Выступление с особым мнением судьи Конституционного суда России Владимира Ярославцева – он считает неконституционным одобренный судом закон о митингах – актуализировало проблему зависимости российской судебной системы от воли политического руководства страны. Насколько велика эта зависимость? Как она меняется с годами? Об этом говорит руководитель Независимого экспертно-правового совета, кандидат юридических наук Мара Полякова.
– Если вы будете смотреть текст Конституции России или действующее законодательство и вы при этом не знакомы с нашей правовой практикой, то вы придете к выводу, что у нас судебная власть независима. Везде провозглашен принцип независимости судей. Но реально их независимость никак не обеспечена. Прежде всего, судьи районных, мировых судов зависят от председателя суда. Конечно, это не прописано юридически, но фактически так оно и есть. Все дело в том, что председатели не выбираются судьями, а назначаются сверху. Если судья ведет себя, не учитывая полученные "сверху" установки, его полномочия могут быть под любым благовидным предлогом прекращены. Механизм такой: председатель направляет в квалификационную коллегию суда представление. Квалификационная коллегия, поскольку туда входят судьи, фактически зависимые и от своего председателя, и от власти, вряд ли будут портить себе жизнь. И так цепочка выстраивается до самого верха.
Мы в этой связи предлагаем, чтобы председателей судов не назначали, а избирали судьи того суда, где они работают, чтобы была ротация. Мы предлагаем избавить судей от того, чтобы кто-то имел возможность как-либо вмешиваться в их деятельность. Многие судьи ведь еще и находятся в определенной зависимости от местных органов власти, скажем, в силу бытовых, жилищных проблем. Опасно портить отношения, как показала практика, с любыми органами власти. В нашу организацию стекаются многочисленные жалобы от судей, полномочия которых прекратили из-за того, что они либо пытались отстаивать независимость при вынесении решений, либо придавали гласности какие-то злоупотребления. Судя по той информации, которую мы получаем, по социологическим опросам, которые мы проводим, – судьи в России зависимы.
– Возможно ли изменение ситуации в рамках существующей политической системы? Или политические перемены необходимы?
– Это все очень непросто. Мы пытаемся как-то поломать эту порочную систему. Мы предлагаем, например, чтобы границы административных округов не совпадали с границами судебных округов. Какие-то наши такие пожелания учтены на законодательном уровне. Например, мы добивались, чтобы был отменен трехлетний испытательный срок для начинающих судей. Была такая система: судей назначали на 3 года, а потом могли их рекомендовать или не рекомендовать к дальнейшей работе. Этот трехлетний срок фактически становился фильтром для отбора угодных судей. Если судья слушал все, что ему говорят "сверху", то он получал рекомендацию. А если он не встраивался в систему, то его не рекомендовали. И даже не требовались объяснения, почему он не рекомендован. Нам удалось добиться отмены этой меры. Мы добиваемся, помимо прочего, чтобы в судах велась техническая запись судебного процесса, потому что сегодня протоколы нередко подгоняются под нужный приговор – даются показания, фиксируются секретарем, который не обязан дословно записывать, а должен лишь передавать смысл. Но смысл может быть искажен в силу не очень грамотного понимания того, о чем идет речь. К тому же записи потом корректируются судьей.
– Судебная вертикаль контролируется со стороны политической власти в России. Но все-таки судьи – это умные, профессиональные, с высшим образованием люди. Их десятки тысяч, если не сотни тысяч в России. Возможен ли судейский бунт? Или хотя бы внятное выражение своей позиции судейским сообществом?
– Все, кто, как вы говорите, способны на бунт, аккуратно отсеиваются. В наш совет приходят работать экспертами бывшие судьи, которые не смогли приспособиться к существующей системе. Они проявляли независимость, и они не уживались с системой. Поэтому я сомневаюсь, что такой бунт возможен.
– Почему вы так думаете? Это связано с общей ситуацией в стране или с какими-то особенностями ситуации внутри судейского корпуса?
– Многое закладывается в систему уже на студенческом уровне. В вузах преподают либо бывшие, либо действующие судьи, либо преподаватели, прошедшие советскую школу правопонимания. В советское время выросло юридическое сообщество с очень жестокой идеологией. Согласно этой идеологии, например, борьба с преступностью должна вестись любой ценой, невзирая на права личности, например. Это понимание до сих пор тиражируется через вузовское воспитание. Люди приходят на студенческую скамью и уже должны думать о выживаемости, если они хотят сделать карьеру. Сейчас вот судьям повысили зарплату, и эта зарплата многих держит. Судьи вынуждены встраиваться в социальную реальность, иначе они должны либо уходить из профессии, либо становиться изгоями, которые потом все равно вряд ли сохранятся в этой системе.
– В 90-е годы суды были более независимыми, чем сейчас?
– Да, потому что на волне демократических преобразований люди ощущали себя более свободными. Они не были абсолютно независимыми и тогда. Но тенденция последнего десятилетия совсем уж неутешительная.
Фрагмент итогового выпуска программы "Время Свободы"
– Если вы будете смотреть текст Конституции России или действующее законодательство и вы при этом не знакомы с нашей правовой практикой, то вы придете к выводу, что у нас судебная власть независима. Везде провозглашен принцип независимости судей. Но реально их независимость никак не обеспечена. Прежде всего, судьи районных, мировых судов зависят от председателя суда. Конечно, это не прописано юридически, но фактически так оно и есть. Все дело в том, что председатели не выбираются судьями, а назначаются сверху. Если судья ведет себя, не учитывая полученные "сверху" установки, его полномочия могут быть под любым благовидным предлогом прекращены. Механизм такой: председатель направляет в квалификационную коллегию суда представление. Квалификационная коллегия, поскольку туда входят судьи, фактически зависимые и от своего председателя, и от власти, вряд ли будут портить себе жизнь. И так цепочка выстраивается до самого верха.
Мы в этой связи предлагаем, чтобы председателей судов не назначали, а избирали судьи того суда, где они работают, чтобы была ротация. Мы предлагаем избавить судей от того, чтобы кто-то имел возможность как-либо вмешиваться в их деятельность. Многие судьи ведь еще и находятся в определенной зависимости от местных органов власти, скажем, в силу бытовых, жилищных проблем. Опасно портить отношения, как показала практика, с любыми органами власти. В нашу организацию стекаются многочисленные жалобы от судей, полномочия которых прекратили из-за того, что они либо пытались отстаивать независимость при вынесении решений, либо придавали гласности какие-то злоупотребления. Судя по той информации, которую мы получаем, по социологическим опросам, которые мы проводим, – судьи в России зависимы.
– Возможно ли изменение ситуации в рамках существующей политической системы? Или политические перемены необходимы?
– Это все очень непросто. Мы пытаемся как-то поломать эту порочную систему. Мы предлагаем, например, чтобы границы административных округов не совпадали с границами судебных округов. Какие-то наши такие пожелания учтены на законодательном уровне. Например, мы добивались, чтобы был отменен трехлетний испытательный срок для начинающих судей. Была такая система: судей назначали на 3 года, а потом могли их рекомендовать или не рекомендовать к дальнейшей работе. Этот трехлетний срок фактически становился фильтром для отбора угодных судей. Если судья слушал все, что ему говорят "сверху", то он получал рекомендацию. А если он не встраивался в систему, то его не рекомендовали. И даже не требовались объяснения, почему он не рекомендован. Нам удалось добиться отмены этой меры. Мы добиваемся, помимо прочего, чтобы в судах велась техническая запись судебного процесса, потому что сегодня протоколы нередко подгоняются под нужный приговор – даются показания, фиксируются секретарем, который не обязан дословно записывать, а должен лишь передавать смысл. Но смысл может быть искажен в силу не очень грамотного понимания того, о чем идет речь. К тому же записи потом корректируются судьей.
– Судебная вертикаль контролируется со стороны политической власти в России. Но все-таки судьи – это умные, профессиональные, с высшим образованием люди. Их десятки тысяч, если не сотни тысяч в России. Возможен ли судейский бунт? Или хотя бы внятное выражение своей позиции судейским сообществом?
– Все, кто, как вы говорите, способны на бунт, аккуратно отсеиваются. В наш совет приходят работать экспертами бывшие судьи, которые не смогли приспособиться к существующей системе. Они проявляли независимость, и они не уживались с системой. Поэтому я сомневаюсь, что такой бунт возможен.
– Почему вы так думаете? Это связано с общей ситуацией в стране или с какими-то особенностями ситуации внутри судейского корпуса?
– Многое закладывается в систему уже на студенческом уровне. В вузах преподают либо бывшие, либо действующие судьи, либо преподаватели, прошедшие советскую школу правопонимания. В советское время выросло юридическое сообщество с очень жестокой идеологией. Согласно этой идеологии, например, борьба с преступностью должна вестись любой ценой, невзирая на права личности, например. Это понимание до сих пор тиражируется через вузовское воспитание. Люди приходят на студенческую скамью и уже должны думать о выживаемости, если они хотят сделать карьеру. Сейчас вот судьям повысили зарплату, и эта зарплата многих держит. Судьи вынуждены встраиваться в социальную реальность, иначе они должны либо уходить из профессии, либо становиться изгоями, которые потом все равно вряд ли сохранятся в этой системе.
– В 90-е годы суды были более независимыми, чем сейчас?
– Да, потому что на волне демократических преобразований люди ощущали себя более свободными. Они не были абсолютно независимыми и тогда. Но тенденция последнего десятилетия совсем уж неутешительная.
Фрагмент итогового выпуска программы "Время Свободы"
