Российское правительство 27 июня планирует рассмотреть прогнозный план приватизации государственного имущества на 2014 год и два последующих года, сообщила пресс-секретарь премьера Наталья Тимакова. Этот документ предусматривает серьезную корректировку ранее заявленной программы продажи частным инвесторам собственности, контролируемой сегодня государством.
C нынешнего года на более поздние даты переносится, в том числе, продажа пакетов акций сразу нескольких крупных активов. Частичная приватизация компаний "Сомкомфлот" и "Ростелеком" отложена, например, на 2014 год, а банка ВТБ и "Российских железных дорог" – вообще на неопределенное время. Еще более непонятна ситуация с государственным Россельхозбанком – возможно, правительство пока откажется даже от планов продажи пакета его акций.
В результате такой корректировки программы приватизации федеральный бюджет в текущем году недосчитается нескольких сотен миллиардов рублей. Чем руководствуется правительство, принимая те или иные решения по смене собственника своего имущества? По мнению главного экономиста инвестиционной компании "Открытие" Владимира Тихомирова, в этом деле власти принимают во внимание два основных момента:
– Первый момент чисто фискальный, связанный с возможностью получения дополнительного источника бюджетного финансирования. Это особенно важно в свете того, что в последние годы российский бюджет (даже при довольно комфортных ценах на нефть) был достаточно напряженным в силу больших социальных расходов и расходов на оборону. Поэтому правительство последние четыре-пять месяцев усиленно искало дополнительные источники финансирования бюджета, в том числе и для поддержки экономики в свете замедления темпов экономического роста. Однако помимо фискального момента есть и другой аспект приватизации – он политический.
– Вы хотите сказать, что политика тоже вмешивается в этот, казалось бы, исключительно экономический процесс избавления государства от принадлежащего ему имущества? В чем тогда она здесь проявляется?
– С одной стороны, приватизация – это шаг к повышению эффективности находящихся в государственной собственности компаний, которые зачастую очень неэффективно управляются, где часто процветает коррупция, где очень плохой контроль над расходованием средств. Поэтому есть шанс, что даже частичный переход этих компаний в частные руки сможет повысить прозрачность управления и в итоге привести к более эффективной модели функционирования этих компаний.
А второй момент (тоже политический) связан с оценкой компаний. В России за последние двадцать лет есть опыт приватизации 90-х годов, когда очень большие части государственной собственности разными путями оказывались в частных руках – и зачастую по довольно заниженным ценам.
– Но как может быть связана прошлая волна постсоветской приватизации с нынешним ее этапом – ведь за минувшие годы российским властям все-таки удалось сделать процесс продажи госимущества достаточно прозрачным и открытым?
– С точки зрения нынешней власти и особенно с точки зрения президента Путина, ему совсем не хочется одобрять приватизационные сделки, которые вновь будут рассматриваться обществом как перевод государственных активов в частные руки по существенно заниженным оценкам. И этот момент сейчас довлеет – это означает, что выход на реальные приватизационные сделки станет возможным лишь тогда, когда компании и активы можно будет продавать по справедливой цене.
С учетом нынешней конъюнктуры как российского, так и глобального рынка это, видимо, вопрос не ближайшего будущего. Очень многие российские компании (даже те, что полностью или частично уже находятся в частных руках) торгуются с огромным дисконтом. Поэтому любая приватизационная сделка на рыночных условиях будет рассматриваться сегодня как очередная поблажка крупным бизнесменам, которые смогут получить дополнительные активы по низкой цене.
– Иначе говоря, можно признать правильным решение правительства России отложить частичную приватизацию крупных госкомпаний до лучших времен – то есть до заметного улучшения общей ситуации в мировой экономике. Но заметны ли сегодня хотя бы признаки того, что дело к этому идет?
– На протяжении последнего года, даже года с небольшим, мы видим очевидность процесса постепенного восстановления экономического роста. Особенно хорошо это заметно по американской экономике, частично это можно ожидать в европейской экономике – видимо, во втором полугодии, ближе к концу текущего года. То есть многие страны, в том числе и проблемные, уже проходят самую низкую точку, и, скорее всего, у них темпы роста начнут восстанавливаться. Вслед за этим можно ожидать, что на мировых рынках начнет возрастать спрос на многие товары, включая сырьевые. А это может стать серьезным позитивным моментом и для российского рынка, и для всей российской экономики.
– Как быстро, на ваш взгляд, может произойти этот позитивный разворот и когда конъюнктура мировых рынков позволит российским властям осуществить свои приватизационные планы?
– Я не ожидаю какого-то феноменального разворота, я ожидаю, что этот процесс будет постепенным – будет продолжаться то, что мы видели на протяжении последнего года. А что касается России, то, скорее всего, ситуация здесь (как на рынке, так и в экономике в целом) будет улучшаться с определенным лагом. Раньше мы увидим позитивные моменты на развитых рынках, затем на крупных развивающихся рынках и лишь потом в России. Это связано со спецификой российской экономики – все-таки страна является сырьевым экспортером. А спрос на сырье, вероятно, будет подниматься в последнюю очередь, но никак не в первую. То есть не исключено, что Россия часть следующего года (может быть, и значительную его часть) будет находиться в ситуации, когда новые приватизационные сделки будут неприемлемы из-за низких оценок компаний.
– Современное законодательство России теоретически позволяет зарубежным инвесторам участвовать в приватизации государственных компаний, в том числе и внесенных в список стратегических. Как вы считаете, насколько привлекательны сегодня российские активы для иностранного капитала и не будут ли власти страны чинить какие-либо препятствия таким сделкам?
– Во многих приватизационных сделках я не вижу каких-либо препон для участия иностранных инвесторов. Но мы сейчас сталкиваемся с очень небольшим интересом иностранных инвесторов к российским активам как таковым. Есть разные причины этого. С одной стороны, это риск, связанный с однобоким характером российской экономики, с ее чрезмерной зависимостью от цен на сырье. Есть риск и глобальный. Да, мы можем рассчитывать на восстановление глобальной экономики, но если по какой-то причине этого не произойдет, то вполне возможно, что цены на сырье, включая цены на нефть, могут упасть. И есть также всякие внутренние риски, связанные с плохим инвестиционным климатом, с достаточно прохладными отношениями между властью и бизнесом. Это также сказывается на оценке российских компаний, в том числе и в рамках приватизации.
C нынешнего года на более поздние даты переносится, в том числе, продажа пакетов акций сразу нескольких крупных активов. Частичная приватизация компаний "Сомкомфлот" и "Ростелеком" отложена, например, на 2014 год, а банка ВТБ и "Российских железных дорог" – вообще на неопределенное время. Еще более непонятна ситуация с государственным Россельхозбанком – возможно, правительство пока откажется даже от планов продажи пакета его акций.
В результате такой корректировки программы приватизации федеральный бюджет в текущем году недосчитается нескольких сотен миллиардов рублей. Чем руководствуется правительство, принимая те или иные решения по смене собственника своего имущества? По мнению главного экономиста инвестиционной компании "Открытие" Владимира Тихомирова, в этом деле власти принимают во внимание два основных момента:
– Первый момент чисто фискальный, связанный с возможностью получения дополнительного источника бюджетного финансирования. Это особенно важно в свете того, что в последние годы российский бюджет (даже при довольно комфортных ценах на нефть) был достаточно напряженным в силу больших социальных расходов и расходов на оборону. Поэтому правительство последние четыре-пять месяцев усиленно искало дополнительные источники финансирования бюджета, в том числе и для поддержки экономики в свете замедления темпов экономического роста. Однако помимо фискального момента есть и другой аспект приватизации – он политический.
– Вы хотите сказать, что политика тоже вмешивается в этот, казалось бы, исключительно экономический процесс избавления государства от принадлежащего ему имущества? В чем тогда она здесь проявляется?
– С одной стороны, приватизация – это шаг к повышению эффективности находящихся в государственной собственности компаний, которые зачастую очень неэффективно управляются, где часто процветает коррупция, где очень плохой контроль над расходованием средств. Поэтому есть шанс, что даже частичный переход этих компаний в частные руки сможет повысить прозрачность управления и в итоге привести к более эффективной модели функционирования этих компаний.
А второй момент (тоже политический) связан с оценкой компаний. В России за последние двадцать лет есть опыт приватизации 90-х годов, когда очень большие части государственной собственности разными путями оказывались в частных руках – и зачастую по довольно заниженным ценам.
– Но как может быть связана прошлая волна постсоветской приватизации с нынешним ее этапом – ведь за минувшие годы российским властям все-таки удалось сделать процесс продажи госимущества достаточно прозрачным и открытым?
– С точки зрения нынешней власти и особенно с точки зрения президента Путина, ему совсем не хочется одобрять приватизационные сделки, которые вновь будут рассматриваться обществом как перевод государственных активов в частные руки по существенно заниженным оценкам. И этот момент сейчас довлеет – это означает, что выход на реальные приватизационные сделки станет возможным лишь тогда, когда компании и активы можно будет продавать по справедливой цене.
С учетом нынешней конъюнктуры как российского, так и глобального рынка это, видимо, вопрос не ближайшего будущего. Очень многие российские компании (даже те, что полностью или частично уже находятся в частных руках) торгуются с огромным дисконтом. Поэтому любая приватизационная сделка на рыночных условиях будет рассматриваться сегодня как очередная поблажка крупным бизнесменам, которые смогут получить дополнительные активы по низкой цене.
– Иначе говоря, можно признать правильным решение правительства России отложить частичную приватизацию крупных госкомпаний до лучших времен – то есть до заметного улучшения общей ситуации в мировой экономике. Но заметны ли сегодня хотя бы признаки того, что дело к этому идет?
– На протяжении последнего года, даже года с небольшим, мы видим очевидность процесса постепенного восстановления экономического роста. Особенно хорошо это заметно по американской экономике, частично это можно ожидать в европейской экономике – видимо, во втором полугодии, ближе к концу текущего года. То есть многие страны, в том числе и проблемные, уже проходят самую низкую точку, и, скорее всего, у них темпы роста начнут восстанавливаться. Вслед за этим можно ожидать, что на мировых рынках начнет возрастать спрос на многие товары, включая сырьевые. А это может стать серьезным позитивным моментом и для российского рынка, и для всей российской экономики.
– Как быстро, на ваш взгляд, может произойти этот позитивный разворот и когда конъюнктура мировых рынков позволит российским властям осуществить свои приватизационные планы?
– Я не ожидаю какого-то феноменального разворота, я ожидаю, что этот процесс будет постепенным – будет продолжаться то, что мы видели на протяжении последнего года. А что касается России, то, скорее всего, ситуация здесь (как на рынке, так и в экономике в целом) будет улучшаться с определенным лагом. Раньше мы увидим позитивные моменты на развитых рынках, затем на крупных развивающихся рынках и лишь потом в России. Это связано со спецификой российской экономики – все-таки страна является сырьевым экспортером. А спрос на сырье, вероятно, будет подниматься в последнюю очередь, но никак не в первую. То есть не исключено, что Россия часть следующего года (может быть, и значительную его часть) будет находиться в ситуации, когда новые приватизационные сделки будут неприемлемы из-за низких оценок компаний.
– Современное законодательство России теоретически позволяет зарубежным инвесторам участвовать в приватизации государственных компаний, в том числе и внесенных в список стратегических. Как вы считаете, насколько привлекательны сегодня российские активы для иностранного капитала и не будут ли власти страны чинить какие-либо препятствия таким сделкам?
– Во многих приватизационных сделках я не вижу каких-либо препон для участия иностранных инвесторов. Но мы сейчас сталкиваемся с очень небольшим интересом иностранных инвесторов к российским активам как таковым. Есть разные причины этого. С одной стороны, это риск, связанный с однобоким характером российской экономики, с ее чрезмерной зависимостью от цен на сырье. Есть риск и глобальный. Да, мы можем рассчитывать на восстановление глобальной экономики, но если по какой-то причине этого не произойдет, то вполне возможно, что цены на сырье, включая цены на нефть, могут упасть. И есть также всякие внутренние риски, связанные с плохим инвестиционным климатом, с достаточно прохладными отношениями между властью и бизнесом. Это также сказывается на оценке российских компаний, в том числе и в рамках приватизации.
