В среду в Соединенных Штатах скончался выдающийся американский пианист Ван Клиберн (другой вариант произношения его имени - Вэн Клайберн). Ему было 78 лет. Победитель международного музыкального конкурса имени Петра Чайковского 1958 года, 23-летний в ту пору Ван Клиберн в эпоху политической оттепели в Москве стал одним из символов новых, человечных советско-американских отношений. Он много концертировал до середины 1970-х годов, с особым блеском и удовольствием исполняя произведения русских композиторов. Клиберн выступал в присутствии всех американских президентов, начиная с Дуайта Эйзенхауэра и заканчивая Бараком Обамой. В последней раз в Москве Ван Клиберн побывал два года назад - он возглавлял жюри пианистов на Международном конкурсе Чайковского. С Ван Клиберном был хорошо знаком музыковед Сергей Бирюков, музыкальный обозреватель газеты «Труд».
- Сложно ответить на вопрос, был ли Ван Клиберн великим пианистом, но то, что он был совершенно легендарной, знаковой личностью для XX века, для России и Америки - это бесспорно. Может быть, улыбка Клиберна в свое время сыграла в мировой политике не меньшую роль, чем улыбка Гагарина. Возможно, рискованно так говорить, но эта улыбка соединила Америку и Россию, которые в то время, казалось, были расколоты окончательно и навсегда. 23-летний паренек совершил прыжок через полпланеты, прилетел в страну, где его родину многие считали врагом, а в Америке многие считали врагом Советский Союз. Он феноменально сыграл на конкурсе Чайковского, поразил всех открытостью, романтичностью, и жюри практически единодушно высказалось за первую премию. Наверняка перед советским руководством встал вопрос: как в этой сложной ситуации поступить? Думаю, что советовались с самым высшим руководством, и с Никитой Хрущевым. У меня нет документальных подтверждений, но думаю, что так оно и было. И, наверное, Никита Сергеевич проявил мудрость, Не зря он потом так тепло с Ваном Клиберном общался, Ваней его называл. Клиберн - не только чрезвычайно одаренный пианист, он гениальная личность с удивительным запасом добра. В его романтической манере игры и в его улыбке столько всего заложено!
Карьера Вана Клиберна в каком-то смысле - драматическая. Начиная с 70-х годов, он стал гораздо меньше концертировать. Загадка, почему? Играл-играл по 150 концертов в год, а потом вдруг куда-то все девалось. Я могу только предположить, что ребенок, который в нем всегда жил, прекрасно чувствовал себя и в 23 года, и в 30 лет. Но потом Ван Клиберн, наверное, понял, что так и остался этим ребенком, а жизнь ушла куда-то дальше. Возможно, именно этим объясняется то обстоятельство, что он сильно сократил концертную деятельность.
- Получается, что рано пришедшая всемирная слава, отблеск политики на карьере музыканта, сыграли с Ваном Клиберном недобрую шутку?
- Я не думаю, что политика на его карьеру прямо повлияла. В этом человеке был запас любви по отношению ко всему человечеству. Я с ним беседовал неоднократно - эти потрясающие, распахнутые голубые глаза, совершенно детские, уже на восьмом десятке лет жизни… Любовь к музыке, любовь к жизни, любовь к людям, любовь к России, конечно, невероятно в нем подкупали. Я его как-то спросил: "Скажите, пожалуйста, наверняка в вашей стране многие вас осуждают за такую приверженность России, ведь отношения наших стран до сих пор складываются трудно. Наверное, в вашем присутствии кто-то, бывает, высказывается резко о России. Как вы тогда реагируете?" Он очень удивился и сказал: "В моем присутствии никто не смеет ничего дурного сказать о России. Они знают, что я просто отвернусь и перестану разговаривать».
- Что вы бы отобрали из репертуара Клиберна для главного концерта его жизни, что он должен был бы сыграть?
- Прежде всего - два великих концерта, Первый концерт Чайковского и Третий концерт Рахманинова. Причем если Первый концерт Чайковского многие у нас играли, и трактовка Клиберна не была таким уж открытием, то концерт Рахманинова, можно сказать, он и открыл для России. Безусловно, Клиберн раскрыл нам эту прекрасную, романтическую, огромную партитуру. И, наверное, еще он мог бы сыграть фантазии Шопена. Все это прежде всего - романтическая музыка. Клиберн был человеком романтического, почти инфантильного плана, он был гениальным инфантильным ребенком.
- Ван Клиберн не случайно играл именно именно русскую музыку и именно романтическую музыку? Или это было вызвано его культурными и общественными предпочтениями? Или ему было суждено в силу особенностей таланта играть Рахманинова и Чайковского?
- Вы фактически сами ответили на свой вопрос. Ван Клиберн говорил, что интерес к России у него пробудился в очень раннем возрасте. Он увидел в какой-то книжке фотографию Храма Василия Блаженного и сказал: "Я очень хочу это увидеть!" Первое, что он попросил, когда прилетел в Москву: "Отвезите меня на Красную площадь". Он учился у Розины Левиной, воспитанницы русской исполнительской школы. Эта его открытая романтичность и, может быть, некоторая наивность исполнителя соответствует характеру русской музыки. При всем своем совершенстве русская классическая музыка, может быть, чуть наивнее, чем, скажем, более искушенная и изощренная музыка Западной Европы того же времени. Не зря в свое время Рихард Штраус, послушав Римского-Корсакова (по-моему, "Шехерезаду"), сказал: "Все это чудесно, но мы уже не дети". Россия чуть позже вступила на классический музыкальный путь, и вступила с теми же широко открытыми глазами гениального ребенка. Музыка Чайковского - вот она, что называется, на ладони лежит, ее может понять каждый человек, там нечего разжевывать. Хотя, на самом деле, есть в ней и такие глубины, что начнешь копать - и увидишь там третий, четвертый, пятый, шестой план. Клиберн с его симпатией к России, со своей манерой игры, наверное, соответствовал характеру русской музыки.
- Ван Клиберн отличался какой-то особенной техникой игры?
- Мне кажется, имея такие потрясающие пальцы, как у него, музыканту уже ничего не надо делать… Это шутка. Конечно, он очень много работал. Особенность манеры Вана Клиберна состояла в том, что ему был подвластен любой вид техники. Его потрясающие руки, наверное, можно сравнить только с руками Рахманинова.
Фрагмент итогового выпуска программы «Время Свободы»
- Сложно ответить на вопрос, был ли Ван Клиберн великим пианистом, но то, что он был совершенно легендарной, знаковой личностью для XX века, для России и Америки - это бесспорно. Может быть, улыбка Клиберна в свое время сыграла в мировой политике не меньшую роль, чем улыбка Гагарина. Возможно, рискованно так говорить, но эта улыбка соединила Америку и Россию, которые в то время, казалось, были расколоты окончательно и навсегда. 23-летний паренек совершил прыжок через полпланеты, прилетел в страну, где его родину многие считали врагом, а в Америке многие считали врагом Советский Союз. Он феноменально сыграл на конкурсе Чайковского, поразил всех открытостью, романтичностью, и жюри практически единодушно высказалось за первую премию. Наверняка перед советским руководством встал вопрос: как в этой сложной ситуации поступить? Думаю, что советовались с самым высшим руководством, и с Никитой Хрущевым. У меня нет документальных подтверждений, но думаю, что так оно и было. И, наверное, Никита Сергеевич проявил мудрость, Не зря он потом так тепло с Ваном Клиберном общался, Ваней его называл. Клиберн - не только чрезвычайно одаренный пианист, он гениальная личность с удивительным запасом добра. В его романтической манере игры и в его улыбке столько всего заложено!
Карьера Вана Клиберна в каком-то смысле - драматическая. Начиная с 70-х годов, он стал гораздо меньше концертировать. Загадка, почему? Играл-играл по 150 концертов в год, а потом вдруг куда-то все девалось. Я могу только предположить, что ребенок, который в нем всегда жил, прекрасно чувствовал себя и в 23 года, и в 30 лет. Но потом Ван Клиберн, наверное, понял, что так и остался этим ребенком, а жизнь ушла куда-то дальше. Возможно, именно этим объясняется то обстоятельство, что он сильно сократил концертную деятельность.
- Получается, что рано пришедшая всемирная слава, отблеск политики на карьере музыканта, сыграли с Ваном Клиберном недобрую шутку?
- Я не думаю, что политика на его карьеру прямо повлияла. В этом человеке был запас любви по отношению ко всему человечеству. Я с ним беседовал неоднократно - эти потрясающие, распахнутые голубые глаза, совершенно детские, уже на восьмом десятке лет жизни… Любовь к музыке, любовь к жизни, любовь к людям, любовь к России, конечно, невероятно в нем подкупали. Я его как-то спросил: "Скажите, пожалуйста, наверняка в вашей стране многие вас осуждают за такую приверженность России, ведь отношения наших стран до сих пор складываются трудно. Наверное, в вашем присутствии кто-то, бывает, высказывается резко о России. Как вы тогда реагируете?" Он очень удивился и сказал: "В моем присутствии никто не смеет ничего дурного сказать о России. Они знают, что я просто отвернусь и перестану разговаривать».
- Что вы бы отобрали из репертуара Клиберна для главного концерта его жизни, что он должен был бы сыграть?
- Прежде всего - два великих концерта, Первый концерт Чайковского и Третий концерт Рахманинова. Причем если Первый концерт Чайковского многие у нас играли, и трактовка Клиберна не была таким уж открытием, то концерт Рахманинова, можно сказать, он и открыл для России. Безусловно, Клиберн раскрыл нам эту прекрасную, романтическую, огромную партитуру. И, наверное, еще он мог бы сыграть фантазии Шопена. Все это прежде всего - романтическая музыка. Клиберн был человеком романтического, почти инфантильного плана, он был гениальным инфантильным ребенком.
- Ван Клиберн не случайно играл именно именно русскую музыку и именно романтическую музыку? Или это было вызвано его культурными и общественными предпочтениями? Или ему было суждено в силу особенностей таланта играть Рахманинова и Чайковского?
- Вы фактически сами ответили на свой вопрос. Ван Клиберн говорил, что интерес к России у него пробудился в очень раннем возрасте. Он увидел в какой-то книжке фотографию Храма Василия Блаженного и сказал: "Я очень хочу это увидеть!" Первое, что он попросил, когда прилетел в Москву: "Отвезите меня на Красную площадь". Он учился у Розины Левиной, воспитанницы русской исполнительской школы. Эта его открытая романтичность и, может быть, некоторая наивность исполнителя соответствует характеру русской музыки. При всем своем совершенстве русская классическая музыка, может быть, чуть наивнее, чем, скажем, более искушенная и изощренная музыка Западной Европы того же времени. Не зря в свое время Рихард Штраус, послушав Римского-Корсакова (по-моему, "Шехерезаду"), сказал: "Все это чудесно, но мы уже не дети". Россия чуть позже вступила на классический музыкальный путь, и вступила с теми же широко открытыми глазами гениального ребенка. Музыка Чайковского - вот она, что называется, на ладони лежит, ее может понять каждый человек, там нечего разжевывать. Хотя, на самом деле, есть в ней и такие глубины, что начнешь копать - и увидишь там третий, четвертый, пятый, шестой план. Клиберн с его симпатией к России, со своей манерой игры, наверное, соответствовал характеру русской музыки.
- Ван Клиберн отличался какой-то особенной техникой игры?
- Мне кажется, имея такие потрясающие пальцы, как у него, музыканту уже ничего не надо делать… Это шутка. Конечно, он очень много работал. Особенность манеры Вана Клиберна состояла в том, что ему был подвластен любой вид техники. Его потрясающие руки, наверное, можно сравнить только с руками Рахманинова.
Фрагмент итогового выпуска программы «Время Свободы»
