Европа, возможно, не заметила исторического события – начала создания "евроскептического Интернационала". На прошлой неделе Марин Ле Пен и Герт Вилдерс, лидеры двух право-популистских партий – французского Национального фронта и голландской Партии свободы – объявили о координации действий в преддверии выборов в Европарламент, намеченных на май 2014 года. Это может заметно изменить соотношение политических сил в Европе.

Оба политика, которые провели встречу в Гааге, предложили другим евроскептическим и националистическим силам из разных стран ЕС присоединиться к ним, чтобы преуспеть на выборах и создать в будущем Европарламенте сильную фракцию. "Сегодня дан старт освобождению Европы от брюссельского монстра", – заявил Герт Вилдерс, известный ярой неприязнью не только к исламу (в свое время много шума наделало его сравнение Корана с "Майн кампф"), но и к планам федерализации Евросоюза.

Среди партий, с которыми они могли бы сотрудничать, Вилдерс и Ле Пен называют, в частности, евроскептическую "Альтернативу для Германии" (на недавних выборах в бундестаг она набрала 4,7% голосов, лишь немного недотянув до 5-процентного барьера, позволяющего занять места в парламенте). Другие возможные партнеры – бельгийская крайне правая партия "Фламандский интерес", итальянская Лига Севера, австрийская Партия свободы и некоторые другие.

Реверансы делают оба участника гаагской встречи и в адрес еще одного последовательного противника ЕС – лидера британской Партии независимости Соединенного Королевства (UKIP) Найджела Фараджа. Популярность UKIP в последние годы растет, и эта партия, еще недавно считавшаяся маргинальной, показывает все лучшие результаты на выборах всех уровней. Обзавестись таким союзником для Вилдерса и Ле Пен выгодно, но Фарадж пока не горит желанием вступать в коалицию с ними. Во-первых, у него уже есть собственная небольшая группа в Европарламенте – "Европа свободы и демократии", состоящая из 32 депутатов. Во-вторых, UKIP заявляет о себе как о партии британских патриотов-евроскептиков, призывает к более жесткой политике в отношении иммигрантов, но старается дистанцироваться от расизма и антиисламизма. Сторонники Вилдерса и Ле Пен представляются Фараджу слишком радикальными, к тому же отстраненность от партий с континента вполне соответствует его изоляционистским установкам. Герт Вилдерс, впрочем, не теряет надежды: выступая в Гааге, он заявил, что надеется на присоединение UKIP к общему делу евроскептиков уже после майских выборов.

Кстати, между Партией свободы самого Вилдерса и его новыми французскими друзьями тоже хватает различий. Национальный фронт – классическая право-популистская партия. При Марин Ле Пен НФ несколько подкорректировал свою идеологию и риторику в сторону большей респектабельности. В отличие от основателя Национального фронта Жана-Мари Ле Пена, его дочь и преемница Марин старается избегать антисемитских выходок, не подвергает сомнению Холокост, да и об исламе, несмотря на весь свой антииммигрантский пафос, отзывается куда менее резко, чем тот же Вилдерс. Зато голландский политик продолжает "постмодернистскую" линию Пима Фортейна, погибшего в 2002 году: при всей жесткости антиисламских заявлений лидера Партии свободы, он в то же время заявляет о себе как о защитнике ценностей нынешней либеральной Европы, врагом которой, по убеждению Вилдерса, является ислам.
Говорит автор книги "Герт Вилдерс. Ученик волшебника", профессор, преподаватель политической теории и межэтнических отношений в Амстердамском университете и колумнист влиятельной газеты "Волкскрант" Майндерт Феннема.


– На прошлых выборах партия Вилдерса потеряла места в парламенте потому, что провалилась попытка его участия в правящей коалиции. В глазах избирателей он временно утратил возможность повлиять на политику правительства, и многие граждане из стратегических соображений проголосовали не за его партию, а за более умеренную Партию народной свободы (VVD, партия премьера Марка Рютте. – РС), в надежде, что она не пустит в правительство социалистов. Когда же после выборов оказалось, что Партия народной свободы все-таки сформировала коалицию с социалистами, правые избиратели вновь стали массово поддерживать Вилдерса. Сегодня партия Вилдерса – самая популярная в Нидерландах.

Так, социолог Морис де Хонд по результатам опроса за прошедшие выходные пророчит Партии свободы 30 мест в парламенте из 150. (Сегодня у нее в два раза меньше мест – 15). Не будем забывать, однако, что в Нидерландах ни одна из партий не может править самостоятельно, в любом случае придется формировать коалиционное правительство. К тому же сложилось так, что рейтинг партии Вилдерса, который дают опросы общественного мнения, обычно оказывается гораздо выше, чем те результаты, которых эта партия наконец добивается на выборах. Дело в том, что сторонники Вилдерса часто мыслят стратегически и голосуют за другие партии, потому что хорошо понимают, что с Вилдерсом никто не будет формировать коалицию, даже если его партия победит.

Но фракция нескольких партий, в том числе Партии свободы Вилдерса, в Европарламенте вполне реальна, говорит Майндерт Феннема:

– Да, такая фракция может получиться. До сих пор ее сформировать не удавалось, но теперь шансы растут – по двум причинам. Во-первых, в Евросоюзе стали сильнее евроскептические настроения. Во-вторых, право-популистские партии все больше становятся похожи друг на друга. Например, французский Национальный фронт уже нельзя назвать антисемитской партией. Так по инерции еще иногда делают, но это неправильно. Важно иметь в виду также, что политики из антииммиграционных партий становятся все профессиональнее.

– Но ведь в плане экономики Европа может оставаться конкурентоспособной, только если она будет единой? Есть ли у Вилдерса веские аргументы против этого?

– На мой взгляд – нет, но многие голландцы считают, что есть. Вилдерс говорит, что мы должны вернуться к национальной валюте – гульдену. Мол, посмотрите на швейцарцев, у них остался их франк. Плохо идут дела у швейцарцев? Нет! Посмотрите на датчан с их кроной. Плохо у них идут дела? Нет! Вот такая аргументация.

– Какого рода электорат прислушивается к подобным аргументам? Изначально Вилдерса поддерживали менее образованные слои населения...

– Да, уровень образования его электората в целом невысок, но не стоит преувеличивать этот фактор. Например, в городке, где я живу, около 10 процентов жителей – миллионеры. При этом популярность партии Вилдерса у нас выше среднестатистической.

– Насколько опасны евроскептики в Европарламенте для будущего Европы и Нидерландов в частности?

– На данный момент они не будут представлять большой опасности, потому что евроскептики очень "размазаны" по политическому спектру – среди них есть как крайне левые, так и ультраправые партии. Иными словами, они пока не в состоянии объединиться "в один кулак" и нанести удар. В Европарламенте их будет много. Я не исключаю, что на выборах в Европарламент в Нидерландах за евроскептические партии проголосует больше половины избирателей. Но большого эффекта это иметь не будет, потому что такие избиратели будут голосовать кто за партию Вилдерса, кто за Социалистическую партию. Она ведь тоже хочет вернуть гульден. Разумеется, все эти депутаты в новом Европарламенте смогут влиять на политику Евросоюза, но они не смогут развалить ЕС.

– Станут ли евроскептики опаснее для Евросоюза в долгосрочной перспективе, будет зависеть от экономической конъюнктуры. Сегодня нидерландская экономика вновь начала показывать умеренный рост, но избиратель реагирует гораздо медленнее, чем биржевые показатели. Так чем же руководствуются те, кто голосует за Вилдерса?

– В основном эмоциями. Желанием не утратить национальную независимость, врагом которой якобы является ЕС.

– Во время визита Марин Ле Пен в Нидерланды мы слышали много лексики, которая очень напоминает риторику нынешних российских властей о суверенитете...

– Да, Путин тоже правый популист. Но правый популизм Вилдерса по своей природе очень отличается от правого популизма Путина.

– Известно, что для Вилдерса, если послушать его риторику, в центре внимания остается защита европейских гуманистических ценностей от иммигрантской интервенции. Он заявляет что опасается за права женщин, геев, свободу слова...

– Да, в этом и состоит разница. И в этом смысле Вилдерс оказывает определенное влияние и на Национальный фронт Марин Ле Пен. Ее партию изначально нельзя было назвать политической силой, выступающей в поддержку прав человека, но она таковой понемногу становится, – считает профессор Майндерт Феннема.

О том, что евроскептики могут рассчитывать на успех на выборах в Европарламент, свидетельствует и недавнее исследование Pew Research Center, согласно которому популярность Евросоюза и идеи европейской интеграции снижается, хотя в среднем по ЕС ее сторонники еще сохраняют небольшой перевес над противниками. Другое исследование, проведенное по заказу Еврокомиссии социологическим центром TNS Opinion and Social, дает более структурированную картину отношения европейцев к ЕС: лишь 3% опрошенных охарактеризовали это отношение как "очень позитивное", еще 28% – как "в целом позитивное". Активных противников ЕС почти столько же: 22% респондентов сообщили, что относятся к Евросоюзу "негативно", а еще 6% – "крайне негативно". Самой многочисленной (39%) оказалась категория европейцев, относящихся к ЕС нейтрально.

Именно их, очевидно, будут стремиться склонить на свою сторону евроскептические партии, объединяющие усилия. Их противникам придется нелегко – хотя, возможно, именно нынешняя предвыборная кампания заставит еврооптимистов наконец внятно и четко объяснить избирателям преимущества интеграции. Тем, кто не считает Брюссель "монстром", часто не хватает именно этого – умения говорить с электоратом напрямую и простым языком. У евроскептиков это пока получается значительно лучше – отсюда (а не только из-за последствий экономического кризиса) и нынешний рост их популярности.