Несколько дней назад математик Штефан Фридль из университета Кёльна получил рецензию на статью, отправленную им в издание Journal of Algebra and Number Theory Academia (не путать с авторитетным журналом Journal of Algebra and Number Theory). Вот краткий отзыв анонимного рецензента: «Я прочел эту работу. Это хорошая статья. На мой взгляд, полученные автором результаты новы и интересны. Работа может стать основой для дальнейших исследований в этой области». И резюме: принять к публикации.
А вот реферат (abstract) той самой поданной Фридлем статьи:
«Пусть δ(Ω)≤i произвольное. Как известно любому студенту, каждый делитель независим. Мы показываем, что f¯ является ко-тривиальной и внешней. В этом контексте применимы результаты, полученные в [32]. С другой стороны, в [32] авторы исследуют обратимость аддитивных скаляров при дополнительном предположении существования компактных полу-Монжевских симметричных монодромий».
Текст может показаться странным даже далекому от математики человеку. Взять хотя бы второе предложение, совершенно неорганичное для сухой выжимки из научной работы. Вся статья состоит из наукообразных высказываний и формул, перемежающихся типичными для академического формата словами-связками. На самом деле смысла в ней нет, эта галиматья создана одним кликом – при помощи программы MathGen, написанной математиком Нэйтом Элдреджем из университета Корнелла на основе кода другой программы, SciGen, старой шутки студентов Массачусетского технологического института (MIT) – случайного генератора псевдонаучных текстов, которые на первый дилетантский взгляд бывает сложно отличить от настоящих. Фридль только ввел свое имя, нажал кнопку «сгенерировать» – и текст был готов.
Journal of Algebra and Number Theory Academia просит от автора за обработку каждой страницы статьи по $20, а годовая подписка, включающая шесть экземпляров журнала, стоит $300. Ясно, что реферируемое издание, в редколлегию которого входит аж 13 специалистов, просто зарабатывает деньги: плохие ученые или те, кто хочет ученым казаться, покупают себе список публикаций. Кто при этом играет постыдную роль рецензента (или изображает это), неизвестно.
Несколько лет назад аналогичный эксперимент провел Михаил Гельфанд, биоинформатик и с недавних пор член Координационного совета оппозиции. В сентябре 2008 года он направил машинный перевод созданной при помощи той же программы SciGen статьи с интригующим названием «Корчеватель: алгоритм типичной унификации точек доступа и избыточности» в реферируемый «Журнал научных публикаций аспирантов и докторантов».
После уплаты положенного сбора, около 4500 рублей, статья была принята, отрецензирована (хотя рецензент, надо отдать ему должное, имел некоторые претензии к стилю изложения), а затем и опубликована. Журнал этот входил, на минуточку, в список Высшей аттестационной комиссии (ВАК). Выходит, за деньги продавалась не просто строка в списке публикаций, а возможность претендовать на научную степень. Михаил Гельфанд изложил эту историю в газете «Троицкий вариант», был скандал, ВАК отреагировала на удивление быстро и уже через месяц исключила издание из своего списка.
Прошлой осенью мы наблюдали, как журнальное мошенничество взяло в России новую высоту: молодой директор СУНЦ МГУ («Колмогоровской школы»), пытаясь доказать законность своей кандидатской степени, публично продемонстрировал полностью фальшивые «дополнительные выпуски» научных журналов, о существовании которых редакции этих журналов даже не были в курсе.
Липовые журналы существуют во всем мире. Такое нехитрое использование троянского коня, которое применили Гельфанд и Фридль, может выявить лишь единицы из них. Для более массового отделения зерен от плевел придуманы индексы, учитывающие мнение сообщества, например, импакт-фактор (impact factor). Это простое отношение числа ссылок на статьи журнала к числу всех статей в журнале. Понятно, что на случайно сгенерированную статью никто никогда ссылаться не будет, как и на просто плохую; публикуя слабые или ошибочные материалы, журнал получает очень небольшой импакт-фактор. В мировой практике считается, что издание является авторитетным, если его импакт-фактор не меньше 5, то есть в среднем на каждую статью издания ссылаются как минимум в пяти других статьях (опубликованных, естественно, не обязательно в этом же издании). В России из почти 2000 научных журналов только полтора-два десятка, меньше процента, имеют импакт-факторы, превосходящие единицу. Это само по себе не обязательно означает, что липы у нас больше, чем в других странах. Это, скорее, говорит о том, что мы недостаточно интегрированы в мировое научное сообщество и наши журналы просто мало читают. А как раз в этой ситуации корчеватели могут расцвести особенно пышно.
А вот реферат (abstract) той самой поданной Фридлем статьи:
«Пусть δ(Ω)≤i произвольное. Как известно любому студенту, каждый делитель независим. Мы показываем, что f¯ является ко-тривиальной и внешней. В этом контексте применимы результаты, полученные в [32]. С другой стороны, в [32] авторы исследуют обратимость аддитивных скаляров при дополнительном предположении существования компактных полу-Монжевских симметричных монодромий».
Текст может показаться странным даже далекому от математики человеку. Взять хотя бы второе предложение, совершенно неорганичное для сухой выжимки из научной работы. Вся статья состоит из наукообразных высказываний и формул, перемежающихся типичными для академического формата словами-связками. На самом деле смысла в ней нет, эта галиматья создана одним кликом – при помощи программы MathGen, написанной математиком Нэйтом Элдреджем из университета Корнелла на основе кода другой программы, SciGen, старой шутки студентов Массачусетского технологического института (MIT) – случайного генератора псевдонаучных текстов, которые на первый дилетантский взгляд бывает сложно отличить от настоящих. Фридль только ввел свое имя, нажал кнопку «сгенерировать» – и текст был готов.
Journal of Algebra and Number Theory Academia просит от автора за обработку каждой страницы статьи по $20, а годовая подписка, включающая шесть экземпляров журнала, стоит $300. Ясно, что реферируемое издание, в редколлегию которого входит аж 13 специалистов, просто зарабатывает деньги: плохие ученые или те, кто хочет ученым казаться, покупают себе список публикаций. Кто при этом играет постыдную роль рецензента (или изображает это), неизвестно.
Несколько лет назад аналогичный эксперимент провел Михаил Гельфанд, биоинформатик и с недавних пор член Координационного совета оппозиции. В сентябре 2008 года он направил машинный перевод созданной при помощи той же программы SciGen статьи с интригующим названием «Корчеватель: алгоритм типичной унификации точек доступа и избыточности» в реферируемый «Журнал научных публикаций аспирантов и докторантов».
После уплаты положенного сбора, около 4500 рублей, статья была принята, отрецензирована (хотя рецензент, надо отдать ему должное, имел некоторые претензии к стилю изложения), а затем и опубликована. Журнал этот входил, на минуточку, в список Высшей аттестационной комиссии (ВАК). Выходит, за деньги продавалась не просто строка в списке публикаций, а возможность претендовать на научную степень. Михаил Гельфанд изложил эту историю в газете «Троицкий вариант», был скандал, ВАК отреагировала на удивление быстро и уже через месяц исключила издание из своего списка.
Прошлой осенью мы наблюдали, как журнальное мошенничество взяло в России новую высоту: молодой директор СУНЦ МГУ («Колмогоровской школы»), пытаясь доказать законность своей кандидатской степени, публично продемонстрировал полностью фальшивые «дополнительные выпуски» научных журналов, о существовании которых редакции этих журналов даже не были в курсе.
Липовые журналы существуют во всем мире. Такое нехитрое использование троянского коня, которое применили Гельфанд и Фридль, может выявить лишь единицы из них. Для более массового отделения зерен от плевел придуманы индексы, учитывающие мнение сообщества, например, импакт-фактор (impact factor). Это простое отношение числа ссылок на статьи журнала к числу всех статей в журнале. Понятно, что на случайно сгенерированную статью никто никогда ссылаться не будет, как и на просто плохую; публикуя слабые или ошибочные материалы, журнал получает очень небольшой импакт-фактор. В мировой практике считается, что издание является авторитетным, если его импакт-фактор не меньше 5, то есть в среднем на каждую статью издания ссылаются как минимум в пяти других статьях (опубликованных, естественно, не обязательно в этом же издании). В России из почти 2000 научных журналов только полтора-два десятка, меньше процента, имеют импакт-факторы, превосходящие единицу. Это само по себе не обязательно означает, что липы у нас больше, чем в других странах. Это, скорее, говорит о том, что мы недостаточно интегрированы в мировое научное сообщество и наши журналы просто мало читают. А как раз в этой ситуации корчеватели могут расцвести особенно пышно.
