Мне очень нравится знаменитая акция «Памяти декабристов», которую группа Война провела в супермаркете "Ашан" в сентябре 2008 года, и я рад, что Владимир Путин снова привлек к ней внимание, полностью исказив ее смысл: объявил Надежду Толоконникову антисемиткой и выставил себя на посмешище. Телеканал "Дождь" мгновенно нашел человека, которого Путин назвал "чучелом еврея". «Не могу поверить, что русский президент публично врет федеральному канцлеру», – удивляется депутат Бундестага Марилуизе Бек.

Путин, должно быть, решил, что историю группы Война за границей не знают и можно как угодно искажать факты. На самом деле Войну и Pussy Riot – родственные, хотя и конкурирующие бренды, – знают, быть может, лучше, чем самого Путина. Во всяком случае, портретов российского президента на улицах европейских городов я не видел ни разу, а плакаты в поддержку Войны встречал в Венеции и Вероне, в Варшаве и Берлине; огромная фотография Олега Воротникова с подписью Voina Wanted висела в Риме, Барселоне, Бухаресте, Лондоне, Цюрихе, на Филиппинах, в Бирме и даже возле разрушенной АЭС в Японии. Год назад мы снимали видеосюжет о том, как ее вывешивают на Карловом посту в Праге.

Этим летом фильм The War смонтировал из клипов Войны и Pussy Riot американский режиссер Джеймс Беннинг. Вот что он мне рассказал о своем увлечении группой Война:

– Не помню, где я впервые увидел видеозапись панк-концерта, который устроила группа Война 29 мая 2009 года в зале Таганского суда, но я был впечатлен смелостью акции, хотя и не понял, что происходит. Позже я выяснил, что это была реакция на суд над Юрием Самодуровым и Андреем Ерофеевым. Так я узнал о выставке “Запретное искусство” в Сахаровском музее, а потом о группе Война. Когда я был ровесником активистов Войны, я участвовал в Америке в политическом движении, вдохновленном Солом Алински, его книгой "Устав радикалов". Алински предлагал организовывать людей на местах, увлекать их, а потом устраняться – технология, которая, видимо, не соответствует тому, как функционирует Война. Мне показалось интересным, что “Война” использует масс-медиа и знаменитостей. Затем Pussy Riot устроили свою акцию, и она сразу была замечена в Европе, а теперь и в США и других странах мира. Потом, изучая эту историю, я узнал о расколе между Войной и Надеждой Толоконниковой, но издалека трудно понять, серьёзен он или нет. Как бы то ни было, я думаю, что дела в мире обстоят скверно и необходимы творческие решения. В Войне мне нравится то, что эти люди действуют. Может быть, у них нет ответов на все вопросы, но я уверен, что молодежь имеет право бичевать то, что ей кажется неправильным, а есть ли лучший способ для этого, чем арт-терроризм? На меня произвело сильное впечатление последнее слово Екатерины Самуцевич на суде, она говорила важные вещи. И еще у меня есть одна личная связь с Pussy Riot (правда, я узнал о ней недавно): девушки упоминают, что их вдохновляла группа Le Tigre, а моя дочь Сэди была среди ее основателей.

Фильм Беннинга был показан в начале ноября на Венском фестивале; правда, в последний момент его исключили из программы по просьбе самой группы Война, так что показ был закрытый. 16 ноября фильм, несмотря на протесты режиссера, улизнул в сеть, и пока висит здесь.

В январе 2013 года во Франции, в издательстве Allia выходит роман Артюра Ларрю «На войну». Автор жил в Петербурге и нашел там замечательных друзей. Я попросил Артюра ответить на два вопроса:

– Как вы познакомились с группой Война?

– Случайно. Мы жили в одной квартире 4 месяца, перед самым арестом Олега Воротникова и Леонида Николаева. Это было осенью, как раз после того, как они нарисовали фаллос на Литейном мосту. Я описываю обстоятельства нашего знакомства в книге.

– Почему вы решили написать о них роман?

– Это не документальная книга. Кроме Олега, Козы, Леонида и Каспера, все персонажи придуманы. Я не пытаюсь примкнуть к ним, спорить с ними или описывать их бунт, я превратил их в вымышленных героев. В этой книге нет политических заявлений. Там лишь один раз упоминается Путин и один раз Медведев. Я выбрал эту тему, потому что она полна мощи, чрезмерности – то есть поэзии. Я мог бы писать не о них, а о черных кошках или снеге. Но мне очень нравится в Войне, что их бунт имеет всемирный характер. Я пишу не Voina, а Guerre, перевожу это слово. Меня интересует война, потому что это Война для каждого.