У театрального центра на Дубровке в пятницу прошла акция памяти погибших заложников - в десятую годовщину штурма здания. 26 октября 2002 года силовые спецподразделения провели штурм здания, в котором уже три дня находились захваченные террористами более девятисот заложников – актёров и зрителей мюзикла «Норд-Ост». Операция проводилась с использованием газа, состав которого засекречен, что, по словам родственников погибших, не позволило медикам оказать освобождённым людям квалифицированную помощь. Погибли 130 человек.
В пятницу к театральному центру на Дубровке пришли свыше ста человек, среди которых были и бывшие заложники, и родственники погибших. На ступеньках здания лежали цветы, лампады, люди подходили и ставили фотографии своих погибших близких, приносили мягкие игрушки. На площадке перед входом в театральный центр была организована сцена. Первой слово взяла Татьяна Карпова, сопредседатель региональной общественной организации «Норд-ост», у которой на Дубровке погиб сын. Татьяна Карпова напомнила, как именно проходили переговоры с террористами:
- Мы не стеснялись просить помощи. Однако наше правительство постеснялось сделать то, что должно было сделать. Нам на помощь пришли люди с добрыми сердцами. Это была и Ирина Хакамада, это была покойная журналистка Аня Политковская, это был Иосиф Кобзон и многие другие, кто готов был обменять себя на заложников.
На митинге выступали бывшие заложники, представители международных движений, выступающих в поддержку пострадавших в результате терактов, пришёл Иосиф Кобзон, который десять лет назад участвовал в переговорах с террористами и вывел из здания нескольких людей.
Владимир Бомштейн, один из участников акции, ежегодно приходит на Дубровку вот уже десять лет. Он рассказал Радио Свобода – почему:
- Первый раз я пришел 23 октября и попал в "Норд-Ост". Я заложник. До этого, буквально за несколько дней, я попал под взрыв в "Макдональдсе", потом в "Норд-Ост" попал. Я штурм запомнил. Я намочил платок соком, который нам давали и дышал через него. Я сидел на 4-м ряду, поэтому практически все начало видел. Потом я потерял сознание. И через два с половиной часа очнулся в больнице. Я помню, и это меня, видимо, спасло, меня уже почти в полусознании на плечо взвалил один из бойцов спецназа. У меня было сломано ребро. Видимо, когда он меня на бронежилет бросил. Это мне помогло не расслабиться. Потому что, как говорили, люди погибли от асфиксии. Газ так действовал, что человек становился, как тряпочка. Язык у него западал, и он умирал. Честно скажу, что жизнь у меня после этого изменилась довольно резко. Я стал моложе и телом, и душой. Счастлив.
Ещё один из пришедших к театральному центру – Виктор Войтов – поясняет: раньше людей приходило больше:
- У меня друг здесь погиб, поэтому я пришел. Я каждый год хожу. Отличались первые годы. А сейчас мало народу приходит - только родственники, а больше, наверное, никто.
В конце митинга были зачитаны имена всех 130-и погибших, и в память о них в небо была выпущена связка из 130-и белых воздушных шаров. Участникам мероприятия раздавали колокольчики и ленточки с надписью: «помнить, чтобы жизнь продолжалась». Именно с целью поддержать выживших на акцию пришла и Ксения Кузнецова:
- Я больше пришла поддержать живых, чем погибших. Сестра моего приятеля была здесь, и у моей учительницы два ее класса здесь сидели. Это все, что меня связывает с «Норд-Остом». Это далекие связи, но очень обидно, что до сих пор столько неизвестного связано с этой трагедией. Хочется поддержать живых и показать, что люди, которые далеко от этой проблемы, их тоже это беспокоит и волнует. Это важно - посмотреть друг на друга, что нас много. Нас гораздо больше, чем кажется.
20 декабря 2011 года Европейский суд по правам человека рассмотрев коллективную жалобу пострадавших в результате теракта на Дубровке, признал, что российские власти нарушили право заявителей на жизнь. Суд в Страсбурге посчитал, что Россия должна выплатить пострадавшим более 1 миллиона евро, и обязал Россию объективно расследовать обстоятельства проведения операции по освобождению заложников, во время которой погибли люди.
В пятницу к театральному центру на Дубровке пришли свыше ста человек, среди которых были и бывшие заложники, и родственники погибших. На ступеньках здания лежали цветы, лампады, люди подходили и ставили фотографии своих погибших близких, приносили мягкие игрушки. На площадке перед входом в театральный центр была организована сцена. Первой слово взяла Татьяна Карпова, сопредседатель региональной общественной организации «Норд-ост», у которой на Дубровке погиб сын. Татьяна Карпова напомнила, как именно проходили переговоры с террористами:
- Мы не стеснялись просить помощи. Однако наше правительство постеснялось сделать то, что должно было сделать. Нам на помощь пришли люди с добрыми сердцами. Это была и Ирина Хакамада, это была покойная журналистка Аня Политковская, это был Иосиф Кобзон и многие другие, кто готов был обменять себя на заложников.
На митинге выступали бывшие заложники, представители международных движений, выступающих в поддержку пострадавших в результате терактов, пришёл Иосиф Кобзон, который десять лет назад участвовал в переговорах с террористами и вывел из здания нескольких людей.
Владимир Бомштейн, один из участников акции, ежегодно приходит на Дубровку вот уже десять лет. Он рассказал Радио Свобода – почему:
- Первый раз я пришел 23 октября и попал в "Норд-Ост". Я заложник. До этого, буквально за несколько дней, я попал под взрыв в "Макдональдсе", потом в "Норд-Ост" попал. Я штурм запомнил. Я намочил платок соком, который нам давали и дышал через него. Я сидел на 4-м ряду, поэтому практически все начало видел. Потом я потерял сознание. И через два с половиной часа очнулся в больнице. Я помню, и это меня, видимо, спасло, меня уже почти в полусознании на плечо взвалил один из бойцов спецназа. У меня было сломано ребро. Видимо, когда он меня на бронежилет бросил. Это мне помогло не расслабиться. Потому что, как говорили, люди погибли от асфиксии. Газ так действовал, что человек становился, как тряпочка. Язык у него западал, и он умирал. Честно скажу, что жизнь у меня после этого изменилась довольно резко. Я стал моложе и телом, и душой. Счастлив.
Ещё один из пришедших к театральному центру – Виктор Войтов – поясняет: раньше людей приходило больше:
- У меня друг здесь погиб, поэтому я пришел. Я каждый год хожу. Отличались первые годы. А сейчас мало народу приходит - только родственники, а больше, наверное, никто.
В конце митинга были зачитаны имена всех 130-и погибших, и в память о них в небо была выпущена связка из 130-и белых воздушных шаров. Участникам мероприятия раздавали колокольчики и ленточки с надписью: «помнить, чтобы жизнь продолжалась». Именно с целью поддержать выживших на акцию пришла и Ксения Кузнецова:
- Я больше пришла поддержать живых, чем погибших. Сестра моего приятеля была здесь, и у моей учительницы два ее класса здесь сидели. Это все, что меня связывает с «Норд-Остом». Это далекие связи, но очень обидно, что до сих пор столько неизвестного связано с этой трагедией. Хочется поддержать живых и показать, что люди, которые далеко от этой проблемы, их тоже это беспокоит и волнует. Это важно - посмотреть друг на друга, что нас много. Нас гораздо больше, чем кажется.
20 декабря 2011 года Европейский суд по правам человека рассмотрев коллективную жалобу пострадавших в результате теракта на Дубровке, признал, что российские власти нарушили право заявителей на жизнь. Суд в Страсбурге посчитал, что Россия должна выплатить пострадавшим более 1 миллиона евро, и обязал Россию объективно расследовать обстоятельства проведения операции по освобождению заложников, во время которой погибли люди.
