Президент России Владимир Путин поручил Совету по развитию гражданского общества и правам человека до 15 октября представить предложения об амнистии в связи с 20-летием Конституции России. Правозащитники считают, что под амнистию должны попасть, среди прочих, фигуранты "болотного дела", бывшие руководители ЮКОСа Михаил Ходорковский и Платон Лебедев и участницы группы Pussy Riot.
Фигурантка "болотного дела" Мария Баронова в интервью Радио Свобода сказала, что приветствует это решение:
– Мне очень нравится эта новость, но любые обещания у нас в стране часто остаются только обещаниями. Поэтому в тот день, когда у меня будет снята подписка о невыезде, день, когда я всех, кто проходит по "болотному делу", буду видеть на свободе, тогда я смогу сказать, что, да, действительно, президент исполнил свое обещание, данное на Валдае, что он сделал амнистию не через 100 лет, когда будет еще пара лет жизни потрачена, а сейчас. Безусловно, я приветствую это решение. Мне оно очень нравится.
Екатерина Горяйнова, адвокат еще одного фигуранта "болотного дела" – Ярослава Белоусова, которая ранее заявляла, что не ожидает амнистии для подсудимых по этому делу в ближайшее время, изменила свое мнение. Адвокат считает, что перенос заседаний из Мосгорсуда в Никулинский районный суд позволит сместить акценты и решение об амнистии принять будет легче:
– В течение длительного времени дело слушали в зале для резонансных процессов. Само слово "резонансный процесс" и внимание к этому процессу говорит о его месте в обществе. Когда мы переезжаем в районный суд, где есть просторный зал, но он не такого уровня, это говорит о смещении процесса в сторону возможного поиска решения для власти и для общества. Потому что гораздо легче принимать акт об амнистии, когда процесс уже не имеет такого накала. Для ребят это очень позитивный знак. Кроме того, посыл президента к СПЧ о том, чтобы они подготовили именно документ, связанный с амнистией, также является позитивным моментом. Разговор идет уже в виде диалога – между властью и реальными институтами. Я вижу, что вопрос сдвинут с точки.
Обозреватель журнала The New Times и член общественной наблюдательной комиссии по защите прав заключенных Зоя Светова считает, что амнистия должна быть широкой и коснуться не только осужденных и фигурантов резонансных дел:
– Это не будет амнистия так называемых политических заключенных. Это просто широкая амнистия, потому что в России очень давно таких широких амнистий не проводилось. Последняя амнистия, по-моему, которая была к годовщине Великой Отечественной, там очень мало, чуть ли не 50 человек, вышло. Здесь речь идет о том, что будет проведена широкая амнистия всех людей, осужденных за ненасильственные преступления. Там будут, насколько я понимаю, осужденные женщины, которые имеют малолетних детей. Естественно, что будет несколько подпунктов этой амнистии. В этих подпунктах будет объявлена амнистия и тех, кто сидит по "болотному делу". Потому что они сидят по 213-й статье. Это статья, которая является тяжкой. Их нужно как-то особо освобождать по амнистии. Что касается Ходорковского и Лебедева – они тоже сидят по тяжкой статье. Но здесь может быть юридическое обоснование, что освободить тех людей, которые сидят по тяжкой статье, но которые уже отбыли больше половины срока. Поскольку все-таки 20-летие Конституции – это очень значительная дата, дата символическая. Мне кажется, что здесь должна быть политическая воля для того, чтобы освободить всех так называемых политических заключенных, куда входят и Ходорковский, и Лебедев, и фигуранты дела Pussy Riot, и те, кого привлекают по "болотному делу", и какие-то, наверно, есть и другие, может быть, лимоновцы. Не знаю, сидят они еще или нет. Потому что это должно быть похоже на горбачевскую амнистию 1987 года, когда на свободу вышли все политические заключенные. Мне кажется, что здесь борьба развернется за каждый подпункт этой амнистии. Потому что будет понятно, что за всеми этими юридическими цифрами статей не будут называться конкретные фамилии, но будет понятно, как она составлена для того, чтобы определенный человек смог под эту амнистию выйти. Кроме того, очень важно, чтобы вышли и простые заключенные, не фигуранты резонансных дел.
– И руководитель ЮКОСа, и люди, сидящие по "болотному делу", это все-таки видимая широкой общественности часть айсберга. Как много вам приходилось, как члену наблюдательной комиссии в местах заключения, сталкиваться с людьми, которые действительно сидят ни за что?
– Таких людей очень много. Но здесь речь идет о том, что их дела фальсифицируют. Но амнистия никак не может изменить эту ситуацию. Поэтому здесь амнистия является подходом, чтобы освобождать людей ущемленных. Поэтому раньше всегда по амнистии освобождались осужденные женщины, у которых есть малолетние дети, или люди, которые осуждены за незначительные преступления, или люди, которые уже отбыли часть своего срока. Тут могут быть разные подходы – это могут быть инвалиды, которые должны быть освобождены, даже если они осуждены за какие-то тяжкие преступления, но если они отбыли уже большую часть срока. Есть в российских колониях инвалиды, которые осуждены за тяжкие преступления, например, как преступление террористического характера, но они уже отбыли очень много. Их не освобождают по болезни, а это инвалиды, которые никуда не убегут и никогда больше никаких преступлений не совершат. Здесь нужен очень серьезный и комплексный подход.
– Вы упомянули о горбачевской амнистии. Если сравнивать с амнистиями, которые проходили в советское время, можно ли провести какие-то параллели?
– Я не случайно сравнила с горбачевской амнистией, потому что это та самая амнистия 1987 года, когда были освобождены все политические заключенные. Советский Союз тоже не признавал, что у нас есть политические заключенные, и сейчас не признают. Но Путин же прекрасно понимает, о ком идет речь. Когда он говорит – готовьте проект амнистии, когда он это говорит правозащитникам, он же понимает, о каких категориях людей идет речь. Поэтому, если он хочет это сделать в каких-то своих целях, для чего-то ведь ему это нужно, чтобы не было бойкота Олимпиады или еще для чего-то, тогда нужно все-таки провести какую-то черту под этими преследованиями людей по политическим причинам, – считает Зоя Светова.
Фигурантка "болотного дела" Мария Баронова в интервью Радио Свобода сказала, что приветствует это решение:
– Мне очень нравится эта новость, но любые обещания у нас в стране часто остаются только обещаниями. Поэтому в тот день, когда у меня будет снята подписка о невыезде, день, когда я всех, кто проходит по "болотному делу", буду видеть на свободе, тогда я смогу сказать, что, да, действительно, президент исполнил свое обещание, данное на Валдае, что он сделал амнистию не через 100 лет, когда будет еще пара лет жизни потрачена, а сейчас. Безусловно, я приветствую это решение. Мне оно очень нравится.
Екатерина Горяйнова, адвокат еще одного фигуранта "болотного дела" – Ярослава Белоусова, которая ранее заявляла, что не ожидает амнистии для подсудимых по этому делу в ближайшее время, изменила свое мнение. Адвокат считает, что перенос заседаний из Мосгорсуда в Никулинский районный суд позволит сместить акценты и решение об амнистии принять будет легче:
– В течение длительного времени дело слушали в зале для резонансных процессов. Само слово "резонансный процесс" и внимание к этому процессу говорит о его месте в обществе. Когда мы переезжаем в районный суд, где есть просторный зал, но он не такого уровня, это говорит о смещении процесса в сторону возможного поиска решения для власти и для общества. Потому что гораздо легче принимать акт об амнистии, когда процесс уже не имеет такого накала. Для ребят это очень позитивный знак. Кроме того, посыл президента к СПЧ о том, чтобы они подготовили именно документ, связанный с амнистией, также является позитивным моментом. Разговор идет уже в виде диалога – между властью и реальными институтами. Я вижу, что вопрос сдвинут с точки.
Обозреватель журнала The New Times и член общественной наблюдательной комиссии по защите прав заключенных Зоя Светова считает, что амнистия должна быть широкой и коснуться не только осужденных и фигурантов резонансных дел:
– Это не будет амнистия так называемых политических заключенных. Это просто широкая амнистия, потому что в России очень давно таких широких амнистий не проводилось. Последняя амнистия, по-моему, которая была к годовщине Великой Отечественной, там очень мало, чуть ли не 50 человек, вышло. Здесь речь идет о том, что будет проведена широкая амнистия всех людей, осужденных за ненасильственные преступления. Там будут, насколько я понимаю, осужденные женщины, которые имеют малолетних детей. Естественно, что будет несколько подпунктов этой амнистии. В этих подпунктах будет объявлена амнистия и тех, кто сидит по "болотному делу". Потому что они сидят по 213-й статье. Это статья, которая является тяжкой. Их нужно как-то особо освобождать по амнистии. Что касается Ходорковского и Лебедева – они тоже сидят по тяжкой статье. Но здесь может быть юридическое обоснование, что освободить тех людей, которые сидят по тяжкой статье, но которые уже отбыли больше половины срока. Поскольку все-таки 20-летие Конституции – это очень значительная дата, дата символическая. Мне кажется, что здесь должна быть политическая воля для того, чтобы освободить всех так называемых политических заключенных, куда входят и Ходорковский, и Лебедев, и фигуранты дела Pussy Riot, и те, кого привлекают по "болотному делу", и какие-то, наверно, есть и другие, может быть, лимоновцы. Не знаю, сидят они еще или нет. Потому что это должно быть похоже на горбачевскую амнистию 1987 года, когда на свободу вышли все политические заключенные. Мне кажется, что здесь борьба развернется за каждый подпункт этой амнистии. Потому что будет понятно, что за всеми этими юридическими цифрами статей не будут называться конкретные фамилии, но будет понятно, как она составлена для того, чтобы определенный человек смог под эту амнистию выйти. Кроме того, очень важно, чтобы вышли и простые заключенные, не фигуранты резонансных дел.
– И руководитель ЮКОСа, и люди, сидящие по "болотному делу", это все-таки видимая широкой общественности часть айсберга. Как много вам приходилось, как члену наблюдательной комиссии в местах заключения, сталкиваться с людьми, которые действительно сидят ни за что?
– Таких людей очень много. Но здесь речь идет о том, что их дела фальсифицируют. Но амнистия никак не может изменить эту ситуацию. Поэтому здесь амнистия является подходом, чтобы освобождать людей ущемленных. Поэтому раньше всегда по амнистии освобождались осужденные женщины, у которых есть малолетние дети, или люди, которые осуждены за незначительные преступления, или люди, которые уже отбыли часть своего срока. Тут могут быть разные подходы – это могут быть инвалиды, которые должны быть освобождены, даже если они осуждены за какие-то тяжкие преступления, но если они отбыли уже большую часть срока. Есть в российских колониях инвалиды, которые осуждены за тяжкие преступления, например, как преступление террористического характера, но они уже отбыли очень много. Их не освобождают по болезни, а это инвалиды, которые никуда не убегут и никогда больше никаких преступлений не совершат. Здесь нужен очень серьезный и комплексный подход.
– Вы упомянули о горбачевской амнистии. Если сравнивать с амнистиями, которые проходили в советское время, можно ли провести какие-то параллели?
– Я не случайно сравнила с горбачевской амнистией, потому что это та самая амнистия 1987 года, когда были освобождены все политические заключенные. Советский Союз тоже не признавал, что у нас есть политические заключенные, и сейчас не признают. Но Путин же прекрасно понимает, о ком идет речь. Когда он говорит – готовьте проект амнистии, когда он это говорит правозащитникам, он же понимает, о каких категориях людей идет речь. Поэтому, если он хочет это сделать в каких-то своих целях, для чего-то ведь ему это нужно, чтобы не было бойкота Олимпиады или еще для чего-то, тогда нужно все-таки провести какую-то черту под этими преследованиями людей по политическим причинам, – считает Зоя Светова.
