Николаю Кавказскому и Леониду Ковязину продлили арест до 6 июля 2013 года. Это четвертый день суда, к решениям все уже привыкли. В зале почти не кричат "Позор!".
Николая Кавказского еще не завели в зал, а публику уже пустили внутрь – такого еще не было. Зал маленький, уместились только родственники и журналисты. Никакого ОМОНА, слушателей никто не снимает на камеру. Группа поддержки Николая Кавказского осталась за дверью – по их аплодисментам становится понятно, что Николая ведут по коридору. Оттуда слышны крики "Позовите судью!" – люди недовольны, что не попали в зал. Одного из кричавших приставы под руки выносят из коридора на улицу у суда. Полиция улыбается. Перешучивается с журналистами, беззлобно требует, чтобы неаккредитованные журналисты в зале заседания ничего не снимали. Один из полицейских инструктирует одну из слушательниц, как стереть видео зала заседания с айфона: "Нажимайте. Нажимаете на ту кнопочку, еще на одну, ага!" Разбирается.
Встали, сели: вошла судья Демидович, крашеная блондинка с бровями, прочерченными дугой. Медленно, внятно читает всю предысторию: когда задержали, номера протоколов. Все скучают. Следователь, как обычно, зачитывает обвинение: "Нанес не менее одного удара ногой", "может скрыться от следствия, продолжить преступную деятельность" – мы почти все это слышали на прошлых заседаниях. В перерыве я прошу у следователя его обвинительный текст — не дает, говорит "воды там много". То есть речью он не удовлетворен. Не сам писал, что ли, или это авторская самокритика?
Николаю Кавказскому 27 лет, он на момент задержания работал юристом в правозащитной организации "Комитет за гражданские права". У Николая проблемы со здоровьем: пролапс митрального клапана, атопический дерматит, сколиоз 2-й степени – это неполный перечень. Он вегетарианец, в тюрьме от нездоровой еды он поправился килограмм на двадцать. Когда ему дают слово, он говорит о том, что его не лечат, только дают какие-то таблетки, не сообщая их названия, прогулка проходит в четырех стенах, над головой потолок, а узкий простенок завален колючей проволокой: "Это продолжение репрессий, начатых прокурором Вышинским". Суд идет своим чередом. Адвокат Вадим Клювгант говорит об отсутствии основания для содержания Кавказского под стражей, еще напоминает о презумпции невиновности, гарантированной каждому российским Уголовно-процессуальным кодексом. "Надо обладать богатым воображением или забыть про закон", – говорит он, убеждая судью выпустить Николая. Видимо, воображением суд обладает: Николай останется сидеть как минимум до 6 июля. После оглашения решения в зале раздался одиночный тихий голос: "Позор". Скандировать, как это было на прежних процессах, никто не стал. После заседания Вадим Клювгант сказал мне: "Форма процесса соблюдена, каждый сам может делать вывод, что это было на самом деле". Помолчал и добавил: "Позор, на самом деле".
Сразу же, как увели Николая Кавказского, начался процесс по Леониду Ковязину. Его защитник, Руслан Чанидзе, говорил, что нельзя посадить человека в тюрьму за то, что он сдвинул три туалета (Ковязина обвиняют в том числе и в этом). Его никто не услышал. У Леонида на 28 марта назначена свадьба, она будет проходить в СИЗО. Для того чтобы провести в СИЗО церемонию бракосочетания, надо долго договариваться. Это значит, что никто не верил в другой вердикт. Судья оправдала ожидания: продлить арест до 6 июля.
Все предсказуемо. Никто не надеется на равноправные прения сторон, и самое страшное, что к этому легко привыкнуть – это уже даже не возмущает, и нет сил кричать "Позор!".
Николая Кавказского еще не завели в зал, а публику уже пустили внутрь – такого еще не было. Зал маленький, уместились только родственники и журналисты. Никакого ОМОНА, слушателей никто не снимает на камеру. Группа поддержки Николая Кавказского осталась за дверью – по их аплодисментам становится понятно, что Николая ведут по коридору. Оттуда слышны крики "Позовите судью!" – люди недовольны, что не попали в зал. Одного из кричавших приставы под руки выносят из коридора на улицу у суда. Полиция улыбается. Перешучивается с журналистами, беззлобно требует, чтобы неаккредитованные журналисты в зале заседания ничего не снимали. Один из полицейских инструктирует одну из слушательниц, как стереть видео зала заседания с айфона: "Нажимайте. Нажимаете на ту кнопочку, еще на одну, ага!" Разбирается.
Встали, сели: вошла судья Демидович, крашеная блондинка с бровями, прочерченными дугой. Медленно, внятно читает всю предысторию: когда задержали, номера протоколов. Все скучают. Следователь, как обычно, зачитывает обвинение: "Нанес не менее одного удара ногой", "может скрыться от следствия, продолжить преступную деятельность" – мы почти все это слышали на прошлых заседаниях. В перерыве я прошу у следователя его обвинительный текст — не дает, говорит "воды там много". То есть речью он не удовлетворен. Не сам писал, что ли, или это авторская самокритика?
Николаю Кавказскому 27 лет, он на момент задержания работал юристом в правозащитной организации "Комитет за гражданские права". У Николая проблемы со здоровьем: пролапс митрального клапана, атопический дерматит, сколиоз 2-й степени – это неполный перечень. Он вегетарианец, в тюрьме от нездоровой еды он поправился килограмм на двадцать. Когда ему дают слово, он говорит о том, что его не лечат, только дают какие-то таблетки, не сообщая их названия, прогулка проходит в четырех стенах, над головой потолок, а узкий простенок завален колючей проволокой: "Это продолжение репрессий, начатых прокурором Вышинским". Суд идет своим чередом. Адвокат Вадим Клювгант говорит об отсутствии основания для содержания Кавказского под стражей, еще напоминает о презумпции невиновности, гарантированной каждому российским Уголовно-процессуальным кодексом. "Надо обладать богатым воображением или забыть про закон", – говорит он, убеждая судью выпустить Николая. Видимо, воображением суд обладает: Николай останется сидеть как минимум до 6 июля. После оглашения решения в зале раздался одиночный тихий голос: "Позор". Скандировать, как это было на прежних процессах, никто не стал. После заседания Вадим Клювгант сказал мне: "Форма процесса соблюдена, каждый сам может делать вывод, что это было на самом деле". Помолчал и добавил: "Позор, на самом деле".
Сразу же, как увели Николая Кавказского, начался процесс по Леониду Ковязину. Его защитник, Руслан Чанидзе, говорил, что нельзя посадить человека в тюрьму за то, что он сдвинул три туалета (Ковязина обвиняют в том числе и в этом). Его никто не услышал. У Леонида на 28 марта назначена свадьба, она будет проходить в СИЗО. Для того чтобы провести в СИЗО церемонию бракосочетания, надо долго договариваться. Это значит, что никто не верил в другой вердикт. Судья оправдала ожидания: продлить арест до 6 июля.
Все предсказуемо. Никто не надеется на равноправные прения сторон, и самое страшное, что к этому легко привыкнуть – это уже даже не возмущает, и нет сил кричать "Позор!".
