Пресс-секретарь Дмитрия Медведева Наталья Тимакова сообщила в интервью радиостанции "Голос России", что премьер-министра огорчает некорректное поведение пользователей интернета: "Я не понимаю людей, которые, условно, в Facebook пишут: "Ну, Димон, ты молодец, зажег". Он вам не Димон. Он – председатель правительства. Необязательно называть его Дмитрием Анатольевичем, но можно хотя бы Дмитрий и на "вы"? Это правила хорошего тона. Если говорить о том, что его расстраивает в интернете, то, скорее, именно этот факт ", – сказала Тимакова.

Цитата мгновенно получила широкое распространение. Задумаемся, почему? Ответ, который лежит на поверхности: потому что и о частной жизни, и о подлинных эмоциональных реакциях первых лиц государства в России известно чрезвычайно мало. В этой ситуации любой крупице такой информации обеспечено повышенное внимание общества.

Но есть и более веская причина. Блогами, социальными сетями и тому подобными достижениями технического прогресса пользуется уже столь большое число людей, что мало кого оставляют равнодушными вопросы речевого этикета в этой специфической сфере. По меткому выражению директора Института лингвистики РГГУ Максима Кронгауза, здесь мы имеем дело с "письменным устным" языком.

По сути, возникла третья разновидность языка. Разумеется, эпистолярный жанр и жанр дневниковых записей сложились давным-давно. Их главная примета – сильный разговорный компонент – роднит такие тексты с электронными. Что в письме в конверте с маркой, что в фейсбучной переписке органичны фразы вроде "Мань, привет!".

Но есть и существенное отличие. Прежние почтовые послания были адресованы или одному человеку, или очень узкому кругу. Дневники и вовсе писались для себя. Правда, литературоведы считают, что многие известные писатели столь тщательно отделывали свои дневниковые записи, что нет сомнений – рассчитывали на посмертную публикацию. Однако это совсем уж отдельный сюжет.

Нынешние же тексты рассчитаны на публичность, большую или меньшую, но все-таки публичность. Между тем язык таких сообщений как будто не подозревает об этом. Переходящая в фамильярность раскованность, жаргон, всяческая брань – все позаимствовано у живой устной речи. Чувство адресата размыто. То ли твой пост промелькнет никем не замеченным, то ли с ним ознакомится всего лишь десяток твоих друзей, то ли – многочисленные пользователи, о существовании которых ты даже не подозреваешь. При такой невнятности вроде бы и ни к чему церемониться. Могу предположить, что авторы огорчивших Дмитрия Медведева сообщений никак не предполагали, что он их прочтет.

Более того, зачастую авторы анонимны, скрыты за никами, то есть псевдонимами, и это еще добавляет ощущение безнаказанности.
На другом полюсе – тяга к качественному высказыванию. Да, легкая разговорная интонация сохраняется, да, ценится хорошая шутка – остроумная фраза мгновенно разлетается с помощью перепоста. Однако все это не мешает писать отменные по части вкуса тексты, где налицо игра разными слоями лексики. Грамотное соединение несоединимого – высший пилотаж устного высказывания. К примеру, комический эффект может достигаться за счет соседства простонародного словечка с ученой цитатой на латыни.

Было время, когда в интернет-переписке и речевой этикет, и тексты в целом существовали преимущественно по правилам "олбанского" языка. Его время прошло, им уже наигрались. Остались только отдельные реликты, вроде "пиши исчо" или "больше ада", и ничего нового тут больше не появляется. Так что, в целом, похоже, что "медведу" сказали окончательный "превед".