Вчера стало известно, что на Бали утонул Владислав Мамышев-Монро.
В архиве Свободы сохранилось интервью с ним, взятое 5 августа 2012 года – в день, когда исполнилось пятьдесят лет со дня смерти Мэрилин Монро, актрисы, определившей образ художника.

...Хотелось бы вспомнить нашего соотечественника, замечательного художника Владислава Мамышева-Монро, который в начале 90-х примерил на себя сценический образ Мэрилин Монро и поэтому получил свое второе имя – Монро. Он стал одним из первых в России перформансистов, который вошел в этот образ. Мамышев-Монро, как теперь он известен, появлялся в этом образе на улицах, что вызывало невероятную реакцию – можете себе представить это в конце 80-х – начале 90-х годов! <...>

– Почему именно Монро стала первым персонажем ваших перформансов?

– Это личная история. Моя мама невероятно была похожа на Монро в молодости. Поэтому, когда в кинотеатрах показали фильм Some Like It Hot (в советском прокате – "В джазе только девушки"), я просто автоматически переключился с мамы на эту более улучшенную версию. Мама была партийный работник, а Монро была уже абсолютно божественным созданием.

– Почему вы стали перевоплощаться в этот образ?

– Мной завладела абсолютно, как и многими миллионами граждан нашей планеты, любовь к этой потрясающей женщине. Я бы никогда не решился, может быть, переложить этот образ на себя. Просто так сложились обстоятельства. Это был 1987 год, все мои друзья-художники в Питере тогда как раз снимались в фильме "Асса", а я ушел служить в армию. Я служил на космодроме Байконур. Это было очень скучно и очень далеко. Поэтому я от нечего делать, служа в армии, находясь в помещении детского клуба, который был отдан в мое распоряжение, решил удивить своих друзей-авангардистов в Питере, сделав фотографии в образе Монро. Их случайно нашел замполит. Таким образом, меня, благодаря Монро, даже раньше времени выслали из армии.

Это был скандал. Отправили проверяться в психиатрическое отделение, и я на полгода раньше оказался дома и очень активно включился в художественную деятельность именно с этим светлым образом на щите. Тогда Сергей Курехин, Тимур Новиков, искусствоведы из Русского музея были счастливы, что появился такой отчаянный человек, потому что это совпало с их чаяниями. Все так удачно сложилось. Я думаю, что подобным образом и в жизни художника Энди Уорхола (он тоже обожествлял Мэрилин Монро) она сыграла какую-то немаловажную роль. Я считаю, что она, скорее, из разряда религиозных персонажей, нежели секс-символ, как это принято ей приписывать. Это образ любви, полная противоположность, скажем, образу Адольфа Гитлера, такое полностью олицетворяющее добро существо. Это образ идеальности, абсолютного самоотречения – ради того, чтобы приносить радость другим людям. Всегда, когда она позирует, неважно перед кем, она полностью отдает себя. Это такая странная самоотдача, почти возведенная в манию. Желание быть абсолютно perfect, совершенной.

– Монро прожила блестящую жизнь, пользовалась невероятным успехом. За этим последовала такая же яркая смерть. Насколько ее смерть сыграла роль в формировании ее образа? Если бы она прожила дольше, умерла старушкой, это что-нибудь изменило бы в ее образе?

– Разумеется. Она именно тем идеал, что ее точка акме является и точкой ее смерти. Она не стала потом опускаться, как это обычно бывает. Она – как цветок, который достигает своей максимальной красоты и погибает. Я так близок к обожествлению ее образа, – и не только я один, в том числе и из-за магии чисел. Она родилась в 1926 году. Это зеркальное отражение года ее смерти – 1962-й. Ее возраст – ровно три 12-летних цикла китайского календаря. Даже трудно будет размышлять, если попытаться придумать ей какую-нибудь другую судьбу.

Другое дело, что я не совсем уверен, что она покончила с собой. В детстве я вырезал картинки и статьи про Монро из западной прессы в публичной библиотеке в Ленинграде. И меня поймали за руку, но я уже почти весь фонд вынес к тому моменту. Я изучил подробно первые журналистские расследования ее смерти. Было совершено отчетливое ощущение в первые дни, что там была почти поймана на месте преступления ее домработница Юнис Мюррей. Потом вдруг какие-то документы были потеряны, какие-то анализы подменены. Что меня потом толкнуло на подтверждение этих странных мыслей, что это все-таки была домработница, – это то, что, как ни странно, несколько лет назад, когда умер Майкл Джексон, опять возникла эта фамилия – Мюррей – человек, который делал инъекцию этой звезде.

А они чем-то похожи, Майкл Джексон и Монро, – не совсем, что ли, вменяемые люди в житейском понимании, полностью служащие более высоким соображениям. Так что в том, что касается Монро, я полагаю, это было убийство.

– 50 лет прошло со дня смерти Мэрилин Монро, и то, что до сих пор существует такое количество теорий по поводу ее смерти, только добавляет мифологичности в ее образ. Вернемся к вопросу, почему ее так любили. Этот уровень народной любви до сих пор сохранился или это уходит?

– До сих пор сохранился. И это как раз и загадка, подтверждающая природу ее личности больше как религиозную, нежели актерскую. Это очень странно. Я общаюсь с совершенно молодыми людьми. Точно так же на них это действует, как на молодежь того времени. Тогда она олицетворяла раскрепощение какое-то, обнажалась на фотографиях, и можно было, допустим, влияние на молодежь отнести именно на этот счет – что она такая сексуальная революционерка. Но сейчас это уже совершенно не работает, сейчас другие стандарты, – и тем не менее Монро имеет очень странное, особенное какое-то положение.