет, мы знаем по жизни в восточном блоке, это тоже тупик. Я считаю, что мы сейчас находимся в фазе распознания того, какой степени контроля мы можем добиться, в Евросоюзе мы можем многое, но что будет, если Сити в Лондоне не будет играть по нашим правилам, или этим правилам не будут следовать в таких финансовых центрах, как Нью-Йорк или Гонконг или Токио. Но это второй вопрос. Первый - это наша обязанность сделать у себя в Германии, в Европе все возможное в этой сфере.
Оливер Класен в газете Зюддойче Цайтунг пишет: Хельмут Шмидт обычно старается не комментировать те или иные решения правительства. Но в данном случае он отступил от своего правила и сказал, что, по его мнению, Ангела Меркель действовала в кризисе Еврозоны слишком эгоистично.
Шмидт, который успел повоевать, дослужившись до оберлейтенанта, был и на восточном фронте, и участвовал среди прочего в блокаде Ленинграда, отвечая на вопрос, почему в некоторых странах членах ЕС Ангелу Меркель изображают с нацистской форме или с нарукавной повязкой со свастикой сказал:
В этом частично ее собственная вина. Она добилась слишком большой централизации комплекса решений в своих собственных руках. Мы ответственны за Европу, но мы не единственные, кто за нее ответственен: 27 народов несут эту ответственность за общую судьбу. Решающим, однако, является то обстоятельство, что мы, немцы, несем большую ответственность за будущее Европы. Послевоенные поколения немцев и совсем юные, родившиеся после объединения Германии поколения немцев несут ответственность за Европу большую, чем поляки или чем французы, потому что это мы убили 6 миллионов еврейских граждан Европы, убили промышленным способом. Да это были нацисты, Гитлер и компания, я был тогда только призванным в армию солдатом, но я чувствую эту тяжесть на своих плечах, потому что помню, что и поляки, и русские, и французы, и итальянцы, одним словом, почти все наши соседи были оккупированы нами и не забыли об этом. И мы не должны создавать у них впечатление, что мы хотим стать новым центром в объединенной Европе.
В ток-шоу двух умнейших немцев не было пустых слов, за час они успели многое обсудить, например, роль и будущее Китая в мире, а вот Россия видимо не показалась им достойной темой, о ней речи не было.
