Сыр, шпроты, минеральная вода. Мясо, птица, молоко, кондитерские изделия. Россия в последнее время на полную катушку используют свое положение крупного импортера пищевых продуктов в целях политического давления на соседей ближних и дальних. А как обстоят с этим дела в Соединенных Штатах, доноре и ключевом экспортере сельхозпродукции? Какое место занимает продовольствие в их дипломатии? Ведь даже на пике конфронтации с ОПЕК осенью 1973 года, после того, как картель остановил поставки нефти в США, Вашингтон не внял призывам ответить обидчикам продовольственным эмбарго.



"Америка – гигант в мире агробизнеса", – заявил в интервью Радио Свобода директор Института проблем экологии, ученый и общественный деятель, автор концепции "устойчивого развития" Лестер Браун. В слово "гигант" он не вкладывает ничего патриотического, а лишь констатирует факт:

– Соединенные Штаты – это продовольственная сверхдержава. Они держат первенство в области экспорта зерновых. На их долю приходится также примерно половина мирового оборота соевых бобов, которые являются важным кормом для скота. Это обстоятельство делает Америку очень крупным игроком также в сферах животноводства и птицеводства, несмотря на то в процентном отношении к выпуску экспорт мяса скота и птицы намного уступает экспорту злаков.



В 1972 г. президент Никсон, желая покрепче привязать СССР к американскому агропромышленному комплексу, согласился предоставить партнеру по детанту кредиты на покупку в течение ряда лет больших партий хлебного и кормового зерна. Советская сторона, воспользовавшись лазейкой в договоре, выбрала свой лимит в течение одного года, а не нескольких, на что неявным образом рассчитывала сторона американская. Последовал резкий скачок цен на продукты питания в Штатах. Так что расплачивался американский налогоплательщик, субсидировавший из собственного кармана льготный товарный кредит, предоставленный СССР. Это в современной истории США был первый печальный опыт использования продовольствия в качестве орудия дипломатического давления, вспоминает Лестер Браун. Окончательное разочарование в эффективности этого инструмента, считает он, наступило в самом начале 80-х в связи с введением президентом Картером эмбарго на экспорт зерна в СССР после вторжения советских войск в Афганистан. Вашингтон хотел таким образом нанести тяжелый урон советскому животноводству, и, казалось, что конъюнктура на мировом агрорынке позволит ему это с легкостью сделать. Прогнозы не сбылись. Америка в результате только потеряла важного покупателя, который и перекупал американскую пшеницу на мировом рынке, и сумел найти новых поставщиков в Канаде, Австралии, Европе. Поэтому сейчас и аналитики, и практики-фермеры только машут руками в ответ на любые разговоры о возможном сельхозэмбарго в отношении Китая. Это, по их глубокому убеждению, приведет лишь к обвалу курса доллара. Притом что человечество никогда так сильно не зависело от американских сельхозпроизводителей, как сегодня.

Сельскохозяйственное производство в Соединенных Штатах не находится в руках государства, оно частное, отмечает Лестер Браун:

– Ведущая товарно-сырьевая биржа в Чикаго открыта для всех желающих, любых покупателей и продавцов. Оговорюсь попутно, что все мои рассуждения относятся только к сознательному подчинению сельхозторговли задачам дипломатии. Я исключаю из обсуждения те случаи, когда Соединенные Штаты приостанавливают импорт в силу реальных санитарно-эпидемиологических причин, или экспорт в чрезвычайной ситуации. Как, например, в той, которая возникла вслед за неудачной зерновой сделкой с СССР и очень значительным удорожанием продуктов питания в Америке. Тогда на короткое время был заморожен экспорт сои в Японию. Обернулось это в долгосрочном плане тем, что Америка утратила свое положение монополиста на мировом рынке сои, пропустив на него Бразилию, к которой тогда обратилась за помощью Япония. А импортный рынок раздроблен куда больше, чем экспортный, и монопсония на нем фактически немыслима.

– Даже если Соединенные Штаты сознательно и намеренно не применяют продовольствие как инструмент дипломатического давления, своей аграрной и, в более широком плане, экономической политикой они неминуемо, просто в силу огромной доли страны на рынке, ощутимо воздействуют на положение с продуктами питания в мире. Вы согласны?

– Да, и это лучше всего видно на примере производства этанола как заменителя бензина. На эти цели в настоящее время направляется около трети всего американского урожая кукурузы. Я сейчас не разбираю, хорошо это или плохо, или что исторически способствовало стремительной и крайне прибыльной передвижке ресурсов из пищевой области в энергетику. Важно, что "под чертой". А это – резкое удорожание еды в странах третьего мира, население которого расходует на питание куда большую часть своего дохода, чем мы в Америке. Кстати, Всемирный банк, помогающий бедным странам, очень этим недоволен.

Соединенные Штаты ежегодно передают нуждающимся странам продовольствие на сумму порядка 2 млрд долларов. Но программа эта, к сожалению, устроена так, подчеркивает Браун, что главную выгоду из нее извлекает не американская дипломатия, а частный сектор:

– Администрация Обамы предложила самую глубокую со времен окончания "холодной" войны реформу системы внешней продовольственной помощи. Идея состояла в том, чтобы до 45% продукции, предоставляемой по гуманитарной линии, закупать либо непосредственно в стране-бенефициаре, либо в соседних с ней странах. Достигнутая таким путем экономия позволила бы увеличить как минимум на 10% количество получателей помощи. Конгресс, однако, это предложение отверг, согласившись увеличить долю локальных закупок всего на 20 миллионов долларов, до 60 миллионов долларов в общей сложности. Из без малого 2 миллиардов, выделяемых из бюджета на помощь голодающим в мире. Причем в нижней палате дебаты по этой резолюции продолжались не более двух минут. Надо сказать, что реформу эту поддерживали и левые, и правые аналитические центры, но их усилия разбились о сопротивление аграрных штатов, пищевых концернов и коммерческих морских перевозчиков.



По словам бывшего президента Билла Клинтона, бюджетные субсидии, получаемые рисовыми хозяйствами в его родном Арканзасе, обрекают, например, производителей риса на Гаити на разорение, так как делают их неконкурентоспособными. А это, в свою очередь, усугубляет нищету и подрывает продовольственную безопасность этого островного государства.

В последнее время много также говорят о непредсказуемости фондовых рынков, которая побуждает осторожных инвесторов искать более надежные объекты приложения своих капиталов. Для этих инвесторов американские финансисты придумали новый тип товарно-сырьевых опционов. Беда лишь в том, что оборотной стороной более или менее стабильного прироста стоимости этих бумаг является более или менее стабильное удорожание сырья, их обеспечивающего, включая пищевое. Это отрицательно сказывается на благосостоянии беднейших слоев населения в третьем мире. Таким вот образом, рассказывает Лестер Браун, без всякого злого умысла или намерения Америка тоже воздействует на положение с продовольствием в мире.



– Пока цены на сырье остаются стабильными, больших денег на сырьевых опционах не заработаешь. Но при волатильности спроса и предложения или в ситуации дефицита у участников рынка появляется стимул производить массивные закупки, взвинчивая цены в краткосрочном плане, и затем возвращать продукты в торговые сети малыми дозами, не давая ценам резко опуститься. Делается все это, скажем честно, без учета того, как все увеличивающийся объем операций с продовольственными фьючерсами отражается на потребителях. "Зеленые", обозленные на американский агробизнес за торпедирование упомянутой обамовской реформы внешней продовольственной помощи, отыскали у пищевых концернов еще один недостаток, имеющий международный резонанс. Высокие тарифы, установленные в Америке еще лет сорок назад на импортный сахар, вынудили производителей прохладительных "Кока-Колы" и "Пепси-Колы" искать ему замену. Формулу подсластителя быстро разработали в Японии, и кукурузный сироп с фруктозой был добавлен в их напитки. Примеру "Коки" и "Пепси" последовали изготовители макаронных соусов и многих видов фастфуда, который в огромных количествах потребляется за границей. В результате, утверждают экологи, из-за порочной сельскохозяйственной политики США множество людей во всем мире, и прежде всего в Латинской Америке, страдают от ожирения, вызываемого обильным потреблением дешевой фруктозы, – заключает директор Института проблем экологии, автор концепции "устойчивого развития" Лестер Браун.