Елена Рыковцева: Предлагаю посмотреть фрагмент эфира, который лег в основу уголовного дела против Александра Лебедева, потому что там очень хорошо видно, кто кого на что спровоцировал.

В эфире – фрагмент программы «НТВшники».

Елена Рыковцева: Посмотрите, что с этим Полонским только ни происходило — и уезжал, и приезжал, сажали, в Камбодже, бог знает что. А процесс тянется и тянется, ни конца ему нет ни края, заседание за заседанием. Что является движущей силой, мотором вот этого безумного совершенно дела?

Дмитрий Муратов: Очень странно, что это дело попало на контроль к руководителю Следственного комитета. Очень странно (я странности перечисляю), что в день начала процесса сменили судью, который готовился к процессу, изучал материалы дела и сменили на другого судью. Очень странно, это заметил Генри Резник, один из адвокатов Александра Лебедева, что в деле в показаниях свидетелей говорится про два удара, а в обвинительном заключении говорится «два и более», что сразу же переходит от статьи «хулиганство» к очень серьезному избиению, нанесению побоев. Самое поразительное, это не последняя, конечно, странность в процессе, самое любопытное, что ведь по просьбе Полонского состоялась его встреча с Лебедевым, и они решили покончить дело мировой.

Елена Рыковцева: Это было до камбоджийской истории?

Дмитрий Муратов: До камбоджийской истории. После чего один из адвокатов Полонского сказал: да, мировую можем, клиент сказал, но пять миллионов евро вы должны заплатить. Лебедев взяток не дает. Откаты не платит — это всем известно. В этом смысле его считают человеком, который не понимает некоторых особенностей российского бизнеса. Не дает он откаты, и взяток не платит. Напоследок я вам могу сказать: в деле появляться обвинение Лебедева в том, что он разжигал политическую ненависть. При нас, я сижу на процессе, допрашивают свидетелей, ведущих, в том числе свидетелей обвинения, почти все из которых вдруг оказываются свидетелями защиты в процессе допросов. Передача НТВ не политическая — передача про кризис, но там участвует некий эксперт, Комков фамилия, профессор всех на свете университетов, какой-то Академии международной информации в Брюсселе, Сан-Маринского университета. Так вот посредством глаз, которые являются его инструментом познания действительности, он определяет, что если разговор шел об экономике, а по его мнению, экономика, он ссылается на Маркса — это высшее выражение политики, то, следовательно, разговор об экономике является политическим. Такое заключение оказалось в материалах дела. Это, конечно, позорище полное.

Я еще одну странность назову. Одна из свидетельниц говорит о том, что: «Да, я дала показания о том, что я свидетель, что Лебедев ударил Полонского». «Простите, а когда вы дали эти показания?». «Спустя 9 месяцев после передачи НТВ. «А почему вы их дали?». «Вы знаете, я сходила с автобуса № 75, ко мне подошел молодой человек и сказал: «Помните вы около года назад программу?». «Я смутно вспомнила, что я ходила по комнате, заходила на кухню, какая-то программа была». «Не могли бы вы дать показания?». «Я сказала — да». Вот таким образом. Еще одну девушку-свидетельницу, молодая девчонка потеряла телефон обратилась в полицию. В полиции сказали: «Заходите за телефоном. А вот у нас работник некий сидит». Тот ей говорит: «Вот ваш телефончик, но взамен напишите показания, что видели программу, где Лебедев бьет Полонского». То есть уровень деградации доказательной базы зашкаливающий. Это дивные вещи, с которыми мы сталкиваться в этом процессе. Процесс возобновится 21 июня, сейчас отпуск у адвокатов и у судьи. Чем все это закончится, я искренне не понимаю, но мне кажется, что Лебедева просто толкают в тюрьму. Ему несколько раз давали возможность куда-то уехать, но он все время возвращается. Видимо, он уже не понимает этих знаков.

Елена Рыковцева: Причем сейчас дали возможность уехать в какие-то совсем уж экзотические страны.

Дмитрий Муратов: Он специально написал в ходатайстве: «Поскольку мои дети, в отличие от меня, отказались быть хулиганами, им требуется поощрение, прошу отпустить с детьми в «Диснейленд», меня - на процесс по «Дженерал Электрик» (он один из свидетелей по делу о неуплате «Дженерал Электрик» налогов), проверить медиа-бизнес в Лондоне, а также благотворительные акции в Африке, в Замбии». Его отпустили. Что интересно — он вернется. А вот вернется ли Полонский? Я искреннее не знаю. Честно говоря, у меня вызывает сочувствие этот человек, безусловно, незаурядный, но который, как-то поехала крыша то ли от денег, то ли от чувства ложно понятого, как писали в характеристиках советских времен, величия, но мне искренне его жалко. Я, например, поддержал Лебедева, когда выяснилось, что тот сидит в Камбодже, и Лебедев был готов внести за него залог.

Елена Рыковцева: Зачем ему это было, зачем же вытаскивать?

Дмитрий Муратов: Надо в открытом судебном заседании, без интриг, без вымогания взяток, без свидетелей, которых ловят возле 75 автобуса или заставляют в обмен на утерянный телефон дать показания, а в честном состязательном процессе посмотреть, кто и кого провоцировал на не самый приятный поступок. Провокативность и нарушение личного, все свидетели говорят, что Полонский постоянно нарушал личное жизненное пространство Лебедева. Поведение было агрессивным с момента прихода в гримерную комнату перед программой. Должен быть честный суд, а не в Камбодже сидеть Полонскому. Поэтому я целиком одобряю гуманистический подход того же Лебедева, когда он был готов за Полонского внести залог. Теперь Полонский сбежал из Камбоджи. Это не красит господина Полонского. За него парламент российский в лице руководителя межпарламентской комиссии Камбоджи - России господин Чепа, депутат, дал поручительство перед премьер-министром Камбоджи. Под это поручительство нашего парламентария его отпустили под домашний арест из невыносимых, не сомневаюсь, условий камбоджийской тюрьмы. Он сбежал таким образом- не буду говорить парламент, но в данном случае депутат был поручителем, - подставив депутата.

Елена Рыковцева: И бизнесменов российских, которые там живут и которые тоже за него поручились.

Дмитрий Муратов: Бизнесменов — два. А в-третьих, попадет какой-нибудь несуразный человек в такую же ситуацию, окажется в камбоджийских застенках, какое поручительство примут? Никакого поручительства не примут. И это, прямо скажем, поступок, не достойный пионера.

Елена Рыковцева: Сейчас он в Швейцарии, насколько я понимаю, и к 21 числу его точно не будет.

Дмитрий Муратов: Говорят кто где. Адвокаты Полонского постоянно что-то придумывают, всякие угрозы, и смешные несуразные письма в Твиттер и в комментарии он шлет через серверы, которые вроде как находятся в Израиле, а до этого вроде как был в Швейцарии. Сейчас многие заинтересованные лица — это не мы, а это обманутые дольщики компании «Кутузовская миля», с которых было собрано 6 миллиардов, если не ошибаюсь, рублей, а из них четыре неизвестно куда делись. А если у них нет четырех миллиардов, им тоже идти, как велел Полонский, в жопу? Они не хотят. Они хотят, чтобы квартиры были или деньги вернули. Вот они, естественно, тоже ищут его по всему миру.

Елена Рыковцева: Театр абсурда. Но кончиться может совсем не смешно.

Дмитрий Муратов: Процесс в каком-то смысле кафкианский. Разрастается до неимоверных чудовищ.

Елена Рыковцева: Сейчас получается, что заинтересованы в том, чтобы посадить Лебедева, только адвокаты, потому что самому Полонскому, господи...

Дмитрий Муратов: На самом деле получается так. Заинтересованы адвокаты больше, чем Полонский, они все время пытаются играть в политику, что это политическая вражда, а Лебедев, у него «Новая газета» невесть что, обо всех пишет, у него иностранные газеты. Вот он сам, прямо скажем, человек чрезвычайно общественно внятный и находящийся под прицелом, его «Живой журнал», телеканал, и Твиттер, Фейсбук, во всем высказывает множество оценок, ведет постоянно проект по борьбе с коррупцией и в виде лекций, в виде исследований и в виде преследований кондиционеров. Поэтому они все время хотят сделать вид, что помогают власти избавиться от Лебедева, а ты, власть, типа позвони в суд. Но власть, судя по всему, в суд звонить не сильно собирается. Поэтому процесс находится в острой фазе.

Елена Рыковцева: Вы считаете, сегодняшний Лебедев опасен власти? То, что он сегодня имеет, то, чем он владеет, то, что финансирует?

Дмитрий Муратов: Вы знаете, я могу вам сказать вот что: дело не в опасности. У Лебедева есть ценности, он считает, что свобода слова - это настоящая ценность, этому надо помогать, если ты нормальный, образованный человек. Проблема здесь не в Лебедеве и не в его деятельности, и даже, как я подозреваю, не в «Новой газете». Проблема в том, что часть людей во власти, которые мутировали от высокого радиоактивного фона в верху силовых структур и в серединке силовых структур, безнаказанность приводит человека к некоторым мутациям, они сами верят в то, что все на свете представляет для них угрозу. Вот это самовозбуждение, вот этот механизм маниакального ощущения опасности повсюду - это все в «Бесах» у Сологуба есть, когда он всюду гонятся за Недотыкомкой, вот всюду вечно кажется, что что-то нападет. А Лебедев абсолютно в этом смысле человек открытый. «Новая газета», они слушают газету всеми микрофонами, но ведь завтра можно прочитать все, о чем мы говорили сегодня, никакого второго дна нет. У людей есть маниакальное стремление создавать опасности.

Елена Рыковцева: Трескать по шляпкам всех, кто высунулся, сразу же молоточком и все. Если посмотреть на все последние процессы, так оно и есть.

Дмитрий Муратов: Моментально. Если посмотреть, на последние процессы, это проблема не в том, опасен Гуриев или не опасен, опасен Лебедев или не опасен. Скажешь опасен - ни фига себе, если не опасен, значит. чем ты тут занимаешься, если ты не опасен. Тут в самом вопросе, на мой взгляд, не та постановка вопроса, на которую я бы хотел ответить. Но эти люди, которые всех пытаются преследовать, у них две вещи.

Елена Рыковцева: Надо так спрашивать: кажется ли власти, что он ей опасен?

Дмитрий Муратов: Да, вот это верно. И вот у них есть две вещи: первое — они всеми силами стремятся удержать власть, а все, что препятствует, как им кажется. не поддерживают их усилия по удержанию власти, является для них опасным и, следовательно, этого быть не должно. То есть никакого многообразия видов, а тем более взглядов и ценностей нет, надо всем мобилизоваться настолько, чтобы быть единообразными. Отсюда такие настроения в стране.

Елена Рыковцева: Последний, кто немножко в оппозиции, может быть позволяет себе и при этом не под статьей — это журналисты. Остальные вроде бы все охвачены разными уголовными делами, я так прикидываю.

Дмитрий Муратов: Вы же специалист в этом, один из самых глубоких в стране на сегодняшний день. Когда бывший редактор «Большого города» Филипп Дзядко сказал про «звенья одной гребаной цепи», имея в виду, что каждое событие в нынешних СМИ ни на что не похоже, но все они вместе, безусловно, показывают тенденцию, абсолютно устойчивый тренд, начавшийся с закрытия «Русского Ньюсвика», смена главредов ключевых изданий, уход из Издательского дома «Коммерсант» ряда людей, с которыми связывалась история этого дома, его открытая информационная политика, закрытие массы газет.

Елена Рыковцева: Это связанные вещи — изменение редакционной политики и уход.

Дмитрий Муратов: Я согласен. Идет при этом гигантское огосударствление СМИ. Даже многие журналисты из тех, которые были независимые, идут на большие, высокие государственные оклады. Это как посылали послами проштрафившихся секретарей обкомов куда-то за границу, таких, не самых надежных. В результате в последнем послании Федеральному собранию тогдашний президент Медведев сказал о том, что надо расгосударствливать СМИ, а то у нас в стране чуть ли не 60 тысяч газет и в каждой на 8 страницах печатаются портреты губернаторов.

Елена Рыковцева: И?

Дмитрий Муратов: Ничего не произошло. Напротив, процесс огосударствления продолжается сумасшедшими темпами.