Владимир Кара-Мурза: В Москве сменились префекты трех административных округов. "Освобождаются по собственному желанию от должностей префекты Северного и Центрального административных округов", – объявил 18 декабря на заседании городского правительства мэр Сергей Собянин. Он поблагодарил Владимира Силкина и Сергея Байдакова "за ту работу, которую они проводили на своих должностях".
Префектом Центрального округа стал Виктор Фуер, ранее занимавший пост префекта Юго-Западного округа. На освободившуюся должность префекта Юго-Западного округа Собянин назначил Олега Волкова, который ранее был заместителем префекта этого же округа.
В чем причина массовой отставки столичных префектов? Об этом мы беседуем с депутатом муниципального собрания Пресненского района Москвы Еленой Ткач. Стала ли для вас неожиданностью такая чехарда или рокировка, как выразился бы прежний президент России, в московском правительстве?
Елена Ткач: Слухи ходили давно, но что это случится перед новым годом – это была неожиданность.
Владимир Кара-Мурза: Вы больше в курсе событий Центрального округа. Заслуживают ли отставки Сергей Байдаков?
Елена Ткач: К Байдакову отношение в округе было очень неоднозначное, я знаю, что много раз жители собирались собрать подписи за его отставку, такие кампании начинались и проводились, просто я не знаю, доводились до конца или нет. Но я хочу сказать, что ситуация в Москве не зависит от того, какой префект сидит в каком округе. У нас все меняются, все ходят по кругу. Все проблемы Москвы от того, что у нас нет обратной связи с жителями, жители полностью исключены из процесса принятия решений. Сейчас пришел Виктор Фуер, весь ЦАО сидит, гадает – кто это? Мне уже позвонили несколько человек из Юго-Западного округа, половина из них кричала: ура, у нас забрали Виктора Фуера. Несколько человек сказали: хороший, интеллигентный человек. От того, что его назначили в ЦАО, ситуация все равно не поменяется. Проблема лежит в изменении структуры управления городом, а не в том, какой человек сидит на каком месте.
Владимир Кара-Мурза: Каковы примеры отсутствия обратной связи между жителями и властями в вашем микрорайоне или, сказать точнее, в самом большом районе ЦАО?
Елена Ткач: Жители полностью исключены из процесса принятия решений. Даже если взять положение об управе или префектуре, то там написано, что управа и префектура в своем округе или районе представляет интересы города. Интересы жителей представляют только муниципальные собрания, у которых полномочий практически нет. То есть муниципальные собрания являются совещательным органом и могут что-то рекомендовать.
Владимир Кара-Мурза: Какие конфликтные ситуации возникли, когда власть не услышала жителей?
Елена Ткач: Власть, во-первых, – я про всех префектов и про нынешнего, и про Сергея Львовича, – это все равно старая лужковская команда. Все равно у них старые связи, и жителям все равно, поменяется команда префекта, поменяются несколько управляющих компаний, – эта власть обслуживала и обслуживает крупный бизнес, крупных застройщиков, все равно все завязаны в этом деле. Поэтому, если мы действительно хотим наладить управление городом, мы должны слушать жителей и мы должны поменять структуру управления городом. Нам не нужны префектуры, нам не нужен новый префект, нам не нужна префектура как таковая. Нам нужно местное самоуправление, потому что это связь с жителями. Депутаты живут в тех районах, где они избирались, и они отлично знают проблемы этих районов.
Владимир Кара-Мурза: Не секрет, что префекты все жили в Центральном округе, а управляли окраинами, не зная их проблем. Как бы вы тогда построили вертикаль власти в Москве, если не нужны префектуры?
Елена Ткач: Я считаю, что должны быть органы местного самоуправления, плюс каждый район должен быть представлен в Мосгордуме своим депутатом. То есть, если что-то не решается на местном уровне, выносится на уровень города, но есть депутат, за которым закреплен этот район, и жители могут к нему обратиться.
Владимир Кара-Мурза: Пока по новому законодательству депутатов в Москве недостаточно.
Елена Ткач: По новому законодательству у нас будет их 45, а максимальное количество – 110. Мне кажется, Москва как самый большой город должна иметь максимальное количество депутатов.
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, вздохнет с облегчением население этих округов от перемен или, не дай бог, им жить в эпоху перемен префектов?
Елена Ткач: Мне кажется, мало что изменится, единственное, что Сергей Львович отлично знал ЦАО. ЦАО очень сильно отличается от всех других округов столицы. Если на окраинах проблемы более или менее схожи, то ЦАО – это специфическая вещь. Потому что здесь, во-первых, исторически сложившиеся проблемы, во-вторых, здесь много самостроя. Если брать периферийные округа, то там, в основном, многоэтажная застройка, у нас здесь маленькие домики, к которым постоянно пристраивают то мансарды, то делают выходы из окон первого этажа. То есть у нас проблемы совершенно другие. Конечно, Виктору Фуеру будет достаточно сложно во все это вникнуть.
Владимир Кара-Мурза: Зарекомендовало ли себя новое поколение депутатов Пресненского района, которое было избрано весной, в качестве эффективной структуры?
Елена Ткач: Достаточно сложно быть какой-то структурой, не имея возможности влиять на ситуацию. То есть что-то порекомендовать чиновникам и вышестоящим органам власти – это единственное, что мы можем. Даже если полностью все муниципальное собрание голосует единогласно, мы никогда не можем быть уверены, что нас услышат и послушаются. Сейчас у нас прошли публичные слушания, где жители и депутаты были против. Вот, собственно, такие ситуации возникают достаточно часто.
Владимир Кара-Мурза: А какую проблему обсуждали?
Елена Ткач: Мы обсуждали благоустройство промзоны, строительство новое. Я не хочу вдаваться в технические подробности, но жители были против против надстройки дома, против удлинения улицы и еще было несколько проблем, против которых жители категорически выступали. В префектуре, рассмотрев все эти предложения, отреагировали только на одно и сказали, что по остальному решение положительное. У нас будет муниципальное собрание, мы будем заново вопрос поднимать и писать в окружную комиссию при префектуре, еще раз присылать протоколы, говорить: смотрите, вот вам депутаты написали, вот вам жители написали, пожалуйста, отреагируйте должным образом.
Владимир Кара-Мурза: А есть у вас какая-то управа на этих бюрократов, чтобы выше куда-нибудь обратиться?
Елена Ткач: Только мэр. Но если каждое муниципальное собрание будет по вопросу любого строительства обращаться к мэру, то тогда зачем нам префектура?
Владимир Кара-Мурза: Как повлияла на ситуацию инициатива с парковками в вашем округе?
Елена Ткач: Парковки – это, слава богу, не на нашей Пресне экспериментировали, это было в Тверском районе. Но у нас на Пресне сразу же решили, что все дворы должны закрыться шлагбаумами, заборами и всем, чем угодно, чтобы чужие больше не парковались. Сейчас, по-моему, бум в Центральном округе, все бегают и пытаются установить шлагбаумы.
Владимир Кара-Мурза: Это, наверное, правильно или усложняет работу «Скорой помощи», пожарным?
Елена Ткач: Шлагбаумы обычно устанавливаются таким образом, чтобы машины спецслужб могли проехать свободно. Дело тут вовсе не в этом, дело в том, что нужно разгружать центр города, нужно выводить отсюда офисы. Ведь если здание жилое, и в нем 15 квартир – это 15 машин, а может быть и побольше, если это здание офиса, то в каждом офисе работает много сотрудников, каждый из них приезжает на машине, их надо где-то парковать. Поэтому центру города надо возвращать жилую функцию и выводить офисы из ЦАО.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Волгоградской области от радиослушателя Юрия Владимировича.
Слушатель: Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, может быть одна из причин бегства префектов в том, что они чувствуют, что они представляют нелегитимную власть, «Единая Россия» явно теряет свою поддержку. Может быть это тот случай, когда начинает гореть земля под Путиным, под его «Единой Россией», под Народным фронтом, – все понимают, что власть нелегитимная.
Елена Ткач: Мне кажется, вряд ли это так. Мне кажется, причины совершенно другие. Наверное, вопрос надо задавать бывшему и будущему префекту.
Владимир Кара-Мурза: Северный округ – по вашим данным, в чем там было неблагополучие?
Елена Ткач: Северным округом я достаточно мало занималась, но я знаю, что там большие проблемы со строительством торговых центров. Там много торговых центров строится в местах, где стоят станции метро, и получается, что и автобусы подъезжают, и торговый центр, и жители окружающих домов от этого очень сильно страдали. Я знаю, что там были большие выступления по этому поводу. Больше про Северный округ я, наверное, вряд ли что-то могу сказать.
Владимир Кара-Мурза: А Юго-Западный просто за компанию попался?
Елена Ткач: Юго-Западный – там строительство метро в Битцевском лесу. Эта громкая история как раз в Юго-Западном округе.
Владимир Кара-Мурза: И префектура никак не реагировала на этот конфликт?
Елена Ткач: Конфликт достаточно долго длится. Насколько я помню, была сильная проблема с тем, сколько вытяжек из метро надо ставить и как прокладывать трассу, открытым или закрытым способом. И там варварским методом было уничтожено достаточно много гектаров зелени. Этим летом там были постоянные драки и столкновения.
Владимир Кара-Мурза: Какие у вас «горячие точки» в районе или в округе в целом?
Елена Ткач: В районе по-прежнему самым «горячим» остается наш любимый Большой Козихинский переулок, и также очень много строек, которые только планируются. То есть ЦАО будет застраиваться плотно, и мы в нашем муниципальном собрании отлично знаем все эти стройки, которые будут у нас в районе, и пытаемся заранее сделать что-то, чтобы смягчить ситуацию, чтобы избежать массовой застройки района.
Владимир Кара-Мурза: Какие-то плюсы, что инвесторы говорят, чем они мотивируют, когда пытаются умаслить местных жителей?
Елена Ткач: Инвесторы начинают пытаться умаслить местных жителей, к сожалению, после того, когда пошли столкновения, когда приезжала несколько раз полиция, когда скандал раздут до такой степени, что у всех на слуху. Я ни разу не видела, чтобы инвесторы заранее приходили и пытались объяснить, что мы хотим здесь построить то-то и то-то, давайте с вами решать, может быть мы что-то уменьшим, может быть изменим объемы, может быть откажемся от подземного гаража. То есть искать компромисс инвесторы приходят только после того, как была массовая драка, массовый скандал, – и то, скорее всего, при посредничестве муниципального собрания, управы, префектуры, если муниципальное собрание и управа с инвестором договориться не могут.
Владимир Кара-Мурза: А стройка, о которой мы все время периодически говорим, когда вы к нам приходите, в каком этапе находится?
Елена Ткач: Стойка стоит второй день, ее приостановила управа Пресненского района еще в апреле месяце. После этого на пожелания управы инвестор не отреагировал, все равно продолжал строить. Мы создали комиссию при префектуре ЦАО, и после первого же собрания префектура вынесла предписание приостановить строительные работы, на которое инвестор тоже не реагировал. Мне приходилось обрывать в префектуре все телефоны, спрашивать: в конце концов, если власть наша окружная выдает предписание, кто должен прийти и это предписание проследить, чтобы оно было выполнено? Я так и не получила ответа на этот вопрос, но тем не менее, сейчас второй день стройка стоит.
Владимир Кара-Мурза: Значит можно жителям все-таки побеждать бюрократию и коррупцию?
Елена Ткач: Жителям можно, нужно побеждать, жителям нужно понимать, что то место, где они живут, принадлежит им, что это их двор, они должны следить за ним, не только отбиваться от стройки, они должны чувствовать себя хозяевами. Потому что зачастую попадаются дома, где думают, что все сделают за них. Сейчас такого уже не будет, Советского Союза больше нет. Если человек собственник жилья, он должен понимать, что он несет ответственность за жилье, за своей придворовой территорией должен следить, проследить хотя бы, как коммунальные службы работают, как они убирают, озеленяют, обустраивают.
Владимир Кара-Мурза: Как вы оценили ситуацию с ростом тарифов ЖКХ, сказалась ли она на рядовых москвичах?
Елена Ткач: Если честно, пока ко мне жалоб не поступало. У нас были проблемы с отдельными управляющими компаниями, которые сильно завышали платежные ведомости. Приходили безумные счета за воду, но это были отдельные компании, массовых жалоб я не получала.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Алексея Александровича.
Слушатель: Добрый вечер. Не кажется ли вам, что расширение Москвы за счет области нанесет экологии просто непоправимый ущерб? И так Москва практически задыхается в выхлопных газах, но тут начинается еще и наступление на лесные массивы, вырубка, которая приводит к катастрофическим последствиям. Что вы думаете по этому поводу?
Елена Ткач: Мне кажется, что Московскую область уже давно нужно объявлять зоной стихийного бедствия и спасать в срочном порядке. Потому что, выезжая за МКАД, первые сто километров видишь сплошные какие-то помойки, свалки, строительные рынки и непонятный «недострой». Леса там вырубаются, я много общаюсь с жителями Подмосковья, которые пытаются сохранить леса. Русла речек спрямляются, этим наносится непоправимый урон экологии. В Подмосковье нужно вывозить большую группу компетентных людей, не только экологов, но и биологов, ботаников, и проводить ряд комплексных мер по спасению Подмосковья. К тому уже у нас западный перенос господствует в Москве, то есть с запада идет чистый воздух, и то, что сейчас застраивают развязку около Сити, дальше Кутузовский проспект – это как раз сказывается на всей Москве, не только на Пресненском районе или на ЦАО. Мы просто лишаемся свежего воздуха большой многоэтажной застройкой на западе столицы. И то, что сейчас будут уничтожать леса в Новой Москве, – ничего хорошего от этого не будет, экология еще больше пострадает.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Смоленской области от радиослушателя Геннадия Сергеевича.
Слушатель: Здравствуйте. Я думаю, бегут люди от того, что наворовали много и чувствуют, что скоро будет очень плохо. Может быть вы помните, по телевизору выступал один человек из стран СНГ, сидя на каком-то бордюре. Он сказал: клянусь Аллахом, мы зальем кровью Москву. А в Москве, как известно, четыре миллиона гастарбайтеров. А что будет, если четыре миллиона выйдут вокруг Кремля, что получится из этого?
Владимир Кара-Мурза: Это адвоката Хасао вы имеете в виду, интервью РЕН-ТВ. Как, кстати, в вашем районе проблема, кто у вас в коммунальных службах работает?
Елена Ткач: У нас в основном работают выходцы из Средней Азии, из Киргизии, Ошская область.
Владимир Кара-Мурза: Которые снега ни разу не видели?
Елена Ткач: Нет, снег у них в горах есть. Мы усиленно работаем с управляющими компаниями, мы занимаемся расселением всех подвалов, внутри Садового кольца, у нас нет практически обитаемых подвалов- бомжатников, где жили бы по 30-40 человек. Сейчас мы вышли за Садовое кольцо, работаем с расселением в Тишинских переулках.
Владимир Кара-Мурза: Там живут они в подвалах?
Елена Ткач: Обычно приходят звонки от жителей, когда в подвал заселяется совсем неимоверное количество. Поскольку выходцы из Средней Азии не умеют пить, но пить любят, по ночам достаточно страшно возвращаться домой, потому что бывают и нападения, и оскорбления. Недавно изнасиловали девушку в районе Тишинки. Поступают звонки, мы просто приходим, вызываем полицию, ФМС, проверяем, расселяем подвал, вызываем управляющую компанию и требуем, чтобы подвал был закрыт, опечатан, ключи отданы управляющей компании и жителям дома.
Владимир Кара-Мурза: А чем вы объясняете, что выходцы из Средней Азии задействованы на этих профессиях?
Елена Ткач: Я объясняю это коррупцией и тем, что на бесправных жителях из Средней Азии очень легко и выгодно зарабатывать. Приезжает человек сюда работать дворником, через месяц приезжает вся его семья, и вся его семья, я точно знаю по тарифам, платит по три тысячи в месяц управляющей компании, которая их поселили в этот подвал. Я встречала подвалы, где нары стояли в четыре ряда, даже под нарами были спальные места, и каждый платит три тысячи рублей в месяц. Есть деньги – плати, нет денег – уходи. Естественно, все они дворниками не работают, естественно, они ищут работу, или идут воровать, или торгуют наркотиками. На них выгодно зарабатывать. Пока у нас остается система управления, пока выгодно брать неквалифицированную рабочую силу, на ней наживаться, это все останется.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Владимира.
Слушатель: Хотел бы вас покритиковать. В связи со сломом нормального радио у вас очень понизился уровень гостей. Несмотря на то, что это хорошие люди, они не решают каких-то проблем основательно. Раньше были на большом, более высоком уровне у вас гости. Поэтому что-то надо исправлять.
Владимир Кара-Мурза: Мы стараемся все проблемы освещать по мере их поступления. Как жителям рядовым противостоять, например, самоуправству управляющих компаний, что бы вы посоветовали?
Елена Ткач: Во-первых, жители должны понять, как образом они хотят управлять своим домом, – либо ТСЖ, либо совет дома. Обязательно нужно объединиться в структуру, легче будет общаться и дальше выбрать управляющую компанию. В принципе сменить ее совсем несложно общим собранием.
Владимир Кара-Мурза: Она, как правило, не одним домом управляет?
Елена Ткач: Как правило, да. ТСЖ может вообще дом взять в свое управление, заключить договор с эксплуатирующими организациями и спокойно себе жить и следить за их работой. То есть жителям надо просто повышать уровень грамотности в проблемах ЖКХ и дальше смотреть, какой дом, как выгоднее. Потому что дома разные, бывают дома на 20 квартир, бывают на несколько тысяч.
Владимир Кара-Мурза: В том-то и дело. В чем несовершенство закона об управляющих компаниях?
Елена Ткач: Мне кажется, закон неплохой, главное, чтобы он применялся, и чтобы не мешали его применять. Самое важное – все равно остается инициатива граждан. Они должны понимать, что состояние их дома, ремонта придомовой территории зависит на 80% от участия в жизни дома, в жизни района. Сейчас никто не придет просто так что-то сделать. Только если будет активный председатель ТСЖ или активный совет дома, тогда в принципе у них будет все в порядке и во дворе, и в подъезде, и вокруг дома.
Владимир Кара-Мурза: Давайте поговорим о протестных акциях, которым уже год. Как вы считаете, почему не удалось Координационному совету оппозиции согласовать маршрут Марша свободы?
Елена Ткач: Я не знаю, почему не удалось согласовать. Я не поняла, почему им не понравилось идти от Трубной площади до Храма Христа Спасителя, поскольку я в Координационный совет не избиралась и не собиралась избираться. Мне кажется, что сейчас оппозиция не может ничего предложить людям. Если эта волна, которая поднялась зимой, – сначала кричали «у нас украли голос», дальше ждали, что требования как-то изменятся, ждали, когда они будут озвучены. Но прошел год, и никаких новых требований выдвинуто не было. Сейчас уже предложили идти без митинга, просто маршем протеста. Но от того, что выйдет несколько десятков тысяч людей, у нас власть не поменяется.
Владимир Кара-Мурза: Какие бы вы видели более эффективные формы?
Елена Ткач: Мне кажется, что нужно менять власть снизу. Сейчас у нас пока нет лидеров, за которыми бы пошел народ, у нас не сформулированы до конца требования, которые нужно выдвигать. Мне кажется, что это дело ближайших лет. Начинать нужно с изменения структуры управления Москвой.
Владимир Кара-Мурза: Вернуть выборность мэра?
Елена Ткач: Вернуть выборность мэра – это обязательно нужно сделать. Потому что когда назначается мэр, назначаются все чиновники, у которых полномочия, которые принимают решения, конечно, здесь возникает конфликт власти и общества.
Владимир Кара-Мурза: Какими путями можно вернуть или поставить требования вернуть выборы мэра?
Елена Ткач: Мэр у нас сейчас уже будет выбираться.
Владимир Кара-Мурза: Надо, по-моему, фильтров несколько пройти.
Елена Ткач: Там будут фильтры, но мэр хоть как-то будет выбираться. Мне кажется, что нам необходимо отказаться от чиновничьей пирамиды и передать власть органам местного самоуправления, тогда у нас, по крайней мере, будет налажена эффективная связь между жителями и властью, и проблемы будут решаться быстрее, они не будут проходить столько инстанций, не надо будет писать столько бумажек, будет гораздо легче.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем Волгоградскую область, радиослушателя Юрия Николаевича.
Слушатель: Добрый день. Мне кажется, и мы, Россия, и вы, москвичи, здорово вляпались в огромную бездонную яму. Все деньги согнали в Москву. Я бы не хотел хвалить Сталина, но за эти деньги, которые закопали за 20 лет в Москву, Сталин бы запросто поднял Сибирь и Дальний Восток. Вы ведь попадаете в каменный мешок. Через 10-15 лет, как мне кажется, как поднимется Россия, она оттащит все на себя. Москве жить не на что, московский регион очень слабый, никудышний экономически, потенциала нет природного. Москва просядет, вы провалитесь все. Ведь это же миллионы и миллионы. Получается, что вы как раки на приманку влезли!
Елена Ткач: Я совершенно с вами согласна. И мало того, что Москве нет пользы от того, что туда идет огромный приток денег, – она сама ничего не производит, Москве от этого тоже очень плохо. Вот эта массовая застройка, которая уничтожает наше культурное наследие, которая уничтожает нашу экологию, от которой у нас пробки, в которых стоят по несколько часов, – это как раз из-за того, что здесь пытаются как-то эти деньги потратить. Так что от того, что весь приток денежных средств идет в столицу, плохо и самой столице, и регионам. Я с вами совершенно согласна.
Владимир Кара-Мурза: Какие проблемы сохранения памятников истории культуры у вас обострились в вашем районе в последнее время?
Елена Ткач: В последнее время очень сложно поставить на охрану дома, как объекты культурного наследия. То есть нужно проводить обязательную экспертизу, если эта экспертиза государственная – бесплатная, то, скорее всего, решение будет отрицательным. Если платная экспертиза, то нужно собирать деньги, это стоит порядка ста тысяч, чтобы поставить дом на охрану. Мы пытались посмотреть в уставе нашего муниципального собрания, имеем ли мы право хотя бы часть муниципального бюджета тратить на то, чтобы сохранять наше культурное наследие, – оказалось, что нет, что это было бы нецелевое использование бюджетных средств.
Владимир Кара-Мурза: Надо сто тысяч выделить?
Елена Ткач: Хотя бы сто тысяч, хотя бы один дом в год ставить на охрану – это был бы большой плюс для района. Мы даже этого не можем сделать. То есть деньги, которые нам даются, четко расписаны по статьям, если мы потратим не на то, – это будет нецелевое использование.
Владимир Кара-Мурза: А как формируется бюджет вашего муниципального собрания?
Елена Ткач: У нас есть статьи расходов, на которые приходят деньги, – на ремонт домов, придомовых территорий, капитальный ремонт домов, ремонты фасадов. Сейчас после того, как Собянин дал нам дополнительные полномочия, в принципе часть функций управы мы взяли на себя. Я не могу сказать, что это облегчило задачу, наоборот получается, списки по ремонту домов, придомовых территорий составляет управа, составляем мы, потом садимся друг напротив друга, начинаем ругаться и смотреть, у кого что войдет.
Владимир Кара-Мурза: А какие критерии – ветхость?
Елена Ткач: Ветхость – это если депутат сам ходит по району, смотрит. Но в основном это обращение граждан. Граждане должны активно участвовать в жизни своего дома и своего двора. Если они видят, что что-то не так, то ничего сложного написать несколько строчек, объяснить, в чем проблема, и спросить, в какую программу их можно включить. Практически всегда есть возможность осенью включить тот ли иной дом или подъезд в программу по благоустройству или по ремонту.
Владимир Кара-Мурза: А много в вашем районе коммунальных квартир?
Елена Ткач: Коммунальные квартиры еще остались, но не могу сказать, что очень много, потому что в 90-е годы центр города усиленно расселялся. Если это были маленькие домики с коммуналками, то они расселялись и выстаивались, чтобы потом идти под снос как аварийные, а потом на их месте что-то строилось, как видно на примере с Большим Козихинским переулком. Либо, если дом большой, в коммунальных квартирах делали капремонт, иногда объединяли по несколько квартир, по несколько этажей и устраивали элитное жилье. Так что советских коммуналок у нас практически не осталось.
Владимир Кара-Мурза: Слава богу, потому что центр был очагом кризиса жилищного, очередники все время появлялись. А теперь нет очереди на жилье в вашем районе?
Елена Ткач: У нас есть квартал Камушки, который находится около Москва-Сити. Он не ремонтировался уже более 20 лет, поскольку жителям говорят: мы же вас переселим, мы построим новое жилье в этом же Пресненском районе. Вы потерпите немножко. Жители уже 20 лет живут перед стройкой, у них прямо перед окнами строится в три смены Москва-Сити, у них рядом третье транспортное кольцо и сейчас еще хотят построить съезд к Москва-Сити прямо перед окнами на уровне третьего этажа. Каждый раз, когда у нас публичные слушания по кварталу Камушки, – это значит ужасный скандал. Я не представляю, если честно, как там жить. Я туда приходила посмотреть, там такой грохот, – невозможно ни спать, ни вообще существовать. Вот у нас есть проблемная точка, одно из самых больных мест района – переселение квартала Камушки.
Владимир Кара-Мурза: Как с досугом молодежи, есть ли у вас какие-то успехи в открытии культурных досуговых центров, сохранении кинотеатров или уже имеющихся центров? Много театров, я знаю, на вашей территории.
Елена Ткач: Кинотеатры и театры у нас никто не закрывал, они у нас как были, так и действует. У нас есть молодежная Общественная палата, которая занимается как раз проблемами молодежи. И плюс еще она взаимодействует с муниципальным собранием. Если мне нужно развесить какие-то объявления или проконсультироваться с кем-то, у нас много юристов в молодежной палате, всегда можно позвонить ребятам, попросить их, они всегда помогут.
Владимир Кара-Мурза: Есть проблемы с досугом молодежи? В «лихие» 90-е годы все это обострялось.
Елена Ткач: У нас много разных злачных мест, куда нужно ходить, заниматься планомерно всеми, конечно, времени не хватает. Ночные клубы я пока на Пресне не обходила, не инспектировала. Хотя знаю, что там есть проблема, торгуют наркотиками, курят траву, курительные смеси – это все есть. Я примерно знаю адреса, думаю, займемся этим после нового года.
Владимир Кара-Мурза: Бывшие Дворцы пионеров сохранились?
Елена Ткач: Нет, Дворцов пионеров у нас не сохранилось. У нас есть досуговые клубы, но они находятся в подвальных помещениях в очень плохих условиях. Поскольку у муниципальных собраний, у муниципалитетов нет своей недвижимости, эти помещения нам выделил город, и добиться чего-то другого достаточно сложно. Хотя я знаю много особняков, находящихся в хорошем состоянии, в которых просто никого нет, они стоят пустые, но отремонтированные. Почему бы их не передать нашим досуговым центрам и детским учреждениям, я просто не представляю. Департамент имущества почему-то ответа не дает.
Владимир Кара-Мурза: Для каких-то нефтяных фирм это законсервировано?
Елена Ткач: Нет, это просто стоят не сданные в аренду отремонтированные дома. Я знаю несколько таких домов, там можно было разместить детские секции, детские группы. Но у нас они на Пресне сидят в подвальных помещениях, зачастую в достаточно пожароопасных, когда обито все пластиком, одна узенькая лестница крутая... Я думаю, что в будущем мы найдем какое-то взаимопонимание с департаментом города Москвы и сможем переселить детей в более лучшие условия.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Екатеринбурга от радиослушателя Федора.
Слушатель: Добрый вечер, господа. Мне кажется, сейчас наша ситуация коррелируется с началом ХХ века в дореволюционной России, и на повестке дня, я думаю, актуально обсудить следующий вопрос: что вперед – политические реформы, как предлагает Координационный совет оппозиции, или сначала, как предлагает Юрий Арабов в «Новой газете», сначала цивилизованный передел собственности, пересмотр приватизации. Тоже так было сто лет назад: сначала избирательное право, а, может быть, надо было тогда начать с земли?
Елена Ткач: Пересмотр итогов приватизации, я считаю, это одна из основных и главных задач, это то, что наша оппозиция должна была сказать и выдвинуть это требование на втором большом митинге прошлой зимой. Но этого почему-то не случилось. Я за пересмотр итогов приватизации.
Владимир Кара-Мурза: Вы имеете в виду приватизации недвижимости или добывающих отраслей?
Елена Ткач: Добывающих отраслей и недвижимости. Я считаю, что капитал, добытый нечестным путем, – это нечестный капитал.
Владимир Кара-Мурза: Как вы практически видели бы в таком мягком варианте?
Елена Ткач: Наиболее мягкий вариант – это, конечно, государству должны принадлежать все добывающие отрасли, недра должны принадлежать народу. Это мое мнение.
Владимир Кара-Мурза: Да, конечно, в приватизации обычно убыточные отрасли подпадают, в Англии, во Франции, а у нас самые прибыльные попали.
Елена Ткач: У нас знали, что приватизировать.
Владимир Кара-Мурза: Нефтяные предприятия, «Норильский никель», самые лакомые куски попали под приватизацию. Какова экологическая обстановка в вашем районе? Вы сказали про «розу ветров», про озеленение, – есть ли угроза вырубки каких-то уцелевших насаждений?
Елена Ткач: Вырубками мы занимаемся очень активно, если куда-то приезжают вырубать деревья, сначала выходят жители. Сейчас это идет по накатанной: если к кому-то приехали во двор что-то срубать, то выбегает весь двор, придирчиво все деревья осматриваются, смотрят – эту ветку можно срубить, эту рубить не будем. Вплоть до того, что этим летом мы ходили и красили краской, метили ветки, которые можно срубить, которые нельзя. Так же очень большая проблема с застройкой из-за того, что строящиеся дома по объему сильно превышают снесенные дома, и под застройку попадают прилегающие зеленые территории. Пусть там хотя бы 5-6 деревьев, но все равно они есть. А компенсационное озеленение зачастую бывает в виде подсадки двух-трех деревьев в соседнем квартале, в зеленой зоне. То есть не выделяется равноценный участок под озеленение, а просто идет подсадка. Сейчас несколько лет действует система, когда компенсационное озеленение отсутствует как факт, и производится просто выплата за вырубку деревьев.
Владимир Кара-Мурза: Кому платят?
Елена Ткач: Платят городу. Сейчас мы с активистами проинспектировали все зеленые зоны у нас в районе, то есть мы знаем, что является парком, что сквером, что просто озелененной территорией, а что особо охраняемой зеленой территорией, и сейчас будем, конечно, следить, чтобы больше вырубок не было. Так же я думаю, нужно проанализировать, где были какие стройки с вырубками, и потребовать вернуть назад те площади, которые были застроены и которые нужно теперь озеленять.
Владимир Кара-Мурза: Как это практически сделать? Это надо поднимать какие-то документы?
Елена Ткач: Это же все видно. Видно, где было строительство, документы все достаточно легко поднимаются, большая часть у меня есть. Как раз это легко. Сложнее будет добиться, чтобы участки «золотой» земли вместо того, чтобы их застраивать, были выделены под озеленение.
Владимир Кара-Мурза: Или сделать на них стоянку машин.
Елена Ткач: Со стоянками сейчас очень сложно, стоянки пытаются воткнуть везде, где только можно. И здесь возникает много конфликтов, поскольку кто-то из жителей не против парковочного кармана и не против того, чтобы кусок газона отрезали. Другие кричат: нет, здесь будет стоять лавочка, я здесь сижу, сидела и буду сидеть. Так что, конечно, с парковками конфликты в районе решаются очень сложно, тут прийти к компромиссу бывает очень трудно.
Владимир Кара-Мурза: У вас старинный район, тем не менее, как решается проблема детских садов, школ и учебных заведений?
Елена Ткач: Детских садов у нас категорически не хватает, а в 90-е годы у нас большинство детских садиков были ведомственные, и эти детские сады были приватизированы, в них были размещены либо офисы, либо они просто были закрыты и не использовались. Сейчас в районе порядка десятка детских садов, которые могли бы открыться и использоваться, но они стоят закрытые. Я знаю, что на многие из них, которые уже давно не являются детскими учреждениями, сменено функциональное назначение, и эта территория планируется под строительство жилья. Я не знаю, куда пойдут дети из этого жилья, если оно строится на месте детского садика. Это очень большая проблема, мы ее тоже пытаемся решать. Сплошные проблемы в районе.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Александра Николаевича.
Слушатель: Добрый вечер. Елена Валерьевна. Какой все-таки у вас ресурс? Вы действительно много что делаете, и я знаю, что вроде бы оппозиция чуть ли не большинство у вас в совете. Как выигрывать такие маленькие битвы, набираться опыта в этой борьбе? Недаром Красная Пресня – это место революций. Надеюсь вас увидеть во главе следующей.
Елена Ткач: Спасибо. Главный ресурс для меня – это активные жители. Сейчас очень хорошо, что очень много жителей района просто звонят, озвучивают свою проблему. Мало того, говорят: мы уже предприняли такие-то шаги, помогите нам дальше, мы будем помогать во всех ваших начинаниях. Жителей очень много активных, и это единственное, что помогает. Когда идет массовое коллективное обращение от домов, от квартала или от всего района, то это действует на власть.
Владимир Кара-Мурза: Существует ли в вашем районе проблема магазинов шаговой доступности и социальной направленности – или все захватили сетевые торговые точки?
Елена Ткач: Если брать территорию внутри Садового кольца, то там катастрофическая ситуация с магазинами, продуктовых магазинов практически нет. То есть в какой-то момент в конце 90-х годов продуктовые магазины были проданы либо сданы в аренду на длительный срок с условием неизменности функций в течение то ли пяти, то ли семи лет. И так получилось, что в один год внутри Садового кольца закрылись все продуктовые магазины и стали ресторанами. Я живу на Малой Бронной, там 18 ресторанов. Раньше там была и «Диета», и «Промтовары». Сейчас мы ходим в этот мороз купить картошки в «Колбасный домик», у нас стоят тонары, и только в тонаре можно что-то купить. Есть магазин «Алые паруса», но он очень дорогой, и не все могут себе позволить его посещать. Если смотреть насыщенностью магазинами весь район, есть торговые центры. Чиновники говорят: там столько-то тысяч человек, и на столько-то тысяч человек – торговые центры. А то, что внутри Садового кольца нет ничего, на это глаза закрываются. У нас только тонары и оставшиеся маленькие магазинчики, которые быстро открываются в подвалах и так же быстро прогорают и закрываются.
Владимир Кара-Мурза: Я знаю в том доме, где Никулин жил, там был магазин «Булочная», а теперь ресторан под названием «Булочная».
Елена Ткач: И кафе «Академия» там же. Весть об открывшемся маленьком магазинчике тут же разносится по всему району, туда все ходят, пока он не закроется и не откроется такой же в соседнем переулке. Это единственная возможность. В основном ездят покупать в «Ашан» и другие торговые центры на МКАД. Хотя мне кажется, что это неправильно, и мне очень нравилось, когда в Москве булочная – это и есть булочная, мясной магазин – это и есть мясной магазин.
Владимир Кара-Мурза: Пенсионерки не ездят в «Ашаны».
Елена Ткач: Пенсионерки не ездят, пенсионеркам приходится ходить в эти тонары, стоять на морозе, чтобы купить себе хлеба, картошки и молока. Потому что это единственные доступные по деньгам торговые точки.
Владимир Кара-Мурза: Вы имеете в виду 18 ресторанов – это Бронная, включая направо, весь район?
Елена Ткач: Спиридоновский переулок и Малая Бронная. Вплоть до Патриаршего пруда, до «Маргариты» – сплошные рестораны и кафе.
Владимир Кара-Мурза: Как вы планируете наладить отношения с Виктором Фуером, о каких вы ему расскажете проблемах, оставшиеся в наследство от его предшественника Сергея Байдакова?
Елена Ткач: Я думаю, что соберу все проблемы по тематике, то есть проблемы строительства, проблемы благоустройства, проблемы озеленения, проблемы ЖКХ, запишусь к нему на прием, чтобы прийти и обсудить. Я заранее ему скажу, что разговор будет долгим. Все равно придется налаживать отношения, все равно придется работать с ним. И мне кажется, что тут лучше всего прийти с проектами решения этих проблем, чтобы Виктору Фуеру не пришлось искать самому, озвучить мнение жителей, как они видят решение этих проблем.
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, начал ли Сергей Собянин избавляться от кадрового наследия своего предшественника?
Елена Ткач: Во-первых, я не знаю, куда ушел Сергей Байдаков, может быть он тоже ушел куда-нибудь префектом. А потом, насколько я знаю, Виктор Фуер – это чиновник эпохи Лужкова. Так что, мне кажется, пока Собянин просто перемещает чиновников из района в район, пока нововведений я не заметила.
Владимир Кара-Мурза: Да, боится может быть трогать, поэтому знаем, как тяжело избавляться от наследия своих предшественников. Ваши жители жалуются на коррупцию на низовом уровне местных чиновников?
Елена Ткач: Коррупция на низовом уровне? Как-то не сталкивалась. Скорее коррупция в управляющих компаниях – это да. Здесь постоянно возникают недоразумения, когда жители в какой-то момент решают затребовать, сколько денег было потрачено на благоустройство дома за последние три года, и вдруг узнают, что у них, оказывается, каждый год делался ремонт, что им вставляли новые стекла, что им меняли крышу. Здесь, конечно, возникает возмущение. Либо бывает, что жители долго просят управляющую компанию заменить трубу в подвале, которая сильно протекала. Управляющий компанией честно сказал, сколько это стоит, приходил сметчик, все это отсметил. А потом выяснилось, что деньги на ремонт трубы уже были выделены городом, и управляющая компания взяла эти 300 тысяч рублей в своей карман. Часто бывает, что ремонты производятся только на бумаге, и на деле их нет.
Владимир Кара-Мурза: Это состав правонарушения, с такими вещами можно бороться по закону.
Елена Ткач: У нас сейчас заведено уголовное дело на владельца управляющей компанией, у которого как раз с 2008 года все ремонты шли только на бумаге, а на деле не было ничего. Мало того, он был владельцем двух самых больших управляющих компаний у нас в районе. У нас 720 домов, ему принадлежало 442 дома. То есть вы представляете, какой объем денежных средств, который выделялся на ремонт и на содержание.
Владимир Кара-Мурза: То, что город ему выделял?
Елена Ткач: Да. Тут у нас самая большая коррупция и самые большие жалобы.
Владимир Кара-Мурза: Как вы умудряетесь сохранять симпатии ваших избирателей к следующим выборам? Вы верите, что вы с вашим опытом сможете и дальше продолжить депутатскую работу?
Елена Ткач: Если честно, я сейчас полностью занимаюсь проблемами района, я не думала о будущем, что я буду делать через год, через два. Сейчас у меня размечено, что успеть к весне, что успеть к следующей неделе, что успеть к следующему месяцу. Я стараюсь это все выполнять.
Префектом Центрального округа стал Виктор Фуер, ранее занимавший пост префекта Юго-Западного округа. На освободившуюся должность префекта Юго-Западного округа Собянин назначил Олега Волкова, который ранее был заместителем префекта этого же округа.
В чем причина массовой отставки столичных префектов? Об этом мы беседуем с депутатом муниципального собрания Пресненского района Москвы Еленой Ткач. Стала ли для вас неожиданностью такая чехарда или рокировка, как выразился бы прежний президент России, в московском правительстве?
Елена Ткач: Слухи ходили давно, но что это случится перед новым годом – это была неожиданность.
Владимир Кара-Мурза: Вы больше в курсе событий Центрального округа. Заслуживают ли отставки Сергей Байдаков?
Елена Ткач: К Байдакову отношение в округе было очень неоднозначное, я знаю, что много раз жители собирались собрать подписи за его отставку, такие кампании начинались и проводились, просто я не знаю, доводились до конца или нет. Но я хочу сказать, что ситуация в Москве не зависит от того, какой префект сидит в каком округе. У нас все меняются, все ходят по кругу. Все проблемы Москвы от того, что у нас нет обратной связи с жителями, жители полностью исключены из процесса принятия решений. Сейчас пришел Виктор Фуер, весь ЦАО сидит, гадает – кто это? Мне уже позвонили несколько человек из Юго-Западного округа, половина из них кричала: ура, у нас забрали Виктора Фуера. Несколько человек сказали: хороший, интеллигентный человек. От того, что его назначили в ЦАО, ситуация все равно не поменяется. Проблема лежит в изменении структуры управления городом, а не в том, какой человек сидит на каком месте.
Владимир Кара-Мурза: Каковы примеры отсутствия обратной связи между жителями и властями в вашем микрорайоне или, сказать точнее, в самом большом районе ЦАО?
Елена Ткач: Жители полностью исключены из процесса принятия решений. Даже если взять положение об управе или префектуре, то там написано, что управа и префектура в своем округе или районе представляет интересы города. Интересы жителей представляют только муниципальные собрания, у которых полномочий практически нет. То есть муниципальные собрания являются совещательным органом и могут что-то рекомендовать.
Владимир Кара-Мурза: Какие конфликтные ситуации возникли, когда власть не услышала жителей?
Елена Ткач: Власть, во-первых, – я про всех префектов и про нынешнего, и про Сергея Львовича, – это все равно старая лужковская команда. Все равно у них старые связи, и жителям все равно, поменяется команда префекта, поменяются несколько управляющих компаний, – эта власть обслуживала и обслуживает крупный бизнес, крупных застройщиков, все равно все завязаны в этом деле. Поэтому, если мы действительно хотим наладить управление городом, мы должны слушать жителей и мы должны поменять структуру управления городом. Нам не нужны префектуры, нам не нужен новый префект, нам не нужна префектура как таковая. Нам нужно местное самоуправление, потому что это связь с жителями. Депутаты живут в тех районах, где они избирались, и они отлично знают проблемы этих районов.
Владимир Кара-Мурза: Не секрет, что префекты все жили в Центральном округе, а управляли окраинами, не зная их проблем. Как бы вы тогда построили вертикаль власти в Москве, если не нужны префектуры?
Елена Ткач: Я считаю, что должны быть органы местного самоуправления, плюс каждый район должен быть представлен в Мосгордуме своим депутатом. То есть, если что-то не решается на местном уровне, выносится на уровень города, но есть депутат, за которым закреплен этот район, и жители могут к нему обратиться.
Владимир Кара-Мурза: Пока по новому законодательству депутатов в Москве недостаточно.
Елена Ткач: По новому законодательству у нас будет их 45, а максимальное количество – 110. Мне кажется, Москва как самый большой город должна иметь максимальное количество депутатов.
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, вздохнет с облегчением население этих округов от перемен или, не дай бог, им жить в эпоху перемен префектов?
Елена Ткач: Мне кажется, мало что изменится, единственное, что Сергей Львович отлично знал ЦАО. ЦАО очень сильно отличается от всех других округов столицы. Если на окраинах проблемы более или менее схожи, то ЦАО – это специфическая вещь. Потому что здесь, во-первых, исторически сложившиеся проблемы, во-вторых, здесь много самостроя. Если брать периферийные округа, то там, в основном, многоэтажная застройка, у нас здесь маленькие домики, к которым постоянно пристраивают то мансарды, то делают выходы из окон первого этажа. То есть у нас проблемы совершенно другие. Конечно, Виктору Фуеру будет достаточно сложно во все это вникнуть.
Владимир Кара-Мурза: Зарекомендовало ли себя новое поколение депутатов Пресненского района, которое было избрано весной, в качестве эффективной структуры?
Елена Ткач: Достаточно сложно быть какой-то структурой, не имея возможности влиять на ситуацию. То есть что-то порекомендовать чиновникам и вышестоящим органам власти – это единственное, что мы можем. Даже если полностью все муниципальное собрание голосует единогласно, мы никогда не можем быть уверены, что нас услышат и послушаются. Сейчас у нас прошли публичные слушания, где жители и депутаты были против. Вот, собственно, такие ситуации возникают достаточно часто.
Владимир Кара-Мурза: А какую проблему обсуждали?
Елена Ткач: Мы обсуждали благоустройство промзоны, строительство новое. Я не хочу вдаваться в технические подробности, но жители были против против надстройки дома, против удлинения улицы и еще было несколько проблем, против которых жители категорически выступали. В префектуре, рассмотрев все эти предложения, отреагировали только на одно и сказали, что по остальному решение положительное. У нас будет муниципальное собрание, мы будем заново вопрос поднимать и писать в окружную комиссию при префектуре, еще раз присылать протоколы, говорить: смотрите, вот вам депутаты написали, вот вам жители написали, пожалуйста, отреагируйте должным образом.
Владимир Кара-Мурза: А есть у вас какая-то управа на этих бюрократов, чтобы выше куда-нибудь обратиться?
Елена Ткач: Только мэр. Но если каждое муниципальное собрание будет по вопросу любого строительства обращаться к мэру, то тогда зачем нам префектура?
Владимир Кара-Мурза: Как повлияла на ситуацию инициатива с парковками в вашем округе?
Елена Ткач: Парковки – это, слава богу, не на нашей Пресне экспериментировали, это было в Тверском районе. Но у нас на Пресне сразу же решили, что все дворы должны закрыться шлагбаумами, заборами и всем, чем угодно, чтобы чужие больше не парковались. Сейчас, по-моему, бум в Центральном округе, все бегают и пытаются установить шлагбаумы.
Владимир Кара-Мурза: Это, наверное, правильно или усложняет работу «Скорой помощи», пожарным?
Елена Ткач: Шлагбаумы обычно устанавливаются таким образом, чтобы машины спецслужб могли проехать свободно. Дело тут вовсе не в этом, дело в том, что нужно разгружать центр города, нужно выводить отсюда офисы. Ведь если здание жилое, и в нем 15 квартир – это 15 машин, а может быть и побольше, если это здание офиса, то в каждом офисе работает много сотрудников, каждый из них приезжает на машине, их надо где-то парковать. Поэтому центру города надо возвращать жилую функцию и выводить офисы из ЦАО.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Волгоградской области от радиослушателя Юрия Владимировича.
Слушатель: Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, может быть одна из причин бегства префектов в том, что они чувствуют, что они представляют нелегитимную власть, «Единая Россия» явно теряет свою поддержку. Может быть это тот случай, когда начинает гореть земля под Путиным, под его «Единой Россией», под Народным фронтом, – все понимают, что власть нелегитимная.
Елена Ткач: Мне кажется, вряд ли это так. Мне кажется, причины совершенно другие. Наверное, вопрос надо задавать бывшему и будущему префекту.
Владимир Кара-Мурза: Северный округ – по вашим данным, в чем там было неблагополучие?
Елена Ткач: Северным округом я достаточно мало занималась, но я знаю, что там большие проблемы со строительством торговых центров. Там много торговых центров строится в местах, где стоят станции метро, и получается, что и автобусы подъезжают, и торговый центр, и жители окружающих домов от этого очень сильно страдали. Я знаю, что там были большие выступления по этому поводу. Больше про Северный округ я, наверное, вряд ли что-то могу сказать.
Владимир Кара-Мурза: А Юго-Западный просто за компанию попался?
Елена Ткач: Юго-Западный – там строительство метро в Битцевском лесу. Эта громкая история как раз в Юго-Западном округе.
Владимир Кара-Мурза: И префектура никак не реагировала на этот конфликт?
Елена Ткач: Конфликт достаточно долго длится. Насколько я помню, была сильная проблема с тем, сколько вытяжек из метро надо ставить и как прокладывать трассу, открытым или закрытым способом. И там варварским методом было уничтожено достаточно много гектаров зелени. Этим летом там были постоянные драки и столкновения.
Владимир Кара-Мурза: Какие у вас «горячие точки» в районе или в округе в целом?
Елена Ткач: В районе по-прежнему самым «горячим» остается наш любимый Большой Козихинский переулок, и также очень много строек, которые только планируются. То есть ЦАО будет застраиваться плотно, и мы в нашем муниципальном собрании отлично знаем все эти стройки, которые будут у нас в районе, и пытаемся заранее сделать что-то, чтобы смягчить ситуацию, чтобы избежать массовой застройки района.
Владимир Кара-Мурза: Какие-то плюсы, что инвесторы говорят, чем они мотивируют, когда пытаются умаслить местных жителей?
Елена Ткач: Инвесторы начинают пытаться умаслить местных жителей, к сожалению, после того, когда пошли столкновения, когда приезжала несколько раз полиция, когда скандал раздут до такой степени, что у всех на слуху. Я ни разу не видела, чтобы инвесторы заранее приходили и пытались объяснить, что мы хотим здесь построить то-то и то-то, давайте с вами решать, может быть мы что-то уменьшим, может быть изменим объемы, может быть откажемся от подземного гаража. То есть искать компромисс инвесторы приходят только после того, как была массовая драка, массовый скандал, – и то, скорее всего, при посредничестве муниципального собрания, управы, префектуры, если муниципальное собрание и управа с инвестором договориться не могут.
Владимир Кара-Мурза: А стройка, о которой мы все время периодически говорим, когда вы к нам приходите, в каком этапе находится?
Елена Ткач: Стойка стоит второй день, ее приостановила управа Пресненского района еще в апреле месяце. После этого на пожелания управы инвестор не отреагировал, все равно продолжал строить. Мы создали комиссию при префектуре ЦАО, и после первого же собрания префектура вынесла предписание приостановить строительные работы, на которое инвестор тоже не реагировал. Мне приходилось обрывать в префектуре все телефоны, спрашивать: в конце концов, если власть наша окружная выдает предписание, кто должен прийти и это предписание проследить, чтобы оно было выполнено? Я так и не получила ответа на этот вопрос, но тем не менее, сейчас второй день стройка стоит.
Владимир Кара-Мурза: Значит можно жителям все-таки побеждать бюрократию и коррупцию?
Елена Ткач: Жителям можно, нужно побеждать, жителям нужно понимать, что то место, где они живут, принадлежит им, что это их двор, они должны следить за ним, не только отбиваться от стройки, они должны чувствовать себя хозяевами. Потому что зачастую попадаются дома, где думают, что все сделают за них. Сейчас такого уже не будет, Советского Союза больше нет. Если человек собственник жилья, он должен понимать, что он несет ответственность за жилье, за своей придворовой территорией должен следить, проследить хотя бы, как коммунальные службы работают, как они убирают, озеленяют, обустраивают.
Владимир Кара-Мурза: Как вы оценили ситуацию с ростом тарифов ЖКХ, сказалась ли она на рядовых москвичах?
Елена Ткач: Если честно, пока ко мне жалоб не поступало. У нас были проблемы с отдельными управляющими компаниями, которые сильно завышали платежные ведомости. Приходили безумные счета за воду, но это были отдельные компании, массовых жалоб я не получала.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Алексея Александровича.
Слушатель: Добрый вечер. Не кажется ли вам, что расширение Москвы за счет области нанесет экологии просто непоправимый ущерб? И так Москва практически задыхается в выхлопных газах, но тут начинается еще и наступление на лесные массивы, вырубка, которая приводит к катастрофическим последствиям. Что вы думаете по этому поводу?
Елена Ткач: Мне кажется, что Московскую область уже давно нужно объявлять зоной стихийного бедствия и спасать в срочном порядке. Потому что, выезжая за МКАД, первые сто километров видишь сплошные какие-то помойки, свалки, строительные рынки и непонятный «недострой». Леса там вырубаются, я много общаюсь с жителями Подмосковья, которые пытаются сохранить леса. Русла речек спрямляются, этим наносится непоправимый урон экологии. В Подмосковье нужно вывозить большую группу компетентных людей, не только экологов, но и биологов, ботаников, и проводить ряд комплексных мер по спасению Подмосковья. К тому уже у нас западный перенос господствует в Москве, то есть с запада идет чистый воздух, и то, что сейчас застраивают развязку около Сити, дальше Кутузовский проспект – это как раз сказывается на всей Москве, не только на Пресненском районе или на ЦАО. Мы просто лишаемся свежего воздуха большой многоэтажной застройкой на западе столицы. И то, что сейчас будут уничтожать леса в Новой Москве, – ничего хорошего от этого не будет, экология еще больше пострадает.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Смоленской области от радиослушателя Геннадия Сергеевича.
Слушатель: Здравствуйте. Я думаю, бегут люди от того, что наворовали много и чувствуют, что скоро будет очень плохо. Может быть вы помните, по телевизору выступал один человек из стран СНГ, сидя на каком-то бордюре. Он сказал: клянусь Аллахом, мы зальем кровью Москву. А в Москве, как известно, четыре миллиона гастарбайтеров. А что будет, если четыре миллиона выйдут вокруг Кремля, что получится из этого?
Владимир Кара-Мурза: Это адвоката Хасао вы имеете в виду, интервью РЕН-ТВ. Как, кстати, в вашем районе проблема, кто у вас в коммунальных службах работает?
Елена Ткач: У нас в основном работают выходцы из Средней Азии, из Киргизии, Ошская область.
Владимир Кара-Мурза: Которые снега ни разу не видели?
Елена Ткач: Нет, снег у них в горах есть. Мы усиленно работаем с управляющими компаниями, мы занимаемся расселением всех подвалов, внутри Садового кольца, у нас нет практически обитаемых подвалов- бомжатников, где жили бы по 30-40 человек. Сейчас мы вышли за Садовое кольцо, работаем с расселением в Тишинских переулках.
Владимир Кара-Мурза: Там живут они в подвалах?
Елена Ткач: Обычно приходят звонки от жителей, когда в подвал заселяется совсем неимоверное количество. Поскольку выходцы из Средней Азии не умеют пить, но пить любят, по ночам достаточно страшно возвращаться домой, потому что бывают и нападения, и оскорбления. Недавно изнасиловали девушку в районе Тишинки. Поступают звонки, мы просто приходим, вызываем полицию, ФМС, проверяем, расселяем подвал, вызываем управляющую компанию и требуем, чтобы подвал был закрыт, опечатан, ключи отданы управляющей компании и жителям дома.
Владимир Кара-Мурза: А чем вы объясняете, что выходцы из Средней Азии задействованы на этих профессиях?
Елена Ткач: Я объясняю это коррупцией и тем, что на бесправных жителях из Средней Азии очень легко и выгодно зарабатывать. Приезжает человек сюда работать дворником, через месяц приезжает вся его семья, и вся его семья, я точно знаю по тарифам, платит по три тысячи в месяц управляющей компании, которая их поселили в этот подвал. Я встречала подвалы, где нары стояли в четыре ряда, даже под нарами были спальные места, и каждый платит три тысячи рублей в месяц. Есть деньги – плати, нет денег – уходи. Естественно, все они дворниками не работают, естественно, они ищут работу, или идут воровать, или торгуют наркотиками. На них выгодно зарабатывать. Пока у нас остается система управления, пока выгодно брать неквалифицированную рабочую силу, на ней наживаться, это все останется.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Владимира.
Слушатель: Хотел бы вас покритиковать. В связи со сломом нормального радио у вас очень понизился уровень гостей. Несмотря на то, что это хорошие люди, они не решают каких-то проблем основательно. Раньше были на большом, более высоком уровне у вас гости. Поэтому что-то надо исправлять.
Владимир Кара-Мурза: Мы стараемся все проблемы освещать по мере их поступления. Как жителям рядовым противостоять, например, самоуправству управляющих компаний, что бы вы посоветовали?
Елена Ткач: Во-первых, жители должны понять, как образом они хотят управлять своим домом, – либо ТСЖ, либо совет дома. Обязательно нужно объединиться в структуру, легче будет общаться и дальше выбрать управляющую компанию. В принципе сменить ее совсем несложно общим собранием.
Владимир Кара-Мурза: Она, как правило, не одним домом управляет?
Елена Ткач: Как правило, да. ТСЖ может вообще дом взять в свое управление, заключить договор с эксплуатирующими организациями и спокойно себе жить и следить за их работой. То есть жителям надо просто повышать уровень грамотности в проблемах ЖКХ и дальше смотреть, какой дом, как выгоднее. Потому что дома разные, бывают дома на 20 квартир, бывают на несколько тысяч.
Владимир Кара-Мурза: В том-то и дело. В чем несовершенство закона об управляющих компаниях?
Елена Ткач: Мне кажется, закон неплохой, главное, чтобы он применялся, и чтобы не мешали его применять. Самое важное – все равно остается инициатива граждан. Они должны понимать, что состояние их дома, ремонта придомовой территории зависит на 80% от участия в жизни дома, в жизни района. Сейчас никто не придет просто так что-то сделать. Только если будет активный председатель ТСЖ или активный совет дома, тогда в принципе у них будет все в порядке и во дворе, и в подъезде, и вокруг дома.
Владимир Кара-Мурза: Давайте поговорим о протестных акциях, которым уже год. Как вы считаете, почему не удалось Координационному совету оппозиции согласовать маршрут Марша свободы?
Елена Ткач: Я не знаю, почему не удалось согласовать. Я не поняла, почему им не понравилось идти от Трубной площади до Храма Христа Спасителя, поскольку я в Координационный совет не избиралась и не собиралась избираться. Мне кажется, что сейчас оппозиция не может ничего предложить людям. Если эта волна, которая поднялась зимой, – сначала кричали «у нас украли голос», дальше ждали, что требования как-то изменятся, ждали, когда они будут озвучены. Но прошел год, и никаких новых требований выдвинуто не было. Сейчас уже предложили идти без митинга, просто маршем протеста. Но от того, что выйдет несколько десятков тысяч людей, у нас власть не поменяется.
Владимир Кара-Мурза: Какие бы вы видели более эффективные формы?
Елена Ткач: Мне кажется, что нужно менять власть снизу. Сейчас у нас пока нет лидеров, за которыми бы пошел народ, у нас не сформулированы до конца требования, которые нужно выдвигать. Мне кажется, что это дело ближайших лет. Начинать нужно с изменения структуры управления Москвой.
Владимир Кара-Мурза: Вернуть выборность мэра?
Елена Ткач: Вернуть выборность мэра – это обязательно нужно сделать. Потому что когда назначается мэр, назначаются все чиновники, у которых полномочия, которые принимают решения, конечно, здесь возникает конфликт власти и общества.
Владимир Кара-Мурза: Какими путями можно вернуть или поставить требования вернуть выборы мэра?
Елена Ткач: Мэр у нас сейчас уже будет выбираться.
Владимир Кара-Мурза: Надо, по-моему, фильтров несколько пройти.
Елена Ткач: Там будут фильтры, но мэр хоть как-то будет выбираться. Мне кажется, что нам необходимо отказаться от чиновничьей пирамиды и передать власть органам местного самоуправления, тогда у нас, по крайней мере, будет налажена эффективная связь между жителями и властью, и проблемы будут решаться быстрее, они не будут проходить столько инстанций, не надо будет писать столько бумажек, будет гораздо легче.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем Волгоградскую область, радиослушателя Юрия Николаевича.
Слушатель: Добрый день. Мне кажется, и мы, Россия, и вы, москвичи, здорово вляпались в огромную бездонную яму. Все деньги согнали в Москву. Я бы не хотел хвалить Сталина, но за эти деньги, которые закопали за 20 лет в Москву, Сталин бы запросто поднял Сибирь и Дальний Восток. Вы ведь попадаете в каменный мешок. Через 10-15 лет, как мне кажется, как поднимется Россия, она оттащит все на себя. Москве жить не на что, московский регион очень слабый, никудышний экономически, потенциала нет природного. Москва просядет, вы провалитесь все. Ведь это же миллионы и миллионы. Получается, что вы как раки на приманку влезли!
Елена Ткач: Я совершенно с вами согласна. И мало того, что Москве нет пользы от того, что туда идет огромный приток денег, – она сама ничего не производит, Москве от этого тоже очень плохо. Вот эта массовая застройка, которая уничтожает наше культурное наследие, которая уничтожает нашу экологию, от которой у нас пробки, в которых стоят по несколько часов, – это как раз из-за того, что здесь пытаются как-то эти деньги потратить. Так что от того, что весь приток денежных средств идет в столицу, плохо и самой столице, и регионам. Я с вами совершенно согласна.
Владимир Кара-Мурза: Какие проблемы сохранения памятников истории культуры у вас обострились в вашем районе в последнее время?
Елена Ткач: В последнее время очень сложно поставить на охрану дома, как объекты культурного наследия. То есть нужно проводить обязательную экспертизу, если эта экспертиза государственная – бесплатная, то, скорее всего, решение будет отрицательным. Если платная экспертиза, то нужно собирать деньги, это стоит порядка ста тысяч, чтобы поставить дом на охрану. Мы пытались посмотреть в уставе нашего муниципального собрания, имеем ли мы право хотя бы часть муниципального бюджета тратить на то, чтобы сохранять наше культурное наследие, – оказалось, что нет, что это было бы нецелевое использование бюджетных средств.
Владимир Кара-Мурза: Надо сто тысяч выделить?
Елена Ткач: Хотя бы сто тысяч, хотя бы один дом в год ставить на охрану – это был бы большой плюс для района. Мы даже этого не можем сделать. То есть деньги, которые нам даются, четко расписаны по статьям, если мы потратим не на то, – это будет нецелевое использование.
Владимир Кара-Мурза: А как формируется бюджет вашего муниципального собрания?
Елена Ткач: У нас есть статьи расходов, на которые приходят деньги, – на ремонт домов, придомовых территорий, капитальный ремонт домов, ремонты фасадов. Сейчас после того, как Собянин дал нам дополнительные полномочия, в принципе часть функций управы мы взяли на себя. Я не могу сказать, что это облегчило задачу, наоборот получается, списки по ремонту домов, придомовых территорий составляет управа, составляем мы, потом садимся друг напротив друга, начинаем ругаться и смотреть, у кого что войдет.
Владимир Кара-Мурза: А какие критерии – ветхость?
Елена Ткач: Ветхость – это если депутат сам ходит по району, смотрит. Но в основном это обращение граждан. Граждане должны активно участвовать в жизни своего дома и своего двора. Если они видят, что что-то не так, то ничего сложного написать несколько строчек, объяснить, в чем проблема, и спросить, в какую программу их можно включить. Практически всегда есть возможность осенью включить тот ли иной дом или подъезд в программу по благоустройству или по ремонту.
Владимир Кара-Мурза: А много в вашем районе коммунальных квартир?
Елена Ткач: Коммунальные квартиры еще остались, но не могу сказать, что очень много, потому что в 90-е годы центр города усиленно расселялся. Если это были маленькие домики с коммуналками, то они расселялись и выстаивались, чтобы потом идти под снос как аварийные, а потом на их месте что-то строилось, как видно на примере с Большим Козихинским переулком. Либо, если дом большой, в коммунальных квартирах делали капремонт, иногда объединяли по несколько квартир, по несколько этажей и устраивали элитное жилье. Так что советских коммуналок у нас практически не осталось.
Владимир Кара-Мурза: Слава богу, потому что центр был очагом кризиса жилищного, очередники все время появлялись. А теперь нет очереди на жилье в вашем районе?
Елена Ткач: У нас есть квартал Камушки, который находится около Москва-Сити. Он не ремонтировался уже более 20 лет, поскольку жителям говорят: мы же вас переселим, мы построим новое жилье в этом же Пресненском районе. Вы потерпите немножко. Жители уже 20 лет живут перед стройкой, у них прямо перед окнами строится в три смены Москва-Сити, у них рядом третье транспортное кольцо и сейчас еще хотят построить съезд к Москва-Сити прямо перед окнами на уровне третьего этажа. Каждый раз, когда у нас публичные слушания по кварталу Камушки, – это значит ужасный скандал. Я не представляю, если честно, как там жить. Я туда приходила посмотреть, там такой грохот, – невозможно ни спать, ни вообще существовать. Вот у нас есть проблемная точка, одно из самых больных мест района – переселение квартала Камушки.
Владимир Кара-Мурза: Как с досугом молодежи, есть ли у вас какие-то успехи в открытии культурных досуговых центров, сохранении кинотеатров или уже имеющихся центров? Много театров, я знаю, на вашей территории.
Елена Ткач: Кинотеатры и театры у нас никто не закрывал, они у нас как были, так и действует. У нас есть молодежная Общественная палата, которая занимается как раз проблемами молодежи. И плюс еще она взаимодействует с муниципальным собранием. Если мне нужно развесить какие-то объявления или проконсультироваться с кем-то, у нас много юристов в молодежной палате, всегда можно позвонить ребятам, попросить их, они всегда помогут.
Владимир Кара-Мурза: Есть проблемы с досугом молодежи? В «лихие» 90-е годы все это обострялось.
Елена Ткач: У нас много разных злачных мест, куда нужно ходить, заниматься планомерно всеми, конечно, времени не хватает. Ночные клубы я пока на Пресне не обходила, не инспектировала. Хотя знаю, что там есть проблема, торгуют наркотиками, курят траву, курительные смеси – это все есть. Я примерно знаю адреса, думаю, займемся этим после нового года.
Владимир Кара-Мурза: Бывшие Дворцы пионеров сохранились?
Елена Ткач: Нет, Дворцов пионеров у нас не сохранилось. У нас есть досуговые клубы, но они находятся в подвальных помещениях в очень плохих условиях. Поскольку у муниципальных собраний, у муниципалитетов нет своей недвижимости, эти помещения нам выделил город, и добиться чего-то другого достаточно сложно. Хотя я знаю много особняков, находящихся в хорошем состоянии, в которых просто никого нет, они стоят пустые, но отремонтированные. Почему бы их не передать нашим досуговым центрам и детским учреждениям, я просто не представляю. Департамент имущества почему-то ответа не дает.
Владимир Кара-Мурза: Для каких-то нефтяных фирм это законсервировано?
Елена Ткач: Нет, это просто стоят не сданные в аренду отремонтированные дома. Я знаю несколько таких домов, там можно было разместить детские секции, детские группы. Но у нас они на Пресне сидят в подвальных помещениях, зачастую в достаточно пожароопасных, когда обито все пластиком, одна узенькая лестница крутая... Я думаю, что в будущем мы найдем какое-то взаимопонимание с департаментом города Москвы и сможем переселить детей в более лучшие условия.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Екатеринбурга от радиослушателя Федора.
Слушатель: Добрый вечер, господа. Мне кажется, сейчас наша ситуация коррелируется с началом ХХ века в дореволюционной России, и на повестке дня, я думаю, актуально обсудить следующий вопрос: что вперед – политические реформы, как предлагает Координационный совет оппозиции, или сначала, как предлагает Юрий Арабов в «Новой газете», сначала цивилизованный передел собственности, пересмотр приватизации. Тоже так было сто лет назад: сначала избирательное право, а, может быть, надо было тогда начать с земли?
Елена Ткач: Пересмотр итогов приватизации, я считаю, это одна из основных и главных задач, это то, что наша оппозиция должна была сказать и выдвинуть это требование на втором большом митинге прошлой зимой. Но этого почему-то не случилось. Я за пересмотр итогов приватизации.
Владимир Кара-Мурза: Вы имеете в виду приватизации недвижимости или добывающих отраслей?
Елена Ткач: Добывающих отраслей и недвижимости. Я считаю, что капитал, добытый нечестным путем, – это нечестный капитал.
Владимир Кара-Мурза: Как вы практически видели бы в таком мягком варианте?
Елена Ткач: Наиболее мягкий вариант – это, конечно, государству должны принадлежать все добывающие отрасли, недра должны принадлежать народу. Это мое мнение.
Владимир Кара-Мурза: Да, конечно, в приватизации обычно убыточные отрасли подпадают, в Англии, во Франции, а у нас самые прибыльные попали.
Елена Ткач: У нас знали, что приватизировать.
Владимир Кара-Мурза: Нефтяные предприятия, «Норильский никель», самые лакомые куски попали под приватизацию. Какова экологическая обстановка в вашем районе? Вы сказали про «розу ветров», про озеленение, – есть ли угроза вырубки каких-то уцелевших насаждений?
Елена Ткач: Вырубками мы занимаемся очень активно, если куда-то приезжают вырубать деревья, сначала выходят жители. Сейчас это идет по накатанной: если к кому-то приехали во двор что-то срубать, то выбегает весь двор, придирчиво все деревья осматриваются, смотрят – эту ветку можно срубить, эту рубить не будем. Вплоть до того, что этим летом мы ходили и красили краской, метили ветки, которые можно срубить, которые нельзя. Так же очень большая проблема с застройкой из-за того, что строящиеся дома по объему сильно превышают снесенные дома, и под застройку попадают прилегающие зеленые территории. Пусть там хотя бы 5-6 деревьев, но все равно они есть. А компенсационное озеленение зачастую бывает в виде подсадки двух-трех деревьев в соседнем квартале, в зеленой зоне. То есть не выделяется равноценный участок под озеленение, а просто идет подсадка. Сейчас несколько лет действует система, когда компенсационное озеленение отсутствует как факт, и производится просто выплата за вырубку деревьев.
Владимир Кара-Мурза: Кому платят?
Елена Ткач: Платят городу. Сейчас мы с активистами проинспектировали все зеленые зоны у нас в районе, то есть мы знаем, что является парком, что сквером, что просто озелененной территорией, а что особо охраняемой зеленой территорией, и сейчас будем, конечно, следить, чтобы больше вырубок не было. Так же я думаю, нужно проанализировать, где были какие стройки с вырубками, и потребовать вернуть назад те площади, которые были застроены и которые нужно теперь озеленять.
Владимир Кара-Мурза: Как это практически сделать? Это надо поднимать какие-то документы?
Елена Ткач: Это же все видно. Видно, где было строительство, документы все достаточно легко поднимаются, большая часть у меня есть. Как раз это легко. Сложнее будет добиться, чтобы участки «золотой» земли вместо того, чтобы их застраивать, были выделены под озеленение.
Владимир Кара-Мурза: Или сделать на них стоянку машин.
Елена Ткач: Со стоянками сейчас очень сложно, стоянки пытаются воткнуть везде, где только можно. И здесь возникает много конфликтов, поскольку кто-то из жителей не против парковочного кармана и не против того, чтобы кусок газона отрезали. Другие кричат: нет, здесь будет стоять лавочка, я здесь сижу, сидела и буду сидеть. Так что, конечно, с парковками конфликты в районе решаются очень сложно, тут прийти к компромиссу бывает очень трудно.
Владимир Кара-Мурза: У вас старинный район, тем не менее, как решается проблема детских садов, школ и учебных заведений?
Елена Ткач: Детских садов у нас категорически не хватает, а в 90-е годы у нас большинство детских садиков были ведомственные, и эти детские сады были приватизированы, в них были размещены либо офисы, либо они просто были закрыты и не использовались. Сейчас в районе порядка десятка детских садов, которые могли бы открыться и использоваться, но они стоят закрытые. Я знаю, что на многие из них, которые уже давно не являются детскими учреждениями, сменено функциональное назначение, и эта территория планируется под строительство жилья. Я не знаю, куда пойдут дети из этого жилья, если оно строится на месте детского садика. Это очень большая проблема, мы ее тоже пытаемся решать. Сплошные проблемы в районе.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Александра Николаевича.
Слушатель: Добрый вечер. Елена Валерьевна. Какой все-таки у вас ресурс? Вы действительно много что делаете, и я знаю, что вроде бы оппозиция чуть ли не большинство у вас в совете. Как выигрывать такие маленькие битвы, набираться опыта в этой борьбе? Недаром Красная Пресня – это место революций. Надеюсь вас увидеть во главе следующей.
Елена Ткач: Спасибо. Главный ресурс для меня – это активные жители. Сейчас очень хорошо, что очень много жителей района просто звонят, озвучивают свою проблему. Мало того, говорят: мы уже предприняли такие-то шаги, помогите нам дальше, мы будем помогать во всех ваших начинаниях. Жителей очень много активных, и это единственное, что помогает. Когда идет массовое коллективное обращение от домов, от квартала или от всего района, то это действует на власть.
Владимир Кара-Мурза: Существует ли в вашем районе проблема магазинов шаговой доступности и социальной направленности – или все захватили сетевые торговые точки?
Елена Ткач: Если брать территорию внутри Садового кольца, то там катастрофическая ситуация с магазинами, продуктовых магазинов практически нет. То есть в какой-то момент в конце 90-х годов продуктовые магазины были проданы либо сданы в аренду на длительный срок с условием неизменности функций в течение то ли пяти, то ли семи лет. И так получилось, что в один год внутри Садового кольца закрылись все продуктовые магазины и стали ресторанами. Я живу на Малой Бронной, там 18 ресторанов. Раньше там была и «Диета», и «Промтовары». Сейчас мы ходим в этот мороз купить картошки в «Колбасный домик», у нас стоят тонары, и только в тонаре можно что-то купить. Есть магазин «Алые паруса», но он очень дорогой, и не все могут себе позволить его посещать. Если смотреть насыщенностью магазинами весь район, есть торговые центры. Чиновники говорят: там столько-то тысяч человек, и на столько-то тысяч человек – торговые центры. А то, что внутри Садового кольца нет ничего, на это глаза закрываются. У нас только тонары и оставшиеся маленькие магазинчики, которые быстро открываются в подвалах и так же быстро прогорают и закрываются.
Владимир Кара-Мурза: Я знаю в том доме, где Никулин жил, там был магазин «Булочная», а теперь ресторан под названием «Булочная».
Елена Ткач: И кафе «Академия» там же. Весть об открывшемся маленьком магазинчике тут же разносится по всему району, туда все ходят, пока он не закроется и не откроется такой же в соседнем переулке. Это единственная возможность. В основном ездят покупать в «Ашан» и другие торговые центры на МКАД. Хотя мне кажется, что это неправильно, и мне очень нравилось, когда в Москве булочная – это и есть булочная, мясной магазин – это и есть мясной магазин.
Владимир Кара-Мурза: Пенсионерки не ездят в «Ашаны».
Елена Ткач: Пенсионерки не ездят, пенсионеркам приходится ходить в эти тонары, стоять на морозе, чтобы купить себе хлеба, картошки и молока. Потому что это единственные доступные по деньгам торговые точки.
Владимир Кара-Мурза: Вы имеете в виду 18 ресторанов – это Бронная, включая направо, весь район?
Елена Ткач: Спиридоновский переулок и Малая Бронная. Вплоть до Патриаршего пруда, до «Маргариты» – сплошные рестораны и кафе.
Владимир Кара-Мурза: Как вы планируете наладить отношения с Виктором Фуером, о каких вы ему расскажете проблемах, оставшиеся в наследство от его предшественника Сергея Байдакова?
Елена Ткач: Я думаю, что соберу все проблемы по тематике, то есть проблемы строительства, проблемы благоустройства, проблемы озеленения, проблемы ЖКХ, запишусь к нему на прием, чтобы прийти и обсудить. Я заранее ему скажу, что разговор будет долгим. Все равно придется налаживать отношения, все равно придется работать с ним. И мне кажется, что тут лучше всего прийти с проектами решения этих проблем, чтобы Виктору Фуеру не пришлось искать самому, озвучить мнение жителей, как они видят решение этих проблем.
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, начал ли Сергей Собянин избавляться от кадрового наследия своего предшественника?
Елена Ткач: Во-первых, я не знаю, куда ушел Сергей Байдаков, может быть он тоже ушел куда-нибудь префектом. А потом, насколько я знаю, Виктор Фуер – это чиновник эпохи Лужкова. Так что, мне кажется, пока Собянин просто перемещает чиновников из района в район, пока нововведений я не заметила.
Владимир Кара-Мурза: Да, боится может быть трогать, поэтому знаем, как тяжело избавляться от наследия своих предшественников. Ваши жители жалуются на коррупцию на низовом уровне местных чиновников?
Елена Ткач: Коррупция на низовом уровне? Как-то не сталкивалась. Скорее коррупция в управляющих компаниях – это да. Здесь постоянно возникают недоразумения, когда жители в какой-то момент решают затребовать, сколько денег было потрачено на благоустройство дома за последние три года, и вдруг узнают, что у них, оказывается, каждый год делался ремонт, что им вставляли новые стекла, что им меняли крышу. Здесь, конечно, возникает возмущение. Либо бывает, что жители долго просят управляющую компанию заменить трубу в подвале, которая сильно протекала. Управляющий компанией честно сказал, сколько это стоит, приходил сметчик, все это отсметил. А потом выяснилось, что деньги на ремонт трубы уже были выделены городом, и управляющая компания взяла эти 300 тысяч рублей в своей карман. Часто бывает, что ремонты производятся только на бумаге, и на деле их нет.
Владимир Кара-Мурза: Это состав правонарушения, с такими вещами можно бороться по закону.
Елена Ткач: У нас сейчас заведено уголовное дело на владельца управляющей компанией, у которого как раз с 2008 года все ремонты шли только на бумаге, а на деле не было ничего. Мало того, он был владельцем двух самых больших управляющих компаний у нас в районе. У нас 720 домов, ему принадлежало 442 дома. То есть вы представляете, какой объем денежных средств, который выделялся на ремонт и на содержание.
Владимир Кара-Мурза: То, что город ему выделял?
Елена Ткач: Да. Тут у нас самая большая коррупция и самые большие жалобы.
Владимир Кара-Мурза: Как вы умудряетесь сохранять симпатии ваших избирателей к следующим выборам? Вы верите, что вы с вашим опытом сможете и дальше продолжить депутатскую работу?
Елена Ткач: Если честно, я сейчас полностью занимаюсь проблемами района, я не думала о будущем, что я буду делать через год, через два. Сейчас у меня размечено, что успеть к весне, что успеть к следующей неделе, что успеть к следующему месяцу. Я стараюсь это все выполнять.
