Британское правительство отказало судье-коронеру в проведении открытого разбирательства по делу об убийстве в Лондоне в 2006 году бывшего офицера ФСБ Александра Литвиненко. Адвокаты вдовы Литвиненко Марины обсудили дальнейшую стратегию участия в дознании.
После отравления Александра Литвиненко радиоактивным полонием-210 было решено провести так называемый инквест – дознание, которое ведет судья-коронер в случаях внезапной смерти при невыясненных обстоятельствах. Однако в ходе инквеста проводящий его судья сэр Роберт Оуэн получил просьбу правительства не использовать секретные документы британских спецслужб. Закон запрещает оглашать такие документы. Тогда коронер попросил разрешить вместо инквеста провести открытое, публичное расследование. Эта юридическая процедура позволяет рассматривать секретные документы на закрытых заседаниях с участием адвокатов, имеющих допуск к таким материалам. При этом документы не подлежат публичному оглашению.
Однако, как заявил судья Оуэн, он получил письмо от министра внутренних дел Терезы Мэй, в котором его ставят в известность, что правительство отказало в проведении открытого дознания. В этой связи судья-коронер пригласил все стороны, участвующие в дознании, в Королевский уголовный суд и объявил, что это решение правительства поставило под угрозу начало слушаний дела Литвиненко по существу, назначенных на 2 октября. По его словам, эти слушания теперь отложены на неопределенное время. У адвокатов вдовы Литвиненко Марины остается возможность обжаловать решение британского правительства в суде. В этом случае судья-коронер или Марина Литвиненко должны подать соответствующий запрос. В интервью Радио Свобода Марина Литвиненко сочла такую возможность очень проблематичной:
– Это проблема практического характера. Подавая такую жалобу, мы вступаем в совершенно отличную от инквеста форму юридических взаимоотношений. Если мы проиграем процесс, нам придется полностью оплатить судебные издержки. Мы не можем подать такую жалобу, пока у нас не будет уверенности, что нам не придется их оплачивать. Для нас это было бы необычайно дорого, у нас просто нет таких финансовых возможностей.
– А реальна ли для вас возможность обратиться в Европейский суд в Страсбурге с жалобой на британское правительство?
– Пока мы не исчерпали все юридические возможности в Англии, о Европейском суде по правам человека говорить рано. Хотя эта возможность у нас всегда остается.
– Как вы объясняете отказ британского правительства провести открытое разбирательство по делу вашего мужа? Что за этим стоит, на ваш взгляд?
– После того как в мае коронер заявил, что, просматривая секретные документы спецслужб, он обнаружил в них доказательства причастности российского государства к убийству Саши и готов их рассматривать в качестве одной из улик в суде, начало происходить много разных событий. Если их сопоставить, то неизбежно приходишь к мысли о политическом влиянии на слушание дела. Не могу сказать, что речь идет о воздействии на суд: на него правительство не способно и не может давить. Скорее всего, можно говорить о противодействии – хотя и вполне законным путем – тому расследованию, которое первоначально хотел провести коронер.
Проживающий в Лондоне историк разведки Борис Володарский хорошо знал Александра Литвиненко, знаком с его делом и занимался собственным расследованием. Насколько оправдан, по его мнению, запрет британских властей разглашать секретные документы спецслужб, в которых судья обнаружил российский след?
– Думаю, что этот запрет полностью оправдан. Этого можно было ожидать с самого начала. Дело в том, что в Великобритании существует закон, который запрещает разглашать любую информацию, касающуюся деятельности спецслужб, в частности, внешней разведки МИ-6, публиковать имена их сотрудников, агентов, любых действий разведслужб. Поэтому с самого начала абсолютно бесперспективной была попытка связывать это дело и самого Литвиненко с деятельностью МИ-6.
– Но ведь целью любого инквеста является выявление причины смерти и причастных к ней лиц. Значит ли это, с вашей точки зрения, что с самого начала дознание по делу Литвиненко было тупиковым?
– Думаю, что с самого начала это была ошибка Марины Литвиненко и Александра Гольдфарба. На мой взгляд, ошибка эта связана с тем, что, с одной стороны, они хотели обеспечить государственную поддержку инквеста, а с другой – получение Мариной пенсии. Думаю, что эта была главная причина их заявления о сотрудничестве Александра Литвиненко с разведслужбой МИ-6. Потому что в противном случае его сотрудничество с МИ-6 не имеет никакого отношения к его смерти.
– Имеет ли тогда смысл заниматься расследованием смерти Литвиненко без рассмотрения секретных документов, в которых говорится о причастности российского государства к его гибели, а также ставить вопрос об обязанности британского правительства предотвратить гибель своего агента, как это делают адвокаты его вдовы?
– С самого начала вопрос о предотвращении гибели Литвиненко был связан с получением его вдовой компенсации. Если бы в теории можно было доказать, что МИ-6 могла предотвратить его гибель, то Марина Литвиненко должна была бы получить государственную компенсацию. Я полностью уверен, что у МИ-6 не было никакой возможности предотвратить его гибель, потому что никто, в том числе и сам Саша Литвиненко, с которым я разговаривал незадолго до его смерти, не могли ничего подозревать. Они не чувствовали никакой опасности для его жизни. Так что этот вопрос для меня абсолютно ясен и закрыт. Что же касается причастности России к этому преступлению – а это доказательство prima facie, которое многократно освещалось в печати, – то твердо установлено, что российское государство безусловно и однозначно повинно в этом убийстве. Это уже установлено. Поэтому нет смысла искать какие-то дополнительные секретные документы. Это факт.
– Есть ли смысл для Марины Литвиненко в таком случае инициировать судебные слушания по пересмотру решения британского правительства о запрете открытого разбирательства дела Литвиненко?
– На сегодняшний день, насколько мне известно, Фонд Литвиненко собрал чуть более 14 тысяч фунтов. На покрытие юридических расходов по инквесту необходимо более 200 тысяч. Если будет инициировано такое судебное слушание, то это увеличит финансовые расходы еще на 50 тысяч. Не думаю, что это следует делать. Во-первых, это абсолютно бесперспективно, во-вторых, не думаю, что Марина сможет позволить себе такие расходы. Это ничего не принесет, поскольку в Британии существует закон, запрещающий разглашать любые документы, касающиеся деятельности спецслужб.
После отравления Александра Литвиненко радиоактивным полонием-210 было решено провести так называемый инквест – дознание, которое ведет судья-коронер в случаях внезапной смерти при невыясненных обстоятельствах. Однако в ходе инквеста проводящий его судья сэр Роберт Оуэн получил просьбу правительства не использовать секретные документы британских спецслужб. Закон запрещает оглашать такие документы. Тогда коронер попросил разрешить вместо инквеста провести открытое, публичное расследование. Эта юридическая процедура позволяет рассматривать секретные документы на закрытых заседаниях с участием адвокатов, имеющих допуск к таким материалам. При этом документы не подлежат публичному оглашению.
Однако, как заявил судья Оуэн, он получил письмо от министра внутренних дел Терезы Мэй, в котором его ставят в известность, что правительство отказало в проведении открытого дознания. В этой связи судья-коронер пригласил все стороны, участвующие в дознании, в Королевский уголовный суд и объявил, что это решение правительства поставило под угрозу начало слушаний дела Литвиненко по существу, назначенных на 2 октября. По его словам, эти слушания теперь отложены на неопределенное время. У адвокатов вдовы Литвиненко Марины остается возможность обжаловать решение британского правительства в суде. В этом случае судья-коронер или Марина Литвиненко должны подать соответствующий запрос. В интервью Радио Свобода Марина Литвиненко сочла такую возможность очень проблематичной:
– Это проблема практического характера. Подавая такую жалобу, мы вступаем в совершенно отличную от инквеста форму юридических взаимоотношений. Если мы проиграем процесс, нам придется полностью оплатить судебные издержки. Мы не можем подать такую жалобу, пока у нас не будет уверенности, что нам не придется их оплачивать. Для нас это было бы необычайно дорого, у нас просто нет таких финансовых возможностей.
– А реальна ли для вас возможность обратиться в Европейский суд в Страсбурге с жалобой на британское правительство?
– Пока мы не исчерпали все юридические возможности в Англии, о Европейском суде по правам человека говорить рано. Хотя эта возможность у нас всегда остается.
– Как вы объясняете отказ британского правительства провести открытое разбирательство по делу вашего мужа? Что за этим стоит, на ваш взгляд?
– После того как в мае коронер заявил, что, просматривая секретные документы спецслужб, он обнаружил в них доказательства причастности российского государства к убийству Саши и готов их рассматривать в качестве одной из улик в суде, начало происходить много разных событий. Если их сопоставить, то неизбежно приходишь к мысли о политическом влиянии на слушание дела. Не могу сказать, что речь идет о воздействии на суд: на него правительство не способно и не может давить. Скорее всего, можно говорить о противодействии – хотя и вполне законным путем – тому расследованию, которое первоначально хотел провести коронер.
Проживающий в Лондоне историк разведки Борис Володарский хорошо знал Александра Литвиненко, знаком с его делом и занимался собственным расследованием. Насколько оправдан, по его мнению, запрет британских властей разглашать секретные документы спецслужб, в которых судья обнаружил российский след?
– Думаю, что этот запрет полностью оправдан. Этого можно было ожидать с самого начала. Дело в том, что в Великобритании существует закон, который запрещает разглашать любую информацию, касающуюся деятельности спецслужб, в частности, внешней разведки МИ-6, публиковать имена их сотрудников, агентов, любых действий разведслужб. Поэтому с самого начала абсолютно бесперспективной была попытка связывать это дело и самого Литвиненко с деятельностью МИ-6.
– Но ведь целью любого инквеста является выявление причины смерти и причастных к ней лиц. Значит ли это, с вашей точки зрения, что с самого начала дознание по делу Литвиненко было тупиковым?
– Думаю, что с самого начала это была ошибка Марины Литвиненко и Александра Гольдфарба. На мой взгляд, ошибка эта связана с тем, что, с одной стороны, они хотели обеспечить государственную поддержку инквеста, а с другой – получение Мариной пенсии. Думаю, что эта была главная причина их заявления о сотрудничестве Александра Литвиненко с разведслужбой МИ-6. Потому что в противном случае его сотрудничество с МИ-6 не имеет никакого отношения к его смерти.
– Имеет ли тогда смысл заниматься расследованием смерти Литвиненко без рассмотрения секретных документов, в которых говорится о причастности российского государства к его гибели, а также ставить вопрос об обязанности британского правительства предотвратить гибель своего агента, как это делают адвокаты его вдовы?
– С самого начала вопрос о предотвращении гибели Литвиненко был связан с получением его вдовой компенсации. Если бы в теории можно было доказать, что МИ-6 могла предотвратить его гибель, то Марина Литвиненко должна была бы получить государственную компенсацию. Я полностью уверен, что у МИ-6 не было никакой возможности предотвратить его гибель, потому что никто, в том числе и сам Саша Литвиненко, с которым я разговаривал незадолго до его смерти, не могли ничего подозревать. Они не чувствовали никакой опасности для его жизни. Так что этот вопрос для меня абсолютно ясен и закрыт. Что же касается причастности России к этому преступлению – а это доказательство prima facie, которое многократно освещалось в печати, – то твердо установлено, что российское государство безусловно и однозначно повинно в этом убийстве. Это уже установлено. Поэтому нет смысла искать какие-то дополнительные секретные документы. Это факт.
– Есть ли смысл для Марины Литвиненко в таком случае инициировать судебные слушания по пересмотру решения британского правительства о запрете открытого разбирательства дела Литвиненко?
– На сегодняшний день, насколько мне известно, Фонд Литвиненко собрал чуть более 14 тысяч фунтов. На покрытие юридических расходов по инквесту необходимо более 200 тысяч. Если будет инициировано такое судебное слушание, то это увеличит финансовые расходы еще на 50 тысяч. Не думаю, что это следует делать. Во-первых, это абсолютно бесперспективно, во-вторых, не думаю, что Марина сможет позволить себе такие расходы. Это ничего не принесет, поскольку в Британии существует закон, запрещающий разглашать любые документы, касающиеся деятельности спецслужб.
