"Винтовки были нацелены на Хладика, но люди, которые должны были убить его, остались недвижны. Рука сержанта замерла, не окончив жеста. На одну из каменных плиток двора падала неподвижная тень пчелы. Воздух стоял как нарисованный. Хладик хотел крикнуть что-то, попытался махнуть рукой. Он понял, что парализован". "…Он окончил драму: не хватало лишь одного эпитета. Он нашел его; дождевая капля поползла по щеке. Он что-то неразборчиво крикнул, лицо его дернулось, залп четырех винтовок свалил его с ног".

Между первой и второй цитатой прошел миг – и целый год. В рассказе Борхеса "Тайное чудо" Яромир Хладик, пражский книжник, поэт и переводчик "Сефер Йецира", приговоренный нацистами к расстрелу, получает от Бога год на завершение стихотворной драмы "Враги". Собственно, год умещается в мгновение между криком "Пли!" и залпом; Бог останавливает время ровно в 09.02 утра 29.03.1939. Хладик завершает в уме свое сочинение, в ту же самую секунду пули пронзают его тело.

Этот удивительный рассказ Борхеса (заметим, сочиненный в 1943 году, когда мало кто еще знал – особенно в другом конце Земли – о Холокосте и прочих нацистских мерзостях) во многом основан на гностической теории искупления. Аргентинский библиотекарь-слепец превосходно знал гностическую литературу, много писал о ней и ее авторах; более того, гностицизм во многом сформировал его собственные взгляды и художественную философию. "Тайное чудо" пропитано всевозможными отсылками к этому философско-мистическому способу мышления; здесь и список трудов Хладика, и сюжет "Врагов", и сны, которые приснились герою рассказа – в ночь вступления нацистов в Прагу и в ночь накануне казни. Впрочем, оставим филологам и борхесоведам это увлекательное занятие и обратимся к предмету нашей заметки, к гностицизму и второй аудиобеседе о нем Пятигорского.

Пятигорский говорит о специальной гностической концепции "искупления", которая сильно отличается от привычных нам – прежде всего, от христианских. Искупление это, во-первых, есть результат свободного выбора, а во-вторых (на самом деле, во-первых), представляет собой знание собственного источника – духовной сферы, плеромы. Напомню, что, согласно гностикам, Демиург, сотворивший наш мир, был крайне невежественным существом: он, не понимая того, использовал в своей работе духовный элемент. Невежество Демиурга есть причина того, что наш мир таков, как он есть (то есть он вряд ли может уж особенно-то понравиться, не так ли?). Невежество не позволяет человеку осознать: источник его – в плероме; волевой акт выбора дает ему возможность получить это знание. К чему же, в свою очередь, это приведет?

Здесь потребуется небольшое отступление. Надо сказать, что я редко когда согласен с Пятигорским. Говорю это не из кокетства и не из нарциссизма, мол, приятно щегольнуть на фоне философа. Просто раз уж так выпало, что именно мне выпало вести эту рубрику, то – в той или иной степени – взгляды ведущего как-то отображаются в его комментариях и заметках. Читатель, наверное, обратил внимание, что я довольно редко позволяю себе высказывать собственное мнение, согласие или несогласие с тем, что говорит в этих беседах Пятигорский. Но сейчас тот случай, когда стоит настоять на различии.

Итак, к чему приводит у гностиков искупление? К остановке времени. Пятигорский называет это и "остановкой истории", что, на мой взгляд, неверно. "Время" не есть синоним "истории"; есть понятие "исторического времени", и оно вряд ли было знакомо гностикам. Более того, именно христианство создало возможность для появления концепции "исторического времени" вообще; оно как бы "вытянуло" циклическое время античности (и время гностиков тоже) в линейное, которое движется от сотворения мира к концу света и Страшному Суду. Только в таком времени появление Христа имеет смысл, оно единично, хоть позже и должно как бы быть "завершено" Вторым Пришествием. Если же правы, к примеру, гностики, то Христос должен являться бесконечно, раз в один из временных циклов, что превращает мистерию в театр механически повторяющегося абсурда. В мире гностиков нет ничего единичного; особенно если вспомнить, что эта концепция покоится на вере в переселение душ.

Так вот: искупление приводит к выпадению из такого времени, как мне представляется, циклического, неисторического – в поле чистой плеромы. В сущности, это мало отличается как от индуистской, так и буддистской идеи выпадения из круговорота душ, обреченных на переселение. Собственно, перед нами освобождение – только, к примеру, в буддизме это освобождение носит более радикальный характер, ведь выпадение в Нирвану есть выпадение в Ничто. Что же до времени, то его просто нет на самом деле, с точки зрения как индуистов, так и буддистов (да и многие гностики согласились бы). Именно об этом – сюжет о выступлении Вивекананды на некоем конгрессе, который здесь рассказывает Пятигорский.

Но вот что любопытно. В каком-то из эссе Пятигорский утверждал (на мой взгляд, совершенно справедливо): "История есть неотрефлексированнная метафора сознания". В сущности, если продолжить эту мысль, то и время (даже неисторическое) есть такая же метафора; в каком-то смысле, когда в результате гностического искупления останавливается время, останавливается и история. Иными словами, мы убираем метафору истории из нашего сознания – с помощью рефлексии (по Пятигорскому) или знания о плероме как духовном источнике собственного "Я" (как у гностиков). Так что принципиальны лишь "рефлексия" и Знание. Оптимистический вывод, не правда ли?

"Он просил Бога год для окончания своей работы: всемогущий дал ему этот год. Бог совершил для него тайное чудо: его убьет в назначенный срок немецкая пуля, но в его мозгу от команды до ее выполнения пройдет год. Растерянность сменилась изумлением, изумление смирением, смирение – страстной благодарностью".

Заключительная из двух бесед Александра Пятигорского (по-прежнему, под псевдонимом "Андрей Моисеев") о древнем гностицизме прозвучала в эфире Радио Свобода 19 марта 1975 года.


Проект "Свободный философ Пятигорский" готовится совместно с Фондом Александра Пятигорского. Благодарим руководство Фонда и лично Людмилу Пятигорскую за сотрудничество. Напоминаю, этот проект был бы невозможен без архивиста "Свободы" Ольги Широковой, являющейся соавтором всего начинания. Постоянная заглавная фотография рубрики сделана Петром Серебряным в лондонской квартире А.М. Пятигорского в 2006 году.

P.S. Цитаты из рассказа Х.Л. Борхеса даются в переводе В. Кулагиной-Ярцевой.

P.P.S. Очень важно, что устроенное Богом для Яромира Хладика чудо было "тайным". Иными словами, ни расстрельная команда, ни кто иной в мире, кроме Хладика (и Бога) о нем не знали. Это наводит мысль на начало хармсовской "Старухи", где главный герой собирается написать рассказ о чудотворце, который живет в наше время и не творит чудес. Может, но не хочет. Ибо важнее знание о такой возможности, чем вульгарная материализация ее в виде дешевых воландовских трюков.

Все выпуски проекта "Свободный философ Пятигорский" выложены здесь.