Разговор западника с византийцем, постигающим истину созерцанием икон и того же требующим от Запада

Западник. Родина оригинальных мыслителей – Запад, но сегодня их больше всего, кажется, в России. Вы тоже нас успешно развлекаете, проповедуя, что Византия – это хорошо, а нынешнее русское византийство выше всяких похвал.
Византиец. А что, не так?
З. В добрый час! Но вы теребите не только своих сограждан. Вам надо, чтобы и Запад был того же мнения.
В. Ну, не приемлет наш человек западных свобод! Он не хуже француза, но у него другая история. Он меньше увлечен земными благами и техническими достижениями. Если Запад этого не поймет, наше общение с ним будет и впредь затруднено.
З. Западу что за дело до ваших затруднений?
В. Не скажите. В ЕС теперь состоит такая часть православного мира, как Румыния, Болгария, Греция, Кипр. В ближайшие десятилетия это будет сказываться на европейской жизни.
З. Думаете, ЕС будет что-то менять в себе с оглядкой на православных? В Европе пока толкуют не о том, как усвоить их ценности, а – не попросить ли их на выход. Все, что требуется Западу, – чтобы его не очень беспокоили.
В. Вот для того он и должен понять нашу веру, нашу историю и наши желания. В свое время Запад стал жертвой просветительской пропаганды. Такие деятели, как Вольтер, Монтескье, Гиббон, внушили ему, что Византия была horrible et degoutante – ужасная и отвратительная. Так считается до сих пор. На самом деле она была добродетельная и обаятельная. Византийская культура более европейская, чем западная. Византия – это настоящая Европа, а не какая-то полукровка, и мы являемся ее законными наследниками. Вот это и должен уразуметь Запад.
З. Он и сделал это, и тоже довольно давно. Правда, уразумел не всем своим существом, а его частью. Рамзей, Гарди, Шнебель, Байе, Диль… Вот этой частью своего существа Запад и уразумел то, что вы сейчас хотите ему внушить как свое открытие. Конечно, часть – не целое. Но на свете мало вещей, которые Запад принимает единогласно. Плюрализм мнений, знаете ли.
В. На Византию, на Россию, на православие этот плюрализм распространяться не должен. По-другому нам с Западом не по пути.
З. Что ж, будем и дальше следить за вашими усилиями. Благо, воспитывать его никто вам не мешает, денег не жалеют.
В. Деньги есть, но нет у нас слов для выражения наших открытий и убеждений. Об этом давно говорит такой крупный идеолог византизма, как Лидов: "У нас до сих пор нет адекватного языка описания и понимания Византии".
З. Деньги есть, убеждения есть, а слов нет? Как это возможно? А что тогда есть? Повсюду читаете лекции, один речистее другого, а в итоге… "нет слов". Ну, вот что, дорогой. Или вы скажете, посредством чего, за неимением слов, вы постигаете истину, или...
В. Сказать-то можно – понять вам будет трудно. Мы постигаем истину созерцанием икон. З. Чего-чего?!
В. Икон. Этот путь только нащупывается, но где-то так, где-то здесь. Выработка иконического сознания. Понимать византийскую икону нужно с детского сада. Как святое, сверхъестественное! Картинок вокруг и так хватает. Должна быть целая система византийского образования и воспитания. Путь к нашему дружескому общению с Западом – обоюдное созерцание великих византийских икон. Древняя русская икона – это главная связующая нить между нами и Западом. Однажды побывав в сакральном пространстве нашей иконы, он захочет остаться в нем навсегда.
З. Что это все-таки значит по-житейски?
В. Повторяю: мы со своим народом не хотим идти второгодниками в школу либеральной демократии.
З. Это значит: больше запретов и единоначалия?
В. Да, если хотите. Разумных запретов и мудрого единоначалия.
З. Все запреты и единоначалия объявляются такими. Тогда почему нынешний византийский мир не идет хотя бы ноздря в ноздрю с западным?
В. Да потому что православие не ставит своей целью устроить человека в мире сем! Сколько раз можно повторять? Жить хорошо – не главное для нас.
З. Однако иные из вас не прочь пожить и на Западе. Вот хлопочут о создании "Европейского центра византийского наследия", который бы, как выражается тот же Лидов, объяснял Западу вашу идеологию. Россия опять берется что-то объяснять Западу. Смешна (и грешна) всякая гордыня, но что сказать об этой?
В. Это не гордыня, а призвание.
З. Вестимо. Правда, вы хотите уже не прав первородства, о котором еще нет-нет, да и напомнит патриарх, а равенства. Это ново. Но ваше первородство все-таки должно быть признано – тогда и вы, как можно понять, сделаете уступку, не станете, так и быть, претендовать на старшинство. Вам невыносимо одно: то, что Запад вас не замечает.
В. Заметит! Как заметил когда-то рублевскую "Троицу".
Западник. Не может быть, чтобы вы не понимали, что пестуете утопию. Вернее, две утопии. Одна – ретроспективная, если употребить чаадаевское слово. Она касается византийского прошлого. Другая – обычная. Сон наяву. Да если бы грек мог дать то, что немец, зачем было бы пробивать окно в Европу?!
Византиец. Говорите вы жестоко, но Господь нас не оставит.

Анатолий Стреляный – писатель и публицист, ведущийпрограммы РС "Ваши письма"

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции РС