В России вступил в силу закон о запрете пропаганды гомосексуализма. Поскольку практики применения этого закона пока нет, неясно пока многое, в том числе и в самой сути этого акта: что будут считать пропагандой, что – информацией? В пояснениях было сказано, например, что нельзя изображать гомосексуалистов "приятными людьми".

Значит ли это, что актеров Рока Хадсона и Руперта Эверетта надо представлять людьми неприятными? Это нелегко. Но меня встревожил не столько сам закон (он хоть имеет под собой объяснимые страхи и тревоги), сколько реакция его сторонников – молодых артикулированных москвичей. Один сказал журналисту: "Я не хочу, чтобы извращенцы ходили по нашей земле, если они вообще имеют право ходить по земле". Знает ли этот юный пурист, что драматург Оскар Уайльд, доставивший столько радости читателям всего мира, был гомосексуалистом? И математик Алан Тьюринг (раскрывший во время Второй мировой войны секрет нацистского шифровального кода), и Петр Ильич Чайковский, и Александр Македонский, и Микеланджело.

В оправдание самоуверенного москвича можно сказать, что 30 лет назад и в Европе, и в Америке было немало людей, говоривших в таком же тоне. А 60 лет назад в Англии великому Тьюрингу предложили на выбор тюрьму или химическую кастрацию. Он согласился на кастрацию и покончил с собой. (В 2009 г. английский премьер принес по этому поводу извинения от имени правительства). О том, что было в Америке, рассказывается в книге Майкла Клэрмана "От подполья до алтаря":

"В 1960 году во всех штатах Америки однополый секс считался уголовным преступлением – даже если ему предавались за закрытыми дверьми двое взрослых партнеров, по обоюдному согласию. Законы, направленные против "содомского греха", позволяли полиции врываться в гостиничные номера, устраивать карательные рейды в бары и клубы, увольнять с работы, лишать отцовства и материнства. Гомосексуалисты, арестованные по обвинению в "содомии", годами находились под наблюдением полиции и подвергались унижениям, поскольку газеты не скрывали их имена. Из армии увольняли за гомосексуализм по 3000 человек в год, причем дисквалифицировали, так что им было не найти работу. Кроме того, об этом сообщалось родителям, и молодые люди часто оказывались без дела, без дома и без семьи... Консервативные политики легко избавлялись от соперников, раскрывая их сексуальную ориентацию, и убеждали избирателей, что "гомосексуалисты так же отравляют плоть юношей, как коммунисты отравляют их разум".

Судьбу гомосексуалистов (или геев, как их принято называть в Америке) начали менять 60-е годы (которые вообще все меняли). Прорывы в глухой стене отвращения и осуждения произошли сразу во многих местах. В 1962 г. Институт юстиции вынес решение, что секс – частное дело каждого независимо от ориентации и вмешательство в эту сферу недопустимо. В середине 60-х многие психиатры пересмотрели позиции и отказались считать гомосексуализм болезнью. Психиатрическая ассоциация дошла до этого только в 70-х. В 1969 году Апелляционный суд США вынес постановление, что федеральные служащие должны оцениваться только по деловым качествам без учета сексуальной ориентации... Разумеется, до реального исполнения все эти решения докатывались еще полтора десятилетия, а пока большинство населения оставалось без изменений: те, кто избивал гомосексуалистов, отнимал у них детей, увольнял и судил, продолжали в том же духе; другие пытались им помочь; остальные знать о них не хотели. Клэрман пишет:

"Отношение общества к гомосексуализму шло в ритме: два шага вперед, шаг назад. 80-е годы (при президенте Рейгане) начались с отката. Главный хирург США доктор Куп – строгий евангелист – публично назвал гомосексуализм грехом. Религиозные люди были назначены и на другие высокие административные посты. Под их давлением в 1981 г. законодательное собрание округа Колумбии восстановило уже отмененные законы против "содомии", и именно в столице Соединенных Штатов они существовали еще 12 лет".
В 80-х пришло главное испытание и переломный момент в истории гомосексуализма – эпидемия СПИДа. О неожиданной роли, которую сыграла эта ужасная болезнь в Америке, Майкл Клэрман – профессор Гарварда, главный эксперт по истории гомосексуализма, автор книги "От подполья до алтаря" и, замечу, человек традиционного сексуального направления и отец троих детей, рассказывает так:

​"С одной стороны, эпидемия СПИДа вызвала панику и вспышку гомофобии. СПИД распространялся со скоростью лесного пожара. Информация о нем запаздывала, и поначалу люди боялись всего: пользоваться общественным телефоном, питьевыми фонтанчиками. Гомосексуалистов выселяли из квартир, не пускали к детям; в Калифорнии референдумом решали, не поместить ли их всех в карантин; штатные законодательные собрания отменяли готовые к утверждению антидискриминационные законы... Но был и другой аспект этой эпидемии. Гомосексуалисты стали видны. Они болели и умирали тысячами, они вынуждены были выйти из подполья и открыть свою сексуальную ориентацию. И оказалось, что многие американцы знакомы, дружны или состоят в родстве с гомосексуалистами. Узнали они об этом в катастрофической для этих людей ситуации: те умирали на пике жизни – средний возраст погибших от СПИДа – 36 лет. И большинство американцев не могли не испытывать к ним искреннего сочувствия".

За время жизни в Америке я заметила одно явное сходство в национальном характере американцев и россиян – эмоциональность общественной реакции. Законодательные органы страны, естественно, не могут позволить себе руководствоваться чувствами и принимают решения в соответствии с Конституцией, законами и судебными прецедентами. Другое дело – реакция общества. По мнению профессора Клэрмана, очень важную роль сыграл во всей этой истории выход из подполья. Гомосексуализм перестал быть абстракцией, он стал судьбой конкретных людей. "В годы эпидемии однополое партнерство не было еще юридически оформлено, и именно это стало для многих источником страданий. Больные не могли пользоваться медицинской страховкой партнеров (как могли бы, если бы были супругами). Партнерам не разрешали посещать больных, не давали им увидеться и не пускали на похороны. У них отбирали детей. Эти трагедии попадали в газеты, и американцы невольно оказались вовлечены в чужое горе. Это сильно изменило социальный климат в стране", – утверждает Майкл Клэрман.

Показатель перемен – массовая культура. Первая ласточка – мрачный фильм 1968 года режиссера Джона Флинна "Сержант" – с Родом Стайгером в трагической роли сурового служаки, который безуспешно борется с любовью к одному из своих солдат и, в конце концов, кончает с собой. Помню прекрасный фильм 1982 года "Лучший личный результат" – с Мериэл Хемингуэй. И фильмы 1990-х: "Священник", "Приключения Присциллы – королевы пустыни"; получившая Пулитцера пьеса Тони Кушнира "Ангелы в Америке"; получивший Оскара фильм "Филадельфия" и так далее – до фильма Анга Ли 2005 г. "Горбатая гора", покорившего многие сердца. Еще важнее – популярные телесериалы о геях, например, комедия "Современная семья", которую смотрят даже консервативные политики.

"Примирение с гомосексуализмом не спускалось сверху", – пишет в журнале "Тайм" в статье об однополых браках журналист Дэвид фон Дрил. И далее:

"До прошлого года ни одна политическая партия не включала в свою программу мер по решению проблем гомосексуализма. Идеи приходили из самых разных и неожиданных мест: из больничных палат, из залов судебных заседаний, из кабинетов ученых, со страниц журналов. Одна информация о том, что 600 тысяч однополых пар в Америке растят 115 тысяч детей, побудила многих юристов, педагогов и работников социальных служб задуматься об идее однополых браков. За какие-нибудь 30 лет эта идея превратилась из расхожей шутки в спорное, но широко обсуждаемое понятие".

Однополые браки – новейший этап в истории гомосексуализма. Нидерланды узаконили его первыми – в 2000 году. За ними – Бельгия, Канада, вся Скандинавия, Испания и десяток других стран. В Америке эта идея обнаружилась давно – в 1970 г. студент-юрист Джек Бейкер подал в суд на правительство своего штата, отказавшего ему в браке с его партнером. Дело он, естественно, проиграл, но... за этим судом последовал другой, потом еще и еще. Все эти местные суды проходили незаметно – до 1993 года, когда вдруг Верховный суд штата Гавайи вынес такое решение: "Не исключено, что ограничение брака только разнополыми парами является нарушением Конституции штата". В Конгрессе началась паника: многие боялись, что пример Гавайев приведет к цепной реакции, поскольку другие штаты обязаны учитывать интерпретацию Гавайского Верховного суда. Через Конгресс и Сенат был срочно проведен Акт защиты брака, который давал каждому штату право на собственную интерпретацию и частное решение. И вот 12 штатов уже узаконили однополый брак. Немаловажную роль в этом сыграла статья в 1989 году журналиста Эндрю Салливана – "Консервативная защита однополого брака":

"Многие штаты создают для геев статус "домашнего партнерства" – со всеми аспектами и бенефитами брака, включая права наследования. То есть некую параллельную систему. Концепция такого "партнерства" открывает шкатулку Пандоры – ведь на него могут претендовать любые пары (старушка и живущая с ней помощница, два друга, съехавшиеся на старости лет) – много вариантов. Брак, по контрасту, – кристально ясен. Вы или супруги, или нет. Если консерваторы действительно озабочены судьбой института брака, то они должны как раз ратовать за то, чтобы допустить до него геев. Что может быть консервативнее, чем желание вступить в законный брак?".

А почему сами гомосексуалисты так настаивают именно на браке? Ради бенефитов, льгот, положенных законным супругам? Профессор Клэрман ответил на этот вопрос Радио Свобода так: "Вопрос о льготах – сложный. Да, супруги имеют право пользоваться медицинскими страховками друг друга. В старости жена может получать либо свою пенсию, либо половину пенсии мужа, если та больше. Эти привилегии супружеских пар были введены как помощь в воспитании детей, нового поколения, будущего страны. А у однополых пар детей может и не быть. Но сейчас и среди гетеросексуальных пар очень много бездетных. Это – серьезная проблема. Однако в льготах им никто не отказывает. Я думаю, в наши дни, когда эпидемия СПИДа ушла в прошлое, для геев вопрос о льготах утратил важность. Главная их цель – равенство. Брак для них – символ признания. Они его уже получили в двенадцати штатах и, судя по опросам, получат и в других".

Но 12 штатов – не 50. И артикулированных противников однополых браков не меньше, чем их сторонников. Один из них – президент вашингтонского Центра по вопросам этики и общественной политики Эдвард Вэлан – предлагает такой подход: "Традиционно брак – союз мужчины и женщины, а его цель – продолжение рода. Так было испокон веков. И как ни интерпретируй Конституцию, ясно, что составлявшие ее люди именно такой брак имели в виду. И этот – важнейший для общества – институт находится в кризисе, в котором повинны гетеросексуальные пары. В последние десятилетия множество браков стали бездетными, и задача общества – восстановить изначальный смысл брака, а не интерпретировать и не переформулировать его в том смысле, что это может быть союз двух любых людей. В случае легализации однополых браков люди охотно свыкнутся с мыслью, что браки без детей – вещь нормальная. Такая ситуация еще больше отодвинет миссию брака от ее цели".

90% американцев считают себя людьми религиозными. По решению Верховного суда Соединенных Штатов религия и традиция не должны влиять на чисто гражданские акты – в частности, на акт брачного союза. Но, возможно, для народного большинства однополый брак – слишком радикальная перемена. Что будет чувствовать так называемый "средний американец", когда его сенатор или даже президент выйдет перед народом с женой-мужчиной? Майкл Клэрман полагает, что это как раз не будет проблемой: "Дело в том, что американцы за свою историю приспособились ко многим столь же радикальным переменам. От рабства – к чернокожему президенту. От женского бесправия – к женскому преобладанию во многих немыслимых ранее сферах, в том числе в юриспруденции и политике. Нет сомнения, что через несколько лет и нашим президентом станет женщина. То же и в религии. До конца 50-х годов ХХ века страна была строго протестантской. Идея избрать президентом католика казалась нелепостью. А в 60-м избрали Джона Кеннеди. Негласные ограничения были и для Верховного суда: максимум один еврей и один католик. А сейчас в Верховном суде шесть католиков, три еврея и ни одного протестанта. Да, в Библии есть два-три пассажа, осуждающие однополый секс. Но от многих положений Библии современная религия уже отказалась – в частности, от тех, которые признают рабство и полигамию. Легализация однополого брака не коснется лично каждого американца, поэтому, думаю, она пройдет в Америке гораздо легче, чем проходила расовая десегрегация, которая затрагивала всех. Лет через двадцать американцы будут оглядываться назад и недоумевать, из-за чего был весь сыр-бор".

Проблема однополых браков не решена, и неизвестно, насколько серьезно и как надолго она разделит Америку. Но в одном согласны и сторонники, и противники такого брака: общество должно относиться к гомосексуалистам с уважением и с пониманием их природы, не поддаваясь панике или неприязни, порожденной слухами и предубеждениями. Перед и сразу после принятия российской Думой закона, направленного против "пропаганды" гомосексуализма, в Америке попросили убежища больше ста россиян-гомосексуалистов.