Государственная Дума признала ошибкой эксперимент с нулевым промилле, который когда-то поставил на россиянах предыдущий президент, а ныне премьер-министр Дмитрий Медведев. Ранее газета "Ведомости" со ссылкой на свои источники написала, что президент Путин отменил распоряжение Медведева об обязательным отчислениях госкорпораций в фонд сколковского Института науки и технологий. Итак, пришел ли конец эпохе реформ Дмитрия Медведева?
Об этом автор программы "Грани времени" Владимир Кара-Мурза 25 июня беседовал с главным редактором "Русского журнала" Александром Морозовым и депутатом Госдумы от фракции "Справедливая Россия" Валерием Зубовым.
Валерий Михайлович, вы были свидетелем уже на протяжении полутора лет нового президентства, как одно за другим отменяются новации предыдущего президента. Остался, по-моему, только переход на зимнее время. Чем вы это объясняете?
Валерий Зубов: Ну, тем, что новаций по существу не было. Сейчас спала дискуссия – "проклятые 90-е", то есть "проклятые" точно убрали. Кроме того, мы видим сейчас весь экономический блок в правительстве, центральные его звенья возглавляют члены команды Гайдара. Прошло 20 лет, и если это были плохие реформы, то почему ничего не изменили? Тогда действительно были реформы, и поэтому их так просто назад нельзя было откатать. А когда какие-то косметические намеки на то, что если вы смелые и сильные, давайте вперед, это были только призывы к реформам. Реформ не было. Ну, что такое промилле? Неужели это такое фундаментальное понятие для нашей жизни? Я не знаю, что это такое, оно меня не касается. Я сижу за рулем машины и в этой дискуссии не участвую. О Сколково – я так понимаю, что там приостанавливается финансирование, надо разобраться руководителям, там Сколково, оказывается, переводило деньги на счета своих фирм и так далее. Скорее, это такая пауза. Сколково надо либо совсем закрыть, что уже трудно, либо вдыхать новую жизнь. Может быть, пауза для этого? О реформах Дмитрия Медведева я бы не стал этот вопрос дискутировать, я их не видел.
Александр, когда-то группа интеллигенции подписала письмо в защиту Дмитрия Медведева, когда еще не было этой рокировки на съезде "Единой России", когда Медведев сказал, что он уйдет в премьеры. Вы бы подписались под тем письмом?
Александр Морозов: Безусловно. Я вообще отношусь к периоду президентства Медведева довольно позитивно, несмотря на то, что много публикаций, особенно внизу часто его ругают на все лады. Позитивно потому, что это немножко сродни хрущевской оттепели, если сравнить глазами политического историка. Может быть, глубоких реформ за 2-3 года, которые были у него в распоряжении, он не мог провести, но он сделал очень много заявок, в том числе заявок очень серьезных, не только про промилле и летнее время. Если вспомнить 2009 год, во-первых, была заявка на реформу пенитенциарной системы, ее гуманизацию, реформу суда, целый ряд законом, реформу милиции-полиции. Затем эти знаменитые четыре "И", которые он объявил в начале своего срока, - это были не только инновации, инфраструктура, инвестиции, но и институты выходили в четыре "И". То есть он тем самым подчеркивал, что он придает значение развитию экономических и политических институтов. Действительно, сделать почти ничего не удалось, не только результаты и судебной реформы нулевые, увы, и полицейская реформа куда-то в обратную сторону движется, и уже отменяются все новации с промилле, но вычеркивать этот период было бы совершенно неправильно. Потому что в нем был какой-то элемент новизны. Могло бы состояться, если бы дальше двигалось. Поэтому я подписал бы то письмо.
Замминистра внутренних дел сказал, что нам нужно вернуться от названия "полиции" к "милиции".
Валерий Зубов: Ну сколько можно – шаг вперед, шаг назад, топтание на месте! У него были полноценных четыре годы, у него полтора года премьерства. Для сравнения – все гайдаровские реформы уложились в 8 месяцев. Это создание финансового сектора, это новый подход к бюджету, в более широком контексте – свобода вероисповедания появилась, свобода совести, федерализм начал работать, потом была принята конституцию. Медведев был президентом страны, когда у него было огромное количество средств, - разве могли об этом реформаторы 90-х годов, где были неплатежи, взаимозачеты, на грани банкротства нефтяной сектор, "Норильский Никель" был банкротом? Это была та ситуация, и они ее вытащили. А что за эти 5,5 лет сделал человек, который до этого еще возглавлял администрацию президент, который был в курсе события? Я ни секунды не связывал с ним никаких надежд, потому что я видел вживую этого человека, и я понимал, что бывают люди, с которыми ты расходишься во взглядах, но это сильные люди, а здесь эти качества я не замечал. И поэтому никакой веры у меня не было. Была такая статья "Россия, вперед!", и так ее широко обсуждали, и создали движение "Россия, вперед!" люди, которые поверили Медведеву, почувствовали что-то свежее и решили в это свежее как-то включиться. Это движение не регистрировали в Министерстве юстиции, которое возглавляет, говорят, друг Дмитрия Анатольевича, Коновалов, ровно до того момента, пока "Единая Россия" не создала такую же организацию "Россия, вперед!", ее зарегистрировали, и где она сейчас? Все инновации Медведева и посылы об институтах – это все было такое: ребята, вы давайте, вперед, а я на вас посмотрю, и если у вас получится, я вас возглавлю. Нет, это была не позиция лидера, и он никогда не был лидером в стране. А то, что сейчас происходит, я не хочу даже комментировать.
Александр, избавляется ли Кремль от кадровых назначенцев Медведева? Например, Сурков и его команда.
Александр Морозов: Да, началась такая эпоха реакция, условно говоря, и эта эпоха реакции, она в целом является реакцией на, с одной стороны, некоторую такую "либерализацию" при Медведеве. Я совершенно согласен, что Медведев чрезвычайно слабый человек оказался, он не в состоянии реализовать свою собственную программу, которая у него была, но тем не менее, там был Институт современного развития, поощряемый Медведевым и его окружением, там были такие доклады о будущем, достаточно любопытные. Так вот, эта либерализация при Медведеве, она, несомненно, пробудила к жизни тот самый средний класс, городской, который потом выступил против фальсификаций на выборах в декабре месяце, и это связанные вещи, конечно. Если бы сохранялся такой жесткий путинизм первого и тем более второго срока, то, конечно, мы не увидели бы такого пробуждения гражданской активности в 2011, а затем в 2012 году. И теперь на все это следует очень жесткий ответ, который состоит, с одной стороны, из чистки этих медведевских назначенцев разного рода, часть этого же процесса является разгром гражданских организаций, частью этого же процесса является ужесточение ряда статей законодательства, направленных на подавление свободного высказывания самих граждан, независимо от того, являются ли они активистами или нет. Вот этот совокупный процесс является реакцией на это "медведизм", который длился… Я тут не соглашусь, реальные возможности Медведева залегали в промежутке после грузинской войны и до ситуации, когда всему миру стало ясно, что его не поддержит на второй срок никто, реально у него в запасе было время между январем 2009 года, условно говоря, и началом 2011 года.
Конечно, он оказался слабой фигурой, но исторически глядя, наверное, политические историки будут говорить как про Сперанского, что "он хотел". Кирилл Рогов написал неплохой текст, и он написал: если через 10-15 лет снова возникнет вопрос о какой-то модернизации, то выяснится, что другого перечня возможных действия не будет, чем тот, который был оглашен при Медведеве. То есть не нужно, конечно, преувеличивать энергию Медведева, его роль, нет, но при нем, в его период прозвучали эти все идеи, связанные и с судебной реформой, и с ее содержанием, и с политической даже реформой, пусть и слабо, с пониманием того, что нужно вернуть политическую конкуренцию, что все-таки недостаточно делать ставку только на экономические стимулы, но требуется и политическая реформа. Это все звучало, а теперь не звучит, мы вступили в полосу чисток, нарастания различных запретов, и сколько это продлится, пока не ясно.
Об этом автор программы "Грани времени" Владимир Кара-Мурза 25 июня беседовал с главным редактором "Русского журнала" Александром Морозовым и депутатом Госдумы от фракции "Справедливая Россия" Валерием Зубовым.
Валерий Михайлович, вы были свидетелем уже на протяжении полутора лет нового президентства, как одно за другим отменяются новации предыдущего президента. Остался, по-моему, только переход на зимнее время. Чем вы это объясняете?
Валерий Зубов: Ну, тем, что новаций по существу не было. Сейчас спала дискуссия – "проклятые 90-е", то есть "проклятые" точно убрали. Кроме того, мы видим сейчас весь экономический блок в правительстве, центральные его звенья возглавляют члены команды Гайдара. Прошло 20 лет, и если это были плохие реформы, то почему ничего не изменили? Тогда действительно были реформы, и поэтому их так просто назад нельзя было откатать. А когда какие-то косметические намеки на то, что если вы смелые и сильные, давайте вперед, это были только призывы к реформам. Реформ не было. Ну, что такое промилле? Неужели это такое фундаментальное понятие для нашей жизни? Я не знаю, что это такое, оно меня не касается. Я сижу за рулем машины и в этой дискуссии не участвую. О Сколково – я так понимаю, что там приостанавливается финансирование, надо разобраться руководителям, там Сколково, оказывается, переводило деньги на счета своих фирм и так далее. Скорее, это такая пауза. Сколково надо либо совсем закрыть, что уже трудно, либо вдыхать новую жизнь. Может быть, пауза для этого? О реформах Дмитрия Медведева я бы не стал этот вопрос дискутировать, я их не видел.
Александр, когда-то группа интеллигенции подписала письмо в защиту Дмитрия Медведева, когда еще не было этой рокировки на съезде "Единой России", когда Медведев сказал, что он уйдет в премьеры. Вы бы подписались под тем письмом?
Александр Морозов: Безусловно. Я вообще отношусь к периоду президентства Медведева довольно позитивно, несмотря на то, что много публикаций, особенно внизу часто его ругают на все лады. Позитивно потому, что это немножко сродни хрущевской оттепели, если сравнить глазами политического историка. Может быть, глубоких реформ за 2-3 года, которые были у него в распоряжении, он не мог провести, но он сделал очень много заявок, в том числе заявок очень серьезных, не только про промилле и летнее время. Если вспомнить 2009 год, во-первых, была заявка на реформу пенитенциарной системы, ее гуманизацию, реформу суда, целый ряд законом, реформу милиции-полиции. Затем эти знаменитые четыре "И", которые он объявил в начале своего срока, - это были не только инновации, инфраструктура, инвестиции, но и институты выходили в четыре "И". То есть он тем самым подчеркивал, что он придает значение развитию экономических и политических институтов. Действительно, сделать почти ничего не удалось, не только результаты и судебной реформы нулевые, увы, и полицейская реформа куда-то в обратную сторону движется, и уже отменяются все новации с промилле, но вычеркивать этот период было бы совершенно неправильно. Потому что в нем был какой-то элемент новизны. Могло бы состояться, если бы дальше двигалось. Поэтому я подписал бы то письмо.
Замминистра внутренних дел сказал, что нам нужно вернуться от названия "полиции" к "милиции".
Валерий Зубов: Ну сколько можно – шаг вперед, шаг назад, топтание на месте! У него были полноценных четыре годы, у него полтора года премьерства. Для сравнения – все гайдаровские реформы уложились в 8 месяцев. Это создание финансового сектора, это новый подход к бюджету, в более широком контексте – свобода вероисповедания появилась, свобода совести, федерализм начал работать, потом была принята конституцию. Медведев был президентом страны, когда у него было огромное количество средств, - разве могли об этом реформаторы 90-х годов, где были неплатежи, взаимозачеты, на грани банкротства нефтяной сектор, "Норильский Никель" был банкротом? Это была та ситуация, и они ее вытащили. А что за эти 5,5 лет сделал человек, который до этого еще возглавлял администрацию президент, который был в курсе события? Я ни секунды не связывал с ним никаких надежд, потому что я видел вживую этого человека, и я понимал, что бывают люди, с которыми ты расходишься во взглядах, но это сильные люди, а здесь эти качества я не замечал. И поэтому никакой веры у меня не было. Была такая статья "Россия, вперед!", и так ее широко обсуждали, и создали движение "Россия, вперед!" люди, которые поверили Медведеву, почувствовали что-то свежее и решили в это свежее как-то включиться. Это движение не регистрировали в Министерстве юстиции, которое возглавляет, говорят, друг Дмитрия Анатольевича, Коновалов, ровно до того момента, пока "Единая Россия" не создала такую же организацию "Россия, вперед!", ее зарегистрировали, и где она сейчас? Все инновации Медведева и посылы об институтах – это все было такое: ребята, вы давайте, вперед, а я на вас посмотрю, и если у вас получится, я вас возглавлю. Нет, это была не позиция лидера, и он никогда не был лидером в стране. А то, что сейчас происходит, я не хочу даже комментировать.
Александр, избавляется ли Кремль от кадровых назначенцев Медведева? Например, Сурков и его команда.
Александр Морозов: Да, началась такая эпоха реакция, условно говоря, и эта эпоха реакции, она в целом является реакцией на, с одной стороны, некоторую такую "либерализацию" при Медведеве. Я совершенно согласен, что Медведев чрезвычайно слабый человек оказался, он не в состоянии реализовать свою собственную программу, которая у него была, но тем не менее, там был Институт современного развития, поощряемый Медведевым и его окружением, там были такие доклады о будущем, достаточно любопытные. Так вот, эта либерализация при Медведеве, она, несомненно, пробудила к жизни тот самый средний класс, городской, который потом выступил против фальсификаций на выборах в декабре месяце, и это связанные вещи, конечно. Если бы сохранялся такой жесткий путинизм первого и тем более второго срока, то, конечно, мы не увидели бы такого пробуждения гражданской активности в 2011, а затем в 2012 году. И теперь на все это следует очень жесткий ответ, который состоит, с одной стороны, из чистки этих медведевских назначенцев разного рода, часть этого же процесса является разгром гражданских организаций, частью этого же процесса является ужесточение ряда статей законодательства, направленных на подавление свободного высказывания самих граждан, независимо от того, являются ли они активистами или нет. Вот этот совокупный процесс является реакцией на это "медведизм", который длился… Я тут не соглашусь, реальные возможности Медведева залегали в промежутке после грузинской войны и до ситуации, когда всему миру стало ясно, что его не поддержит на второй срок никто, реально у него в запасе было время между январем 2009 года, условно говоря, и началом 2011 года.
Конечно, он оказался слабой фигурой, но исторически глядя, наверное, политические историки будут говорить как про Сперанского, что "он хотел". Кирилл Рогов написал неплохой текст, и он написал: если через 10-15 лет снова возникнет вопрос о какой-то модернизации, то выяснится, что другого перечня возможных действия не будет, чем тот, который был оглашен при Медведеве. То есть не нужно, конечно, преувеличивать энергию Медведева, его роль, нет, но при нем, в его период прозвучали эти все идеи, связанные и с судебной реформой, и с ее содержанием, и с политической даже реформой, пусть и слабо, с пониманием того, что нужно вернуть политическую конкуренцию, что все-таки недостаточно делать ставку только на экономические стимулы, но требуется и политическая реформа. Это все звучало, а теперь не звучит, мы вступили в полосу чисток, нарастания различных запретов, и сколько это продлится, пока не ясно.
