19-летняя Александра Духанина останется под домашним арестом до 28 мая. А 22-летний Алексей Полихович будет сидеть в СИЗО до 6 июля. Людей, пришедших поддержать обвиняемых, было больше, чем обычно, но все равно мало. Когда около года назад объявляли приговор бизнесмену Алексею Козлову, людьми был занят весь суд и прилегающий двор перед ним. В Басманном же – все поместились в коридоре, еще осталось много свободного места.

Александра Духанина, худенькая симпатичная девушка, невысокого роста, ее родственников в зале нет. Она сидит вместе с адвокатом за столом, а не в клетке, как другие обвиняемые "болотного дела", поэтому, кажется, ее даже не так жалко. Но это пока следователь не начал свою привычную речь: "кидала камни не менее 8 раз, попав в плечо полицейскому". Так и говорит, "попав", хочется уточнить сколько раз, но у слушателей нет такого права. Из слов адвоката и следователя понятно, что ее родители живут за границей. Саша живет вместе со своей тетей. Выходить из дома без разрешения следователя не имеет право, поэтому продукты покупает тетя. Защита просит отпустить Духанину под залог в 500 тысяч рублей. "Отец готов заплатить", – говорит адвокат. Я думаю про мать Дениса Луцкевича, за сына она была готова отдать квартиру стоимостью 4 миллиона 630 тысяч рублей. Суд отклоняет залог, оставляет домашний арест, как просило обвинение. В данных обстоятельствах это даже удивительно и кажется очень гуманным, что не посадили в СИЗО. Откуда вдруг такое милосердие – загадка. Следом быстро заводят второго обвиняемого.

Алексей Полихович улыбается своим из клетки, на нем тенниска, застегнутая на все пуговицы, кроссовки без шнурков. Алексей – студент 2-го курса РГСУ. Отслужил на Северном военном флоте. К нему пришли и мама, и папа и другие родственники – такое здесь редко. С ними в ряду сидит капитан первого ранга, председатель Союза военных моряков Анатолий Кресик, он в парадной форме, в орденах и наградных планках. Когда в зале у него зазвонил телефон, омоновец не выгнал его из зала, а помог выключить звук. Получилось со второго раза. Капитан Кресик принес письмо в защиту матроса Полиховича. В этом суде капитан Кресик уже был, моряки поддерживают и морпеха Луцкевича. Судья зачитывает: "На флоте существует закон – один за всех и все за одного… Осудив бывшего матроса Полиховича на значительный срок, по весьма спорным основаниям, суд должен понимать, что любви и уважения к власти у Алексея не прибавится, а пример издевательств над честным патриотом России станет еще одним аргументом в арсенале жестких критиков режима. Мы, военные моряки, адмиралы, офицеры, мичманы, старшины и матросы, действующие и находящиеся в запасе, требуем изменения меры пресечения бывшему матросу Северного флота Полиховичу Алексею Алексеевичу с освобождением его до суда под подписку о невыезде". "Какое-то у вас однобокое и необъективное письмо", – обращается, дочитав, судья Карпов к капитану, после чего спрашивает у Полиховича, знает ли он вообще капитана Кресика. Полихович отвечает, что не знает, но очень благодарен. Тут капитан не выдерживает и возмущается с места: откуда матросу знать начальство?! Капитана не выгоняют. Ходатайство приобщают к делу. Следователь читает свою обычную речь. Полихович улыбается своим, беззвучно передразнивает следователя: бе-бе-бе. Судья просит следователя читать погромче, "чтобы нас послушал заслуженный моряк!". Впервые за все дни следователь Быков начинает читать членораздельно. Обвиняют Полиховича в том, что он "вырывал из рук сотрудников полиции задержанных". Адвокат Пирогова говорит, что доводы обвинения необоснованны. “Говорить, что Полихович виновен, нецелесообразно”. "На нем отыгрывается государственная машина”. Суд выносит решение: "Не установлено, что следствие неэффективно или по делу допущена волокита. Продлить срок содержания до 6 июля".

Алексея Полиховича выводят из зала, его провожают аплодисментами, негромкими и недолгими. Все разошлись. Участники "болотного дела" остались сидеть.