Глава внешнеполитического ведомства Европейского Союза Кэтрин Эштон с 26 по 30 ноября совершит турне по странам Центральной Азии. Но до этого ее первая остановка – в Грузии. Корреспондент в Брюсселе Рикард Йожвяк попросил главу дипломатии ЕС описать цель политики Союза в центральноазиатских странах, а также отношение к новому правительству Грузии в связи с недавними арестами грузинских оппозиционных политических деятелей. Интервью для эфира подготовила Ирина Лагунина.
- В Грузии вы встретитесь как с президентом Михаилом Саакашвили, так и с премьер-министром Бидзиной Иванишвили. Какое послание вы им несете?
- Мы видели, что Грузия приняла серьезное политическое решение – решение о демократической передаче власти. И я скажу премьер-министру Иванишвили, что мы всячески приветствуем его стремление бросить все свои силы на выход из экономических проблем страны, но он также должен думать о некоторых внешнеполитических вызовах, которые стоят перед Грузией. И еще он должен принять все меры к тому, чтобы всё, что он делает – особенно в области юстиции – было сделано открытым и прозрачным образом. А президенту Михаилу Саакашвили я скажу, что у него есть историческое наследие в Грузии, и ему необходимо работать с новым правительством, он должен подталкивать страну в том направлении, в котором он ее толкал и прежде, особенно, конечно, в отношениях с Европейским Союзом, которые исключительно важны как для Грузии, так и для нас.
- В Центральной Азии вы будете обсуждать стратегию ЕС с политическими лидерами Казахстана, Киргизстана, Таджикистана и Узбекистана. Критики политики Европейского Союза в Центральной Азии говорят, что стратегия ЕС в этом регионе слишком расплывчата. Вы не собираетесь установить какие-то правила и критерии оценки успеха?
- Вы правы, говоря, что она слишком расплывчата. Но на самом деле мы просто пытаемся ухватиться за ниточки разных проблем. Вы правы и в том, что нам надо создать критерии оценки успеха. Иначе как мы поймем, есть ли какой-то прогресс? В ходе встреч на министерском уровне мы попытаемся определить, в каких областях наше сотрудничество может быть наиболее успешным. Мы и так уже немало помогаем в области охраны границ этих стран, например. Мне бы хотелось делать больше в области образования. Мы хотим попытаться поддержать экономически гражданское общество этих стран. И еще мы должны убедиться, что у нас есть наготове ресурсы для развития этих отношений.
- Вы будете поднимать вопрос о нарушениях прав человека? И есть ли у Европейского Союза возможность повлиять на правительства центральноазиатских стран в этой области?
- Я всегда поднимала эту проблему в диалоге с этими странами. И я это делаю так, чтобы разговор имел практический выход. Например, что означают права для женщин? Что это означает на практике, если женщины обладают не только политическими, но и экономическими правами? Кстати, я убеждена, что экономика государства развивается намного лучше, если в ее развитие вовлечены женщины. Или что означает на практике, если люди хотят создать свою собственную политическую партию? Или что означает на практике свобода вероисповедания? Или что означают на практике права инвалидов? На многих моих встречах эти вопросы будут в центре дискуссий о будущем работы Евросоюза в этих странах.
- Вы можете провести «красную черту», то есть вы можете сказать, какие вещи эти правительства делать ни в коем случае не должны?
- Когда работаешь со страной, то движешься от изоляционизма к вовлеченности. В наших отношениях со многими странами этого региона как раз этот процесс и происходит. Я лично полагаю, что изоляционизм – не ответ. Вовлеченность – гораздо более продуктивный способ двигаться вперед, но она должна быть основана на принципах. Вовлеченность должна способствовать положительным переменам. На это требуется время и это не просто. Часто приходится убеждать людей, что есть лучшие способы что-то делать. Но мы убеждаем, уважая при этом право каждого государства принимать свои собственные решения. Мы не приходим к ним насаждать наши взгляды. Это диалог, дискуссия, это, если хотите, именно та политическая работа, которая позволяет нам продвигать наши ценности.
- В Грузии вы встретитесь как с президентом Михаилом Саакашвили, так и с премьер-министром Бидзиной Иванишвили. Какое послание вы им несете?
- Мы видели, что Грузия приняла серьезное политическое решение – решение о демократической передаче власти. И я скажу премьер-министру Иванишвили, что мы всячески приветствуем его стремление бросить все свои силы на выход из экономических проблем страны, но он также должен думать о некоторых внешнеполитических вызовах, которые стоят перед Грузией. И еще он должен принять все меры к тому, чтобы всё, что он делает – особенно в области юстиции – было сделано открытым и прозрачным образом. А президенту Михаилу Саакашвили я скажу, что у него есть историческое наследие в Грузии, и ему необходимо работать с новым правительством, он должен подталкивать страну в том направлении, в котором он ее толкал и прежде, особенно, конечно, в отношениях с Европейским Союзом, которые исключительно важны как для Грузии, так и для нас.
- В Центральной Азии вы будете обсуждать стратегию ЕС с политическими лидерами Казахстана, Киргизстана, Таджикистана и Узбекистана. Критики политики Европейского Союза в Центральной Азии говорят, что стратегия ЕС в этом регионе слишком расплывчата. Вы не собираетесь установить какие-то правила и критерии оценки успеха?
- Вы правы, говоря, что она слишком расплывчата. Но на самом деле мы просто пытаемся ухватиться за ниточки разных проблем. Вы правы и в том, что нам надо создать критерии оценки успеха. Иначе как мы поймем, есть ли какой-то прогресс? В ходе встреч на министерском уровне мы попытаемся определить, в каких областях наше сотрудничество может быть наиболее успешным. Мы и так уже немало помогаем в области охраны границ этих стран, например. Мне бы хотелось делать больше в области образования. Мы хотим попытаться поддержать экономически гражданское общество этих стран. И еще мы должны убедиться, что у нас есть наготове ресурсы для развития этих отношений.
- Вы будете поднимать вопрос о нарушениях прав человека? И есть ли у Европейского Союза возможность повлиять на правительства центральноазиатских стран в этой области?
- Я всегда поднимала эту проблему в диалоге с этими странами. И я это делаю так, чтобы разговор имел практический выход. Например, что означают права для женщин? Что это означает на практике, если женщины обладают не только политическими, но и экономическими правами? Кстати, я убеждена, что экономика государства развивается намного лучше, если в ее развитие вовлечены женщины. Или что означает на практике, если люди хотят создать свою собственную политическую партию? Или что означает на практике свобода вероисповедания? Или что означают на практике права инвалидов? На многих моих встречах эти вопросы будут в центре дискуссий о будущем работы Евросоюза в этих странах.
- Вы можете провести «красную черту», то есть вы можете сказать, какие вещи эти правительства делать ни в коем случае не должны?
- Когда работаешь со страной, то движешься от изоляционизма к вовлеченности. В наших отношениях со многими странами этого региона как раз этот процесс и происходит. Я лично полагаю, что изоляционизм – не ответ. Вовлеченность – гораздо более продуктивный способ двигаться вперед, но она должна быть основана на принципах. Вовлеченность должна способствовать положительным переменам. На это требуется время и это не просто. Часто приходится убеждать людей, что есть лучшие способы что-то делать. Но мы убеждаем, уважая при этом право каждого государства принимать свои собственные решения. Мы не приходим к ним насаждать наши взгляды. Это диалог, дискуссия, это, если хотите, именно та политическая работа, которая позволяет нам продвигать наши ценности.
